Kitobni o'qish: «Любовь не для драконов»
Глава 1
– Госпожа, добрая госпожа! Купите сласти! Вкуснее вы не найдёте во всём Бранáде!
В ответ дама измученного вида весьма красноречиво стрельнула в меня дробью злости и неприязни. Сразу же захотелось убраться куда-нибудь подальше вместе со своим ярким праздничным лотком, нагруженным облаками музыкального мороженого, леденцами-перевёртышами всех форм и расцветок, конфетами, болтающими всякий вздор, и фигурными печеньками, которые сколько угодно раз меняли вкус по желанию покупателя.
В общем-то, её реакция понятна. Зачарованные сладости и впрямь были лучшими в мире, но и стоили недёшево, поэтому покупать их могли только состоятельные горожане. А такие гуляют в городских парках, садах и скверах, торговые же улочки предпочитают обходить, что называется, по дальней дуге.
В наш небольшой магазин регулярно захаживали слуги из богатых домов, расположенных на левом берегу весело бурлящего Граша, но их обслуживала хозяйская дочка Ситси Торнс – вздорная девица-переросток. Родители никак не могли сбагрить её замуж из-за непривлекательной внешности и характера упрямого молодого бычка.
Мне же, прикреплённой невидимой магией к магазину, приходилось промышлять неподалёку, получая больше равнодушных и злых взглядов, чем денег.
– Купите волшебные сласти, добрый господин.
«Добрый господин» прошёл мимо, не удосужившись даже посмотреть на маленькую торговку и её товар. Печенье пахло одуряюще вкусно, разжигая и без того хороший аппетит – с утра в моём животе побывали кусок хлеба да пара яблок.
Уже вечерело, а если вернусь, не выручив хотя бы четверть ринга1, хозяйка, Зора Торнс, может оставить совсем без еды. Если будет не в настроении. А такое с этой сварливой тёткой случается ой, как часто.
Вот и кручусь…
Таковы правила, по которым мне приходится жить в этом странном мире. В мире, куда я попала почти два года назад…
А всему виной проклятые гаджеты! И ещё невнимательность и неуклюжесть. Шла я себе по улице, шла, и так на полном ходу и врезалась в старушку, которая громко охнула, когда из её рук выпало что-то стеклянное и с оглушительным звоном разбилось вдребезги!
Но я же не специально!
Честно!
Просто наушники запутались в кармане. А когда подняла глаза, чтобы извиниться и возместить ущерб, на меня смотрел не человек, а разъярённая фурия2. Ну-у, в переносном смысле, конечно. А может, и не в переносном, если учесть то, что произошло потом.
– Ах ты, просвистушка невоспитанная! – цепко схватив меня за руку, заговорила бабуля, – Проведёшь свой век в прислужницах – научишься вежливости. Туда тебе и доро…
Она захлебнулась воздухом и резко замолчала, словно получила под дых от кого-то невидимого.
– Ну, хорошо, хорошо, – недовольно поморщилась, – Если встретишь своего лидхара, научишься магии и сумеешь уйти. Но их уже почитай тыщу лет никто не видел, так что и не надейся, паршивка ты этакая! Останешься там навечно!
Старуху вновь нещадно перекосило. Я слушала её в немом изумлении, понимая, что спорить с сумасшедшими бесполезно, да и опасно, тем более за руку она держала о-очень крепко.
Будто это и не бабуля вовсе, а настоящий борец сумо.
– Нет навечно! Навечно!
Да с кем она там дискутирует? Я попыталась вырваться – никак! Недаром говорят, что сумасшедшие не в меру сильны, вот и довелось получить ценный опыт.
Будто мне без него плохо жилось.
– Поняла! – тощая на вид бабулька рявкнула так, что я чуть не подпрыгнула, – выйдешь замуж за дракона – тогда снимется моё проклятье, и заживёшь на славу.
Она противно захихикала и, ни к селу, ни к городу, заговорщицки подмигнула.
– Но я приму кой-какие меры, уж не обессудь, – и резким движением выдернула у меня клок волос.
От острой боли из глаз брызнули слёзы.
