Kitobni o'qish: «Александр III: Забытый император»

Из энциклопедического словаря. Изд. Брокгауза и Ефрона, т. IA, Спб., 1890

АЛЕКСАНДР III – император всероссийский, второй сын императора Александра II и императрицы Марии Александровны, родился 26 февраля 1845 г., вступил на прародительский престол 2 марта 1881 г.

Воспитание получил при ближайших заботах назначенного к его императорскому величеству попечителем генерал-адъютанта Перовского и непосредственного руководителя, известного профессора Московского университета, экономиста Чивилева. Кроме общего и специально-военного образования, его величеству были изложены приглашенными для того профессорами Петербургского и Московского университетов политические и юридические науки. После преждевременной кончины нежно любимого им старшего брата, государя наследника цесаревича Николая Александровича (12 апреля 1865 г.), горячо оплаканной августейшей семьей и всем русским народом, его императорское величество Александр Александрович, сделавшись наследником цесаревичем, приступил к продолжению как теоретических занятий, так и к выполнению многих обязанностей по государственным делам, на него возлагавшихся. Как атаман казачьих войск, канцлер Гельсингфоргского университета, начальник последовательно различных воинских частей (включительно до командования войсками округа), член Государственного Совета, его императорское величество входил во все области государственного управления. Предпринимавшиеся путешествия по России укрепили уже с детства залегшие семена глубокой любви ко всему истинно русскому, историческому.

Во время последней Восточной войны с Турцией (1877–1878) его высочество был назначен командиром отдельного Рущукского отряда, игравшего в тактическом отношении сколько важную, столько и трудную роль в этой славной для русского имени кампании.

28 октября 1866 г. состоялось бракосочетание его величества с дочерью датского короля Христиана IX и королевы Луизы – Софией-Фредерикой-Дагмарой, нареченной при замужестве Марией Федоровной. Счастливая семейная жизнь государя-наследника скрепляла узами добрых надежд русский народ с царской семьей. Бог благословил заключенный брак: 6 мая 1868 г. родился великий князь Николай Александрович. Кроме наследника цесаревича, августейшие дети их: великий князь Георгий Александрович (р. 27 апреля 1871 г.); великая княгиня Ксения Александровна (р. 25 марта 1875 г.), великий князь Михаил Александрович (р. 22 ноября 1878 г.), великая княгиня Ольга Александровна (р. 1 июня 1882 г.).

Вступление на прародительский престол императора Александра III последовало 2 марта 1881 г. после мученической кончины (1 марта) его августейшего родителя, царя-освободителя, императора Александра II. Положение государства было грустное и трудное. Какие-то неведомые враги уже более десяти лет стремились спутать для неведомых целей стомиллионное население, тесно связанное любовью и исконной преданностью царю, успели запятнать себя целым рядом страшных преступлений. Хищничество в некоторых учреждениях, легкое отношение к исполнению законных обязанностей, немалые финансовые затруднения, грозившие коалиции в дипломатическом мире, все это создавало исторические уже трудности для вступившего на престол государя.

Уже первый манифест о вступлении на престол, и особенно манифест 29 апреля 1881 г., выразил точную программу как внешней, так и внутренней политики: поддержание порядка и власти, наблюдение строжайшей справедливости и экономии, возвращение к исконным русским началам и обеспечение повсюду русских интересов.

Во внешних делах эта спокойная твердость императора, тотчас породившая убедительную уверенность в Европе, что при полном нежелании каких-либо завоеваний русские интересы будут неумолимо защищены, это значительно обеспечило европейский мир. Выраженная правительством твердость относительно Средней Азии и Болгарии, а равно свидания государя с императорами германским и австрийским послужили только к подкреплению создавшегося в Европе убеждения, что направление русской политики вполне определилось.

Не желая войны или каких-либо приобретений, императору Александру III пришлось при столкновениях на Востоке увеличить владения Российской империи на 214854,6 кв. верст (429895,2 кв. км), и притом без войны, так как победа генерала А. В. Комарова над афганцами при р. Кушке есть случайное, вовсе непредвиденное столкновение. Но эта блистательная победа оказала громадное влияние на мирное присоединение туркмен Мерва, а затем и на расширение владений России на юге до пределов Афганистана, при установлении в 1887 г. граничной черты между р. Мургаб в р. Амударьей со стороны Афганистана, сделавшегося с того времени смежным с Россией азиатским государством, на протяжении около 760 верст, тогда как еще в 1880 г. Афганистан отстоял от России почти на 1000 верст. На этом, недавно вошедшем в пределы России, громадном пространстве проложена железная дорога, соединяющая восточное побережье Каспийского моря с центром русских среднеазиатских владений – Самаркандом и р. Амударьей.

