Kitobni o'qish: «MANGA. Метасиндикат»

Часть первая. Учи математику!

Глава 1

14 апреля 2009 г. Манила

Доктор Мим до последнего осторожничал и отказывался встречаться с Йотой в реале, хотел просто созвониться, используя зашифрованный канал. Но, видимо, ситуация у него была безвыходной – спустя месяц переговоров он все-таки согласился. А может, просто к тому моменту максимально обезопасил себя и перестал нервничать.

Преимущество Доктора заключалось в том, что Йота понятия не имел, кто это и кого представляет, в то время как Мим знал о собеседнике чуть более, чем все, и в переписке намекнул, что ему известно и о его махинациях, и о сексуальных предпочтениях.

Козырь Йоты – Альянс, сила сотен китайских кланов и диаспор, интересы которых он представлял. Могуществом это объединение не уступало государственному аппарату Китая, а в некоторых сферах и превосходило его, потому что, в отличие от государства, Альянс плевал на правила и законы, у него был свой кодекс чести. И гарант в лице Посредника, то есть Йоты, который следил, чтобы кланы не нарушали интересы друг друга и заботился о процветании Альянса.

И если доктор Мим вздумает кинуть Альянс, его из-под земли достанут, сделают трепанацию и накормят собственным мозгом.

Йота уселся в кресло напротив выхода, посмотрел на часы: было без пяти одиннадцать. Вот-вот в переговорную должен войти Доктор Мим. Пусть в радиусе полукилометра и не было ни единого случайного человека и сотни снайперов заняли позиции, на душе было неспокойно.

А вдруг подстава? Вдруг камикадзе наведет на убежище заказчиков, ту же МАНГА? А тем не составит труда шарахнуть ракетой. Но предложения Доктора были слишком заманчивыми, заинтересованность – слишком очевидной, чтобы Йоте отказываться от встречи.

Как ни пытался Йота действовать через своих людей и выяснить хоть что-то о разработках на Объекте № 326, служба безопасности метакорпорации работала слишком хорошо, внедрить на агентов не удавалось, потому он лишь примерно знал, что там происходит. Отчаявшись, он уж думал оставить эту идею, но вдруг ему написал Доктор, предложив…

Если он не блефует, эта информация стоит миллиарды!

Услышав шаги за дверью, Йота напрягся, аж сердце зачастило. Так он не волновался, даже когда его выбирали Посредником. Из-за того, что его мать японка, были все шансы пролететь, однако главы Альянса посчитали, что это, напротив, поможет ему оставаться беспристрастным.

Скрипнули петли, и в помещение вошел… Клоун! В оранжевых шароварах и длинноносых туфлях, в белой рубашке с жабо, в оранжевом же колпаке. Оранжевая улыбка казалась неестественной, устрашающей. А еще у Доктора были линзы, делающие глаза сиреневыми и меняющие рисунок радужки. Плечом он прижимал к боку маленький белый ноутбук.

Йота вскочил, подался навстречу, протягивая руку – Доктор Мим пожал ее, на нем были белые медицинские перчатки, в цвет многим слоям белоснежной пудры. И, конечно же, толстый слой грима. Невозможно было определить ни возраст, ни расу гостя.

– Добрый день, – сказал Йота, и Доктор молча уселся напротив.

Этикет требовал поговорить на абстрактные темы прежде, чем приступить к делу, и он продолжил:

– Представляете, у некоторых сейчас еще утро! Как мне к вам обращаться?

Говорить гость не стал, открыл ноутбук и набрал текст, его тотчас воспроизвел механический голос программы:

– Доктор Мим, это наиболее точно передает суть того, кем я являюсь. Здесь абсолютно безопасно?

Йота раскрыл и сразу захлопнул рот, кивнул.

– В этой комнате мы не раз решали не менее щекотливые вопросы. Почему вы выбрали такой способ общения, когда есть сотни программ, меняющих голос?