– А ежели не вы-ыйдешь, – с нескрываемым злорадством протянула бабка, пряча добычу в карман старомодного пальто, – то вернёшься в свой мир! Да-да, так даже лучше! Временные потоки разнятся, а потому превратишься ты здесь в древнюю беззубую старуху.
И бабка захохотала, продемонстрировав ровный ряд отличных белых зубов.
Было очевидно, что её странные слова – не более, чем бред безумца, – но откуда-то дохнуло вдруг холодком опасности и заскреблось-зацарапалось ноющее предчувствие чего-то нехорошего.
– Я буду щедрой, – продолжала меж тем сумасшедшая, – дам тебе пять лет! Целых пять лет, чтобы выйти замуж за дракона. И, разумеется, ты должна остаться невинной.
Какая невинность? Мне почти тридцать два!
Нет, по ней точно Кащенко плачет.
– Ну, доволен? Все условия соблюдены? – Куда-то вверх спросила бабка и, очевидно, услышав положительный ответ, важно кивнула, – Повелеваю сему быть!
В тот же миг наши соединённые руки вспыхнули ярким синим светом, и я, наконец, освободилась от борцовского захвата.
– Вот так, – торжествующе изрекла бабуля и, как-то незаметно превратившись из жуткой фурии в безобидный божий одуванчик, живо потопала прочь.
А я, решив, что синий огонёк – не более, чем плод моего воображения, – вздохнула с облегчением и отправилась домой, растирая занемевшую руку.
Не подозревая, какой сюрприз преподнесёт мне следующее утро.
Что успешный веб-дизайнер Мария Белова проснётся не в шикарной трёхкомнатной квартире элитной многоэтажки, а в тесном чулане магазинчика «Волшебные сласти Торнсов», в теле простой работницы Арники Финрó.
Чего мне стоило не рехнуться в первые минуты, часы и дни пребывания в новом мире, знаю только я сама. Но сохранить рассудок всё же удалось. А потом, очень медленно и постепенно приспособиться к новым условиям.
В моей жизни, далеко не всегда успешной и простой, существовало железное правило: «Случилось что-то плохое? Найди чему порадоваться». И на этот раз, продираясь сквозь страх, отчаяние и слёзы, в конце концов, я отыскала целых три пункта.
Служка, в тело которой мне довелось попасть, была обычной деревенской девчонкой, которую родители продали семейке Торнсов. И это первый плюс, потому что через дорогу от нас расположилась гостиница средней руки с немудрёным названием «Левый берег Граша», где две девушки (тоже проданные близкими родственниками) оказывали постояльцам нехитрые, всегда и везде пользующиеся спросом услуги.
Второй плюс. Мне почти исполнилось тридцать два, а Арнике – всего восемнадцать. Я стала моложе, и это, безусловно, приятно.
И третий. Я никогда не жаловалась на внешность, но Арника… Впервые увидев в зеркале себя новую, я обомлела. На красивом нежном лице с точёным носиком и пухлыми, чётко очерченными губами, особой притягательностью отличались глаза. Огромные, в обрамлении длинных пушистых ресниц, они сияли загадочными синими звёздами. Локоны светло-русых волос струились мягкими волнами по плечам и спине, блестя на солнце почище золота.
Ну а вишенкой на торте была соблазнительная фигура с длинными ногами и осиной талией. За такую фигуру самая известная и высокооплачиваемая модель планеты Земля продала бы душу дьяволу и радовалась, что заключила наивыгоднейшую сделку.
Об этих трёх плюсах я напоминала себе каждый день. Про остальное старалась не думать – очень уж не хотелось реветь. Уже пролитых рек слёз вполне достаточно, чтобы превратить все пустыни этого мира в райские сады…
Сегодня заканчивался второй год, как я сюда попала, но найти лидхара так и не удалось. Потому что я понятия не имела, кто это такой и где, собственно, его искать. И спросить не у кого.
Весь женский пол люто ненавидел бедную Арнику за слишком привлекательную внешность и повышенный интерес противоположного пола.
Противоположный пол действительно выказывал внимание, каждый в меру своей воспитанности: кто-то любил поболтать ни о чём, кто-то разбрасывал нехитрые комплименты, кто-то – пошлости. А кто-то всё норовил всучить полевой цветочек из потеющих от волнения ладошек.
