Kitobni o'qish: «Параллельные»

Глава 1. Кристина: Такси как нарушитель математических законов

Все совпадения с реальными людьми, событиями и вирусами случайны

Есть такие судьбы – параллельные. В смысле, на Земле живут миллиарды людей, но у части из них ровно нулевая возможность встретиться с другой частью. Иногда даже столкнуться с австралийским аборигеном проще, чем с некоторыми индивидуумами, живущими в том же городе, что и ты. Разумеется, мне пришлось бы полететь в Австралию, если бы я задалась такой целью, но я не задавалась – ни в отношении аборигенов, ни к «параллельным» субъектам, которые почти совпадают со мной в пространстве, но будто существуют в смещенном измерении. Пересечься параллельные прямые не могут, по всем законам математики, однако я вляпалась – надеюсь, не нарушила этим какой-нибудь важный принцип мироздания. И причиной стала самая настоящая ерунда – отсутствие у меня телевизора.

Кто-нибудь, объясните мне, кто еще держит в домах эти говорящие ящики? Я лично почти никого не знаю, если не считать мою бабулю и ее соседку – надо же старым подружкам что-то обсуждать, когда все «проститутки» и «наркоманы» уже прошли мимо, не поздоровавшись, а вечер только начался. К моим же образовательным пробелам добавился и тот факт, что я уже сто лет не бывала в кинотеатре. И в силу отсутствия лишнего времени предпочитала поваляться в свободное время с книжками, а не лицезреть их обычно неудачные экранизации.

Несмотря на мою полную неосведомленность, он как-то сразу привлек внимание. Сел на заднее сиденье, повторил уже известный мне вызов:

– На Энтузиастов. И не спешите.

– Хорошо, – ответила я и нажала в программе кнопку «Поехали», означавшую, что клиента забрала.

Не имею привычки рассматривать пассажиров, но я зациклилась на запахе. Не то чтобы выраженно приятном или неприятном – какая-то смесь дорогого алкоголя с еще более дорогим парфюмом. Он залез в косметический салон и опрокинул там пару пузырьков? Странное какое-то сочетание, необычное – наверное, просто раньше никто из клиентов таким одеколоном не пользовался. Я не какой-нибудь нюхач, по ауре считывающий, что ел человек на завтрак позавчера, но взгляд в зеркало дальнего вида бросила. И будто бы убедилась в своей еще неоформленной гипотезе: машину мою почтил присутствием кто-то из столичных пижонов. Он сидел в маске, один из немногих, кто неукоснительно соблюдает режим во время пандемии, но и прическа, и край темной футболки выдавали подчеркнутый лоск. Именно подчеркнутый – обычные красавчики далеко не всегда подобные вещи так навязчиво афишируют. Для футболки слишком холодная погода за бортом, но он, вроде бы, выскочил из одной машины и пересел в мою, а кратковременное мартовское потепление явно обманчиво. В общем, на улице, как и в моем салоне, он оказаться сегодня определенно не планировал. На этом мое любопытство к молодому человеку иссякло. Мне хватило главного вывода: такие пассажиры не любят болтать во время поездки, доезжают, платят и уходят, обычно накидывая сверху. Не вежливые, не общительные, но и не скандалисты на тему расценок. Мой любимый тип. В иных случаях часто весь путь забивается расспросами на тему, как на моем месте оказалась молодая девушка, которую отчего-то видеть непривычно.

Ехать недалеко, да и дорога на удивление свободная, но он попросил не спешить – может быть, недооценивает мои навыки вождения или вообще опасается большой скорости. Мне несложно, лишь бы платили по тарифу. По радио как раз закончился выпуск новостей, и на заигравшей мелодии я вспомнила, что оно вообще включено. Вообще-то, станция эта не самая плохая – в смысле, максимально нейтральная. Но третья по счету песня оказалась совсем дебильной. Я снова бросила взгляд в зеркало: клиент смотрел в окно, демонстрируя полное безразличие к музыке. Маску стянул – трудно постоянно через нее дышать без привычки. Я не ошиблась: красавчик, профиль очень правильный, щетина – даже она его не испортила. Под тридцатник, скорее всего, но такой холеный, что можно и сильно просчитаться. Он чуть скосил взгляд – возможно, почувствовал мой, и слабо поморщился. О-о, да мы не просто неразговорчивые, мы высокомерные персоны – и таких здесь видали.