Клоун защелкал кнопками, и программа озвучила слова:

– Это обманка для неграмотных. Измененный голос очистить элементарно, и если вы ведете запись, а я уверен, что она ведется, то когда захотите меня найти, ваши специалисты поработают с ней, и вы меня обнаружите, стоит мне произнести, хоть слово по телефону. Именно так ловили телефонных террористов. Я очень надеюсь, что у вас хватило ума не вести трансляцию нашего разговора заинтересованным лицам.

«Или сам такой мозговитый, или у него грамотная команда», – с уважением подумал Йота и не стал отрицать, что разговор записывается.

– Признаться, я не так грамотен в сфере безопасности, но не безумен. Конечно, трансляции нет.

– Спасибо, что не пытаетесь строить из себя идиота или казаться лучше, чем вы есть. Это располагает к откровенности.

– Раз уж мы заговорили об откровенности, объясните, почему именно клоун?

– Доктор Мим, – поправил гость. – Подобная практика используется в больницах, где лежат тяжелобольные дети, чтобы вселять в них жажду жизни. Мы выполняем ту же самую функцию, но для больного общества.

– Хм, весьма символично. Так почему вы решили прибегнуть к помощи моей организации? – наконец перешел к главному Йота.

– Потому что у нас недостаточно ресурса для проведения подобной операции, зато мы можем узнать что угодно про кого угодно. У вас есть то, что нужно нам, у нас – нужное вам. Обмен не просто равноценный, вы останетесь в плюсе.

– Чего вы хотите? – поинтересовался Йота.

Доктор поднял ноутбук на одной руке, протягивая его Йоте, а второй быстро набрал текст, тотчас озвученный:

– Сперва ознакомьтесь с нашим предложением, потом откройте папку с номером два. Думаю, торговаться вы не будете. Вопросов задавать тоже, потому что в ближайшем будущем нужное нам не будет представлять никакой ценности… Впрочем, вы сами убедитесь, если захотите.

«Хитрец», – оценил Йота, принимая ноутбук, открыл первую папку и аж задышал неровно, там были фрагменты разработок не только линз дополненной реальности, но и метавселенной, у всего этого уже было название – вселенная «Дрим»; а также разработки военных симуляторов, позволяющие управлять механизмами дистанционно, и квантовых компьютеров. Похоже, МАНГА гостю поперек горла, и он готов практически задаром слить бесценную информацию. Захотелось окружить Доктора охраной, пылинки с него сдувать – а то вдруг вздумает помереть, не донесет бесценные сведения.

Заранее соглашаясь на все условия, Йота открыл вторую папку и не сдержал улыбки. Доктор Мим просто-напросто хотел вытащить с Объекта своих людей, миллион долларов наличными и – устроить какой-то майнинг, а потом перевести какие-то биткоины в его кошелек. Пусть айтишники разбираются, в описании все вроде просто.

Но для приличия Йота все-таки сказал:

– Но вы же понимаете, что если выяснится, кто стоит за налетом на Объект, МАНГА объявит нам войну.

Доктор Мим протянул руку, забрал ноутбук, чтобы ответить:

– Значит, сделайте так, чтобы не засветиться, переведите на кого-нибудь стрелки, у вас это отлично получается. Что касается войны с МАНГА, она неизбежна, вы и сами это знаете. Но с моей помощью сможете хоть что-то им противопоставить. На этом наш разговор можно считать завершенным. Недели вам хватит, чтобы обсудить детали с заинтересованными лицами?

– Мы не сможем так быстро…

– Напоминаю: обсудить детали и все подготовить. Крайний срок операции – начало августа, раньше июля не стоит ничего делать, сейчас апрель. По-моему, времени достаточно. Через неделю я вам напишу. И пожалуйста, избавьте меня от слежки, у вас все равно ничего не получится, а доставленные вами неудобства меня вряд ли обрадуют.

