Kitobni o'qish: «Конфликты большого города»

От автора

Современный город представляет собой средоточие самых разных конфликтов и противостояний. И чем больше в нем проживает людей, находится предприятий и достопримечательностей, чем сложнее его инфраструктура, тем выше в нем конфликтогенность. По мере развития цивилизации – как в этическом, так и в технологическом смыслах – количество и объективность конфликтов будут только нарастать, приобретать новые формы и течение.

У человечества постоянно возникают новые вызовы, приспосабливаться к жизни в стремительно развивающихся мегаполисах стало сложнее. А развитие технологий, с одной стороны, упрощает жизнь горожанина, с другой – невротизирует его и создает почву для новых конфликтов с самим собой и окружающими. При этом предусмотреть все возможные конфликтные ситуации и законодательно урегулировать их решение невозможно даже теоретически: несмотря на общую структуру и протекание, каждый конфликт имеет уникальные характер, участников, социальный фон и условия, в которых он развивается. В городских конфликтах это особенно заметно, поскольку в мегаполисах проживает множество социальных, этнических, возрастных и других групп населения, которые должны зарабатывать деньги, отдыхать, лечиться, воспитывать детей, получать образование, покупать продукты, перемещаться в городском пространстве и удовлетворять свои самые разнообразные потребности. При этом ресурсы города как единого социального и пространственного организма небезграничны, и его жителям приходится так или иначе распределять эти ресурсы между собой, что зачастую приводит к конфликтам, в которых интересы разных групп населения и власти могут оказаться противоположными и/или взаимоисключающими.

И хотя сами по себе конфликты естественны для человеческого существования, более того – они служат важнейшим катализатором движения вперед, поскольку многие социальные нормы и практики меняются именно вследствие конфликтных ситуаций.

Возникновение конфликта – является первым шагом на пути его решения, вопрос в том, насколько грамотно и безболезненно он будет решен.

Помимо уже давно и широко известных способов самоорганизации граждан для отстаивания своих прав и решения проблем той или иной территориальный общины и возникновения на этой почве конфликтов, в последние годы появились и принципиально новые виды как разрешения конфликтов, так и их медийного сопровождения, способы влияния на их участников ради достижения заявленных целей.

Одним из наиболее гуманных и современных способов решения городских конфликтов разного рода является медиация – досудебное урегулирование споров. Ее правовым основаниям и примерам ее удачного применения посвящена одна из глав этой книги.

В других – рассмотрено само понятие конфликта, условия его протекания, от зарождения и эскалации до исхода, приведены примеры многих конфликтных ситуаций в городской среде, а также их удачных и неудачных – по крайней мере, на момент написания книги – разрешений.

В последние годы мы столкнулись с беспрецедентной ситуацией – пандемией COVID-19, городские конфликты, возникшие в период локдауна, и способы правительств разных стран справляться с ними также описываются в этой книге. Как и конфликты, которыми сопровождались другие чрезвычайные ситуации. Их правовые и политические последствия.

Представляется очень важным, чтобы горожане, включая обычных жителей, чиновников, застройщиков, бизнесменов и т. д., не только представляли себе, что существует много способов решения конфликтов и обладали первоначальными навыками ее медиации, но и умели ориентироваться в самих конфликтах, прогнозировать их развитие и справляться с ними, не только соблюдая собственные интересы, но и не ущемляя окружающих.

Олег Иванов, руководитель Центра урегулирования социальных конфликтов

Глава 1. Конфликты

1.1 Что такое конфликт?

Прежде чем говорить о разрешении городских конфликтов, необходимо разобраться с самим понятием конфликта¹, с тем, чем он является в теории и в повседневной жизни каждого социума и каждого отдельного человека. Строго говоря, наша жизнь вообще представляет собой сплошной конфликт. Более того, конфликт является имманентной обществу формой социального взаимодействия между субъектами, мотивация которых обусловлена противостоящими ценностями и нормами, интересами и потребностями.

Конфликты изучаются примерно в 18 отраслях научного знания. Существует даже специальная комплексная дисциплина – конфликтология, возникшая на стыке психологии, социологии, философии и юриспруденции. При этом единого определения конфликта в научной литературе не существует. Проще всего определить конфликт как столкновение интересов.