В делах внутренних изданы многие новые законоположения.

Развитие великого дела экономического устройства многомиллионного крестьянства в России и создание таких условий, при которых терпящие недостаток в наделе вследствие увеличивающегося народонаселения, вызвало (1882) устройство правительственного Крестьянского поземельного банка с его отделениями. (К 1 января 1889 г. действовало 38 отделений.) На банк возложена важная миссия – оказывать содействие выдачей ссуд для покупки земель как целым крестьянским обществам, так и крестьянским единениям, товариществам и отдельным крестьянам. В течение 6 лет деятельности Крестьянского банка (к 1 января 1889 г.) им было выпущено в ссуду (государственные свидетельства Крестьянского поземельного банка) 42 349 500 р., совершено 6514 сделок (отчет за 1888 г. Спб., 1889 г.). С той же целью для оказания помощи дворянам-землевладельцам, находившимся в затруднительных хозяйственных условиях, в 1885 г. открыт правительственный Дворянский банк, который (к 1 января 1889 г.) выдал 1546 ссуд на сумму 33 705 700 р. листами Дворянского банка, реализационная цена которых была 98 процентов. В 1889 г. монаршей милостью дарованы новые льготные условия заемщикам Дворянского банка: накопившиеся недоимки разрешено причислить к капитальному долгу, количество процентов уменьшено до 4,5, выдачу ссуд повелено производить деньгами, и потерянные на листах проценты со времени получения ссуд – вычесть из накопившихся недоимок. Эти монаршие щедроты вызвали верноподданнический восторг в дворянских собраниях, выраженный в их благодарственных адресах государю.

Существенные реформы явились в деле народного образования.

В военном ведомстве – военные гимназии повелено преобразовать в кадетские корпуса.

Священному Правительствующему Синоду указано оказать помощь Министерству народного просвещения в области народных школ открытием приходских школ при церквах, где школ не имеется.

Общий университетский устав 1863 г. заменен новым уставом 1 августа 1884 г., совершенно видоизменившим положение университетов: непосредственное руководство университетами и прямое начальство над широко поставленной инспекцией вверено попечителю учебного округа, ректоры избираются министром и утверждаются высочайшей властью, назначение профессоров предоставлено министру, степень кандидата и звание действительного студента уничтожены, почему окончательные экзамены в университетах уничтожены и заменены экзаменами в правительственных комиссиях в ведении попечителя учебного округа.

Вместе с тем приступлено к пересмотру положения гимназий и высочайше повелено озаботиться о расширении профессионального образования.

Область суда вызывала равномерное внимание. Порядок отправления суда с присяжными заседателями пополнен новыми правилами 1889 г., и в том же году судебная реформа распространена на прибалтийские губернии, по отношению к которым проведено твердое решение осуществить в деле местного управления общие, имеющиеся в целой России принципы управления, с введением в делопроизводстве русского языка и с обеспечением для православного населения этих губерний благолепия православных храмов.

Давно сказавшаяся потребность в улучшении местного управления, требовавшего после освобождения крестьян (29 февраля 1861 г.) и создания земских учреждений (1864) более стройного и закономерного сочетания местных властей, вызвала в самом начале царствования (при министре внутренних дел графе Н. П. Игнатьеве) создание особой комиссии под председательством статс-секретаря Коханова. Обширные труды, предпринятые комиссией, представившие громадный материал как относительно исторических справок, так и анализа потребностей местного управления не были приведены, однако, к окончанию. Высочайше повелено было министру внутренних дел, покойному графу Д. А. Толстому, провести поправку местного управления на основании тех указаний, которые государю благоугодно было дать еще во время коронации, отправленной с подобающей торжественностью в Москве 15 мая 1883 г. Составленный в Министерстве внутренних дел на указаниях императора проект реформ местного управления, после рассмотрения его в законодательном порядке, был высочайше утвержден 22 июля 1889 г. в виде Положения о земских участковых начальниках, причем в именном указе Правительствующему Сенату высказаны следующие мотивы: «В постоянном попечении о благе Нашего Отечества Мы обратили внимание на затруднения, представляющиеся правильному развитию благосостояния в среде сельских жителей Империи.