Приезжие из «Левого берега Граша» (в народе эту гостиницу метко окрестили «Три-в-одном», потому что там можно было и ночку переспать, и выпить-закусить, и ещё кой-чего), регулярно приставали к Ильсаку Торнсу с просьбой продать меня для личных утех.
Кто на ночь, а кто – насовсем.
Хозяин и сам посматривал в мою сторону с вожделением, но страх перед гневом Светлейшего Онгхуса был сильнее. Сильнее настолько, что Ильсак каждое утро окуривал окна и стены своего магазина благовониями, купленными за бешеные деньги у местных магов. А всё почему? Потому что боялся «скверны», исходящей от «Три-в-одном». Как они с Зорой умудрились состряпать дочурку, ума не приложу…
Но мне его страх был только на руку – становиться чьей-нибудь постельной игрушкой совсем не улыбалось. Тем более что это поставило бы окончательный крест на призрачной надежде выйти замуж за дракона.
В общем, поток мужчин не ослабевал, но покупать они ничего не покупали, а точить с ними лясы было некогда – товар сам себя не продаст.
Некоторые подходили прямо ко мне. Мол, куплю сластей, если… Далее следовало предложение разной степени непристойности. Но я, естественно, всегда отказывалась.
Время от времени выискивались наглецы – пытались зажать в углу. Так вот. Они отскакивали с жутким стоном боли и уходили прочь, грозя увесистыми кулаками. Как это получалось – я не знала, и о странном феномене предпочитала не распространяться. Пострадавшие были со мной солидарны, помалкивая о любовных фиаско с не меньшим рвением.
В общем, за девственность невесты будущий муж-дракон мог быть спокоен.
Ха-ха три раза.
Потому что я успела по достоинству оценить и «щедрость», и шутку колдуньи.
Драконов было трое. Представляете?
Всего. Трое.
И чихать они хотели на брачные узы. Женитьба их не интересовала.
Вообще.
Информацию о них я собирала по крупицам – из разговоров, по чистой случайности подслушанных в доме Торнсов и на улице.
Драконы появились в этом мире, когда на людей напали какие-то страшные твари, с которыми не смогли справиться здешние маги. Просто взяли и остановили нашествие, а потом, с помощью удивительно мощной драконьей магии вырастили огромный замок да так и остались удерживать оборону. По своей воле, нет ли – неизвестно.
Случилось это несколько веков назад, и с тех пор каждые пять лет трио спасителей проводили отбор среди девственниц восемнадцати – двадцати двух лет. Правда, выбирали не жён, а временных любовниц.
Но самое «смешное» – последний отбор закончился в аккурат накануне моего фееричного появления в чулане семейки Торнсов.
Вот так и получилось, что каждая девица этого мира может попасть на отбор, только не я. К следующему отбору мне стукнет двадцать три, и на этом всё…
В очередной раз погрузившись в водоворот этих, очень и очень не радужных мыслей, я шла по дороге, забыв о всякой осторожности. Расплата последовала незамедлительно – носок дешёвой неудобной туфли зацепился за торчащий камень!
Я разве что зубами за воздух не цеплялась в попытке остановить фатальное падение…
Тщетно!
Перед глазами уже проносились маячившие на горизонте нещадные побои от кого-нибудь из Торнсов, но сладости с лотка вместо того, чтобы следом за мной упасть на грязную мостовую, подскочили вверх.
Я в изумлении уставилась на разноцветную красоту, зависшую в метре над землёй.
– Подниматься не собираешься?
Незнакомый голос, низкий и мертвенно-равнодушный, словно кто-то выкачал из него все краски жизни, принадлежал чёрным сапогам, которые остановились прямо перед моим носом.
Я быстренько встала и тут же наткнулась на пронизывающий взгляд хмурых серых глаз, похожих на предгрозовые тучи. Такие тучи появляются перед страшным ливнем, который смывает всё на своём пути.
Их обладатель – рослый брюнет лет тридцати пяти, с густыми волосами, стянутыми в низкий хвост, – внимательно разглядывал меня. На рубашку небрежно накинут длинный плащ, распахнутые полы которого чуть колышутся на прохладном ветру. На ногах – блестящие штаны и лёгкие сапоги до середины икры.