Предварительный договор скрепили рукопожатием, Доктор отдал компьютер, Йота позвал доверенного, и он повел гостя прочь. Провожая его взглядом, Посредник думал, что и правда не стоит злить Мима слежкой – вдруг передумает и предложит жирный кусок кому-нибудь еще? Но больше его интересовало другое: неужели люди и дети ценнее разработок? Что в них такого особенного?

Или не стоит лезть, куда не следует? Вдруг у Мима там в заложниках родственники?

Нужно будет понаблюдать за освобожденными.

Йота удовлетворил свое любопытство и следил за беглецами из Объекта двенадцать лет, но они и правда не представляли ценности. Зато Доктор Мим периодически объявлялся и за небольшую плату делился ценной информацией и помогал решать сложные задачи.

Спустя два года после разгрома базы в Мексике образ оранжевого клоуна распространился в Сети и стал символом криптоанархистов, всеми силами противящихся глобализации. Теперь найти Доктора Мима и подавно не представлялось возможным, его образ мог использовать любой школьник.

С каждым годом Йота все больше убеждал себя, что не было никакого Доктора. На переговоры приходил подставной человек, выражающий коллективную волю.

23 июля 2009 г. Объект № 326

Было очевидно, что если эксперимент пойдет не по плану, то всех, кто видел заказчика, зачистят. Потому Рейна не торопилась, тем более пятилетняя темнокожая девочка, которую она вела на встречу с большим боссом, тоже не торопилась. Ее горячая ручка норовила выскользнуть из вспотевшей ладони Рейны.

От переживаний мышцы Рейны одеревенели, под лопатку будто загнали нож, и огромных усилий стоило не начать потягиваться, чтобы временно избавиться от боли.

Рейна не знала, кто именно из основателей МАНГА приедет с инспекцией на Объект №326. Вряд ли Сергей Брин, его не интересует военщина, разведка и все прочее, а этот проект именно такой. И не Стив Джобс, финансирующий медицинские проекты, потому что заинтересован в них как никто другой.

Цукерберг не заморачивается подобным, как и основатель Нетфликса. Джефф Безос? Скорее всего, ведь еще его дед разрабатывал системы ПРО, а сам он, по слухам, активно сотрудничает с ЦРУ. Собственно, именно через это управление Рейна, простившаяся с карьерой после фиаско в Беларуси, получила место на Объекте.

Остановиться перед дверью лифта, просканировать радужную оболочку, приложить руку к сенсорной панели, чтобы по ней прокатилась световая волна.

Эффектом заинтересовалась девочка, потянулась к сенсору ладошкой, но Рейна перехватила ее, села на корточки, чтобы быть вровень с пятилетним ребенком.

– Нельзя, малыш. Только взрослым можно, а то нас не впустят, и ты не увидишь интересное…

Дверцы разъехались с легким вздохом, и темнокожая девочка радостно ринулась в залитый светом лифт, сияющий хромом, с возгласом:

– Вау! Мы летим в космос!

Рейна шагнула следом и нажала кнопку минус третьего этажа, поймала себя на мысли, что опять боится, но теперь – за девочку. Когда детей на Объекте было сорок, она пыталась запоминать их имена, развлекать малышей.

Но после того как исчезла ее любимица, рыжеволосая Ясна, ничего не понимающая по-английски и общающаяся через переводчик, Рейна запретила себе думать о дальнейшей судьбе детей и свела контакты с ними к минимуму – пусть воспитатели привыкают к подопечным и мучаются потом.

Вскоре ее опасения подтвердились: детей с каждым днем становилось все меньше. Из тех, к кому она невольно привязалась, сегодня в живых оставалась азиатка Джия, тоже филиппинка, и серьезный блондинистый мальчик из какой-то балканской страны, отлично для его лет разбиравшийся в оружии и военной технике.

Малышей водили на минус четвертый, куда у нее не было доступа, а возвращали спящими. Потом одни исчезали, другие оставались.

