Kitobni o'qish: «В пелене тумана», sahifa 3

Глава третья. Система жизни

Как я уже говорил, наш город был разделён на районы проживания, где в большей степени преобладало население, обладающее схожими признаками. И таких районов было пять: Наукоград, район пожилых людей, район религиозных общин, районы Город и Долина.

Странно было бы, если бы в городе не было отдельного района для политиков и представителей законодательной власти. Ну так вот, это было уникальное место нашего города, ведь, скорее всего, ничего подобного никогда не было нигде в мире. Доступ на его территорию был полностью ограничен, и попасть в него можно лишь из здания мэрии города. У каждого представителя власти был свой личный номер и пропуск, который был прописан в системе, и только по этим пропускам возможно было переправиться в район политиков, называемый Долиной.

Такое название району дали, скорее всего, потому что он был территориально удалён от остальных районов, да и тем более между ним и нашим городом всегда была высокая стена, но почему, никто точно не знал. И с самого детства мне говорили родители, что соваться за предупреждающие ворота категорически запрещено.

Департаментов в нашем правительстве было предостаточно, и чиновников было ой-ёй-ёй как много. Интересно, наверное, было бы посмотреть на Долину, как она выглядит. Но, увы, это всегда было запрещено законом.

И верно, раньше, когда я был совсем маленьким, сквозь каменную стену можно было пробраться и попасть в Долину, но сейчас повсюду стоят часовые и следят за порядком. Однако инцидентов по нарушению закона жителями города уже давно не было зарегистрировано.

Несмотря на то что небоскрёбов в нашем городе было неимоверное количество, все равно разглядеть местность Долины не представлялось возможным – слишком далеко она располагалась.

По слухам, которые мне когда-то рассказывали, в Долине была практически райская жизнь. Никаких высотных домов, только коттеджи, в которых со своими семьями живут наши политики. У них не было ничьей личной территории, как у других жителей города. Они всегда жили за счёт городского бюджета и все вместе существовали на том пространстве, которое им было выделено. Но вы сможете задаться вопросом: раз у них не было своей личной собственности, то как же они живут потом, когда какой-нибудь чиновник уйдёт на пенсию? Но было точно известно, что обычно дети этих чиновников практически шли по стопам своих родителей, это как семейная традиция. Династии великих политиков. И поэтому семьи часто жили в одних и тех же домах десятками лет, большими семьями.

Это был самый первый район города, который обособился. Демократия и порядок – это были главные законы Долины.

Мне всегда хотелось там побывать и посмотреть, как там устроена жизнь.

* * *

Так же на окраине города располагался и второй район, который славился своими научными достижениями, – Наукоград. Интересное расположение архитектурных строений сформировало некий круг, если посмотреть с высоты птичьего полёта.

В центре района располагалось большое здание, где и изобретались различные механические разработки. В нем трудились тысячи учёных, которые постоянно внедряли свои инновационные идеи, улучшая жизнь в нашем городе. Оборона, жизнедеятельность, пищевая отрасль, транспортная система, медицинское обслуживание, просветительская деятельность и многое другое – все рождалось здесь. Невозможно даже было представить жизни без разработок учёных Наукограда. За последние сто лет мастера своего дела так модернизировали нашу жизнь, что если население отказалось бы от развития научной отрасли, то мир начал бы двигаться в обратном направлении, и мы были бы вынуждены снова попасть в эпоху индустриализации.

На ежегодных представлениях достижений жителям города демонстрировались разработки, которые больше всего принесли пользы и развитие которых считалось приоритетным. Обычно это была пищевая сфера, когда нам говорили о полезности той или иной пищевой смеси, изготовленной учёными за последние месяцы. Приводились факты её эффективности, и люди, которые уже попробовали смесь в употреблении и ощутили положительный эффект на себе, делились впечатлениями. Кстати, они тоже проходили тест, чтобы стать участниками эксперимента.

Однако по всему городу были развешаны баннеры с информацией о том, что наши учёные вывели новую формулу жизни и что теперь «Будущее зависит от нас!». Эта очень загадочная надпись постоянно меня волновала, когда я видел её, проходя мимо. Складывалось такое ощущение, что они словно заново научились делать то, что ранее уже было придумано. В средствах массовой информации президент Наукограда – такой имелся всегда у нас в городе – постоянно говорил о том, что скоро человечество Земли по-новому будет смотреть на болезни, и мир изменится. Честно, мне верилось в это с трудом. Что же такого должны были придумать наши учёные, отчего люди поменяли бы своё мировоззрение и наш мир изменился бы? Абсурд, на мой взгляд.

