Kitobni o'qish: «Играет ангел на трубе. Сборник стихов»

Играет Ангел на трубе

 
Я есмь, или я червь?
Иль тварь, дрожащая прилюдно?
Куда направлю утлый челн?
Туда, где трудно.
 
 
От сотворенья посейчас
Как предок дожил?
В какой пристроился баркас?
И был ли ножик?
 
 
Как отбивался от зверья?
А я что, струшу?!
За гриву ухватить коня
И – мордой в лужу!
 
 
Подняться и опять идти,
Рубцы на коже.
И предок был всегда в пути,
Вот так и дожил.
 
 
…Шел по дорогам фронтовым,
И как расплата:
Вернулся он домой живым,
Медали спрятав…
 
 
И не хочу я лгать себе,
Другим – тем паче.
Играет Ангел на трубе
И слез не прячет.
 
 
Играет ангел на трубе
Для всех погибших.
Играет Он и по тебе,
Но только тише.
 
 
И мальчики придут с войны,
Медали пряча,
Своей оболганной страны —
Солдат удачи.
 
 
И кто-то, вспомнив о тебе,
Вдруг скажет: «Тише!..
Играет Ангел на трубе
Для всех погибших».
 

Приметы

 
Собаки брошены. Бомжи
Приметой стали летнего пейзажа.
Пятнадцать лет никчемные мужи
Нам гонят всяческую лажу.
 
 
Нам долларом заклеили глаза,
Нам евро залепили души.
И мы опять единогласно за,
Стаканчик заложив под суши.
 
 
И не было такого никогда,
Чтоб девочки бессовестно курили.
Пьют пиво на скамейках господа,
Счет за бугром товарищи открыли.
 

Полувремена

 
Так неужели в мире правды нет,
А есть всегда одна лишь полуправда.
Полусказать кому-то полулесть,
И быть участником полупарада.
 
 
И полустадо привыкает ко всему,
У них теперь родятся полудети,
И полужены полутенями в дому,
Полулюбовницы садятся на колени.
 
 
И полбутылки на полудвоих
Привычно пьет полускотина,
Живые перешли в полуживых,
Продуктов, чтоб прожить, полукорзина.
 
 
И так живут полурабы,
И полупартии родятся, как грибы,
И полупрезиденты, оказавшись в дежавю,
Спешат в полуразбитую Чечню.
 
 
И так живет моя полустрана,
Полудостоинство на полубрата,
И теплится чуть-чуть полувина,
И полусовесть в этом виновата.
 
 
И получесь, запутавшись во лжи,
Рождает полумиражи.
Я сын страны полубольной
Боюсь остаться сиротой.
 
 
Но не бывает полусыновей,
Как нет в природе полуматерей.
Моя страна, я полупогиб.
В твоей истории полуизгиб.
 
 
Пройдут и эти полувремена,
И кончится когда-нибудь полувойна.
Сквозь паутину лжи и полулесть
Прорвутся люди и вернется честь.
 

Замороженная страна

 
Замороженным жить лучше
В замороженной стране.
Замороженные уши
Замерзают в тишине.
 
 
Ничего они не слышат
И не чувствуют уже.
Замороженные души
Гибнут в пьяном кураже.
 
 
Замороженное сердце
Боль чужую не вместит,
И стреляет, в детство целясь,
Замороженный бандит.
 
 
И живем, как отморозки,
В своей собственной стране,
Гибнут дети и подростки
В Замороженной войне.
 
 
Заморожены зарплаты
Замороженной башкой.
Праздников тасуют даты
Замороженной рукой.
 
 
И все это длится, длится…
Заморожена страна.
И все также тройка-птица
Догоняет времена.
 

Легкие тележки

 
Не мечтайте о себе,
Думайте о Боге.
Будут и в твоей судьбе
Разные дороги.
 
 
А по трудным, помолясь,
Топай с упованьем
На свою земную связь
Через покаянье.
 
 
Не оставит вас Господь
Без своей поддержки,
Если и тяжел ваш воз,
Легкие тележки.
 
