Kitobni o'qish: «Пылающие хроники. Ледомор»

Shrift:

* * *

Посвящается всем моим близким, которые уже не смогут никогда разделить со мной мои радости и печали.
Вы отправились дальше. А я живу, чтобы всё в этой жизни было не напрасно.

Часть первая. Явление Кристальной луны

Глава 1

Передо мной раскинулась снежная равнина, за которой можно было разглядеть Ледомор. После нашего края шли ледяные скалы, которые не шли ни в какое сравнение со скалами позади меня. Я взобралась достаточно высоко, хотя не проделала ещё и половины пути до вершины.

Оглянувшись, я увидела вдали ледяные ступени, ведущие выше. По ним я не пойду. Хоть я и не видела завесу, чувствовала её присутствие. Да и браслет вибрировал на моей левой руке, предупреждая о её близости.

Я вновь повернулась в сторону нашего царства. Если присмотреться, в одном месте среди белёсых скал можно разглядеть её – лавовую реку. Жидкая раскалённая лава непрестанно текла из недр огромного вулкана, виднеющегося вдалеке. По высоте лишь он мог соперничать с горой позади меня. Эта река протекала в четырёх направлениях, отделяя нас от остальных краёв. Она делила своим кровавым крестом территорию на огромные квадраты.

В воздухе чувствовался холод даже в самые солнечные дни, заставляя душу дрожать. Возле лавовой реки расстилалась чёрная обуглившаяся земля, на которой не росло ни единого листочка. Рядом с вулканом витал запах серы и гари, вокруг всё было неприветливым и опасным. От жидкой лавы отделялись облака дыма, создавая непонятные фигуры и силуэты, словно это души умерших жителей этого места, запечатлённые в вечной муке.

Несмотря на своё ужасное величие, эта местность притягивала тайнами любопытные и пытливые умы.

Ледяные скалы, тянущиеся к самым облакам и покрытые там, наверху, кристаллами льда, создавали впечатление сказочного замка, внутри которого скрывались самые страшные существа и древние магические силы. Ледяные деревья с искрящимися, словно изумрудными ветвями и мягким звоном притягивали к себе внимание.

Если бы я не знала наверняка, то легко бы могла представить, что, кроме нашего края Ледомора, ничего другого не существует. И хоть желающих посетить его мало, но всё же они находятся. Раз в четыре месяца Древо Сефирот, чьи корни соединяют четыре края друг с другом, открывало свои врата для всех путешественников. Другого пути нет – через лавовую реку невозможно перебраться, а те, кто пытался, обязательно гибли.

Жители других краёв всегда являлись к нам ненадолго: как бы тепло они ни одевались, у них не получалось выдерживать здешний холод. Мы, Ледоступы, не чувствуем холода: даже сейчас на мне надеты лишь брюки и длинная туника, хоть ветер на такой высоте и развевает мои белоснежные волосы.

С жителями других краёв мы обменивались ценными ресурсами. К нам они приходили за льдом и рыбой, которая у нас водилась в достатке. Например, покровитель Осени приносил взамен диковинные фрукты, мясо. Мать Гортензия передавала уникальную материю – ткань невиданной красоты, сотканную будто из звёздного света. А от королевы Лилии к нам поступали разные косметические средства. Что ещё может больше всего цениться в крае, где правит женщина, помешанная на своей молодости и красоте? Мы никогда и не видели никого из правителей других краёв, поэтому мне всегда было интересно узнать, какие они.

Больше всего мне нравятся цветущие, так зовёт себя народ, проживающий в Цветокрае. Они совершенно на нас не похожи! Ледоступы отличались бледной кожей, белыми волосами, голубыми глазами и точёными чертами лица. Цветущие – наша полная противоположность: румяные щёки, зелёные глаза, с преимущественно рыжими или золотистыми волосами.

