Kitobni o'qish: «Бесхозная страна»
Глава 1. Два сына
Приёмный зал – слишком громкое название для маленькой квадратной комнаты пять на пять метров. В ней с комфортом могут разместиться максимум два человека, не больше. Но где ещё принимать уважаемых поставщиков и ещё более уважаемых покупателей, как не в самой большой комнате маленького домика? Несколько выручает расположение приёмного зала. Одна из стен выходит на север. В разгар рабочего дня высокие ставни сдвинуты в стороны, великолепная Гепола заливает приёмный зал ярким жёлтым светом.
Двадцать пятый день Двенадцатого месяца по календарю Тассунары, начало второго весеннего месяца. На улице довольно тепло, можно даже сказать, жарко. Через распахнутую дверь в приёмный зал проникает приятная прохлада. А ещё отлично видна типография «Свет знаний». Два длинных ряда бывших складов с распахнутыми воротами уходят вдаль. Музыка, самая настоящая музыка, наполняет узкий длинный двор и зал для приёмов. Шелест бумаги и треск деревянных молотков то и дело заглушает клацанье печатных станков. Типография работает. Вдоль стены ближайшего склада, рядом с верстаками мастеров-переплётчиков, потихоньку растут аккуратные стопки новых книг.
В такой погожий денёк, да ещё при такой «музыке», работать легко и приятно. Как обычно, Саян сидит на корточках перед низеньким столиком. Кедровая столешница покрыта лаком, простые прямые ножки и никаких узоров. Рабочее место достаточно просторное, чтобы на нём без сутолоки и тесноты могли разместиться пять толстых амбарных книг, и достаточно простое, чтобы потенциальные покупатели могли по достоинству оценить скромность и бережливость хозяина приёмного зала и владельца типографии «Свет знаний».
По левую руку – толстая книга в кожаном переплёте. Между страниц вместо бумажной закладки торчит очень тонкая лакированная дощечка. На передней обложке на гилканском языке большими серыми буквами напечатано «Морская навигация», чуть выше – имя автора, Ринар Милип. На книге громоздится аккуратно сложенная стопка исписанных листов. Конечно, перевод иноземного издания по морской навигации нужно закончить как можно быстрее, но это потом, чуть позже.
С любовью и нежностью Саян провёл кончиками пальцев по корешку новенького бумажного томика. Переплётчики только сегодня утром, наконец-то, закончили книгу популярного тассунарского мыслителя и общественного деятеля Ёкиды Неохана. На передней обложке рельефными тяжёлыми буквами напечатано название «Новые предложения». Пусть со дня написания книги прошло больше двадцати лет, однако «Новые предложения» только-только начали набирать популярность.
Указательным пальцем Саян перелистнул сразу несколько страниц. Великолепно! Текст набран чётким и ровным шрифтом, страницы гладко срезаны. Портрет Ёкиды Неохана на титульном листе выше всяких похвал. Черты лица великого мыслителя прорисованы самым тщательным образом, губы плотно сжаты, а высокий лоб нахмурен. С таким взглядом и выражением Ёкида Неохан кажется как никогда умным и серьёзным человеком. Спасибо мастеру-гравировщику Гияну. Из-под его резца выходят удивительно живые и реалистичные картины. Впрочем, самое главное – это содержание книги.
Удивительное дело! Можно даже сказать, парадокс. Больше двухсот пятидесяти лет назад Тассунарская империя замкнулась в блаженной самоизоляции от всего внешнего мира. Под страхом смерти иностранцам запрещено вступать на её острова, а рыбакам, если бурное море выбросило их на чужой берег, возвращаться домой. Больше двухсот пятидесяти лет на острова Тассунарского архипелага с трудом и жутким скрипом проникают новости из Большого мира. Чего уж говорить о достижениях науки, техники и культуры. Как ни странно, как раз по этой самой причине тассунарцы совершенно искренне считают свои острова вершиной мира.