Одна из главных причин этого неблагоприятного явления заключается в отсутствии близкой к народу твердой правительственной власти, которая соединяла бы в себе попечительство над сельскими обывателями с заботами по завершению крестьянского дела и с обязанностями по охранению благочиния, общественного порядка, безопасности и права частных лиц в сельских местностях. Желая устранением этого недостатка поставить местную власть в подобающее ей и согласное с пользами государства положение, Мы повелели Министрам Внутренних Дел и Юстиции, приняв в руководство указания, особо Нами данные, выработать на основании оных проект соответственных законов».

Так как это Положение (дополненное 29 декабря 1889 г. правилами о производстве судебных дел земскими начальниками и городскими судьями) вверяет эту форму местного управления дворянам, ввиду общего правила Положения о назначении земских участковых начальников из местных потомственных дворян, то от дворянских собраний понеслись к подножию престола верноподданнические адресы, приносящие благодарение за эти новые монаршие льготы дворянству в выражение столь широкого монаршего доверия.

Наконец, финансовая область, периодически доставлявшая России большие затруднения неизбежными дефицитами и падением цены рубля, совершенно преобразилась. Вверенная государем талантливейшему министру И. А. Вышнеградскому, успевшему с необыкновенным блеском выполнить указания государя, эта область сделалась предметом изучения и удивления в Европе: цена рубля поднялась, курс повысился, конверсии долговых бумаг удались блистательно, совершение займов превышает всякие ожидания.

Чрезвычайная опасность грозила России в 1888 г.: 17 октября мог сделаться днем великой печали, но он сделался днем праздничным. В этот день над императором Александром III и его августейшей семьей явлено чудо милости Божией: страшное крушение поезда на Курско-Харьковско-Азовской железной дороге, по воле Провидения, не коснулось ни царя, ни его семьи. Они вышли из страшных обломков невредимыми. Понятна радость целой России. И теперь еще идут из разных концов громадной монархии заявления верноподданными чувства радости о чудном спасении. На месте катастрофы воздвигся храм, и в нем, как и повсюду, возносятся молитвы, скрепляющие союз царя с народом.

Глава первая
Кровавое начало

С момента злодеяния государь прожил чуть больше часа.

Истекающего кровью, с раздробленными ниже колен ногами и висящими лохмотьями тела императора Александра Николаевича привезли на санях полицеймейстера в Зимний дворец. Казаки из конвоя внесли на ковре тяжелую ношу в кабинет. Из алькова выдвинули постель и, поставив ее рядом с письменным столом, поместили умирающего на подушки в сидячем положении.

Когда наследнику, который находился в своем Аничковом дворце, сообщили, что на государя совершено покушение на Екатерининском канале и что он ранен, Александр Александрович не помня себя помчался на место преступления. Повозку остановил проезжавший мимо незнакомый генерал, который, можно сказать, пробудил цесаревича словами:

– Ваше место во дворце! Спешите туда!..

У кровати умирающего уже стояла на коленях княгиня Юрьевская. В розовом с белым пеньюаре (княгиня ожидала возвращения мужа в своих покоях, чтобы переодеться и отправиться на прогулку в Летний сад), она растирала, рыдая, тяжко дышавшему государю виски эфиром. Доктор мехами старался вдувать кислород в рот царя.

Огромная фигура наследника на мгновение заслонила падавшие из окна лучи яркого, но еще по-зимнему низкого солнца. Княгиня, полуобернувшись полным телом, подняла красивое лицо, сквозь рыдания прошептала:

– Боже! Боже! Все погибло, ваше высочество!..

Александр Александрович впервые без гнева и горечи, но с состраданием встретился с ней взглядом. Сколько мучений принесла эта женщина его матери Марии Александровне и, безусловно, ускорила ее кончину.

Проглотив горький комок, он опустился, прижимая к лицу безжизненную окровавленную руку отца.

Появились великие князья – брат Владимир Александрович и любимый дядя наследника Михаил Николаевич с лейб-медиком Боткиным, который принялся обрабатывать раны…

Суматоха в Зимнем дворце да и во всем Петербурге была невообразимой.

Поручик-преображенец Михаил Стахович, будучи на рысистом кругу Семеновского плаца, вдруг услыхал о том, будто государь убит. С офицером-приятелем он выскочил из беседки, поймал лихача и велел лететь в Зимний дворец.

– Господа! – воскликнул лихач. – Своей первой очереди я дешевле четвертной не продам.

– Ладно! Гони! – крикнул Стахович.