Я же выдержала еще пару песен, а потом просто выключила звук, думая, что бы запустить следующим – любимую подборку Меркьюри или все-таки «Дорз». Этот, сзади, кажется, даже против «Дорз» возражать не станет – ему плевать, лишь бы не разговаривать.

Однако в паузе я расслышала абсолютно неожиданно веселый голос:

– Не любите такую музыку?

Да уж, ошиблась я с оценкой, он оказался тоже любителем поболтать. Ничего не значащие беззаботные разговоры – моя задача просто поддержать предложенный легкий тон:

– Удивляюсь, как ее вообще кто-то любит. Включить обратно?

Он по непонятной причине начал веселиться:

– Упаси боже. Я как-то вообще тишину люблю послушать, но для нее крайне редко выпадает возможность.

Теперь я расслышала голос лучше – и удержалась, чтобы снова не взглянуть в зеркало. Это тоже неуловимое отличие, которое словами сложно описать, однако выделяет некоторых людей: четкая дикция, когда каждый звук как будто специально натренирован без лишней артикуляции, особенно заметно по безупречной «р» и точеным гласным. Впервые мелькнула мысль, что в столице я теоретически могу нарваться и на какую-нибудь медийную звезду – к примеру, на диктора радио, телевидения… или секса по телефону. Этот даже если шептать будет – каждое слово разберешь, потому во всех трех сферах бы озолотился.

Я усмехнулась – своей глупой мысли в первую очередь, но сошло заодно и как реакция на его ответ. Оказывается, он мое мнение о российской попсе поддерживает. Значит, именно эту тему мы и будем тянуть до пункта назначения. И уже рассуждала свободнее:

– Попсовая музыка пустая какая-то, но обычно пассажирам нормально.

– Пустая – в смысле, без слов? – ему, кажется, понравилось предложенное русло разговора, даже проснулся окончательно.

– Лучше бы без слов, – улыбалась я. – Я чаще иностранную музыку слушаю, но английский не понимаю совсем. Возможно, тоже бы разочаровалась. А на родном языке сложно игнорировать, как там было? – я припомнила последний припев: – «Одуванчики, одуванчики, девочки, мальчики, кроватки-диванчики…»?

Он рассмеялся в полный голос – да, точно, интонации поставлены до каждой ноты, или смеется неискренне. Объяснил причину своего всплеска:

– Там вроде бы другие слова.

– Да какая разница? С тем же успехом можно было петь любой набор звуков. Это, к-хм, искусство хуже уже не станет.

Молодой человек подался вперед между сиденьями, вглядываясь в мой профиль.

– Подождите, вы серьезно? – задал непонятный вопрос. – Вы сейчас на полном серьезе?

– Да… А что?

– Просто… да не настолько уж там идиотские слова, как вы процитировали!

Я смутилась. Не угадала его настроение. Может, я только что охаяла его самую любимую песню? Вообще-то, за мной бестактности не водится, просто иногда прет неуместная прямолинейность, а сегодня еще устала, отвлеклась. Так не беда, теперь опять можно помолчать. Я даже музыку решила не включать – никакую. А то еще поругаемся на фоне вкусовых пристрастий – это, кстати, далеко не редкий случай на моей работе.

Раздался звонок сотового, на который клиент ответил:

– Да еду я, еду уже. В пробке застрял, хоть по крышам выезжай. Сначала у Лёши машина сломалась, я такси вызвал. И тут же встали намертво. Но буду, сказал же, – помолчал немного. – Если бы я не собирался приехать, то спал бы сейчас в своей машине, пока нас с Лёшей эвакуатором к вам тащат!

Я подняла бровь – ни в какие пробки мы не попадали и сейчас передвигались с приличной скоростью. Но он сразу же попросил меня:

– А мы можем ехать так, чтобы все достопримечательности вокруг посмотреть?