Всё чёрное. Словно это не человек, а огромный ворон, на минутку принявший иной образ.
Вдобавок, от незнакомца веяло опасной тёмной силой, но я, не удержавшись, тоже уставилась на него, отмечая широкий разворот плеч, густые низкие брови, хищный нос и упрямые тонкие губы.
Лишь когда пасмурные тучи грозно сощурились, выражая явное недовольство, моргнула и опустила глаза, заливаясь краской.
– Благодарю вас, добрый господин.
– Собирай своё имущество, – скомандовал «чёрный».
Дважды просить не пришлось. Я послушно составила парящие в воздухе сладости обратно в лоток, радуясь, что товар по-прежнему в целости и сохранности.
– Я покупаю всё.
Мужчина бросил в отделение для денег небольшой, но увесистый кожаный мешочек. Монеты смачно звякнули. Сто процентов – на них можно купить не одну коробку волшебных сладостей.
– Спасибо, добрый господин.
Гора разнокалиберных вкусностей тут же исчезла с лотка, словно корова языком слизнула. Я опять немного подзависла.
– Ступай, – распорядился мужчина.
Присев в глубоком реверансе, побежала в магазин. Теперь вечерняя уборка торгового зала – и можно хоть немного отдохнуть. До следующего утра.
– Эй, а где товар, Финро? – заорала Ситси, стоило войти с пустым лотком в руках, – Оглохла? Отвечай давай! Потеряла, что ль? Вот мать тебе трёпку-то зада-аст!
Она хотела добавить что-то ещё, но тут звякнул колокольчик, и в магазин вошёл «чёрный». Девушка мгновенно заткнулась и восхищённо уставилась на него, забыв все правила приличия.
Даже моргать перестала.
– Позови хозяина, – коротко приказал мужчина, глянув на Ситси, как на пустое место.
Она гулко сглотнула и, протиснувшись бочком вдоль прилавка, рванула на второй этаж, топоча, словно рота солдат.
Я тоже ретировалась и поспешила спрятаться от пасмурных глаз в своём чулане. К счастью, одна стенка моего тесного убежища прилегала к торговому залу, и при желании можно было кое-что расслышать. Поэтому я прильнула ухом к прохладной стене, решив разузнать, о чём пойдёт речь.
Интересно же!
– Ситси, вон отсюда, – прикрикнул на дочь вышедший в торговый зал Торнс.
Похоже, девчонка тоже была не прочь выяснить, зачем пожаловал этот странный, жуткий, но вместе с тем весьма привлекательный незнакомец.
Звякнул колокольчик – это Ситси выскочила на улицу.
– Чем могу быть полезен уважаемому чёрному магу? – подобострастно расшаркался Торнс.
Чёрный маг?! Маги в этом мире были отдельным, привилегированным сословием, на которое даже обычные законы не распространялись. На нашу скромную улочку они отродясь не захаживали, а уж чёрные – наивысшая каста, – и подавно…
– Продашь мне девчонку, – припечатал гость тоном, не терпящим возражений.
– К-какую д-девчонку? С-ситси, что ль? – изумлённо пролепетал хозяин, начав вдруг заикаться, – Э-э… Х-хорошо. К-как пожелает господин.
– Ту, что пристёгнута к этому прилавку на собачий ошейник. Синеглазую.
Собачий ошейник? То есть я два года хожу, привязанная, как… собака?
– Н-но это н-невозможно, г-господин, – заюлил Ильсак, – она ж не т-товар, чтоб её п-продавать.
Цену набивает, гад. И ведь знает, что злить мага – себе дороже выйдет. Вздумай сейчас Ильсак, к примеру, позвать городскую стражу, сам бы и получил на орехи.
Но жадность оказалась посильнее страха… Никогда бы не подумала.
– А твоя дочь, значит, товар? – резонно вопросил «чёрный», – Или напомнить, что синеглазую ты тоже купил?
– А-а… Э-э… – бессвязно проблеял Торнс.
Послышался звук упавшего на прилавок мешочка с деньгами. Намного тяжелее того, что маг отвалил за сладости.