Но мне оставалось лишь гадать – какие они, правители остальных трёх краёв? Отец не разрешал мне отправляться по ту сторону врат Древа. Да я и не настаивала – понимала, почему он не хочет меня отпускать. Ведь когда я была маленькой, моя мать отправилась в Цветокрай, но так и не вернулась. Теперь отец каждые четыре месяца с надеждой смотрит на Древо Сефирот в ожидании увидеть среди лиц чужаков знакомые небесно-ледяные глаза, не забывая приговаривать, что у меня такие же.

Я кинула взгляд на небо и вздохнула – пора спускаться. Я любила находиться здесь, в тиши и уединении, но вскоре все соберутся на площади. И мне тоже нужно там быть.

Я поспешила вниз, лишь раз оглянувшись на огромную скалу, нависающую позади меня. Эти ледяные ступени… когда-нибудь мне придётся по ним подняться… и не раз. Этого никак не избежать – от судьбы не уйдёшь.

На площади толпился народ, но никто не рисковал сходить с привычного твёрдого льда под ногами на единственный зелёный участок в нашем царстве. В центре этого участка возвышалось Древо Сефирот – величественное творение природы. Его ствол, гладкий и тёмный, как эбеновое дерево, поднимается к небесам, достигая непостижимой для обычных существ высоты. Ветви этого Древа с золотистыми плодами, из которых мы черпаем энергию, сплетаются в густую сеть, словно обнимая друг друга. Каждый раз у меня перехватывает дыхание, когда я оказываюсь так близко к Древу.

Плоды Сефирота выделяют лёгкий сладкий аромат, привлекая внимание обитателей края и наполняя его атмосферу магией и таинственностью. Нашему народу удалось разработать специальное средство, созданное на основе плодов Древа, теперь мы можем готовить еду и не жить по ночам в кромешной тьме. Жители других краёв не любят рассказывать о своём быте. Но насколько мне известно, они тоже научились черпать энергию из этих плодов.

Когда наступало время открытия врат, магическая листва, переливающаяся всеми оттенками зелени, начинала двигаться. В воздухе ощущалась сильная пульсация, создавая атмосферу торжества. По мере того как тысячи листьев расступались в стороны, проглядывалась длинная зелёная и ароматная аллея.

Ворота, сделанные из волшебного светящегося аметиста, материализовывались из туманной эстафеты и казались бесконечными, ведущими в неведомый мир. Даже у самых бесстрашных жителей дрожали колени перед этим зрелищем. Глубокая фиолетовая пыльца плясала вокруг, всё вокруг ощущалось волшебным и прекрасным.

Древо Сефирот было не только мостом между краями, но и духовным святилищем. Здесь люди находили утешение и помощь, силу и вдохновение.

Долгожданный момент, когда Древо Сефирот открывало свои врата, наполнял сердца людей радостью и надеждой. В тот момент все различия, обусловленные принадлежностью к краю, исчезали – нас объединяло это великое событие.

Я стала выискивать в толпе отца, но не нашла его. Странно, не мог же он пропустить очередной проход. Он точно должен быть здесь!

Я протиснулась сквозь толпу ближе к Древу, может, он там? Стоит и с надеждой смотрит на Древо? Ждёт, когда оно раскинет свои ветви в стороны, открывая аллею, по которой когда-то ушла его жена.

– Вечно тебе надо быть впереди, Скади? – пробубнили мне в спину, но я сделала вид, что не услышала. К нам с отцом некоторые Ледоступы относились пренебрежительно, а всё из-за ледяных браслетов, украшающих наши с ним руки. Будто я выбирала этот путь! Я спокойно могла прожить без этой ответственности. Мой отец доставлял Снежному богу подношения, но скоро эта обязанность должна была перейти мне. Никто из нас никогда не видел нашего правителя, но только благодаря ему в Ледоморе царили мир и покой. Лишь ему по силам сдерживать раскалённую лаву, вырывающуюся из недр огромного вулкана. Близлежащие ледяные скалы постоянно таяли от такого соседства, но Снежный бог возводил их раз за разом, получив очередное подношение. И многие Ледоступы завидовали нам, Эвенвудам, что именно нас отметил благословением Снежный бог.