Усмехнулась. Достопримечательностей рядом я припомнить не могла, но намек уловила. Однако уточнила, чтобы убедиться:

– То есть едем к Энтузиастам так, чтобы как можно дольше не попасть на Энтузиастов?

– Именно! – обрадовался он, снова подаваясь ближе. – Слушайте, а как вы оказались на этой работе?

Вот и привычный сценарий. Потом пойдут вопросы на тему, не страшно ли ездить, не бывает ли проблем, и – вишня на торте – не пристают ли пьяные клиенты, ведь это так заводит, когда девушка рулит. Да-да, меня и о таком иногда спрашивали – как раз в рамках приставаний.

Я, как многие другие приезжие, срывалась из отчего дома под лозунгом «закончу хороший вуз и покорю столицу», но, как многие приезжие, обломалась еще на этапе штурма. На бюджетное место я не прошла, а на платное финансово не потянула – родители собрали мне на учебу приличную сумму, но я вначале сняла квартиру намного дороже, чем мы рассчитывали, а потом и узнала плату за обучение. Хватило бы на первый семестр, если вообще не есть и добираться до вуза пешком. То есть очень скоро мне пришлось бы звонить своим и просить еще, выжимать из семьи последние соки, как будто я не старшая дочь в семье, которая по доброй воле улетела из гнезда. Так столицы не штурмуют – так даже деревенский сарай не оккупируешь, потому я повернула надежды на сто восемьдесят градусов и побежала искать работу. В крайнем случае уже со следующего года смогу пробиться на заочное. Или не смогу, но хотя бы с шей родителей слезу.

А дальше я разрушила шаблон – и не пошла ни на панель, ни даже в официантки, чем меня пугала мама. По ее мнению, все сначала едут в столицу, потом устраиваются официантками, а оттуда – прямо конвейерной лентой – переходят в проститутки, чтобы познать московскую жизнь с изнанки. Я же устроилась в службу такси, где можно арендовать автомобиль. Работа трудная: если хочешь заработать, то лучше проводить на сменах как можно больше времени, клиенты тоже всякие попадаются, но я посчитала, что прекрасно устроилась. Да и отец, когда узнал, едва скрыл гордость – у него стажа водителя тридцать с лишним лет, решил, что генетика победила. За несколько месяцев я освоилась, теперь уже планировала со временем взять в кредит собственную машину. Не то чтобы в моей профессии совсем не встречались женщины – еще как встречались! Однако в заметном меньшинстве, и наверняка каждая при поездках отвечает на одинаковый набор вопросов. К счастью, нас уже почти и не называют в глаза «обезьянами с гранатой».

Пассажиру же я ответила предельно кратко:

– Работа не хуже многих других. Вас по времени сколько желательно катать? Я смотрю, через квартал пробка намечается – можем и постоять в ней для приличия.

Он, должно быть, понял, что я не хочу развивать тему – и не настаивал:

– Давайте в пробку. А то же и проверить могут, есть ли хоть где заторы. Понимаете, пригласили – не отказаться. Но чем позже появлюсь, тем лучше для меня. Клянусь, я старался освоить эту науку, но у меня нет столько здоровья, чтобы пить круглосуточно. Не волнуйтесь, за время заплачу.

Я и не волновалась. Обычно такие платят без вопросов.

– Вечеринка? – я теперь вежливо продолжала новую тему, раз клиенту так надобно.

– Она самая. Коронавирус вокруг, но нет же, собираются и собираются. Я бы лучше выспался, честное слово. Кстати, о песне и наборе звуков – можете точнее объяснить, что вам в ней не нравится?

Я досадливо скривилась и выбрала промежуточный вариант между вежливостью и собственным мнением:

– Песня? Громко сказано. Но если это ваша любимая группа, то за двойной тариф я готова ее похвалить.

– Группа?! – он явно удивлялся все сильнее. – Слушайте, а ничего, если я вперед пересяду? Раз уж смотрим достопримечательности, то хотелось бы больше обзора.