Пока ехали, они рассказали ему, отчего так торопятся, а когда стали расплачиваться, лихач вдруг предложил:

– Не нужно мне денег. Я сам вам заплачу четвертную. Если вы меня к нему проведете. Пусть лошадь пропадает!

Лошадь Стахович доверил городовому, а извозчику посоветовал молча идти за ними.

Он потом, будучи уже камергером двора, много раз ходил по Зимнему и на приемах, и на балах, и показывая его иностранцам, и представляясь. Но никогда, конечно, так не бежал, не переспрашивал, не метался. Как бы то ни было, странная компания вошла во дворец через главный подъезд и добралась до умирающего государя – никто ее не остановил.

Постепенно темный коридор – узкая длинная зала без окон, примыкающая к кабинету, – наполнился придворными. Кучер был наконец выдворен. С умирающим оставалась царская семья, министр внутренних дел граф Лорис-Меликов, носатый, в густых бакенбардах, и доверенное лицо государя министр двора граф Адлерберг с бескровным, словно у мумии, лицом.

Наследник думал о том, что какой-то злой рок преследует династию Романовых.

Не началось ли это тогда, когда Россию решили насильно втиснуть в европейские формы? Ходила молва, будто Петр Великий умер не своей смертью, а, больной, был задушен князем Меншиковым, которого обвинил в вопиющих злоупотреблениях. Что уж говорить об Алексее Петровиче,² казненном отцом за попытку восстановить старорусские порядки! Петра II в четырнадцать лет Долгорукие, замотав охотами, довели до смертельной простуды.³ А внук преобразователя России Петр Федорович убит табакеркой Алексеем Орловым.⁴ Павла Петровича задушили шарфом,⁵ а затем искололи шпагами. Александр Павлович – о, цесаревич знал об этом достоверно! – удалился в скит замаливать грехи под именем старца Федора Кузьмича.⁶ Дед – Николай Павлович, после того как пал Севастополь, предпочел сам уйти из жизни.⁷ Наконец, батюшка…

Сколько попыток убить государя предприняли безумные фанатики! Не далее как вчера граф Лорис-Меликов доложил царю об аресте руководителя шайки анархистов Андрея Желябова.⁸ Он говорил, что по данным следствия в ближайшие дни готовится новое покушение на государя, и умолял его не ехать на следующий день на развод лейб-гвардии саперного батальона. Император, улыбаясь и сильно картавя, беззаботно отшучивался:

– Мне напгогочили, что самым опасным будет восьмое покушение. А моей жизни уггожали лишь шесть газ. Так что одно остается в запасе…

Когда к просьбам Лорис-Меликова присоединилась княгиня Юрьевская, батюшка твердо сказал:

– Катюня! А почему же мне не поехать? Не могу же я жить как затвогник в своем двогце! – Затем, смягчив тон и нежно глядя на любимую жену, переменил разговор: – Я подписал манифест, составленный Михаилом Тагиэловичем. – Он наклонил голову в сторону Лорис-Меликова. – Мы созываем подготовительные комиссии из сгеды земств и значительных гогодов для гефогмы Госудагственного совета. Надеюсь, этот манифест пгоизведет хогошее впечатление. Госсия увидит, что я дал все, что возможно. И это благодагя тебе…

– Как я счастлива! – ответила Юрьевская.

Наследнику, покуда он добирался до Зимнего, успели рассказать о подробностях злодеяния.

Утром государь принял доклад Лорис-Меликова позавтракав с женой и детьми, отправился в закрытой блиндированной карете⁹ в Михайловский манеж. По настоянию княгини Юрьевской был изменен лишь маршрут: император проследовал в манеж не по Невскому и Малой Садовой, а более прямым путем – по набережной Екатерининского канала. После окончания развода он посетил великую княгиню Екатерину Михайловну в Михайловском замке, а затем в прекрасном настроении отправился в Зимний дворец. Государь сидел в карете один; за ним в санях ехали полицеймейстер Дворжицкий и два офицера; конвой из шести терских казаков (седьмой поместился на козлах рядом с кучером) окружал экипаж.

Проехав Инженерную улицу, карета вышла на Екатерининский канал, и орловские рысаки понесли ее во всю мочь вдоль сада Михайловского замка, так что терцам пришлось перейти на галоп. Место было пустынное. – повстречались офицер, затем два или три солдата, показался мальчишка, тащивший салазки, а за ним молодой человек с небольшим свертком в руках.