– Пятьсот рингов. Если согласишься, не трону ни тебя, ни твою семью. Или отказываешься?
Пятьсот рингов – это же просто баснословная, космическая сумма…
– Что вы, что вы, господин, – у хозяина мгновенно прорезался голос, но задыхался он так, будто пробежал марафон, – я согласен, согласен. Забирайте её, господин. Финро! Эй, Финро-о!
Пришлось выйти из своего убежища. Обратила внимание, что у Торнса трясутся руки, как после многодневной пьянки, на низком лбу выступили крупные капли пота, и сам он воняет псиной, будто месяц не мылся. Вот что делает с человеком животный ужас.
– Доченька, – уже бывший хозяин выдавил подобие улыбки, больше похожей на уродливую маску, – придётся тебе пойти с этим господином. Будь послушной девочкой. И помни то добро, которое мы для тебя сделали.
Доченька? Торнсы никогда не называли Арнику даже по имени: ни Ильсак, ни его жёнушка Зора, ни их дочурка Ситси. А тут напоследок, надо же… Но меня чуть не стошнило от елейного голоска.
Я бросила на прилавок мешочек с деньгами:
– Здесь сегодняшняя выручка. Надеюсь, мы больше никогда не встретимся, господин Торнс.
Обрюзгшее лицо Ильсака исказила гримаса ненависти, но ответить «доченьке» при «чёрном» он не посмел.
А маг… Показалось или тонкие губы на миг дрогнули в улыбке? Он молча развернулся и направился к выходу. Мне же ничего не оставалось, как поплестись следом, гадая, с какой же целью меня купили.
В любом случае, для себя я решила – здорово, что получилось вырваться из этой клетки, пусть и таким, весьма и весьма странным способом.
Глава 2
– Меня зовут Аддис ди Вейр, – представился «чёрный», когда мы немного отъехали от главных городских ворот.
До этого момента он не произнёс ни слова.
Молчал, пока кормил своё живое приобретение в трактирном зале «Три-в-одном». При этом сам не ел, только нервировал непроницаемым взглядом пасмурных серых глаз.
Молчал, пока присматривал вторую лошадь и отсчитывал монеты в потную ладонь перепуганного продавца. Тощий, лысеющий мужик беспрестанно кланялся и рассыпáлся в любезностях, а стоило магу отвернуться, исподтишка осенил себя двойным полумесяцем – знáком Светлейшего Онгхуса.
Молчал, пока мы ехали по улицам Бранада. Тёмно-коричневый рысак мерно постукивал копытами по мостовой, блестящей после короткого ливня, а я знакомилась с городом, который, по сути, видела впервые: искренне радовалась весело сверкающему на солнце Грашу, кованым мостам, перекинутым через реку, домам с симпатичными балкончиками, обилию зелени и фигурным фонарям.
Рассматривала жителей, неторопливо гуляющих по улицам и паркам, спешащих по делам и сидящих на скамейках. Смеющиеся, болтающие и серьёзные – сегодня люди казались мне исключительно доброжелательными.
Наверно потому, что в кои-то веки я не лезла к ним, втюхивая ненужный товар.
– Будешь называть меня «господин», – огорошил маг, не отрывая взгляд от дороги, – И ещё. Ты всё это время молчала – молодец. Продолжай в том же духе, и мы поладим.
Мне всё хотелось спросить, зачем он меня купил. Никакие варианты, кроме самого очевидного (и весьма неприятного!), в голову не приходили. Но стоило собраться с духом и открыть рот, как «чёрный», резко глянув исподлобья, проговорил чётко, будто вбивая гвозди прямо в мозг:
– Не надо. Никаких. Вопросов.
Такая формулировка не могла понравиться по определению, но делать нечего. Буду жить по старому доброму принципу: молчание – золото…
Порталов в этом мире было мало, и только между большими городами. Так что, в основном, все передвигались на лошадях, в том числе страшные чёрные маги. Ехать пришлось несколько дней – и почти всё время по жутковатому лесу с деревьями-исполинами, за которыми чудились грозные оскалы волков, и я то и дело вздрагивала от уханья ночных птиц.
