Kitobni o'qish: «Level up!»
Леха вломился в комнату соседа по общаге, ножищи громыхают так, что стулья дрожат, в кулаке смятая тетрадка.
– Олег, хватит мучать комп, – пробасил с укором, как совесть. Затем продолжил с нотами мольбы: – Выручай! Я в этих закорючках ни черта не разбираюсь, а экзамен через неделю, надо начинать уже щас…
Олег восседает по-турецки на койке.
– Мылить веревку?
– Ага, тебе смешно! – Леха прогнул соседнюю. – Ты понимаешь хоть что-то, а я вообще ни гу-гу!
Ноут довольно урчит, жует радужную лепешку диска, питательных ноликов-единиц как зерен в амбаре. Олег с завистью вздохнул: сам круглые сутки на лапше.
Леха натужно пялится в лекции, пот ручьем, будто на унитазе.
– Забей! – говорит Олег. – С таким настроем все равно не поймешь ни фига, даже не вызубришь. Мозг вместо формул крутит мысль, что эти поганые формулы не учатся. Сделаешь только хуже. Отвлекись, сходи куда-нить, или вот… Новую игруху поставил, еще не врубал, айда заценим. Игруха наша, мейд ин раша. Говорят, прорыв, такого еще не было.
Леха с тоской косится на тетрадь.
Горький вздох, и вскоре у компа сидят двое. Экран выцвел черным, плывут товарные знаки компаний, скоро заставка. Леха чешет затылок, Олег берет кружку с чаем.
Оба так и замерли.
Края дисплея словно расплылись, открылся мир золотых песков, каменные ковры, мечи скал, пронзающие небо. Облака рубиновой пылью у белоснежного солнца…
Их сменили горы и снег. Клыкастые пещеры дремлют в скорлупе намерзшего стекла, шумные алмазные водопады продолжаются ледяными реками, по берегам стынут мельницы, хижины, на черных досках щетина инея…
Далее – цветущие джунгли, терпкая пыльца парит вокруг бутонов зернистыми туманчиками, трава вьется с листвой, замшелая древесина ветвится, скручивается с зеленью, возникают живые стены, башни, скаты крыш, фонтаны и статуи, все пронизано светом…