Но моё дело маленькое, мне лишь нужно было ждать того момента, когда на очередной презентации наши учёные выставят свои разработки на всеобщий суд.

Хотя я где-то читал статью о том, что наши учёные придумали новый метод лечения болезней. Это, конечно, не лекарство от всех хворей, однако испытания на человеке уже велись. Статья публиковалась в серьёзном журнале, который выпускался каждый месяц при поддержке нашей мэрии, поэтому, я думаю, всякую чепуху там не стали бы печатать. Что-то связанное с заменой больных органов на синтетические аналоги. В общем, следуя старой поговорке, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Поэтому время все расставит на свои места и покажет, кто умнее.

* * *

Третий район, который занимал, наверное, самую обширную территорию, – район пожилых людей. Обширную территорию он занимал, потому что для них были построены специальные невысотные дома – по пять этажей, – где им комфортно было бы проживать и доживать свои годы. Высокие этажи негативно влияли на здоровье наших бабушек и дедушек, да и пожелания самих наших героев сходились в том, что они хотели жить поближе к земле, чтобы можно было вечерком выйти на улицу и прогуляться по парку, посидеть на скамейке под деревом и понаблюдать закат солнца. Вполне логичное желание для тех людей, которые уже прожили слишком много зим и хотели скорее уже пуститься вплавь к голубым берегам вечности. Ну, это, конечно, отступление от нашей темы, однако что-то часто уже и я начинал задумываться о том, что скоро наступит и моё время селиться в этой большой современной деревне для пенсионеров. Хоть мне ещё целых сорок лет надо было прожить в небоскрёбах, выстраивая свой жизненный путь, который в конце концов приведёт бы меня на их место.

Ну а в целом в этой деревушке было все очень даже прилично и цивильно. В каждом домике было по одному подъезду и на каждом этаже по две квартиры. Домики располагались в непосредственной близости друг от друга, и к каждому вела асфальтированная дорожка с розовыми бордюрами. Все эти дорожки сходились воедино, и по этой широкой аллее наши старики могли попасть в прекрасный парк, где было все для их счастливой старости. Здесь росло очень много высоких дубов и были хаотично разбросаны по всему парку скамейки для тех, кто устал от прогулки. В центре парка стремительно бежала небольшая речка, прозрачная и чистая. Иногда даже в ней можно было увидеть плавающих декоративных рыбок. Этот водоём по большей части был как гигантский аквариум, поэтому погружаться в воду было категорически запрещено. Он был создан для умиротворения и спокойствия, ведь когда смотришь на плавающих рыбок, которые беззаботно перемещаются под мостом, на котором ты стоишь, это делает тебя счастливее и проявляет улыбки на их лицах. Мне лично всегда хотелось вглядываться в самую глубь воды, чтобы увидеть как можно больше видов рыб, которые там обитают. Я помню об этом, потому что в детстве часто посещал своих бабушку и дедушку, и мы прогуливались в этом красивом парке.

Бабушка мне всегда говорила о том, что по закону, который действует в нашем городе, им нельзя было проживать за пределами своего района, а мне – оставаться у них в гостях более одного дня. Также она говорила о каких-то штрафах за несоблюдение установленного порядка и о том, что эти все правила были приняты не просто так.

В нашем городе всегда был контролирующий штаб, где на контрольных панелях отображалась информация обо всех жителях города, и неспроста нам всем были присвоены номера при рождении, которые заносились в ту или иную категорию. И если кто-нибудь нарушал закон, то чип, вживлённый в наше тело, давал электрический импульс, и человек отключался – ну или падал в обморок, если говорить по-другому. И в место его нахождения высылалась бригада, которая забирала его и доставляла туда, где ему должно было быть. При этом за нарушение закона применялась система штрафов и наказаний. Ведь проживание в нашем городе – это некая привилегия для всех жителей, и необходимо ценить тот факт, что мы родились именно в Городе номер 1. Не зря же он так и назывался, «Город номер 1», – то есть самый главный. Меня всегда забавляло моё умение подбирать следственно-логические связи.