В словах и умозаключениях Ёкида Неохана нет ни тени иронии. По его мнению, Мирем – совершенно круглый, без граней и углов. В Тассунаре на протяжении тысячелетий всегда почитались законы и предки, а в последние двести пятьдесят лет не было войн. Значит Тассунарская империя по природной сущности своей ни много ни мало управляет миром. По этой же причине тассунарцы – самый умный, самый воспитанный и культурный народ. Обитателей остальных земель Ёкида Неохан считает варварами, необразованными и грубыми. Больше всего отрицательных эпитетов досталось почему-то Стирии и стирийцам.
По мысли уважаемого Ёкиды Неохана, Стирия находится на самом дальнем уголке Мирема. Вот почему стирийцы глупы, простоваты и ничего не умеют делать. Всё это, дескать, обусловлено природными причинами. Правда, Саян невольно усмехнулся, утверждения и выводы великого мыслителя плохо вяжутся с реальностью. Около двух лет тому назад современные фрегаты «глупых и простоватых» стирийцев внаглую вошли в Нандинский залив и бросили якоря недалеко от берега. Мощные десятикилограммовые пушки очень выразительно уставились в сторону императорского дворца. Многочисленные джонки Морской стражи и ещё более многочисленные доблестные самураи ничегошеньки не смогли поделать с «глупыми и простоватыми варварами, которые ничего не умеют делать».
Не было счастья, да несчастье помогло. Саян печально вздохнул, томик «Новых предложений» тихо шлёпнулся обратно на кедровую столешницу. Боевые корабли стирийцев, чёрные как ночь и огромные по сравнению с утлыми джонками Морской стражи, до чёртиков, до самой глубины души, напугали тассунарские власти. Но обошлось. Доблестным самураям очень здорово и достоверно удалось разыграть грозную воинственность. Наверно и в самом деле цветные доспехи предков, страшные маски в виде лиц демонов и грозные мечи произвели на проклятых иноземцев впечатление. Стирийцы так и не начали палить из своих страшных пушек по-настоящему и благополучно убрались из Нандинского залива к чёртовой матери.
Появление возле стен императорского дворца стирийцев вызвало у тассунарцев огромный интерес к землям по ту сторону моря Окмары и Бескрайнего океана. Переводы и книги с описаниями дальних стран пошли нарасхват. Пусть правительство смотрит очень даже косо на всякие там путеводители с цветными картинками, но, хвала Великому Создателю, до прямого запрета дело не дошло. По крайней мере, пока не дошло.
Волна, какое там, цунами народного интереса коснулась не только географии чужих земель и видов из окна. Тассунарцы в самом широком смысле этого слова впервые задумались о Большом мире и о своём месте в нём. Самураи и простолюдины, учёные мужи и простые ремесленники впервые осознали, что и на других берегах живут люди. Пусть жители далёких земель «грубые варвары», однако они умеют, и очень хорошо умеют, строить большие чёрные корабли с ужасными пушками. Вот почему книга Ёкиды Неохана «Новые предложения» обрела широкую общественную популярность.
Больше полутора лет назад чёрные корабли стирийцев благополучно убрались из Нандинского залива. Саян вновь самодовольно улыбнулся. Однако его типография «Свет знаний» до сих пор получает заказы на книгу «Новые предложения». Это, Саян дотронулся до обложки, уже четвёртое издание с фантастическим для Тассунары тиражом в тысячу экземпляров. Неужели и он разойдётся со скоростью горячих рисовых пирожков в прохладный день?
Впрочем, Саян сдвинул книгу на правый край стола, грех жаловаться. Ему удалось очень вовремя оседлать цунами народного интереса. Печать и продажа книг поставлены на поток. Полгода назад пришлось съехать со склада, дабы освободить его под нужды типографии. Теперь там сидят наборщики текстов. В больших лакированных ящиках вдоль стен разложены десятки килограммов свинцового шрифта. Всего в типографии «Свет знаний» трудится тридцать пять человек – самая настоящая мануфактура. По меркам Тассунары довольно крупная. Для сравнения, всего два подмастерья в мастерской ремесленника – уже много.