Впрочем, неважно, кто из «Манги» прибыл, час от часу не легче. Ее дело маленькое: под видом старшего воспитателя прислушиваться к разговорам сотрудников, приглядываться, выявлять нелояльных и докладывать наверх. Она не знала, кто стоит за человеком, принимающим ее ежедневные отчеты, каковы цель и методы эксперимента над детьми.

– Не бойся, Рейна, – сказала девочка, запрокинула кудрявую голову и улыбнулась. Казалось, что ее белоснежные зубы, оттененные шоколадной кожей, сияют.

Рейна похолодела, ведь мало кто знал ее настоящее имя. Вышла из лифта, покосилась на камеры, выводя девочку.

– Меня зовут Рут, малышка. С чего ты взяла, что я волнуюсь?

– Я просто знаю. А еще у тебя часто болит вот там. – Девочка скривилась и завела руку за спину. – Хочешь – пройдет?

Рейна усмехнулась. У нее действительно болела спина с восемнадцати лет, к двадцати пяти боль не давала спать ночами, и с болезнью ничего нельзя было поделать, лишь временно облегчить страдания.

– Можно я полечу тебя? – жалобно спросила девочка. – Мне больно терпеть.

– Тебе – больно? – Рейна вскинула бровь и снова села на корточки, в душе опять заворочалось понимание: с этими детьми что-то сделали, и они стали другими.

Или они изначально были другими, а на минус четвертом просто раскрыли их способности? Откуда девочка знает ее настоящее имя? Почему чувствует чужую боль? И если это так, может, способна помочь?

Недолго думая малышка обняла Рейну сзади, прижалась щекой к спине.

Ощущение было странным. Словно невидимые пальцы натягивают воспаленные связки, точно струны. Но не больно. Как будто кто-то наконец чешет долго зудевшее место.

Захотелось спать, Рейна зевнула и едва не упала, но взяла себя в руки и встала с корточек. Боль и правда прошла, зато навалилась усталость.

– Спасибо.

– Ты добрая. Добрых мало, – защебетала девочка. – Давай ты будешь моей мамой? А дядя Сато – папой?

Значит, все-таки все эти дети – сироты, которых никто не будет искать. Пальцы Рейны сжали маленькую ручку, появилось острое желание защитить девочку, спрятать от вероятной опасности. Проклятый материнский инстинкт! Но как тут спрячешься, когда везде камеры и все записывается? Наверняка даже то, что происходит в туалете.

– Дядя Сато? – переспросила Рейна, памятью перебирая лица сотрудников.

Девочка закивала.

– Да, он врач. Но хороший. Играет с нами. Надевает такую штуку, – она начертила над головой круг, – показывает мультики. Интересные и… ни о чем.

Ясно. Это кто-то с минус четвертого, кто так же продал душу пятиголовому дьяволу. Рейна знала, что, работая в ЦРУ, ей придется совершать страшные вещи во имя процветания своей страны. Вскоре оказалось, что процветание планируется не более чем для горстки власть имущих, причем не самых лучших представителей человечества. Но их количество стремительно уменьшалось, а влияние концентрировалось вокруг пятерых учредителей МАНГА. Вот уже и сотрудники ЦРУ на них работают, и наверняка по согласованию с высшим руководством.

С тех пор Рейна просто выполняла распоряжения, не задумываясь об их последствиях для других. Когда на чаше весов своя жизнь и чья-то еще, любой человек выберет свою, а Рейна отлично понимала, что если отсюда ее и уволят, то лишь на тот свет.

Потому уже три года искала лазейку, чтобы соскочить, но путей открывалось всего два: или оставить все как есть и терпеть, или работать на врагов, которые ничем не лучше.

Снова остановившись у двери и отсканировав радужку, Рейна завела девочку в вестибюль, где прогуливались охранники в серых костюмах, один в джинсах и футболке сидел на диване под искусственной пальмой, смотрел в айпад. Увидев Рейну, кивком головы указал на белую дверь, похожую на восьмиугольный иллюминатор, где створки сходились под углом 45 градусов.