Так вот, в первый раз за нарушение установленного порядка нахождения жителей в границах районов нарушителю выписывался штраф. Во второй раз штраф комбинировался с воспитательными работами, а в третий раз человек подвергался госпитализации в штрафной дом. В этом штрафном доме было находиться не очень-то уютно. Это словно тюрьма, только с прозрачными стенами, и мимо проходящие люди видели все, чем ты занимался все 24 часа в сутки. Это такой инструмент наказания с психологическим давлением. Однако это был не просто поучительный урок: если ты хотя бы раз попадал в штрафной дом, ты навсегда мог попрощаться со своей прежней работой и всеми достижениями. Это словно черная метка на твоей жизни. И все нужно начинать с нуля. Однако это не было клеймом на всю жизнь, это считалось лишь уничтожением всего и новой отправной точкой. Ты не был ни у кого в черном списке, ты, как студент после института, заново начинал свой жизненный путь. Жестоко, однако справедливо. Хотя порой использовались иные методы наказания за нарушения законов.

Однако если по каким-либо причинам тому или иному человеку необходимо было находиться не в своём районе дольше положенного времени, он мог заблаговременно оформить разрешение, и чип ставился в стоп-лист и не ограничивал действия человека именно на тот период, который был прописан в заявлении.

* * *

Также в нашем городе очень сильно почитали религию, и для верующих был образован отдельный район, некий свой ареал. Там даже законы были переработаны под местный уклад жизни. Практически все правила жизни были взяты из Священного писания. Кстати, история образования этого района очень противоречива, потому что никто из ныне живущих людей не знал точно ни года законодательного утверждения обособленности района, ни того, кто это придумал.

Известно лишь, что после начала великой войны в Европе некий мистер Икс – назовём его так – выдвинул предложение об обособленности района, чтобы его законы не смешивались с политикой. И на всеобщем голосовании города было принято его предложение. Район законодательно сделали независимым. Конечно, представители власти района участвовали в городском собрании правительства Города номер 1 и не позволяли жителям своего района тонуть в прошлом, когда прогресс набирал скорость с каждым днём, однако судебные законы и уклад жизни в районе Религиозного Поклонения были свои.

Разделение по религиям тоже существовало и было оправдано тем, что в каждой ветви веры свои каноны, и вековое их соблюдение не может быть забыто. Поэтому расселение людей происходило отдельно друг от друга в зависимости от их вероисповедания. И в этом обособленном районе были тоже свои деления.

В каждом округе законодательно утверждалась лишь одна святыня: церковь, костёл, мечеть и другие. При этом постройка других мест собрания верующих считалась нарушением закона. Также не признавались никакие сектантские движения, поэтому с этой бедой разобрались уже очень давно.

Властями района не запрещалось жителям Религиозного Поклонения работать на предприятиях города, и каждый мог выбрать занятие, которое было ему по душе, однако для некоторых, которые не мыслили жизни в мире, где не всеми воспринималась религия, были предоставлены особые привилегии. В районе Религиозного Поклонения существовало две большие корпорации, аналогов которым в городе не было, и работали там лишь жители этого района. Атмосфера была спокойной, и люди могли не стесняться выражения своих эмоций, которые касались священных обрядов. Если тебе необходимо было помолиться, то ты мог это сделать на рабочем месте, тебе никто и слова не сказал бы. Проще говоря, их каноны жизни непрерывно могли соблюдаться так, как им было это нужно.

Первое предприятие, о котором я упомянул ранее, – это похоронное агентство, где можно было получить все виды услуг от регистрации смерти человека до самих похорон. Второе предприятие – это крематорий. В наше время места для захоронения стало мало, поэтому кремация стала очень популярна и по сути своей необходима. Урну с прахом человека можно было поместить на определенное время в склеп либо захоронить на небольшом клочке земли, в отличие от давнишних кладбищ, когда человека полностью хоронили в гробу, бессмысленно растрачивая огромные участки земли в тысячи гектар.

Вражды между представителями различных религий не было, и мусульмане с христианами благополучно сосуществовали рядом друг с другом, в отличие от их европейских братьев и сестёр (почему-то так жители Религиозного Поклонения называли всех людей, которые подобно им верили в Бога). И это было большим плюсом для жителей города, ведь возникновения терроризма и каких-либо беспорядков на религиозной почве можно было не опасаться.

Если посчитать, то этот район города был не слишком густонаселён, потому что религия в наше время мало кем принималась как основополагающая теория появления жизни на Земле. Обычно там жили лишь ярые приверженцы староверия, когда из поколения в поколение переходили знания и люди просто не допускали ничего другого, кроме религии. И если оценивать по населению, то там проживало максимум десять процентов людей от общего числа жителей города.