Едва карета поравнялась с ними, неизвестный швырнул сверток прямо под копыта лошадей. Раздался ужасный взрыв, клубы дыма и снега закрыли все вокруг, зазвенели разбитые стекла, послышались крики и стоны. Когда же муть рассеялась, на окровавленном снегу среди осколков стекла обнаружили мальчишку, двух казаков и трупы лошадей.

Государь, оставшийся целым и невредимым, выпрыгнул из вывернутой взрывом кареты и бросился к раненым. Полицейские схватили преступника. Со всех сторон сбегался народ. Дворжицкий молил императора сесть в его сани, но тот сквозь расступившуюся толпу, готовую растерзать преступника, прошел к неизвестному и спросил, он ли кидал бомбу. Преступник отвечал утвердительно.

Это был молодой невзрачный человечек, длинноволосый, маленького роста, в осеннем пальто из толстого драпа. На его голове вызывающе топорщилась шапка из выдры. Он мрачно, исподлобья глядел на царя.

Какой-то подпоручик, подбежав к толпе, испуганно спросил:

– Что с государем?

– Слава Богу, – отвечал подошедший государь, – я уцелел, но вот… – И показал на корчившихся людей.

Злодей, подняв голову, со злобным смехом прокричал:

– Не слишком ли рано вы благодарите Бога?!

– Хогош! – сказал император и направился к саням.

В этот же миг другой неизвестный, стоявший у решетки канала, бросил бомбу прямо под ноги государю. Прогремел второй оглушительный взрыв. И спустя время многие с ужасом увидели, как, прислонившись спиною к решетке, государь медленно повалился на бок и, упершись руками в панель, без фуражки и шинели, опустился на стылую брусчатку. Обнажившиеся ноги его были раздроблены, тело висело клочьями, лицо заливала кровь. Глаза его были открыты, но он, кажется, ничего не видел.

– Помогите же мне… – шептал император. – Жив ли наследник?.. Снесите меня во двогец… там умегеть.

Рядом стонал тяжело раненный Дворжицкий.

Первым к царю подбежал справлявшийся о нем подпоручик, затем – нагнавший его карету великий князь Михаил Николаевич. Они подняли его с панели, а прохожие, и в их числе несколько юнкеров Павловского училища и солдат флотского экипажа, помогли перенести государя в сани.

Император был без сознания…

Тридцатишестилетний цесаревич чувствовал себя растерянным и беспомощным, словно ребенок. Глазами, полными слез, он смотрел на отца и не мог понять, кто этот окровавленный безногий старик с красной полосой на лице и выпяченными губами. Неужели – батюшка?..

Александр Александрович оглядел комнату – врачи с засученными рукавами, которые распоряжались в кабинете государя словно у себя дома, княгиня Юрьевская, в полубеспамятстве лепетавшая бессвязные французские слова, седой камердинер Трубицын. И любимый шотландский черный сеттер Милорд, тоскливо не сводящий глаз с того, что было его хозяином. Как сквозь сон услышал он слова Боткина:

– Не прикажете ли, ваше высочество, продлить на час жизнь его величества? Это возможно, если впрыскивать камфару. И еще…

– Сергей Петрович! А надежды нет никакой?

– Никакой, ваше высочество…

Глядя на отца, тело которого содрогалось в предсмертных судорогах, цесаревич – нет, уже император! – вспомнил об откровении, которое явилось некогда Пушкину.

Об этом рассказывал отец петербургского цензора¹⁰ – поэт князь Вяземский.

Как-то в Царском Селе на квартире Жуковского собралось человек пять его близких друзей. Как раз в этот день батюшка, еще будучи наследником, прислал любимому воспитателю свой мраморный бюст. Тронутый таким вниманием, Жуковский поставил его на самое видное место в зале и подводил к нему каждого гостя. Вдруг Пушкин впился в мраморные черты странным, застывшим взглядом, закрыл лицо обеими руками и воскликнул надтреснутым голосом:

– Какое чудное, любящее сердце! Какие благородные стремления! Вижу славное царствование, великие дела, и – о Боже! – какой ужасный конец! По колени в крови! – И как-то странно твердил последние слова.

«По колени в крови…» – повторил про себя Александр Александрович и, сдерживая рыдания, спросил Боткина:

– Долго ли проживет страдалец?

– От десяти до пятнадцати минут, – отвечал тот.