Именно эти два слова точно характеризуют понятие «конфликт». Первое – это интерес, у субъектов конфликта, конфликтных отношений должны быть разные интересы. А второе – столкновение, тоже очень важно: ведь мало того, что эти интересы являются разными, должно происходить некое активное действие – инцидент, обусловленное столкновением этих интересов. Схематически конфликт выглядит так:

КОНФЛИКТ = конфликтная ситуация + инцидент.

Из этой схемы можно понять, что конфликт возникает именно в тот момент, когда одна из сторон (или обе) переходят к активным действиям, вступают в столкновение.

Кроме того, так же нужно осознавать, что далеко не каждая конфликтная ситуация может перерасти в конфликт. Существуют такие понятия как «протоконфликт» и «латентный конфликт» – то есть, конфликтные ситуации, когда у сторон разные интересы, разные мнения, разные цели, разные задачи, но эта конфликтная ситуация не перерастает в конфликт, потому что ни одна из сторон не переходит к каким-либо активным действиям.

1.2 Аспекты конфликта

Исследователи выделяют разные аспекты конфликта. М.-А. Робер и Ф. Тильман, например, рассматривают конфликт как «состояние потрясения, дезорганизации по отношению к предшествующему развитию и, соответственно, генератор новых структур». Такое понимание конфликта демонстрирует его позитивный потенциал.

Дж. Фон Нейман и О. Моргенштерн определяют конфликт как «взаимодействие двух объектов, обладающих несовместимыми целями и способами достижения этих целей». При таком подходе концептуальной чертой конфликта является целенаправленная деятельность субъектов.

В теории социального конфликта Л. Козера «конфликт – это борьба по поводу ценностей и притязаний из-за дефицита статуса, власти и средств, в которой цели противников нейтрализуются, ущемляются или элиминируются их соперниками». Позитивная функция конфликта, по мнению Козера, состоит в поддержании динамического равновесия определенной социальной системы.

У. Линкольн видел положительное воздействие конфликта в нескольких факторах. По его мнению, именно под влиянием конфликта утверждается и подтверждается определенный набор ценностей, как у отдельного человека (индивида), так и у социальной группы. Помимо этого, конфликт способствует осознанию общности его участниками, поскольку в своей динамике способен выявить стремление таких субъектов к одинаковым или, во всяком случае, сопоставимым целям. Также конфликт способствует своего рода «разрядке», отодвигая на второй план или даже полностью исключая менее существенные проблемы и, таким образом, способствует расстановке объективных приоритетов. С точки зрения общественного развития и выявления общественных потребностей конфликт полезен тем, что играет роль «предохранительного клапана» для безопасного и даже конструктивного выхода эмоций, позволяет обратить внимание различных акторов (людей и групп) на недовольство или предложения, нуждающиеся во внимании или разрешении.

Еще одна важная черта конфликта: он сам по себе порождает необходимость формирования правил и методов управления им.

Следует сказать и об отрицательных сторонах конфликта: он объективно представляет собой угрозу интересам его субъектов, а также всей социальной системе, обеспечивающей известную стабильность. В связи с этим любой конфликт, а особенно – конфликт неуправляемый, или управляемый неумело – приводит к подрыву доверия его участников друг к другу и разобщенности. Кроме того, конфликт может «разрастись» до такой степени, что поставит под угрозу иные интересы, как отдельных субъектов, так и всего общества в целом. В последние десятилетия мы наблюдали, как недовольство одной части электората результатами выборов приводило к массовым протестам, перераставшим в «цветные революции», в результате менявшие уклад жизни и правила социума, в свою очередь порождавшие новые конфликты – «революцию роз» в Грузии (2003), «оранжевую революцию» на Украине (2004), «революцию тюльпанов» в Киргизии (2005).

Поэтому мы видим задачу квалифицированного разрешения конфликтов, в том числе, медиации, в том, чтобы не дать конфликтной ситуации развиться в конфликт, остановить ее на стадии, когда стороны еще способны к диалогу, а если уж ситуация все-таки перерастает в конфликт, то не допустить его эскалации и неуправляемости путем налаживания между сторонами конструктивного диалога, выяснив их реальные интересы и ценности в каждой конкретной ситуации.