* * *

Ну и последний районом города являлся полис небоскрёбов, где именно я и проживал, под названием Город.

В моем районе проживало большинство людей, и не просто так. Небоскрёбы были различной этажности, от самых низких в сто пятьдесят этажей и до уходящих далеко в небо по триста и пятьсот этажей. Практически все молодое население города жило в этом районе, которое не относилось ни к научным деятелям, ни к политикам, ни к верующим.

Строительства домов не производилось уже лет двадцать, так как в городе население было ограниченно, и всех построенных жилых площадей, по расчётам, должно было хватить на всех. Однако все равно купить в свою собственность квартиру не представлялось возможным, ведь это было дорогое удовольствие, которое себе могли позволить далеко не все. Изначально, когда люди только переселялись в город из других районов страны, им выдавали на каждого человека определенное количество квадратных метров. И так получилось, что моей матери досталась квартира её родителей, в которой я и проживал. А их поселили в районе пожилых людей. Естественно, недвижимость там им не принадлежала, и после их смерти в квартиру заселилась бы другая семья, чей подойдёт черед.

Но на моей памяти не было людей, которые купили бы сами себе квартиру в собственность, практически всем жилая площадь досталась от их родителей, а кому-то даже и не одна. Но это уже их дела, потому что всегда было и есть, что достаток у людей был неодинаковый, и кто-то вынужден был пытаться выжить, а кто-то расточительно жил на широкую ногу. Увы, с этой системой ничего сделать было нельзя, так уж принято, она держалась долгие тысячелетия. И, скорее всего, будет крепко стоять на своих двоих до вымирания всей цивилизации.

Глава четвертая. Тест

Я взял выходной на работе, и не просто так. Мне предстояло отправиться в Наукоград для прохождения теста. Мне было как-то не по себе, ведь я никогда там не был, и, по рассказам отца, эта территория очень хорошо охранялась от нежданных посетителей. А что если ему сообщат о моем визите на тестовый полигон? Он же меня оттуда просто-напросто сможет выгнать и аннулировать результаты теста. Однако я решил попытать удачу и отправился туда, несмотря на возможный провал.

Я сел в поезд метро, который следовал в направлении Наукограда, и решил немного подремать. До пункта моего назначения было без малого десять станций, и хоть на них времени должно было уйти не более получаса, все-таки набраться сил перед тестом лишним не было бы.

Я не знал, какие задания меня ожидают на тестировании, однако во мне не было страха, всего лишь некое волнение и ожидание. А ожидание – это самое неприятное бездействие. Конечно, многие скажут, что следовало бы положиться на судьбу, не думать ни о чем, и что будет, то будет. Но я не такой человек и во многом отличаюсь от других, поэтому, наверное, я до сих пор и не обзавёлся друзьями, которые смогли бы скрашивать моё одиночество, и я бы не ехал сейчас в этом вагоне метро, пытаясь хоть ненамного приблизиться к цели найти друга, пусть даже и механического.

А было бы здорово, если бы у меня действительно был друг: мы смогли бы ходить в театры, смотреть фильмы и вместе пугаться от ужастиков или сочувствовать героям мелодрамы. А как было бы здорово, если бы у кого-нибудь из нас наступил день рождения, можно было бы устроить цепочку конкурсов и развлечений. Я всегда мечтал об этом, но у меня никогда не было друзей. Со мной никогда не хотели близко общаться сверстники, ведь у меня в голове «динамит разорвался», кто-то так сказал однажды. Я был не от мира сего, и поэтому со мной поддерживали всегда лишь формальные отношения. Нет, конечно, был один парнишка в младшей школе, с которым я сдружился, но его отец был избран депутатом в городской совет, и их семья переселилась за стену, в Долину. После этого наше общение прекратилось. Я с тех пор о нем ничего не слышал. Помнил лишь только его имя – Платон.

Необходимая мне станция метро уже приближалась, и мне нужно было не заблудиться и попасть именно в тот выход, который вывел бы меня в тестовый полигон, потому что я слышал, что заблудиться в Наукограде легко, если нет представления о том, куда необходимо идти. И, выйдя из вагона, я сразу же стал изучать секции на выходе, в какой тоннель мне необходимо было свернуть.

Выходы из метро на станции «Испытательный центр» шли в пяти направлениях, и мне нужно было выбрать верный. На электронных табло было слишком много надписей, которые мне были непонятны, и я обратился за помощью к диспетчеру станции.