Цесаревич отвернулся и горько заплакал. Он обнял великих князей Владимира Александровича и Михаила Николаевича и сквозь рыдания сказал:

– Вот до чего мы дожили!..

Александр Николаевич уже агонизировал, дышал с перерывами, и зрачки его не отзывались на свет. Явился протоиерей придворного собора Рождественский с запасными дарами.¹¹

В тишине вслед за «Верую, Господи…» зазвучал канон при разлучении души от тела:

– «Житейское море, воздвизаемое зря напастей бурею, к тихому пристанищу Твоему притек, вопию Ти: возведи от Тли живот мой, Многомилостиве…»

Да, житейское море! И теперь ему, наследнику, предстоит вести в этом море корабль России!..

– «Святых ангел священным и честным рукам преложи мя, Владычице, яко да тех крилы покрывся, не вижу бесчестного и смрадного и мрачного бесов образа…»

Бесы! Это они наполняют смрадом житейское море, и несть им числа! Их дело – разлагать все здоровое, сеять смуту, толкать Россию к пропасти. Снова вспомнился Пушкин, стихи которого так любил отец:

 
Бесконечны, безобразны,
В мутной месяца игре
Закружились бесы разны,
Словно листья в ноябре…¹²
 

Боткин, слушавший пульс у императора, кивнул головой и выпустил государеву руку.

– Государь император скончался! – громко произнес он.

Княгиня Юрьевская вскрикнула и упала как подкошенная на пол. Ее розовый с белым пеньюар был весь пропитан кровью. Милорд жалобно заскулил, уставившись стеклянными глазами на обезображенное тело хозяина.

Присутствующие опустились на колени. Над ними возвышалась коленопреклоненная фигура нового императора. Странная перемена произошла в нем. Это был уже не тот цесаревич Александр Александрович, который любил забавлять маленьких друзей своего сына Ники тем, что разрывал колоду карт или же завязывал узлом железный прут. В несколько минут он совершенно преобразился.

Нечто неизмеримо большее, нежели простое осознание обязанностей монарха, осветило его тяжелую фигуру. Какой-то огонь святого мужества загорелся в его спокойных глазах.

Он встал.

– Ваше величество имеет какие-нибудь приказания? – смущенно спросил вызванный градоначальник.

– Приказания? – переспросил Александр III. – Конечно! Но, по-видимому, полиция совсем потеряла голову. В таком случае армия возьмет в свои руки охрану порядка в столице.

Государь повелел привести своих детей и детей княгини Юрьевской.

Появились двенадцатилетний Николай, девятилетний Георгий, шестилетняя Ксения; принесли двухлетнего малыша, великого князя Михаила. Робко вошли пугавшиеся Александра Александровича Юрьевские – восьмилетний Георгий и семилетняя Ольга.

– Смотрите же! Смотрите! – встретил их новый император, указывая на обезображенное, неприбранное тело отца. – Смотрите, чем все это кончилось!

Маленький Ники, теперь уже наследник престола, в ужасе глядел на труп безногого деда своими большими, газельими глазами. Впечатлительный мальчик запомнил этот страшный день навсегда. И не о нем ли, об окровавленном бездыханном Александре Освободителе, вспомнилось ему в ночь на 17 июля 1918 года, в ту ужасную минуту, когда злодей Юровский зачитал короткое решение «революционного штаба», оборвавшее жизнь монарха и еще десяти невинных жертв…¹³

Камер-лакеи спешно отбивали замазку с остекленных дверей. Потом престарелый и безголосый князь Суворов, внук генералиссимуса, вышел на балкон и объявил:

– Император Александр Второй почил в Бозе… Воцарился сын его император Всероссийский Александр Третий…

Толпа росла стремительно, притекая отовсюду, словно Нева вышла из берегов и затопила площадь. Глухой рокот перекатывался по ней, и можно было расслышать возгласы сочувствия и просьбы, чтобы новый государь вышел к народу. Но император не появился.

Врачи уже готовились к бальзамированию тела покойного, когда к Александру III неслышно подошел и стал рядом Лорис-Меликов.

– Ваше величество! – тихо сказал он, привстав на цыпочки и почти касаясь огромными седыми бакенбардами щеки молодого императора. – Мне было приказано покойным государем опубликовать в завтрашнем номере «Правительственного вестника» манифест о преобразовании Государственного совета и созыве Земской думы…

– Да-да, – рассеянно отвечал Александр Александрович. – Я всегда уважал волю отца…

Но губы его неслышно шептали:

– Я буду править по-другому!