Брови Рейны взлетели на лоб, но она быстро взяла себя в руки и переспросила:

– Извините, я правильно поняла, что вы предлагаете войти – мне?

Рейна почувствовала, что пальцы девочки судорожно сжались, а рука вспотела еще больше.

– Абсолютно верно.

В голове вертелся единственный вопрос: почему? Ей не место здесь. Ответа приходило всего два. Первый: им важно, чтобы девочка не волновалась, потому ее не разлучают с воспитателем. Второй: живой Рейне отсюда не выйти.

– Не надо бояться. Не сейчас. – Проговорила девочка, шагнула к двери, и створки разъехались сами собой. Рейна последовала за ней, как на заклание.

– Не сейчас, – повторила малышка, переступая порог.

Это было просторное помещение, залитое теплым ламповым светом, с живыми фикусами, картинами в стиле раннего Тиссо и бежевыми диванами у стен.

Рейна шагнула в кабинет.

Ссутулившись, он стоял у стены напротив выхода: одно плечо выше, другое ниже, голова склонена набок. Вспомнился гриф в зоопарке, который точно так же неестественно свешивал голову. Увидев вошедших, мужчина расправил плечи и выпрямился, словно солдат перед командиром. Ну конечно, он тяжело болен, и если темнокожая девочка действительно может лечить…

– Добрый день, – проговорил он.

Рейна слышала выступления Стива Джобса и помнила его негромкий, живой, богатый обертонами голос. Сейчас же интонации отсутствовали.

– Здравствуйте. Это честь для меня…

– Оставьте, – отчеканил он, – я такой же человек, как и вы.

Тяжелая болезнь будто высосала из него жизнь. Где тот хищный прищур? Смотрит не мигая, как снулая рыбина. Наверное, сейчас у него очередной рецидив.

Пальцы девочки сильнее сжали руку Рейны. Джобс шагнул навстречу – девочка спряталась за ее спину, ткнувшись в поясницу лицом.

– Страшный. Боюсь, – пролепетала она дрожащим голосом.

Нужно срочно спасать ситуацию! Рейна снова села на корточки, развернулась к девочке, понимая, что от нее требовалось: побыть воспитателем, успокоить. Но как, когда ребенок непостижимым образом видит людей насквозь? Как жаль, что не вспомнить ее имени!

– Наоми, я не причиню тебе зла, обещаю, – прозвучал механический голос – словно зомби восстал и заговорил.

Значит, Наоми.

– Наверное, дядя Стив хочет, чтобы ты помогла ему, – проговорила Рейна и поняла: нервничая, она выдала, что в курсе того, чего ей знать не положено. – Ты сама сказала, что не сейчас.

Она скосила глаза, но лицо Джобса оставалось непроницаемым.

– Помочь ему? – пробормотала девочка, встала на цыпочки, чтобы видеть пациента, тяжело задышала, скривилась. – Помогу. Надолго, но не навсегда. Навсегда не смогу.

Потирая шею, она шагнула к Джобсу, так и стоящему с вытянутой рукой. Зная, что нужно делать, он сел на корточки. Девочка, Наоми, остановилась возле него, дернула плечами и обняла – но видно было, что через силу. Рейна отвела взгляд. Девочку, обладающую бесценным талантом, точно пощадят, а вот ее – очень и очень вряд ли.

Боковым зрением она следила за Джобсом, вспоминала недавние ощущения при исцелении, но его лицо не менялось, он лишь открыл рот и свел глаза у переносицы, будто завис. Потом покачнулся, едва не завалился на девочку. Рейна бросилась его подстраховать, но он выставил руку, второй придерживаясь за стену.

– Спасибо. Все в порядке. Вы можете идти. И ты, и Наоми.

Девочка ухватилась за руку и потянула растерянную Рейну прочь. Лифт опять восхитил Наоми, и от былого беспокойства не осталось и следа. Но не у Рейны. В ее душе основательно поселилась тревога.