Благодаря всплеску интереса к иноземцам Саяну удалось купить этот чудный домик на Заветной улице рядом с типографией. Повезло, одним словом. Пусть домик маленький совсем, пять комнат и кухня, далеко не в самом престижном районе Нандина, столицы Тассунары, зато свой, в полной частной собственности. Последнее обстоятельство существенно подняло его авторитет в глазах торговцев, оно же вызывало глухое недовольство среди ремесленников. Что поделаешь? Оскал капитализма. Более трети работников «Света знаний» не так давно были вольными типографами и печатали книги в своих собственных мастерских. Процесс пошёл: выживает сильнейший. Благодаря «Свету знаний» мелкие кустарные типографии Нандина начали тихо-мирно разоряться.
Только, только… Почивать на лаврах – самый короткий путь к банкротству. Денно и нощно, можно и нужно закреплять достигнутый успех, развивать его и думать, думать, думать о будущем. Вот и сейчас на книгу «Морская навигация» иноземца Ринара Милипа не будет спроса в ближайшие лет десять. Ну, пять уж точно никто из тассунарцев не возьмёт её в руки. Зато в нужный момент, Саян лукаво сощурил глаза, у него будет аж целая библиотека технических и научных книг зарубежных авторов. Время идёт, пинает под зад и тычет в спину между лопаток дулом современного ударного ружья. Скоро, скоро, очень скоро Тассунарской империи предстоит сбросить сонные оковы блаженной самоизоляции и встать на путь научно-технического прогресса. Придётся, как бы ни хотелось обратного надменным самураям. И вот тогда хорошие, качественные переводы иноземных книг начнут покупать ещё более активно и жадно, чем сейчас разбирают книгу Ёкиды Неохана «Новые предложения».
Ладно, хватит мечтать, пора работать. Саян осторожно взял тремя пальцами тонкую дощечку вместо закладки и легко распахнул «Морскую навигацию». Долгая, очень долгая жизнь на Миреме сделала из него профессионального лингвиста и переводчика. Уж сколько за пять с лишним тысяч лет ему пришлось выучить языков и сменить профессий. В том числе довелось не раз и не два водить морские суда по морям и океанам старичка Мирема. Великий Создатель наградил его и двух его бессмертных друзей Ягиса и Ансива не только бессмертием и волшебным даром, Саян машинально поправил массивный тёмно-синий браслет на правом запястье. Ещё Создатель всего сущего дал им способность к изучению чужих языков. По говору, по мельчайшим нюансам тассунарского языка за двенадцать лет так никто и не сумел разоблачить в нём иноземца.
Строчки ложатся за строчками, страница за страницей. Привычная и любимая работа. Запах чернил и клацанье типографских станков. Недели через три-четыре, может раньше, «Морская навигация» будет переведена на тассунарский язык от первой страницы до последней. Правда, Саян бросил взгляд на разворот книги, ещё нужно будет аккуратно и точно перерисовать многочисленные рисунки, схемы и чертежи. Дополнительные проблемы, сложности и расходы, зато «Морская навигация» на тассунарском языке с рисунками, схемами и чертежами существенно выиграет в цене и ценности. Покупателям будет гораздо легче выложить за бумажный томик десяток-другой лишних дзэни, местных медных монет. Но это будет после.
– Витус?
Саян оторвал глаза от бумажного листа. Проход внутрь дома считается продолжением улицы. На земляном полу в соломенных сандалиях стоит Вжин, помощник и первый мастер типографии. Простолюдин в рабочем поношенном кимоно с коротким подолом вопросительно и преданно смотрит в глаза. Палочка для письма в лёгком раздражении опустилась на кедровую столешницу.
– Слушаю вас, уважаемый, – Саян вежливо улыбнулся. – По какому поводу вы пришли?
Нежданный и незапланированный приход Вжина оторвал от любимой работы. В груди неприятно щиплет раздражение. Только не дело уважаемому торговцу рычать на работника или, упаси бог, на покупателя.