Пожала плечами – как раз на светофоре остановились, а впереди начало затора, мы как раз въехали в красную полосу навигатора. Клиент странный какой-то, честно говоря. Веселый вроде бы, но немного неадекватный – или я попасть в одну волну с ним не могу. Заметила, что на бицепсе у него татуировка с непонятным орнаментом, на запястье блеснули часы. Я усиленно пялилась вперед, чтобы не быть заподозренной в разглядывании. Обычно-то меня разглядывают.

А вот он открыто смотрел на меня – с какой-то жадностью. Понравилась, что ли? Ну тогда точно сверху прилично накинет. Сам факт меня бы не удивил – отнюдь не потому, что я считаю себя исключительной красавицей. Просто такие породистые, слегка высокомерные и немного непонятные мужчины – или геи, или безнадежные бабники, не способные пропустить никого, хотя бы издали подходящего для секса. Скорее второе, на эту мысль наталкивает неожиданно возникший интерес к моей персоне: такая резкая смена после сонного безразличия до пристального взгляда. Бабник, но высококлассный. Я понимаю, почему девушки на таких ведутся, даже представляя всю их подноготную. Знают, опасаются, но все равно ведутся. Уж слишком выверенное поведение, дело даже не во внешности – она может быть далеко не идеальной, однако какой-то демонстративно стильной, когда даже размер щетины рассчитан до микрона. Но больший эффект оказывают повадки и голос, достойный безупречных дикторов.

– Итак, вы работаете круглосуточно? – он теперь заинтересованно напирал, неизвестно на какой почве делая такие выводы.

Но угадал:

– Почти. Не хочу вас огорчать, но пробка, кажется, рассасывается. Поискать другую? Хотя близко ничего подходящего, с таким везением рассосется, пока к ней едем. Сегодня какой-то неудачный день, ей-богу.

Он смеялся тихо:

– Заманчиво. Но лучше все-таки уже добраться до места. Пытаюсь научиться ответственно относиться к работе.

– Ваша работа – посещать вечеринки? Вот бы мне такую!

– Почти, – повторил он мой ответ. – Мне тоже нравилось – в первые два месяца, а теперь ищу, где тишину поймать.

Щека уже чесалась от излишне пристального взгляда. Я не выдержала и посмотрела в ответ прямо – показать, что замечаю, как он пялится. Он-то заметил, но взгляд и не думал отводить. Понятно, из двух зол выбираем бабника. Но я отметила только, что ошиблась – ему не тридцатник, максимум двадцать пять. Просто плечи широкие и щетина эта… откуда в Россию пришла идиотская мода на бороды? Небритость даже молодому красавцу накинет лет десять.

Обычно меня донимают вопросами о работе, но я решила нарушить правило – его наглая заинтересованность в некотором смысле давала свободу языку:

– А если серьезно и если не секрет, то кем вы работаете? Не подумайте, я о таком редко спрашиваю, просто заметила, что у вас голос и даже смех как будто поставлены. Если занимались с логопедом, то низкий ему поклон.

– Не думал, что это так заметно, – он пока уходил от ответа.

– Наверное, не всем. – Я подалась влево, чтобы глянуть, свободна ли полоса за идущей впереди меня машиной. Но обгонять не захотела. В конце концов, клиент явно не торопится. – Просто я в детстве шепелявила сильно, мама меня к врачу водила. Я тогда как будто запомнила звучание идеально настроенной дикции.

– Что же у вас самой тогда дикция не такая идеальная? – прозвучало бестактно. Но, признаться честно, я сама вроде бы этот тон и задала. – Ваша «с» до сих пор нечеткая.

Усмехнулась:

– А это как с музыкальным слухом – он у меня тоже неплохой. Есть чутье, как должно звучать, но сама воспроизвести не могу. Или вообще не дано, или надо было развивать, как любую наклонность.

Мне кажется, или с пассажирами надо болтать о чем-нибудь другом? О погоде, о микрозаймах или политике. Последняя тема – самая ходовая, она начинается с чего угодно: увидит клиент дорожные работы, лужу у бордюра или даже первый снег – и сворачивает к политике. Моя любимая тема, там можно просто кивать, а человек так расходится, что сам себя развлекает.