Вечером, перед тем, как посылать отчет, Рейна решила проинспектировать воспитателей – похоронив себя в очередной раз, ей захотелось хотя бы докопаться до сути эксперимента и выяснить, куда исчезали дети. Помнится, пару недель назад пятилетний мальчик сломал ногу воспитательнице, столько в нем появилось силы. Через два дня он исчез. Умер? Скорее его перевели на минус четвертый этаж или еще куда. Спросить не у кого.

Рейна была уверена, что это проект ЦРУ, но проводится он на мощностях метакорпорации МАНГА.

Спальни находились в детском блоке минус второго этажа, воспитателям разрешалось разговаривать друг с другом только по работе. Рейна как старшая могла давать распоряжения и появляться в любой момент.

В этот раз предлогом ее визита было успокоительное, которое необходимо дать подопытным.

Рейна попыталась вспомнить, не было ли в поведении оставшихся детей чего-то странного – вроде нет. Они вели себя, как и подобает пятилеткам: капризничали, баловались, липли к взрослым. Никаких сверхспособностей у них не наблюдалось. А может, и наблюдалось, просто она старалась не вникать, ведь меньше знаешь – крепче спишь. И дольше живешь.

Сейчас детей осталось четырнадцать из сорока, жили они по четверо в комнатах. Направляясь в ближайшую, где готовилась ко сну юная целительница Наоми, Рейна понятия не имела, что будет искать.

Каково же было ее удивление, когда, свернув в коридор, она наткнулась на бригаду суетящихся медиков, окруживших каталку и загородив того, кто на ней лежал.

– Противосудорожное, срочно! – рявкнул медик в очках, с черной эспаньолкой с проседью.

– Зафиксируйте ее! Игла из вены вышла! – проблеял, очевидно, медбрат.

– Да держу. И откуда в ребенке столько силы! – проговорила женщина.

– Да все уже. Бесполезно, – вздохнул медбрат.

– Это не тебе решать, – рявкнула женщина. – Работаем!

Вдоль стены Рейна продвигалась на цыпочках, чтобы посмотреть, кого они пытаются откачать. Мелькнувшего детского предплечья, темного на белом, хватило, чтобы понять: Наоми она больше не увидит.

В детскую спальню Рейна все-таки пришла. Сегодня дежурила Берта, крупная воспитательница с невыразительным лицом, такая огромная, что, распоряжаясь насчет успокоительного для детей, приходилось запрокидывать голову. Воспитательница слушала и кивала, не выражая эмоций, и Рейна надеялась, что выглядит так же невозмутимо. Но когда посматривала на пустующую кроватку Наоми, в душе разыгрывалась буря.

Закончив обход, Рейна вернулась к себе, написала отчет, кратко изложив события дня, в том числе – что наблюдала бригаду медиков и встречалась с самим Джобсом. Скрывать это не было смысла, ведь каждый ее шаг зафиксирован камерами.

Рейна утаила лишь то, что девочка ее вылечила и что потом она увидела, как Наоми умирала на каталке. Следом пришла мысль: значит, все исчезнувшие дети тоже умерли? Не пережили эксперимента?

Безумно захотелось отвлечься, переключиться на что-нибудь.

Но связи с внешним миром, в том числе Интернета, не было, зато функционировала домашняя сеть с фильмами и игрушками типа «косынки» – надо же как-то снимать стресс сотрудникам этого подобия «Амбреллы», не видящим солнца.

Рейна нашла файл с фильмами, но там были только фантастика и мелодрамы, которые она не понимала. Наверное, придется читать книгу…

Рейна открыла папку с книгами, и тут монитор погас, появилась улыбающаяся рожа клоуна, колпак, бубенцы и нарисованная улыбка были не красными, а оранжевыми. Рожа исчезла, и проступил текст: «Пришла пора определиться, с кем ты. Проект ЦРУ «Пробуждение» закрывается. Готовься». И подпись: «Доктор М.»