Для успешного взаимодействия с конфликтующими сторонами важно знать и понимать не только локальную конфликтную ситуацию, но и знать принципы, по которым устроен конфликт в целом.

1.3 Какими бывают конфликты

Исследователи выделяют несколько типов конфликтов: внутриличностные, межличностные, межгрупповые, социальные, экологические, бизнес-конфликты, межгосударственные и другие. Отметим, что городские конфликты в первую очередь относятся к социальным, и остановимся на каждом из типов конфликтов чуть подробнее.

Внутриличностный конфликт – состояние, в котором у человека есть противоречивые и взаимоисключающие мотивы, ценности и цели, с которыми он в данный момент не может справиться, не может выработать приоритеты поведения, выйти из так называемой «зоны комфорта». Одним из примеров внутриличностного конфликта является выбор между семьей и карьерой. Причем в наше время этот выбор касается не только женщин, но и мужчин, поскольку общество требует от человека профессионального успеха и деятельного участия в семейной жизни одновременно, что на практике оказывается трудноосуществимым, и человек разрывается между работой и семьей. С одной стороны, профессиональный успех важен как в эмоциональном, так и в материальном плане, с другой – глубокая погруженность в трудовую деятельность приводит к тому, что времени на семью остается меньше, чем хотелось бы. Ну а сотрудник, уделяющий семье больше мыслей и времени, чем работе, вряд ли будет успешен в профессиональной деятельности. В обеих вышеназванных ситуациях человек чувствует себя неудовлетворенным жизнью, ему постоянно кажется, что он чего-то недоделывает, буквально «разрывается» между работой и домом и, вопреки известному выражению «счастье – это когда из дома спешишь на работу, а с работы – домой», и дома, и на работе испытывает чувства опустошения и тревоги: «опять я что-то недоделал».

Такой внутренний конфликт зачастую «подогревается» другими акторами жизни человека – членами его семьи, начальством и коллегами. Из всего этого возникает следующий тип конфликта – межличностный.

Межличностный конфликт является, возможно, самым распространенным типом конфликта – это противостояние и столкновение индивидов в ходе взаимодействия друг с другом. Причем конфронтация эта может возникать в самых разных сферах жизни: экономической, политической, производственной, бытовой и т. д. Особенность межличностного конфликта заключается в том, что его субъекты противостоят друг другу, между ними происходит открытое столкновение. В таких конфликтах важную роль играет личное восприятие оппонента. Более того, каждый из участников такого типа конфликта может представлять не только собственные интересы, но и интересы некой третьей стороны – например, в семейной жизни межличностные конфликты часто провоцируют родственники и/или друзья супругов.

В межгрупповых конфликтах участвуют различные группы – социальные, территориальные, профессиональные и т. д. В этих конфликтах отстаиваются интересы, значимые как для определенной группы, так и для общества в целом. Распространенность таких конфликтов очень широка – от противостояния разных групп сотрудников в трудовом коллективе по поводу дальнейшего развития предприятия и методов его менеджмента до глобальных межнациональных или межконфессиональных конфликтов.

В социальных конфликтах одной из сторон является само общество. Такой тип конфликтов, как правило, связан с попыткой разрушения существующих в обществе норм и традиций и попыткой установления новых. Социальные конфликты часто маскируются под религиозные, межнациональные или гендерные, однако прежде всего они являются именно социальными. Например, студенческие выступления в Иране, начавшиеся 16 сентября 2022 года после гибели Махсы Амини, которая получила смертельные травмы («была забита камнями») и скончалась после ареста Назидательным патрулем (иранская «полиция нравов») за »неправильное ношение хиджаба», переросли в колоссальный многомесячный протест с двумя сотнями человеческих жертв и тысячами арестованных не столько потому, что протестующие требовали честного расследования и наказания полицейских, убивших Махсу, столько потому, что иранское общество устало от притеснения женщин и других форм дискриминации в стране.

В экологических конфликтах предметом спора являются проблемы окружающей среды. Такие конфликты могут быть как межличностными, происходящими на бытовом уровне («не сжигайте свой мусор возле наших грядок», «не курите в квартире»), так и межгосударственными (строительство АЭС, борьба с вредными выбросами и т. д.).