– Минут через пять будем на месте, – оповестила я.

Молодой человек с усилием потер большим пальцем правой руки ладонь левой. Выглядел жест привычно и спонтанно, но нервозно. Снова спросить про работу? Но это уж будет слишком навязчиво, хотя и интересно. Вдруг он ответил сам:

– Иногда я жертва логопеда, а иногда – психиатр.

Не поверила и до конца не поняла, что имеет в виду. Но мое дело поддержать с легкой иронией:

– Дипломированный?

– Самозанятый самоучка.

Интересно, зачем было отвечать на вопрос, если не хотел отвечать на вопрос? Я же из него клещами не тянула. Притом продолжал настырно пялиться. Не выдержала и все-таки сказала:

– Вы во мне дыру не боитесь прожечь? Почти приехали. Или спрашивайте номер телефона, или смотрите уже на что-нибудь другое.

Я про этот ход где-то давно услыхала. Все профессиональные пикаперы буквально теряются, если играть на опережение. Они охмуряют девушек по обычным схемам, и их запросто сбить с толку, отклонившись от сценария. У меня в машине уже был подобный, просто классом попроще. Он тогда рассмеялся, но номер все-таки спросил. Я продиктовала, не забыв изменить последнюю цифру. Зато неуместные натиски сразу прекратились, потому до конца поездки я расслабленно улыбалась. Этот же отмер через секунду:

– Вы решили, что я собираюсь вам звонить?

– Не собирались? То есть вы всех так рассматриваете, как будто знакомитесь с представителем инопланетной цивилизации?

– Ничего подобного, – он словно только что свое собственное внимание заметил, сразу вперившись взглядом в лобовое стекло. Зачем-то пояснял, причем вышло с перебором откровенности: – Вы совершенно не в моем вкусе. Вроде бы Шанель говорила, что женщина, которая не использует косметику, слишком высокого о себе мнения. Если она права, то у вас самомнение зашкаливает, особенно на фоне этого свитера. Я не критикую, даже осознаю, почему вы на такой работе пытаетесь подчеркнуть серость, а не привлекать лишний раз внимание к своей молодости и полу. Просто объясняю, чтобы не было недопонимания.

Из двух зол получился не бабник! И отсутствие макияжа заметил, и свитерок, и Коко Шанель цитирует – я руку дам на отсечение, что в моем родном городе никто из мужчин даже не слышал такого имени. Что-то у меня сегодня язык распоясался. Точно, уже пора хорошенько выспаться.

– А, значит, гей, – я выдала это вслух, забывшись. А вернее – успокоившись. Уж не знаю почему, но меня его внимание тревожило, потому что человек с такой харизмой, если еще и окажется прокачанным ловеласом, непобедим. Не уверена, что я не забыла бы переврать последнюю цифру своего телефона.

– Что? – он рассмеялся, но не обиженно. Будто бы слышал это много раз о себе, или я просто попала в точку. – Да плевать. Остановите здесь. Спасибо, что довезли. И извините, если ляпнул лишнего.

– Это вы меня извините, – выдавила смущенно. Странная какая-то поездочка получилась. Вроде бы ничего особенно не произошло, а вспоминаться еще долго будет.

Он вытянул из бумажника купюры, но замер. Подумал пару секунд и снова заговорил:

– Еще раз прошу простить за назойливость и понимаю, что это не ваши обязанности, но можно я попрошу вас об одолжении? Сил нет, как неохота полночи тратить на эту вечеринку. Вы не могли бы полчаса посидеть в машине, а потом зайти вон в тот вход и вызвать меня по какому-нибудь выдуманному поводу? За простой и услугу заплачу, конечно.

Я посмотрела на него в недоумении:

– Как же я вас вызову? Мы ведь даже не знакомы!

Улыбнулся широко, с какой-то обескураженностью. А меня эта открытая белозубая улыбка заинтересовала больше выражения глаз.