С Аддисом я чувствовала себя более-менее спокойно, а попади в такое место одна, померла бы от страха в первые полчаса. Хотя иногда маг и сам казался бесплотным лесным духом, временно воплотившимся в человеческое тело.
Магия позволяла путешествовать достаточно комфортно, но вот личная гигиена хромала на обе ноги. Помыться не удалось даже во время первой и последней ночёвки в большом селе с единственной придорожной таверной.
А всё потому, что о купальных лоханях для постояльцев никто не подумал.
– Чавой-то? – вытаращил глаза плюгавый мужичок, хозяин и портье в одном лице, – барышня, зачем вам лохань?
– Помыться, – терпеливо пояснила я.
Маг в беседу не вступал. Похоже, он вообще разговаривал только по большим праздникам. Чаще всего по суровому взгляду окружающие сами догадывались, что от них требуется.
– Так нетути, – развёл руками мужичок, – клянусь Светлейшим Онгхусом, госпожа.
У меня сложилось впечатление, что на самом деле хозяин ночлежки (по-другому эту, забытую богом дыру, не назовёшь!) хотел покрутить пальцем у виска, да побоялся «чёрного». Похоже, местные жители летом мылись в реке, а зимой вообще не тратили драгоценное время на никому не нужную гигиену.
– Послезавтра будем на месте, там и отмоешься, – равнодушно бросил маг, забирая ключ от двухместного номера.
Слава богу, с отдельными кроватями.
Все эти дни я со страхом ждала каких-либо поползновений в свою сторону, но мужчина ни взглядом, ни делом не выразил желания завладеть телом Арники. В смысле, моим телом. Постепенно росла уверенность, что его интерес кроется в чём-то другом.
Тем сильнее было разочарование…
В жилище мага мы прибыли поздним вечером, когда солнце огромным ярко-красным яблоком уже упало за горизонт, а темнота ещё не наступила. Красивый замок, окружённый со всех сторон густым тёмным лесом, появился внезапно, словно чёрт из табакерки. Он был похож на гигантского зверя, затаившегося перед атакующим броском. Четыре главные башни возвышались над крепостными стенами, сверкая яркими сторожевыми огнями.
Коней у входа забрал молодой коренастый парень, а в огромном холле с деревянными панно на стенах, стеклянным потолком и каменным полом, отполированным до блеска, нас встретил седеющий мужчина лет сорока пяти. Его костюм и строгая выправка напомнили мне вышколенного английского дворецкого.
– Добро пожаловать домой, господин, – с уважением, но без подобострастия поклонился он магу.
– Её отведи в лиловые покои, – бросив дворецкому плащ и перчатки, распорядился тот, – Ко мне прямо сейчас Фрадку, а через сорок пять минут ужин.
– Слушаюсь, господин, – ещё один поклон, – девица, пойдёмте со мной.
– Иди с Вилором, – кивнул «чёрный», а сам направился к величавой центральной лестнице, которая выше растекалась на две, словно русло широкой реки.
Пришлось повиноваться.
Коридор, лестница, коридор, коридор, лестница… В другой ситуации я бы подмечала все нюансы интерьерных решений (всё-таки профессиональный дизайнер, пусть и в смежной области), но сейчас так вымоталась в пути, что сил не было ни на что. Шла, автоматически перебирая ногами.
Как обычный бессмысленный робот.
Но в лиловых покоях мне понравилось. Лиловый, белый и золотой – три цвета гармонично переплелись, создавая роскошную царскую опочивальню. Кроме кровати невероятных размеров, здесь был туалетный столик с овальным зеркалом, комод и несколько пуфов. А перед камином, который дворецкий разжёг при мне, лежала белая шкура удивительно крупного зверя.
– Меня зовут Арника, – решила, наконец, представиться и дружелюбно протянула руку Вилору.
– Разве господин дал разрешение разговаривать со мной? – широко расставленные глаза смотрели с нескрываемым осуждением.
Так строго на меня смотрела мама, когда я принесла двойку в первом классе. И то – один-единственный раз. Потому что после этого в моей жизни были только пятёрки.
– Э-э, нет. Но он и не запрещал.
– Если не разрешено, значит, запрещено.