Я подошёл к большому стеклянному табло, которое находилось посередине платформы, и ткнул пальцем в сенсорную кнопку поиска. После этого электронный помощник попросил сказать вслух место, которое мне было необходимо, и я сказал два слова: «Тестовый полигон». На экране появилась карта с обозначенным выходом в необходимом мне месте. Я запросил печать листовки, и находящийся под табло принтер напечатал мне маршрут. Я оценил работу помощника, поставив наивысший балл, и пошёл прочь.

Следуя точному маршруту, я через несколько минут уже стоял у дверей в тестовый полигон.

«Ну вот я и пришёл…» – подумал я и с глубоким вдохом шагнул в двери, которые разъехались перед моим лицом.

Меня сразу же заприметила милая девушка, работающая в зале, и я, увидев её заинтересованный взгляд, направился к ней. Я расспросил её о тестировании по новой программе, и она проводила меня до кабинета регистрации.

Я думал, что очередь на набор в данную программу будет нескончаемой, но ошибся. Так как объявление, которое я вчера услышал из новостной сводки, было первым, то ещё не все узнали о нём, и мне посчастливилось стать одним из первых прибывших испытуемых.

Из кабинета вышла девушка в странном чёрном балахоне, на спине которого было написано: «Поколение Т». Она кинула на меня недобрый взгляд и прошла мимо. Раздался электронный голос, объявивший, чтобы следующий участник заходил в тестовый кабинет.

Я глубоко вдохнул, распрямил спину и открыл дверь.

* * *

Кабинет был большим. Я не мог оценить его размеров сполна, однако он был в несколько раз больше, чем моя квартира. Меня попросили раздеться до пояса и подойти к капсуле, стоящей посередине кабинета. Человека, который мне говорил, что нужно делать, я не видел, однако его голос был мне знакомым. Не знаю откуда, но где-то я его слышал. Хотя, вероятно, от волнения я мог и подумать, что его голос мне знаком. Приятный такой мужской голос.

Я прошёл в капсулу, и она сразу же закрылась. Сверху вниз начала опускаться лазерная полоса, и как только она достигла пола, то к капсуле снаружи подошла девушка и открыла её.

– Вы прошли идентификацию, – она держала в руке электронный планшет, откуда читала информацию обо мне. – Так, хорошо. Все показатели стабильны. Необходимо будет сделать анализ крови и пройти психограмму.

Она подсоединила к моей голове несколько присосок и попросила дать руку для забора крови. Как только образец моей крови оказался у неё, она закрыла капсулу со словами: «Тебе покажут картинки, не бойся! Это всего лишь тест».

Меня словно выкинуло из комнаты, и я ощутил, как куда-то лечу по блестящему коридору. И вмиг я оказался на поле боя. Вокруг было много трупов. Очень много. Но не людей. Я не знаю, что это были за существа.

Где-то стреляли, и я прижался к земле, чтобы оценить обстановку. То, что я увидел, мне было не особо понятно: с одной стороны толпились люди, а с другой стороны и роботы, и полулюди-полуроботы. Они все были одеты в одинаковую форму, и почему-то на мне была такая же форма, как у последних. И видимо, те люди, которые были по другую сторону баррикад, – их противники, так как на них совсем другая одежда. Однако я находился на равноудалённом расстоянии от обеих группировок, и, похоже, мне необходимо было поскорее вернуться к «своим», пока меня не убили и я не провалил тест. По крайней мере, быть убитым среди пустого поля мне не хотелось. Лучше уж, если умирать, хоть за что-то.

Я ползком направился к «союзникам» в такой же военной форме, что и была на мне, и вдруг услышал громкий крик сзади, а когда обернулся, толпа разъярённых бойцов со всех ног бежала в мою сторону. Мне ничего не оставалось, кроме как вскочить на ноги и помчаться что есть сил к «своим».

Сзади в меня не стреляли – и ни в кого не стреляли, что мне показалось очень странным. Я обернулся и увидел, что все противники, бежавшие за мной целой толпой, слегли на землю. Они заходились в кашле и не могли подняться с земли.

Газ.

В их сторону начали продвигаться роботы и полуроботы, и я увидел его.

Объект номер 14.