Аллея уже понемногу начала виднеться среди густой листвы. Я наблюдала это уже много раз, и всегда как заворожённая. Я хотела разглядеть ту сторону, но каждый раз в конце аллеи только мерцала золотая гладь, когда через неё проходил новый человек.

Я подумала, что увижу на площади Фрейю – странную девушку из Цветокрая, которая явилась к нам через врата четыре месяца назад. Тогда всех это так удивило, потому что никто из других краёв не задерживался у нас до следующего открытия врат. Фрейя была замкнутой, её волосы отливали настоящим золотом при дневном свете, огромные зелёные глаза смотрели на всех с подозрением, а румяные щёки заставляли умиляться. Она постоянно куталась в меховую шубу, чтобы хоть немного согреться. Бедолага, я даже не представляю, как она выживала у нас эти четыре месяца.

Но главное, никто так и не понял, зачем она решилась на такой шаг. Мы с ней говорили лишь раз. Голосом, похожим на мягкую мелодию, она спросила, как попасть к Снежному богу. Я сказала ей, что это невозможно не только для неё, но даже для нас, жителей Ледомора. После этого все решили, что Фрейя посетила нашу страну по приказу своей королевы, которая давно грезила о Снежном боге. Точнее, о его бессмертии.

Люди вокруг шептались, и я позабыла про Фрейю, так и не отыскав её в толпе. Меня волновала мысль о том, где мой отец. Почему он решил пропустить такое событие?

Люди вокруг начали сильнее жаться друг к другу. То и дело до меня доносились голоса:

– Листопадники на этот раз щедры на подношения.

– Да-да, столько воинского металла за один раз!

– Что слышно от королевы Лилии? Удалось ли ей отыскать секрет вечной жизни?

– Это вам лучше спросить у вашего Снежного бога!

Недалеко от себя я увидела группу солнцелюбов. Мне удалось их распознать по меховым шкурам, румяным лицам и выбивающимся соломенным, слегка выгоревшим волосам. Сегодня, помимо материи, они принесли к нам невиданной красоты цветы. В Ледоморе не растут растения, только ледяные деревья, поэтому я готова любоваться чужими цветами часами.

Я приблизилась к группе людей и увидела, как к ним уже подбежала Наина – девочка лет шести, живущая по соседству с нами с родителями. Она уже протягивала свои бледные ручки к ярким лепесткам, когда я произнесла:

– Лучше не прикасайся, любуйся со стороны, Наина.

Я увидела в маленькой девочке себя и решила её предостеречь.

– Правильно, – кивнула мне Ленора и улыбнулась. Именно она являлась к нам от лица всего Летосвета.

В детстве я однажды тоже залюбовалась цветами летнего народа и решила их потрогать. Но на нашем морозе они становились хрупкими. Когда лепестки рассыпались, как осколки, я заплакала. Мне было жаль осознавать, что такой красоте нет жизни в нашем крае.

– Снова поучаешь маленьких? – раздался голос за моей спиной, и я стиснула зубы. Но всё же нашла в себе силы развернуться к Брауну и изобразить улыбку. Этот величественный воин являлся воплощением силы и стойкости. Его тело как будто создано из каменного оберега – сплошная гора мышц. Коротко остриженные белые волосы, как кристаллы, придавали ему особый шарм, а ледяные глаза, словно замёрзшее озеро, глядели на мир с бесчувственным сосредоточением и могли напугать любого. Да, у нас у всех глаза были голубого цвета, но его отличались – от них мурашки шли по коже. И если бы я могла замёрзнуть, то мне стало бы холодно от одного лишь его взгляда. Видимо, Браун произвёл такое же впечатление на солнцелюбов, те попятились и предпочли отойти от нас ближе к Древу.

Браун вырос без семьи, не зная своих родителей. С самого детства его воспитывал Главный Оборонитель нашего края Хаскар, передавший Брауну все свои навыки и знания.

Браун всегда ходил в криолитовой форме, плотно облегающей его тело. Такую форму ткали наши мастерицы из особого вида криолита, лёгкого и прочного, и миллионов снежинок.