Бизнес-конфликты, т. е. конфликты между компаниями.

Городские конфликты (ГК) относятся прежде всего к социальным конфликтам, но могут сочетать в себе и межгрупповую, и экологическую, и бизнес-составляющие.

1.4 Городские конфликты

ГК делятся на градостроительные конфликты; конфликты в сфере ЖКХ; конфликты по поводу городской инфраструктуры, конфликты между городскими сообществами (культурными, этническими и т. д.) а также конфликты, имеющие сугубо символическую составляющую – например, принятое в 2017 году решение тогдашнего губернатора Санкт-Петербурга Георгия Полтавченко о передаче Исаакиевского собора Русской православной церкви, вызвавшее среди горожан не только бурную дискуссию, но и приведшее к разнообразным акциям протеста недовольных этим решением, и крестные ходы его сторонников.

Городской конфликт – это по большому счету столкновение интересов жителей («пользователей») города по поводу городского пространства, которые получают внешнее проявление.

В последние годы в городских конфликтах очень часто встречаются ссылки на так называемое «право на город». Урбанисты и участники ГК настолько свыклись с этим термином, что употребляют его в своей речи как юридическое право, в то время как «право на город» является в первую очередь феноменально удачным слоганом для любой городской кампании – от защиты прав различных меньшинств и сохранности архитектурной среды до захвата пустующих зданий для жилья и арт-пространств (сквотов) или создания парковок во дворах и размещения малых архитектурных форм (например, ларьков с продуктами и сигаретами), в местах, удобных жителям, но раздражающим городские власти. Что же такое «право на город» на самом деле?

1.5 Право на город

Концепцию «права на город» в 1968 году предложил французский социолог и теоретик марксизма Анри Левефр в своей одноименной работе (Lefebvre H. Le droit a la ville//Collection Societe et Urbanisme. – Paris, Anthropos, 1968). Используя марксистскую методологию, он создавал новые модели существования представителей рабочего класса в больших городах. Для упрощенного понимания концепции Лефевра важно знать, что он разделяет «город» и «городское» (city, la ville и urban, l’urbain): физическую реальность, материализованную в архитектуре и социальную реальность, созданную людьми, которые все это воспринимают. По его мнению, городское должно быть осмыслено по-новому, поскольку чувствовать его мы не можем, оно виртуально.

В силу пространственных практик (повседневная жизнь, передвижения и т. д.) на некий набор физических объектов наслаивается восприятие того, что люди обжили и к чему привязаны (площадка у дома, школа, парк, церковь и пр.). Их состав непостоянен и меняется вслед за восприятием. Это эмоция, которая интериоризируется, т. е. «вращивается» во внутренние структуры психики в качестве опыта.

Отсюда Лефевр выводит и определение городской среды: «мой» дом, двор, район, наконец, город, на который я имею право, – не физический объект или совокупность таковых. Это – проецирование «меня» на земную поверхность; то, что ощущается как свое в результате использования и взаимодействия с другими.

Право на город в данном контексте тождественно праву на «городскую жизнь» (urban life): на социальную составляющую нахождения в пространстве; право изменять реальность, преобразовывая город; «на моменты и места», т.е. на полноценное использование своего времени в любых городских зонах; право вмешиваться и требовать. Оно поощряет жителей собираться для обсуждений, чтобы влиять на политику, оспаривать решения о судьбе территорий и самим принимать их. Лефевр подчеркивает, что такой город не рождается сам по себе. Должны быть те, кто неравнодушен, кого волнует происходящее вокруг. Ни архитектор, ни мэр, ни урбанист не создадут социальные отношения. Они лишь помогают (вредят) формам взаимодействия либо условиям, в которых практики могли бы укорениться. Но главное житель должен проделать сам и без него обновленный город – urban – не состоится. Человек не должен просто находиться в городе, лишь занимая его площадь и перемещаясь от одного объекта к другому. Нельзя безразлично относиться к среде и притворяться, что тебя ничего не касается, пассивно смиряясь с заранее установленными рамками. Нужно обитать (inhabit, habitier), символически присваивая себе пространство вокруг и проявлять активность, пускай и небольшую.