Вежливый вопрос Вжин воспринял как предложение войти и поднялся на деревянный настил внутри дома. Соломенные сандалии мягко плюхнулись на земляной пол за его спиной. Не так давно первому мастеру исполнилось сорок два года, седина лишь коснулась его коротко стриженых волос. Обычно тассунарцы тощие, как недокормленные подростки. Для простолюдина, который в детстве полол грядки с репой, Вжин довольно крупный и упитанный.
Вжин великолепно разбирается в печатном деле, в типографских станках, литерах и красках. Его рабочее кимоно из конопли далеко не первой свежести, однако на просторных рукавах и подоле невозможно найти ни одного чёрного пятнышка типографской краски. И это при том, что ему непосредственно приходится стоять у печатного станка и набивать чернилами печатный набор. Он даже умеет бегло читать, но, к превеликому сожалению, совершенно не в ладах с математикой. Расплатиться за обед в лапшичной, правильно подсчитать стоимость заказанных блюд и напитков ещё может, а вот подбить бухгалтерский баланс, учесть затраты на расходные материалы и свести числа в удобную таблицу – это далеко за пределами его умственных возможностей.
– Разрешите? – Вжин замер с погнутой спиной возле столика.
Саян молча кивнул, Вжин тут же присел возле столика на корточки.
– Уважаемый, – тихо, словно заговорщик на тайном собрании в заброшенном доме глубокой ночь, произнёс Вжин, – вы слышали последнюю новость из дворца нашего любимого императора?
– Нет, не слышал, – осторожно ответил Саян.
– Как же? – Вжин очень правдоподобно изобразил на лице удивление, хотя на самом деле ещё больше обрадовался, в его глазах загорелся хорошо знакомый огонёк. – У нашего любимого императора Тогеша Лингау сегодня утром родился сын. Мне известно имя, которым нарекли младенца, – Рум! Я даже знаю, кто его мать.
– И кто же? – Саян слегка улыбнулся.
– Это не уважаемая Леная Гюншер, супруга нашего повелителя, а Агнессия Шрайт, самая красивая наложница нашего любимого императора.
Саян плотно сжал губы, неловкий смех едва-едва не вырвался наружу. По непонятным причинам простолюдина Вжина очень, очень интересует личная жизнь императора и его ближайших придворных. Первый мастер типографии постоянно снабжает Саяна новостями из дворца, будь то рождение очередного сына или анекдот о том, как витус Борп, придворный астролог, оплошал на важной церемонии, когда положил катану на пол перед собой остриём вперёд.
– И каким же по счёту сыном будет новорождённый Рум? – Саян вежливо улыбнулся.
Простой вроде бы вопрос заставил Вжина смутиться и покраснеть.
– Ну-у-у… Пятый, наверно, – неуверенно пробормотал Вжин. – А может, шестой.
Поддеть страстного собирателя придворных новостей и сплетен на его любимом поприще – это надо уметь. Маленькая, но очень приятная победа.
– Вжин, я тебе много, много раз говорил: – Саян, словно строгий учитель перед нерадивым учеником, поднял указательный палец, – нам, простым подданным, не полагается много знать о личной жизни императора. Всё, что от нас требуется, – работать, вовремя платить налоги и соблюдать законы нашего великого государства. Так у тебя какое-нибудь важное дело ко мне? – Саян выразительно уставился на Вжина.
– Э-э-э… нет, уважаемый, – Вжин отвёл глаза.
– Вот! – Саян вновь поднял указательный палец. – За новость, конечно, спасибо. Когда начнутся официальные празднования, мы обязательно выпьем по чашечке горячего сакэ за здоровье и долголетие очередного сына императора. А сейчас возвращайся к работе.
Вжин нервно оглянулся по сторонам. Первому мастеру очень, очень хочется рассказать побольше подробностей из личной жизни императора. Не иначе людская молва донесла до его ушей пару-тройку пикантных подробностей. С тихим вздохом Вжин поднялся на ноги.
– Осторожней! – на выходе из приёмного зала Вжина задел плечом парень лет двенадцати в ношеном хлопковом кимоно с чужого плеча.