Каждая броня в нашем крае являлась уникальной и воплощала индивидуальность её хозяина. Мастерицы создавали броню, руководствуясь не только практическими соображениями, но и предпочтениями клиента. Поэтому каждая криолитовая форма отличалась визуально и функционально.

Эта броня обладала невероятной гибкостью и подстраивалась под каждое движение, становясь второй кожей своего хозяина. Броня также обладала особым магическим эффектом – она подстраивалась под особенности окружающей среды. В холодном крае Ледомора становилась практически незаметной, сливаясь со снежным покровом и обеспечивая владельцу маскировку. Когда же наступало время для сражения, броня становилась серебристой или голубоватой, создавая гипнотическое сияние, которое пугало врагов, и подчёркивала мощь обладателя.

Криолитовая форма брони имела и выдающиеся защитные свойства. Её не мог разрубить ни один меч, не могла проткнуть ни одна стрела: броня смягчала удары заклинаниями и магическими атаками. Криолитовый материал обладал свойством поглощать энергию, что защищало её хозяина от самых сильных ударов.

Я с восхищением смотрела на эту броню, мечтала о такой же. Мечтали о ней и в других царствах. Особенно в Осенраде, может, поэтому они постоянно приносили с собой много воинского металла в надежде, что когда-нибудь мы согласимся на такой обмен.

– Как бы мне ни хотелось с тобой поболтать, Браун, я спешу домой, – сказала я и попыталась обогнуть эту скалу, но парень схватил меня за локоть.

Я почувствовала холод, исходящий от снежной брони. Вот бы и мне такую! Вот только мне брони не полагалось. Пора прекращать о ней мечтать. И пора признаться самой себе, что моя нелюбовь к Брауну являлась следствием зависти.

– Скади, мне кажется, ты можешь быть любезнее со мной, – заметил Браун. – Ты сегодня снова пропустила занятия. Ты же любишь ходить на тренировки Оборонителей.

Я выдернула локоть из руки Брауна и прошипела:

– Чтобы надрать тебе задницу, мне не нужен спрингклинг или криолитовая броня.

Не дав Брауну опомниться, я поспешила прочь с площади. Ледоступы шли мимо меня в противоположном направлении – к Древу Сефирот. Оглядываться я не стала: я спиной чувствовала острый взгляд Брауна.

Глава 2

Наш с отцом дом находился на самой окраине края. Он построен полностью изо льда и представляет собой полусферу с окнами. Дом имел необычное оформление – на его внешней стороне вырезаны сложные ледяные узоры, изображавшие ледяных драконов, снежные штормы и хрустальные цветы. Вход производился через ледяные двери, на которых тоже красовались резные узоры. При входе я сразу попадала в просторную гостиную. Здесь всё было сделано изо льда: пол с узором в виде снежной звезды, качели, стулья и диваны, камин.

Естественно, ни о каком огне и речи быть не могло. Мы заправляли камин соком золотых плодов и за счёт этого прогревали пищу. Рядом с камином находился книжный шкаф, в котором отец хранил свои свитки. В центре гостиной стоял ледяной стол, на котором всегда лежала карта нашего края.

Кухня тоже была изготовлена изо льда: столы, кухонный гарнитур, весь инвентарь и даже охлаждаемый ледяной погреб.

В спальнях стояли кровати со специальными матрасами, которые предотвращали замерзание. Вокруг них стояли ледяные тумбочки с Осветителями, создающими бледно-зелёный свет, который погружал в волшебную атмосферу.

Я любила свой дом. Жить в таком ледяном жилище было по-своему прекрасно. Я ощущала себя частью ледяной природы, окружённой красотой и особой магией ледяного края. Я не переставала восхищаться нашими мастерами, которые возводили такие чудесные дома.

В одном из окон сейчас горел Осветитель, заправленный соком Древа. Что бы мы делали без этого ценного источника энергии! Наличие света говорило об одном – отец дома.