 
Не мечтайте о себе,
Все в свой час случится,
Слышишь, у ворот к тебе
Сам Христос стучится.
 

Клюй!

 
Клюй, клюй, пархатый
Корку хлеба.
И я такой же,
Если подберу.
Я вечный жид,
За корку хлеба
В бою с дворнягами
Схожусь.
Мы все евреи,
Не проси на милость,
Всегда в изгнанье,
В перемене мест.
Клюй корку хлеба,
Коли так случилось,
У каждого свой
В жизни интерес.
Клюй корку хлеба
И не жди пощады,
Кто пожалеет бедного жида?
Бей первым, если падаль
Готовит Крест
Для Страшного Суда.
 

Иди

 
Не говори мне о хлебе насущном,
Хлеб наш, ты знаешь, Его плоть и кровь.
Мы потеряли райские кущи
Во искупленье наших грехов.
 
 
Не говори мне о трудной дороге.
Встань и ободрись, жено, пошли…
Знаешь, горшки обжигают не боги,
Бог завещал нам быть солью земли.
 
 
Не говори о превратностях мира.
Помни, со смертью один на один
Будем всегда выходить мы,
А на суде быть с Христом у Судьи.
 
 
Не говори мне о слабости духа,
Лучше молись и гордыню смири.
Вся наша жизнь – геометрия круга.
Слезы утри. Встань, жено, иди.
 

Не дотянуться

 
Кто выдумал
Такую месть…
Не дотянуться
До Его запястий,
Чтоб отвязать,
Кто на Кресте
За нас страдает
И за наше счастье?
Не дотянуться
До Его колен,
Кто гвозди
Вколотил в ладони?..
И боль проходит
От измен,
Когда склоняешься
К Его ногам, в поклоне.
 

«Я принес тебе ветку сирени…»

 
Я принес тебе ветку сирени,
Всю в росе от прошедших дождей.
И спустились вечерние тени
С темных, длинных еловых ветвей.
 
 
Буду твой добровольный я пленник,
Игру чувств от любви отличу.
И ходили ожившие тени,
Когда ты затеплила свечу.
 

«Над колокольней…»

 
Над колокольней
Дождь завис,
Молчит погост
Своим молчаньем,
И купола, поднявшись ввысь,
Живут своим воспоминаньем.
Доверил им
Служить Христос,
Чтоб провожать нас
В час печальный,
И горечь наших
Скупых слез
Сольется звоном
Поминальным.
 

«Все кончится…»

 
Все кончится,
Все быстро,
Все не больно.
Не надо паспортов,
Не надо виз.
Быть может,
Кто-то скажет:
«Все прикольно…»
И тихим звоном
Вторит колокольня:
Такая жи-з-знь,
Жи-и-знь…
 

Тень

 
Мордой в грязь
Со всего размаха:
Был народ,
Потом быдло,
Потом Господа.
Стенька-Разин,
Парень-рубаха,
Погулял. И в разрухе
Стоят города.
И острожника тень
Пугача…
Ах ты, батюшка-царь
Опять недалече.
Вот такая
Россия страна:
Или пуля на всех,
Или Вече.
 

«Колокольный благовест со звонницы…»

 
Колокольный благовест со звонницы
Падает в осенний день,
И летит над городом к околице
В пустоту осиротевших деревень.
 
 
Там старухи богу молятся,
В серых, скученных домах,
И никак их жизнь не кончится
Долгая, как русская зима.
 

Снежная провинция

 
Здравствуй, провинция,
Здравствуй!
Снегом свалившимся
Ты задохнулась.
Тесные улочки захлебнулись
Жижей и хлябью.
Все, как всегда,
Ничего не случилось.
Выпить сто граммов,
Чтобы забыться,
Чтоб отключиться
И закатиться,
Куда-нибудь с бл…ю;
В полусумрак гостиниц
Ресторанного дыма,
Где тихо играет
Постаревший джазмен,
Где милая девочка
Притворится влюбленною дамой,
А я подыграю,
И, может, сыграю,
Что я самый пылкий
Крутой супермен.