– Прошу прощения, уважаемый, – паренёк вежливо склонил голову, – мне нужно срочно передать приглашение утусу Саяну.
Не иначе посыльный.
– Слушаю вас, уважаемый, – Саян положил обратно на столешницу палочку для письма.
– Меня прислал витус Навил Сейшил, – посыльный вежливо поклонился.
– Как здоровье уважаемого купца? – Саян тут же выпрямил спину.
– Хвала Великому Создателю, отличное.
– Какое дело у витуса Сейшила ко мне?
– Витус Сейшил приглашает вас, утус Саян, для доверительной беседы к нему в контору, как только у вас будет на то время.
Навил Сейшил не только один из самых богатых торговцев, ростовщиков и менял в Нандине, а ещё покровитель. Именно в его магазине «Дом бумаги и книг» Саян начал работать, когда перебрался из Давизуна в Нандин. С подобными приглашениями не шутят, об отказе не может быть и речи. Лишь благодаря близкому знакомству с витусом Сейшилом у Саяна нет проблем с властями и сборщиками налогов. Деловые связи с уважаемым купцом обеспечивают немалую долю доходов типографии. Через «Дом бумаги и книг» расходится от четверти до трети изданных «Светом знаний» книг. А это такая реклама, которую невозможно купить ни за какие деньги.
– Передайте уважаемому Навилу Сейшилу, что я немедленно прибуду к нему, как только приведу себя в подобающий вид.
– Будет исполнено.
Юный посланник вежливо раскланялся и удалился.
И с чего бы это уважаемому Навилу Сейшилу приспичило вдруг? Саян поднялся из-за столика. Последний раз они виделись на прошлой неделе, когда Саян доставил в его магазин очередную партию книг и лично заверил уважаемого купца в своём почтение. Впрочем, это скоро выяснится.
Рабочее место нужно держать в чистоте и порядке. Саян закрыл чернильницу, вытер палочки для письма о старый платок и аккуратно сложил листы двумя пачками. В левой – чистые, в правой – исписанные. Ещё нужно будет надеть новое чистое кимоно и предупредить Вжина. Первый мастер частенько остаётся в типографии за старшего, когда у Саяна возникает нужда отлучиться в город по какому-либо делу.
Не прошло и половины часа, как Саян в новом чистом кимоно из хлопка приятного синего цвета переступил порог конторы «Меняла Навил Сейшил» на Имперском проезде. Господи, как давно и недавно это было. Чуть больше трёх лет назад Саян нищим оборванцем зашёл в эту контору и едва ли не силой уговорил Навила Сейшила взять его работником для разных дел, дворником, чернорабочим и куда пошлют. С тех пор в конторе ничего не изменилось. Проход с земляным полом не стал шире ни на сантиметр, а доски деревянного настила, как и прежде, отполированы до блеска. Налево от входа у стены всё тот же высокий шкаф с выдвижными ящичками. Витус Сейшил всё так же сидит за небольшим столиком возле широкой занавески.
Пусть витус Навил Сейшил, как и три года назад, одет в просторное кимоно тёплого жёлтого цвета, а круглое лицо тщательно выбрито, только на его голове прибавилось седых волос, да под глазами наметились мешки. Впрочем, уважаемый меняла держится молодцом. За три прошедших года могущество Навила Сейшила только выросло. В недалёком будущем пусть не он сам, так его наследники точно станут могущественными банкирами Тассунарской империи.
В тассунарском обществе купцы и менялы до сих пор считаются паразитами, ибо ничего не производят. Однако торговое сословие – самое мобильное, самое прогрессивное в Тассунаре. За поясом витуса Сейшила заткнуто самое яркое тому подтверждение – вакадзаси, короткий меч. Рядом на деревянной стоке покоится катана, длинный меч. Только за исключительные заслуги представители сословия «паразитов» получают родовое имя и право носить два меча.
Согласно этикету Саян в одних таби (тассунарские носки со шнуровкой на лодыжках) поднялся на деревянный настил. Соломенные сандалии остались на земляном полу в проходе.