Я прошла в жилище и хлопнула дверью. У порога я заметила небольшой металлический сундук, привезённый из Осенрада. Значит, у отца всё готово к завтрашнему дню. Впрочем, чему я удивлялась? Он ответственно относился к своему предназначению. Это я часто представляла, что будет, если пропустить один день и не совершить подъём. Ждёт ли Озарённого незамедлительное наказание? Конечно, мне не стоило признаваться отцу в таких мыслях.

– Отец! – прокричала я, оповещая о своём приходе. Не церемонясь, сразу прошла в его комнату. Ему было немного за сорок, его белые волосы всегда собраны в длинную косу, вокруг глаз пролегла сеть мелких морщинок. Ледоступы говорили, что я его полная копия, от матери мне достались лишь точёная фигура и удивительные голубые глаза, напоминающие бездонные колодцы. Я не знала, так ли это. Мать я совсем не помнила.

Гифф Эвенвуд поднял на меня свои глаза, и я сразу поняла – что-то не так. Я подскочила к нему и опустилась рядом на колени. Взяла его за руку в синей перчатке и скривилась – отец постоянно их носил, сколько я себя помнила. Я никогда не видела его рук без перчаток. И я не могла понять, из какого материала они сделаны, – такие перчатки я видела лишь у отца, и это казалось мне странным.

– Что с тобой? – спросила я, видя, что отец не спешит подняться с кровати, чтобы поприветствовать меня.

– Мне нездоровится, – произнес Гифф с хрипотцой в голосе. Наша кожа всегда оставалась холодной, но сквозь перчатки отца мне показалось, что его руки горят. Непривычное для Ледоступа ощущение. Захотелось немедленно сдёрнуть эти перчатки и дотронуться до кожи отца.

Он через силу улыбнулся и сказал:

– Скади, ничего страшного, я скоро поправлюсь. Не переживай обо мне. Тебе не идёт такое выражение лица!

– Эта работа! Она тебя доконает! – с жаром воскликнула я.

– Не работа, а предназначение, Скади. К тому же это скоро станет и твоей ответственностью, как бы ты это ни называла, – заметил отец, и я решила сменить тему:

– Браун снова решил до меня докопаться, но я ушла. Ну и приставучий же тип!

– Он неравнодушен к тебе, – заметил отец и улыбнулся. Отец плохо знал Брауна, поэтому не разделял моей ненависти к нему. Иногда мне даже казалось, что отец был бы не против, если бы мы заключили с Брауном союз. Ещё бы – он был вторым Оборонителем по значимости после Хаскара.

– Ха! Он неравнодушен к нашему статусу, а не ко мне! Он грезит Снежным богом, а не мной! Если он так мечтает его увидеть воочию, я с радостью махнусь с ним этой работёнкой.

Отец сурово покачал головой, но я опередила его:

– Да-да, это моё предназначение. Никакая это не работа, помню. Я не могу его передать Брауну. Знаю. Можешь не повторять!

– Зачем тогда ходишь к нему на занятия? – спросил отец, слабо улыбнувшись.

– Браун лучший из лучших, – сквозь стиснутые зубы признала я. Признавать это вслух мне вовсе не хотелось. – Мне нравится бой на спрингклингах, – добавила я сразу после.

В моей комнате лежал мой личный спрингклинг – холодное оружие. По сути, он являлся уникальным трезубцем, способным раскрыть свою смертоносную силу в самый неподходящий для врага момент, ведь дополнительные лезвия выскакивали лишь при нажатии определённой кнопки. Благодаря этому уникальному механизму оружие становилось ещё более опасным в схватках.

Такое холодное оружие считалось редким и ценным, и лишь немногие воины имели возможность владеть им. Его можно использовать как в атаке, так и в защите благодаря материалу, из которого оно изготовлено.