Однако несмотря на то, что урбанисты и различные участники городских конфликтов постоянно апеллируют к «праву на город» как к юридическому праву – будто горожане участвуют в принятии решений, связанных с городским пространством, в силу закона. Как говорит Дэвид Харви, право на изменение города – это не абстрактное, а неотчуждаемое право, которое укреплено в повседневных практиках вне зависимости от того, знаем мы о его наличии или нет.

Как правило, эта концепция не поддерживается законодательством и судом. И здесь существует конфликтогенный диссонанс между надеждами и отчаяниями горожан буквально, а не философски воспринявших лозунг о »праве на город» и органами власти, не понимающими, о чем идет речь.

Единственная страна в мире, где «право на город» закреплено на законодательном уровне, – Бразилия. Этот закон носит социальный характер, но, опять же, не содержит четкого определения «права на город», а определяет его через сумму различных идей.

Бразильский закон содержит огромное количество норм-деклараций и возлагает реализацию своих положений на муниципалитеты. Это приводит к тому, что во многих случаях закон просто игнорируют. Кроме того, осуществление «права на город» требует дополнительных расходов, а муниципалитетам брать эти деньги неоткуда. При этом федеральные органы и не спешат выделять необходимое финансирование, опасаясь укрепления авторитета и независимости муниципалитетов, да и вообще пытаются препятствовать претворению закона в жизнь.

Пример Бразилии демонстрирует, что право на город нуждается в регламентации. Причем желательно, чтобы это были не рекомендательные документы, а непреложный закон. Довольно популярной в этом контексте является «Всемирная хартия о праве на город» (World Chapter for the Right to the City), принятая на международном форуме в 2004 году. Однако она носит информационный характер и не влияет на национальные законодательства.

Интерес для исследователей представляет и концепция корпоративного права на город:

«Корпорация приобретает наряду с горожанами, свое «право на город» и может воздействовать из своей логики и корпоративных интересов на очень многие аспекты городского развития… Сутью корпоративной городской политики является организация городской среды в интересах корпорации. Она включает в себя: систему профилактики негативных настроений горожан как по отношению к предприятию, так и городскому развитию; требования корпорации к городской среде, системе образования и жизнеобеспечению»².

В последнее время стали появляться предложения корпораций – публичные конкурсы по выбору размещения будущих офисов. Населенные пункты, по задумке, должны конкурировать друг с другом, предлагая фирме лучшие условия. Например, в сентябре 2017 года крупнейший интернет-ритейлер Amazon анонсировал открытие второго корпоративного центра на 50 тыс. сотрудников. Конкретное место будет выбрано по итогам отбора городов с населением более 1 млн чел. При этом Amazon предпочитает, чтобы город предоставил корпорации разнообразные льготы по налогам и сборам, гранты, изменения в законодательстве, упрощенный порядок выдачи разрешений и пр. Взамен корпорация обещает инвестировать несколько десятков миллиардов долларов, что даст локальной экономике 1,4 доллара на каждый вложенный.

Понятно, что при таком раскладе корпорация и дальше будет требовать к себе особого отношения, вплоть до признания за ней специфических прав на городское пространство.

* * *

Итак, город – это не просто совокупность физических объектов. Город – это сложная структура. И хотя лефевровская концепция «права на город» скорее социологическая, чем урбанистическая и уж тем более юридическая, она ясно дает понять, что городское пространство представляет собой не только архитектуру, инфраструктуру и т. д., но и сложнейшую систему социальных связей, поэтому город нельзя планировать только на бумаге, в первую очередь нужно интересоваться тем, как грядущие изменения воспринимают люди, как они видят себя в этом пространстве. «Право на город» декларирует параметры взаимодействия власти, горожан, гражданского общества, застройщиков, градостроителей, архитекторов по поводу развития города.

В нашей стране «право на город» никак не закреплено юридически (за небольшим исключением нормативных актов), косвенно эта социологическая, отчасти философская концепция начинает преобладать. По крайней мере, она чрезвычайно важна для разрешения городских конфликтов разной направленности и интенсивности.