И вышел, оставив меня в полном недоумении…
К спальне примыкали гостиная и санузел внушительных размеров. Вот тут знали толк в намывании телес, потому что треть роскошного бело-золотого пространства занимала не какая-нибудь захудалая лохань, а полностью прозрачная ванна.
Шик и блеск в одном флаконе!
Я долго отходила от недомолвок Вилора и потому не успела заглянуть во все уголки нового жилища, как дверь неслышно отворилась, и в комнату вплыла девушка с деревянной шкатулкой в руках. Фасон её длинного, нежно-зелёного платья даже отдалённо не напоминал форму прислуги.
– Доброго времечка вам, – улыбнулась она, сверкнув изумрудными глазищами, – я Фрадка.
– Арника.
Девушка была весьма симпатичной – этакая озорная лесная нимфа со вздёрнутым веснушчатым носиком, короткими кудряшками шоколадных волос и тонкой шеей.
– Мне велено подготовить вас для ночи с господином, Арника.
Сердце тут же ухнуло в пятки, а на глаза навернулись слёзы – глупые надежды не оправдались. Но я сумела скрыть свои чувства, сделав вид, что всё идёт по заранее одобренному плану, а потому лишь царственно кивнула довольно-таки нагло рассматривающей меня новой знакомой.
– Пройдёмте в умывальню, – в её голосе прорезались повелительные нотки, не сочетающиеся с легкомысленной внешностью, – Примете ванну, а я вам помогу подготовить тело так, чтобы господин получил истинное наслаждение.
Да твою ж…
Не меньше часа Фрадка мыла мою богатую шевелюру, делала какие-то примочки и припарки, растирала тело душистыми травами, солью и маслами. Замечательная от природы кожа превратилась в идеальную и, кажется, начала мягко светиться…
Потом девушка прикоснулась прозрачным камушком к мокрым волосам, и те, мгновенно высохнув, рассыпались по плечам тяжёлыми блестящими локонами.
Отличная замена старому доброму фену.
– Господин приказал оставить волосы распущенными, – как бы между делом сообщила она, – сейчас принесут ужин, а пока выпейте.
Достала из ящика пузырёк с тёмно-синей жидкостью и протянула мне. Ужас какой-то.
Чернила чернилами!
– Что это?
– Магическая вытяжка из цветов тáру. Усталость как рукой снимет.
Послушно выпила тягучий напиток и скривилась – вкус канцелярского клея, который я сдуру попробовала в детстве, был куда приятнее этой бурды.
– Да, – кивнула Фрадка, – гадость, но очень действенная. Через пять минут будете свежее лепестков молодой розы. Господин редко кому даёт эту вытяжку. Слишком дорогая.
Мне почудилось или в её голосе промелькнула тщательно скрываемая зависть? А, может, наоборот? Злая насмешка?
Из гардеробной, которую при осмотре покоев я не заметила, Фрадка принесла длинное бледно-золотое платье с довольно-таки пышным, но насквозь прозрачным подолом, оголёнными плечами и открытой спиной. Полностью обнажённой я бы выглядела ничуть не более откровенно.
– А другого платья нет?
– Господин приказал надеть это, – ответила «нимфа» тоном, не терпящим возражений.
Поступив в распоряжение нового хозяина, все последние дни я сознательно подавляла рвущиеся наружу эмоции. Но сейчас почувствовала, что стою на краю. Ещё немного – и всё. Крышу просто-напросто сорвёт в самый неподходящий момент. А потому, глядя в зелёные глаза горничной или кто она там на самом деле, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, с удовольствием отметила замешательство, расцветшее на милом лице, и гордо вошла в царство моды.
Глаза сразу разбежались в разные стороны.
«Чёрный»-то, однако, запасливый… На удобных вешалках нашлись платья, плащи и тёплые меховые накидки всех цветов и фасонов. Полки ломились от обуви и головных уборов. Отдельно стоял шкафчик, с виду подозрительно смахивающий на миниатюрные шкатулки для драгоценностей из моего мира.
Только о-очень большой…
Это что, такое специальное место, где будущих любовниц наряжают, как куколок?
– Арника! – Фрадка забежала следом, – Не смейте! Господин не терпит возражений!