Меня всегда завораживал этот чистый звук, когда лезвия сталкивались друг с другом. Мастер Огуман подарил мне его на моё совершеннолетие, это было большой честью для меня. Старый мастер редко сейчас для кого-либо делал спрингклинги. Это кропотливая работа, требующая полной отдачи и умения работать с хрупким криолитом. Мастер давно отошёл от дел и решил порадовать меня таким подарком напоследок. Я помню, как он тогда сказал, внимательно смотря мне в глаза:

– Скади Эвенвуд, тебе уготовлена особая судьба. Ты отмечена самим Снежным богом. Так носи с достоинством и честью это холодное оружие и пускай его в ход только из благих побуждений.

Я вернулась мыслями в комнату отца, когда тот в какой уже раз произнёс:

– Но ты не сможешь стать Оборонителем. Перестань тешить себя пустыми надеждами, Скади.

Я сжала губы, не зная, что на это ответить. К сожалению, я прекрасно понимала, что от своего предназначения не уйти. Мы, Эвенвуды, должны служить Снежному богу. Доказательство тому надето на моём запястье, и снять его невозможно.

Но всё же порой я мечтала, что стану Оборонителем. Ведь в наших бескрайних ледяных равнинах жили юкконы – монстры, рождённые из холода и жестокости ледяного края. Их тела покрыты толстым слоем меха, что помогало им выживать в беспощадном климате. Их когти были острыми, словно лезвия ножей, и они использовали их для охоты и для схваток с другими существами, которые осмеливались вторгнуться на их территорию.

Эти монстры были хитрыми, могли таять во льдах, сливаясь с окружающей средой и становясь невидимыми. Они умели развивать большую скорость, двигаясь по льдам, что давало им преимущество при погоне за добычей.

Живя в ледяном крае, юкконы приспособились к холоду и недостатку пищи. Они могли жить долгие месяцы без еды, питаясь только энергией, выделяемой их жертвами в момент страдания перед смертью. Их острый слух и обоняние помогали отслеживать жертв и нападать в самый уязвимый для последних момент. И даже отсутствие глаз нисколько им не мешало.

Юкконы были ужасными существами, заполняющими ледяные равнины страхом и ужасом. Никто не смел вступать на их территорию, иначе рисковал стать пищей для этих монстров. Истории о юкконах передавались из поколения в поколение.

Долг Оборонителей заключался в защите своего народа от этих монстров.

– Тебе что-нибудь принести? – спросила я, не желая продолжать болезненный для меня разговор.

– Всё хорошо, Скади. Я посплю и буду как новенький, – хмыкнул Гифф, но мне почему-то подумалось, что всё намного серьёзнее и он просто не хочет меня волновать.

Уже у порога я обернулась и воскликнула:

– Через неделю явление Кристальной луны!

– Я знаю, – кивнул отец с серьёзным видом.

– И как… как ты справишься с подъёмом к Снежному богу? – спросила я, затаив дыхание.

Раз в месяц в небе над самым вулканом встречались четыре луны – Золотая, Серебряная, Багровая и Жемчужная, – выстраивались на небосводе, и казалось, будто они соединялись в огромный кристалл, отбрасывающий свет на Ледомор.

Весь Ледомор, земля, перекрытая бескрайними ледяными покровами, окутывался таинственным сиянием, и каждый уголок этого сурового края преображался под воздействием этого мощного явления. Кристальная луна, сияющая в четырёх оттенках, раскрашивала небо и землю этого места.

Под светом явления Кристальной луны снежные сугробы и ледяные образования оживали, превращаясь во внеземные скульптуры. Льдинки блестели и мерцали, словно живые алмазы. Нежный покров придавал ветвям ледяных деревьев магическую энергию, превращая хрустальные листья в маленькие фонарики, освещающие тропинки Ледомора.

И в эту ночь отец отправлялся на самую высокую точку ледяной скалы, чтобы оставить на пороге Цитадели Снежного бога подношение. То самое, которое сейчас лежало в сундуке в нашей гостиной.

– Я справлюсь, – пробормотал отец, и я заметила промелькнувшее сомнение в его глазах.

Уже у себя в комнате, рухнув на кровать, я задумалась. А что будет, если отец не сможет совершить подъём? Ответ на этот вопрос страшил меня.

Если он не сможет выполнить своё предназначение, его должна буду выполнить я.