– Меня Сашей зовут. Нужна любая причина, лишь бы не поняли, что я сам это придумал. Горит у меня что-то, вызывают куда-то, я вас соблазнил и бросил. Или, не знаю, вы какая-нибудь потерянная моя сестра. Самое лучшее – вы моя сестра, которую я соблазнил и бросил. В общем, текст неважен, лишь бы эмоционально. Я скажу на охране, чтобы вас пропустили.

Абсурд. Особенно его причины, которые больше на шутку смахивают. Но он будто бы всерьез ждал моего согласия. Уверенно покачала головой:

– Нет, простите, это не моя работа. И не умею я импровизировать.

– Хорошо, – вздохнул и положил на бардачок две пятитысячные купюры. – Спасибо, что нашли для меня пробку. И жаль, что Москва сегодня не была на моей стороне.

Некоторое время смотрела ему в спину, потом сдала назад.

Через три минуты я снова заняла то же парковочное место. Он оставил десять тысяч – ничего себе чаевые! Не так уж долго я катала сверх установленного маршрута. Мне деньги нужны, я не щепетильная, но надо было хотя бы «спасибо» в конце вставить. Еще через десять минут мне показалось, что именно на «спасибо» он и рассчитывал. Что мне стоит зайти и вызвать Сашу? Две минуты позора, зато благодарность исчерпана. А иначе совесть заест. Где он у таксистов совесть видел, в автоматической коробке передач? Но она, грымза такая, уже немного покусывала.

Нажала на программе такси «Закончить смену». Все равно уже силы на исходе, а заработок сегодня за счет этого клиента получился выше среднего. Зайду, позову Сашу и увезу его по домашнему адресу, делов-то.

Однако через полчаса мне было не по себе. Покараулила еще минут десять, потом заставила себя выйти – и из машины, и из собственной зоны комфорта. Уверенно пошагала к указанному входу, хотя уверенности никакой не чувствовала. С другой стороны, если просто не пропустят, то я с чистой совестью отправлюсь спать. И совесть заснет вместе со мной.

В шикарное фойе я прошла без труда. Это какой-то ресторанный клуб, если не ошибаюсь. По блестящему помещению двинулась вперед, стараясь не обращать внимания на свои многочисленные отражения в зеркалах по кругу. Гигантский аркообразный проход открывал основной зал, людей там собралось много – и все в вечерних платьях, костюмах, то есть мероприятие торжественное. Я смогла сделать следующий шаг только потому, что мой недавний клиент был одет в футболку и джинсы, то есть я со своим свитерком не нарушаю какой-нибудь священный дресс-код.

Наверное, все-таки нарушала, если здоровяк из секьюрити шагнул мне наперерез. Но говорил он без брезгливости или недоумения – скорее просто выполнял профессиональный долг:

– Добрый вечер, вы к кому?

– К Саше, – боже мой, вот так глупо я еще себя никогда не чувствовала. Добавила и оттого ощутила себя еще тупее: – К Александру… наверное.

Вежливая улыбка мужчины совершенно не изменилась:

– К которому? Я с удовольствием приглашу его к вам. И как вас представить?

Ни грамма высокомерия или даже хмурости! Наверное, такой вышколенный персонал берут только в лучшие заведения. Про то, что меня элементарно не пропустят в зал к гостям без приглашения, я ведь не подумала! Саша должен был предупредить охранника о моем появлении, но не сделал этого. То есть он всерьез поверил, что я не приду? Значит, деньги были не взяткой в качестве давления на совесть? Дурацкое положение.

Мне бы сказать что-то типа «Извините, ошиблась адресом» и уйти. А мужчина ждал. А я перед ним мялась. Пока не увидела всего метрах в пяти от проема знакомую фигуру.

– Саша! Саш! – крикнула погромче.

Он уловил сразу и повернулся, как и коротконогий пухлый мужчина рядом с ним.

– О, Аллочка, ты зачем здесь? Что-то случилось? – парень подыграл, но с таким облегчением на лице, которое даже непосвященные могли бы расшифровать.

Никакая я не Аллочка, но и охранник мгновенно отступил, и мне сразу как-то легче стало.

– Да, случилось! Ты должен срочно пойти со мной! – я перешла на ты, поскольку он сам это сделал.