Я не обращала внимания на её потуги. Выбрала красивое вечернее платье, но не такое откровенное, и преспокойно оделась под ненавидящие взгляды и ворчание псевдогорничной.
Чувствую, мне здесь будет весело…
Раздался робкий стук в дверь, и вошла девушка с сервировочным столиком. Она, в отличие от Фрадки, выглядела, как типичная прислуга в богатом доме: незатейливое тёмно-коричневое платье с белоснежным передником, на голове чепец, под которым надёжно скрыты волосы, и скромно опущенные долу глаза.
Фрадка выпроводила служанку и накрыла в гостиной ужин. Пока я наблюдала за ней, почувствовала, что безумно проголодалась. А ещё – магическая вытяжка помогла, – сон и правда как рукой сняло. В голове посвежело, и бодрость зашкаливала – хоть сейчас на марафон.
Оформленные по-королевски красиво, блюда дразнили обоняние аппетитнейшими ароматами, и я разошлась не на шутку.
Со стола поступательно исчезли – тающий во рту пирожок с непонятной начинкой, несколько нереально вкусных мини-бутербродиков и кусок нежнейшего мяса. Ума не приложу, куда девалось всё съеденное, но чувство насыщения никак не наступало.
Покончив с закусками и горячим, обнаружила в многоярусной вазочке десерты из магазинчика «Волшебные сласти Торнсов». Наконец-то удастся попробовать вкусности, которые продавала целых два года!
Я уже расправилась с облачком оранжевого мороженого и без стеснения уплетала за обе щёки конфеты-перевёртыши, когда в комнату вошёл Аддис ди Вейр.
Грозно воззрился на меня, затем – на Фрадку.
– Господин, я тут ни при чём… – побелев от страха, залепетала зеленоглазая, но маг её перебил:
– Забирай, и вон отсюда, – указал на остатки ужина.
Девушка присела в глубоком реверансе, метнулась к столу и, похватав тарелки, выскочила за дверь…
Чёрный маг приблизился медленной, тягучей походкой, словно давая возможность привыкнуть к своему присутствию. Сейчас на нём была другая рубашка, но вновь чёрного цвета. Верхние пуговицы небрежно расстёгнуты. Штаны свободного фасона, на ногах – лёгкие лоферы3.
– Непокорная, значит, – после длинной паузы чуть хрипло выдохнул мужчина.
Спокойный и расслабленный, почти домашний, он почему-то казался опаснее, чем обычно. Глядя прямо в глаза, маг поднял руку и убрал прядь непослушных волос с моего лба, а затем мягко скользнул ребром ладони по щеке, шее… Большим пальцем провёл по ключице к ложбинке, и дальше, вниз, до края глубокого выреза.
В сочетании с ледяным, пронизывающим насквозь взглядом, эта ласка выглядела убийственно.
На секунду мужчина замер, после чего невозмутимо опустил руку.
Странно… Предыдущие ухажёры, чуть задев оголённую кожу, вздрагивали и начинали изрыгать поток проклятий, после чего бесславно сбегáли с поля боя.
– И что это значит? – исключительно спокойный тон граничил с неприкрытой угрозой.
Ага! Всё-таки сработало!
– Я не знаю, господин, – ответила, внутренне радуясь, как ребёнок, получивший ни с того, ни с сего целую гору ярких игрушек.
– То есть подобное происходит не впервые?
– Не впервые. Только другие отскакивали, как ошпаренные.
– Конечно, – хладнокровно кивнул Аддис, – Не каждый выдержит такую боль.
И, противореча собственным словам, крепко обнял за талию и накрыл губы поцелуем. Неотрывный цепкий взгляд притягивал и манил, заставляя повиноваться.
Я не почувствовала с его стороны ни капли нежности, лишь яростное желание: твёрдые горячие губы целовали по-хозяйски, жёстко, бескомпромиссно.
Грубая ласка отзывалась в теле приятным томлением и негой… Нетерпением и ожиданием большего. Но всё это не было моим!
Путём нехитрых логических умозаключений я пришла к выводу, что чувственность так некстати взбунтовалась из-за волшебной травки, которую давеча выпила «для бодрости»…
