Kitobni o'qish: «Год собаки»

Глава 1

Это был год собаки, в этот год всё и началось… Земля перестала родить, и во всём мире начали портится продукты. В крупах и муке появлялись жучки и черви, а на консервах плесень. Вслед за продуктами стали пропадать лекарства, мутнели ампулы, крошились и рассыпались таблетки. Время словно замерло, зарядили проливные дожди и всё никак не могло наступить лето. Люди стали забывать о том, что такое солнце, а однажды из города исчезли все бродячие коты и собаки. Я сам не видел, но говорили, что они ушли в одну из ночей, сбившись в огромную бесконечную стаю. Кто-то радовался этому, а кто-то видел в этом дурной знак.

Мы тоже решили уходить. Мы, это люди с нашей улицы, их родные и друзья. Мы решили уйти подальше из города по следам животных, построить теплицы и растить хлеб сами. Говорили, что есть места, где дожди не такие сильные, и даже иногда видно солнце. Мы решили отыскать такое место.

Несколько месяцев мы собирали продукты и готовили вещи к походу. Распределяли обязанности и уточняли маршрут. Базой нам служил один из старых складов. Но несмотря на все наши усилия, продукты и лекарства продолжали портиться всё быстрее, вдобавок усилились дожди, и мы решили уходить раньше, не завершив подготовки.

– Вот правы учёные, виной всему невидимые бактерии – спорил Серёжа, по привычке, со своим соседом, – это новая эпидемия.

– Да нет же. Всё подстроено, это борьба за рынки сбыта, – устало отвечал сосед, имя которого я постоянно забывал.

– Причём тут рынки? – не соглашался Серёжа, – это эпидемия, как грипп.

– Как же, эпидемия, – вяло отзывался сосед, – у корпорации же продукты не портятся, покупай у них «чистые» продукты в три раза дороже. Эпидемия жадности.

– А я слышал, что уже и у них продукты портятся. Нет, ну вы посмотрите, и в этом мешке жучки, – и Сергей нарисовал баллончиком с краской, на мешке, жирный красный крест. Мешок был пластиковый, и герметично запаянный, перед запайкой мы дважды просеивали крупу, откуда теперь в ней появились жучки оставалось загадкой.

– В любом случае, во всём виноваты люди, – немного помолчав, ответил Василий Анатольевич, с которым мы перебирали лекарства, – всему виной мы.

– И чем же это мы провинились? – оживился Серёжа.

– Возможно, на это каждый сам себе должен ответить. Каждый должен сам понять в чём ему покаяться.

– А можно поконкретней? – не унимался Серёжа, было очевидно, что ему хотелось с кем-нибудь поспорить, и он искал с чего начать.

– Конкретней? Хорошо. Мы потеряли себя. У нас изменились ценности. Мы стали потреблять больше чем нам нужно, мы стали жить в виртуальных мирах, забыв о единственном общем и реальном мире, мы фактически от него отказались. Мы перестали ценить хлеб, мы выбрасывали его или меняли на какие-то бумажки. И это только с хлебом, а если взять наши души, на что они стали похожи…

– Ну, Василий Анатольевич, не нужно обобщать, – перебил Серёжа, – не бумажки а деньги, хоть и обесцененные, это раз…

– У нас сейчас нет времени на дискуссии, Серёжа, – заметил Василий Анатольевич, – дорога впереди не близкая. Всё, подъём, больше мы здесь ничего не найдём, не будем терять время.

По всему складу зашевелились люди, кто-то вздохнул, и стало очень грустно, ведь то, к чему готовились и то, чего каждый в глубине души не хотел всё-таки произошло – нужно было покидать свой дом. Никто не произнёс никакой речи, молча и стараясь не глядеть друг на друга, люди построились в шеренгу, мужчины и женщины, старики и дети.

Василий Анатольевич достал сигареты, посмотрел на них, затем закурил и произнёс: – А вот сигареты почему-то не портятся…

Глава 2

Первый привал планировался под недостроенным мостом. Этот гигантский мост, должен был соединить все крупные города мира и дать новый толчок экономике. А теперь он служил отправной точкой для всех групп людей, пытавшихся покинуть город. Со стороны он был похож на огромные ворота или портал, портал в другой мир. И действительно, люди проходившие под этим мостом, больше никогда не возвращались в город.

По пути к нему мы обогнали длинную колонну людей, остановившихся на пустыре просто под проливным дождём, очевидно они шли издалека и уже давно привыкли останавливаться где придётся. Люди из этой колонны безразлично смотрели на нас, словно на миражи. Я запомнил взгляд одного мальчика, лет шести, он смотрел на нас с укоризной, словно спрашивая, – «Вот вы взрослые, умные и сильные, объясните что происходит? Что случилось с нашей планетой? Кто в этом виноват?». Почему-то мне стало стыдно, и я отвёл глаза.

Между тем дождь усилился и превратился в тропический ливень. Завеса из облаков вплотную приблизилась к земле, затем зашевелилась и начала расползаться в разные стороны. По небу пронёсся рокот, оно забурлило и заклубилось. В толще его что-то сверкнуло и тотчас же где-то за спиной гром всколыхнул землю.

– Ого, давненько такого не было, – удивился Серёжа.

Удивительно, но не смотря на гудящие потоки воды, хлещущие по нашим плащам, и вдыхаемую вместо воздуха водяную пыль, хотелось поговорить. Хотелось услышать человеческую речь, словно только этим можно было доказать, что и в этих условиях существует жизнь. До моста, а следовательно и до хоть какой-то крыши над головой было ещё далеко, дождь размывал его, делая призрачным и нереальным.

– Смотрю я на этот мост, Василий Анатольевич, – вздохнул я, – и вижу в нём символ человечества.

Он подождал, пока мы поравняемся, и заговорил.

– Да, что-то в нём есть. Этот мост строила крупнейшая и самая влиятельная в мире корпорация. Строила больше ста лет. Сначала провели опрос во всём мире – на что направить оставшиеся мировые ресурсы, чтобы выйти из кризиса? На борьбу с голодом, либо на ускорение экономики? Лучшие умы заявили, что мы должны улучшить экономику, задействовать все отрасли, дать всем работу, и тогда мы проскочим планетарный кризис. И тогда решили строить этот мост, назвав его «Мостом в будущее».