– Добрый день, уважаемый, – Саян опустился на колени и низко, касаясь лбом прохладных досок, поклонился покровителю. – Вы изволили звать меня. Я прибыл сразу, как только привёл себя в подобающий вид.
Витус Сейшил кивнул в ответ. Отрешённый взгляд уважаемого менялы направлен в сторону.
– Садись, – не глядя на Саяна, произнёс витус Сейшил. – Я рад, что ты сумел так быстро откликнуться на моё приглашение.
Разрешение от вышестоящего получено. Теперь и только теперь можно присесть на квадратную циновку возле низенького столика витуса Сейшила. Саян подогнул ноги, руки машинально разгладили складки на кимоно. Теперь остаётся только ждать. Строгий этикет требует молчать с учтивой миной на лице, пока вышестоящий не соизволит заговорить первым. Только витус Сейшил молчит и буравит задумчивым взглядом лёгкую льняную занавеску. По ту сторону куска ткани бурлит и шумит Имперский проезд, самая большая, самая шумная и самая престижная улица в столице империи. Лишь только один факт того, что контора витуса Сейшила находится здесь, знающим людям говорит очень и очень о многом.
Можно подумать, Саян сощурил глаза, будто уважаемый купец находится в глубокой растерянности и не знает, с чего начать разговор. В подобное верится с большим трудом. Точнее, вообще не верится. Уважаемый меняла часто имеет дело если уж не напрямую с Тогешем Лингау, десятым императором Тассунары, то с его великим советником точно. Не говоря уже о даймё, владельцах доменов и самураях рангом пожиже. И что же такое всё же способно озадачить уважаемого менялу при виде скромного издателя?
Саян невольно поёжился, по позвоночнику скатилась холодная волна. Зачем витус Сейшил пригласил его – бог его знает. Но уж точно не для того, чтобы поздравить с рождением очередного сына, как там его по имени, любимого императора.
– Саян, скажи, – взгляд витуса Сейшила вдруг воткнулся прямо в душу, – тебе не надоело самому чистить уши?
– Э-э-э, простите? – с трудом выдавил из себя Саян.
Какие уши? Зачем их чистить? Лихорадочные мысли гулким эхом отразились в пустой голове. Это он о чём?
– Ты удивлён и ничего не понимаешь? – витус Сейшил усмехнулся. – Хорошо, спрошу прямо: Саян, почему ты до сих пор так и не попросил руки ни одной из моих дочерей?
Господи! Вот он о чём. С губ едва не сорвался вздох облегчения. Саян расслабил спину и ноги. Чистить мужу уши от серного налёта – одна из обязанностей тассунарских жён. Яркие цветные картинки, в которых муж положил голову на бедро супруги, а та чистит ему ухо, очень любят вставлять в книги о семье и супружеской жизни. Подобная сцена считается воплощением семейной идиллии.
– Тебе двадцать два года, – ровным голосом продолжил витус Сейшил. – У тебя своё успешное дело. Тебе давно пора подумать о жене и наследниках.
Если бы Саян и так не сидел бы на полу, то непременно стёк бы на пол от удивления. Никогда, ну никогда бы не подумал бы, что столь могущественного и влиятельного купца интересует личная жизнь пусть далеко не самого бедного, однако всё равно весьма скромного издателя.
– Я знаю точно, ты не чураешься женского общества, – витус Сейшил по-своему расценил молчание Саяна. – Насколько мне известно, ты регулярно навешаешь Наону в «Пионовом саду». Да, куртизанки там хороши, только ни одна из них не является настоящей женщиной.
«Пионовый сад» – далеко не самый дешёвый бордель в Камышовой пустоши, в районе увеселительных заведений для мужчин недалеко от Нандина.
– Или? – витус Сейшил грозно сдвинул брови, – ты имел неосторожность влюбиться в Наону?
Грозная по тассунарским меркам речь помогла справиться с оцепенением.