Возможно, как раз в этом и просчиталась, поскольку его спутник сразу же вздернул брови на середину лба. К нам и другие люди прислушивались, но теперь-то уж зачем сдаваться?

– Саша, надо кое-куда поехать, я все объясню по дороге! Срочно!

Он склонил голову перед своим старшим приятелем, то ли скрывая улыбку, то ли извиняясь. И тот мгновенно раскрыл всю нашу аферу, вцепившись в локоть парня и заорав, не стесняясь зрителей:

– Да ты совсем охерел! Опоздал и сваливаешь? Совесть поимей, я твой хер собачий не просто так по всем спискам шмаляю!

Странная какая-то речь, для великосветского мероприятия очень неподходящая. Саша ему ответил:

– Егор Михалыч, да я не собирался никуда уходить, но форс-мажор.

Тот вцепился в его локоть теперь и второй рукой, почти по-женски зашипев. Да, клиент-то мой не преувеличивал, он тут почти заложник. Что он там советовал плести при его освобождении?

– Саша, это срочно! – завопила я, окончательно взбодрившись. – Ты мне сердце разбил!

– Выведите ее отсюда, – крякнул жирдяй охране. – Сердце он ей разбил, юбилейной, десятитысячной. Почему сюда-то эту шваль пускают?!

Вот под руки меня еще ни откуда не вышвыривали. Охранник, правда, лишь плеча пальцем коснулся, намекая – мол, все, представление закончено, дамочка или летит отсюда сама, или после пинка под зад. Я больше была готова сама, но шок просто раздавил. Меня как-то забыли предупредить, что сначала дерьмом обольют, а потом еще и выгонят, как какую-нибудь преступницу. Меня сюда не для потехи ли пригласили? Тогда чего все вокруг ржут, и лишь охранник смотрит чуть суровее, чем вначале. Обычно я скромная и даже тихая, но бывают такие моменты, когда зубы надо достать вместе с клыками – и себя потом не винить за то, что не плюнула в ответ:

– Саша, я беременна! Ребеночка в твою честь назову – Долбожуй Логопедический!

В стороне нервно хихикнули. Круглый мужчина тут же отвесил челюсть и расцепил хватку, и Саша полетел в мою сторону:

– Извините, мне надо сейчас уехать, личные проблемы, – оповестил сразу всех вокруг.

После этого его уже не останавливали. Я выбежала на улицу первой, а он – следом за мной, неожиданно начиная громко смеяться.

– Беременна? Аллочка, это был перебор, но ладно. Надеюсь, никто тебя в лицо не запомнил.

– Меня Кристина зовут, – буркнула я.

Он догнал, вышел вперед и поднял ладони вверх, останавливая меня и добавляя серьезности:

– Кристина, я не думал, что так получится. И компенсирую моральные издержки. Отвезете домой?

Я довольно быстро успокоилась. Видимо, он действительно хотел только свободы – и ее получил, потому и цветет так. А хамство посторонних надо было посторонним и возвращать.

– Куда? – заговорила снова деловито, открывая машину.

– Для начала аборт вам сделаем, – он выкинул с легкостью. – Шучу, шучу. Надеюсь, там Егору Михайловичу скорую вызовут. Он так-то человек нормальный, большой профи своего дела.

– Ага, а оскорблять незнакомых людей – и есть его дело?

– Вы просто не представляете, с кем ему иногда приходится сталкиваться. Он принял вас за другую – за ту, с которой вежливость только помешает.

– За десятитысячную? – припомнила я. – Ладно, садитесь в машину, Саша. И говорите адрес.

Ехать пришлось на Рублевку – и кто бы сомневался? Я хоть его позицию поняла, но осадочек остался, потому плюнула на вкусы пассажира, врубила «Дорз» и больше разговоров не поддерживала. Саша вообще откинулся на спинку и, кажется, проспал всю дорогу. До меня уже дошло, что сегодня я столкнулась с какой-то звездой. Может, актеришка или певец российской выделки, черт их разберет. Пусть звездят в своем пространстве. Все-таки есть судьбы параллельные – и если они хотя бы на час пересекаются, то кому-то обязательно становится как минимум неприятно.