Он ходил вместе с остальными посреди лежащих людей и вкалывал им какую-то сыворотку. Я помчался к нему. Мне не верилось, что я вижу его, и я хотел это проверить. Но не успел я приблизиться, как увидел, что один из людей противостоящей группировки медленно поднялся и сзади начал подходить к моему знакомому роботу. Он держал в руке что-то похожее на взрывное устройство. И тогда меня осенило – он хочет его взорвать.

Я быстро побежал в их сторону, кинулся на человека с громким криком и сбил его с ног. Мы начали бороться. Самодельная бомба вылетела у него из рук, и он со всей силы стал меня душить. Я пнул его ногой в пах, и он загнулся. Я потянулся к бомбе, чтобы откинуть её как можно дальше, но тот со всей силы бросился на меня и придавил к земле. Я не смог его скинуть с себя, однако он в какой-то момент обмяк и перестал сковывать мои движения.

Я сбросил его с себя и увидел, что рядом с нами стоит объект номер 14. Видимо, он вколол ему то, что вкалывал и другим. Я посмотрел на него и сказал: «Объект номер 14».

Ответ последовал незамедлительно: «Рад тебя видеть, Игнат!»

Тест закончился.

* * *

Перед глазами снова появился кабинет, в котором я проходил тестирование. Капсула раскрылась, меня встречали два специалиста. Девушка с планшетом и взрослый мужчина с балахоном белого цвета с надписью «Поколение группы С» в руках.

– Поздравляем вас, – сказал он. – Вы прошли испытание. – Он дал понять, что мне нужно надеть балахон.

Пока я надевал одежду, подаренную мне учёными, мне рассказывали о тесте.

– Как только вас протестировали сканером, я сразу понял, что вы нам нужны. – Он помолчал. – Ваш номер 701103с, верно? – Я кивнул головой, не смея его перебивать. – Отлично. Вы знаете, что значит завершающая буква в нём?

– Нет, – ответил я, внимательно слушая, что он скажет.

– Это значит, что вы из числа людей, которые по тестированию при рождении были отобраны для научной деятельности, – он поглядел на информацию в своём планшете, – однако очень странно, что вас так долго от нас скрывали. Но мы с этим разберёмся.

– Это, наверное, мой отец… – я было начал говорить, как меня прервали:

– Да, мы знаем, кто ваши родители, просто непонятно, почему он так поступил.

В кабинет ворвался мужчина со знакомым мне голосом, который я никогда не смог бы ни с чьим спутать. Мой отец.

– Господин президент, он не может участвовать в эксперименте!

– Эдуард, успокойся! Мы сейчас всё решим. – Он посмотрел на моего отца и перевёл взгляд на меня: – В любом случае решать ему, но пусть он сначала хорошенько подумает, перед тем как дать ответ, ведь если он нарушит закон, то он навсегда останется тем, кем сейчас является. Ни повышения по карьере, ни лучших жилищных условий, ни привилегий по социальным программам. Белая метка.

– Эх, сынок, – отец посмотрел на меня и огорчённо выдохнул: – Лучше бы ты сюда не приходил.

Я стоял в замешательстве, ничего не понимая, но любопытство взяло верх, и я спросил:

– Я ничего не понимаю. Что за белая метка?

Президент положил мне руку на плечо и отвёл в сторону, объясняя ситуацию:

– Понимаешь, Игнат, с детства твой отец укрывал тебя от нас, видимо, хотел тебе «лучшей» жизни. Но что такое лучшая жизнь в наше время… Так вот, когда детям с символом «с» в личном номере исполняется десять лет, мы их начинаем усиленно тренировать и готовить к работе в нашем Наукограде. Это те люди, которым предназначено посвятить свою жизнь науке и внести особый вклад в её развитие. При этом все передовые технологии, которые мы внедряем в различные сферы жизни, первыми пробуют именно они – люди с символом «с». К моему большому сожалению, таких детей рождается слишком мало. Твоего возраста на данный момент живёт порядка 30 молодых людей и девушек, – он говорил как заворожённый. – Ты только представь: на 50 миллионов всего одна тысяча человек. Вы избранные!

Мы направились обратно, и я задумался над его словами. Мне было интересно окунуться в этот мир науки с самого детства. И вероятно, это было заложено в моих генах ещё до рождения. Я, конечно, не знал, какие опасности могут меня окружать или преследовать, если я соглашусь на участие в эксперименте и быстрой подготовке к этой работе, но моё желание было неимоверным.

И не успели мы вернуться в компанию моего отца и девушки, как я дал ответ:

– Я согласен присоединиться к вам, если моему отцу не предъявят никаких обвинений.