– Это не так, уважаемый, – Саян машинально поклонился. – Ни в Наону, ни в любую другую куртизанку «Пионового сада» я не влюблён. Заверяю вас. Просто я предпочитаю постоянную женщину, дабы не тратить драгоценного времени на раздумья и выбор.
– Тогда почему ты до сих пор так и не попросил руки ни одной из моих дочерей?
Бессмертному наследник не нужен. Только как это объяснить уважаемому купцу?
– Да, вы правы, – Саян смиренно опустил глаза, – у меня хорошее дело: книги приносят мне пусть небольшой, зато стабильный доход. Только книги не рис. У меня до сих пор нет твёрдой уверенности в своём будущем. Когда наступают плохие времена, люди продают книги и покупают рис. И никогда не делают наоборот.
Не мне рассказывать вам, уважаемый. Торговое дело подобно морю Окмара в шторм. Как ни старайся, как ни веди дела самым честным и достойным образом, всегда существует опасность налететь на подводные скалы и уйти на дно. Ни одной из ваших дочерей я не желаю печальной судьбы стать супругой банкрота.
Пусть витус Сейшил не начальник, не повелитель, а всего лишь покровитель, однако он достаточно могуч, чтобы любая попытка перечить ему могла бы выйти боком. Только привести в свой дом постоянную женщину, жену – ещё хуже, ещё опасней.
– Ты знаешь, – губы витуса Сейшила тронула печальная улыбка, – на прошлой неделе ко мне приходил очередной искатель богатой невесты. Самурай, между прочим. Правда, захудалый. То ли из домена Игнеп, то ли вообще из Фрунт, не помню точно. Так вот, когда я спросил его, почему он хочет жениться на Жинге, моей дочери, он привёл точно такие же доводы.
Саян окаменел, коленные чашечки словно продавили квадратную циновку и деревянный пол. Щёки запылали жаром. Ещё только покраснеть на глазах у покровителя не хватало. Слова витуса Сейшила попали точно в цель: как раз по этим самым причинам имеет смысл искать поддержку у богатого и могущественного человека. Женитьба на дочери такого человека – идеальный вариант.
– Ну вот и настал момент, когда мне пришлось пожалеть о тех деньгах, что нашлись у тебя на открытие собственной типографии, – витус Сейшил печально вздохнул. – Вижу, ты не хочешь жениться, раз выдаёшь желаемое за действительное. Почему – не буду допытываться. Только было бы лучше, если бы мы стали родственниками. Дочери мои подрастают. Моя задача как доброго родителя подыскать им хороших мужей. Но я позвал тебя не для этого.
Аж на сердце отлегло! Саян вымученно улыбнулся. Витус Сейшил хлопнул в ладоши. Передвижная дверь с тихим шелестом отошла в сторону. В контору с глубоким поклоном вошёл юноша лет четырнадцати. Стройный и худощавый, простое хлопковое кимоно серого цвета сшито точно по фигуре. На нежном лице красные прыщи полового созревания. С первого же взгляда на него можно узнать знакомые черты. Память тут же услужливо подсказала имя – Собан, пятый, самый младший, сын уважаемого менялы.
– С моим сыном ты знаком, – витус Сейшил махнул рукой в сторону юноши. – Он хорошо умеет читать, писать и очень ловко считает на соробане. Так же он хорошо воспитан, уважает старших и начитан. Если не все, то самые достойные и полезные книги в моём магазине прошли через его руки. Ну а главное, он толковый и расторопный работник.
Витус Сейшил расхваливает младшего сына так, словно продаёт породистого скакуна на рынке Нандина. Саян покосился на самого младшего Сейшила. Нехорошее предчувствие потихоньку скапливается в горле горьким комком.
– Прошу тебя, лично, – возьми его к себе на работу, – наконец-то закончил витус Сейшил.
Вот она главная причина нежданного приглашения в гости. Саян отвёл глаза. На душе такое чувство, будто только-только надел новенькие сандалии из дорогой кожи и тут же, за порогом собственного дома, наступил на свежую коровью лепёшку. У Навила Сейшила девять детей, пять сыновей и четыре дочери. Если дочерей можно просто выдать замуж, то с сыновьями гораздо сложней. Собану, как самому младшему, занять достойное место в финансовых делах отца и в его завещании не грозит никоим образом. Как самый младший сын он обречён до конца жизни работать либо на старших братьев почти как наёмный работник с улицы, либо пуститься в свободное плаванье на свой собственный страх и риск.
– Благодарю за оказанное доверие, уважаемый, – Саян быстро собрался с мыслями, – только я не могу взять на себя заботу о вашем сыне. Мне приходится трудиться днями напролёт. При всём уважении, моя типография не место для высокородных детей.
Подобным заявлением можно легко и просто навлечь на себя гнев покровителя. В лучшем случае витус Сейшил тихим, спокойным голосом прикажет убираться вон и никогда более не приходить. А может воспылать местью и попросить витуса Акуномо, ёрики Север Западного предела Нандина, закрыть «Свет знаний» за действительные или мнимые нарушения. Но иначе нельзя. Вот только дармоеда и лентяя на собственную шею не хватало. Да и где гарантия, что подобным образом уважаемый Сейшил не «подарит» ещё одного никчёмного отпрыска. Пусть подобные дела не красят уважаемого торговца и менялу, только желание избавиться от лишнего рта и расточителя может пересилить чувство собственного достоинства.
Испокон веков в семьях тассунарских торговцев почитают трудолюбие, усердие и умеренность. Витус Сейшил работает не меньше и не менее усердно, чем Вжин, первый мастер «Света знаний», пусть и носит более дорогое кимоно и пьёт более качественное сакэ. Только богатство развращает. Хватает примеров, когда дети богатых купцов предпочитают вести праздную жизнь без трудов и забот. Не удивительно, что чаще всего подобный образ жизни заканчивается либо трагическим изгнанием из семьи, либо полным разорением родителей.
– Я понимаю, какие мысли сейчас проносятся в твоей голове, – витус Сейшил улыбнулся. – Смею заверить: это не моя прихоть, а настойчивая просьба самого Собана.
Самый юный Сейшил густо покраснел и потупил глаза. Мальчишка. Ещё совсем, совсем не умеет держать собственные эмоции.
– С ранних лет мой сын проявил большой интерес к книгам, а чуть позже к их печати. Собан долго упрашивал меня помочь ему устроиться к тебе работником, Саян. Я прошу тебя взять моего сына на испытательный срок хотя бы, – витус Сейшил на мгновенье задумался, – на два месяца. Если за это время он никак себя не проявит или покажет себя с дурной стороны, то я немедленно заберу его. Даю слово.
Саян нахмурился. С подобными обещаниями не шутят. Пусть витус Сейшил не предлагает подписать полноценный договор, но и без бумаги с чернилами его слово много стоит. Несмотря на все свои связи, богатство и влияние, он предпочитает вести дела честно, как предписывает «Путь торговца». Ну или почти честно, насколько такое вообще возможно с заносчивыми и бедными самураями высшего ранга. Саян глянул на самого младшего Сейшила. Парень стоит ни живой ни мёртвый, глаза опущены, а щёки горят от смущения, как у девицы при виде жениха.
Может…, рискнуть? Никогда ранее ни в чём подобном витус Сейшил замечен не был. Тем более толковый помощник действительно нужен. Куцые мозги и упругие мускулы можно найти на каждом углу. А вот толкового и честного приказчика, которому можно было бы смело поручить текущую бухгалтерию, ещё надо поискать. А тут витус Сейшил сам предлагает.
– Хорошо, уважаемый, – Саян повернулся к витусу Сейшилу, – я согласен взять вашего сына с испытательным сроком на два месяца. Но! У меня будут дополнительные условия.
Витус Сейшил не зря ворочает тысячами золотых кобанов, ссужает их заносчивым самураям и при этом умудряется сохранить голову на плечах. Сохранить в прямом смысле. Иной бы витус разозлился бы. Как же! Мелкая сошка условия ставит. А вот витус Сейшил даже обрадовался. Вот что значит торговая закваска.
