Kitobni o'qish: «S-T-I-K-S. Перекрёсток»

Глава 1

Снегирь лежал на кровати, заложив руки за голову, и разглядывал потолок, на котором ночник отображал мельтешение, которое должно было имитировать звездное небо. Абсолютно безвкусная и чертовски раздражающая вещь, которую Снегирь давно бы выбросил, если бы не тот факт, что ночник принадлежал стабу «Убежище», как, впрочем, и все остальное, что находилось в этом небольшом домике.

Да и сам домик принадлежал стабу, и предоставлялся новоприбывшим рейдерам, чтобы они смогли отсидеться, прийти в себя после постоянно меняющейся кровавой вакханалии, которая составляла саму суть этого странного и непостижимого места, названного Улей.

Прошло уже полгода, с тех пор как Снегирь очутился на Стиксе и четыре месяца с того момента, когда он, таща за собой вымотанную и раненную Радистку буквально ввалился на пограничную территорию «Убежища», приведя за собой рубера. Как и в свой первый приход в этот стаб, его быстро оттеснили от твари вооруженные парни, охраняющие границу, кивнув на виднеющиеся невдалеке ворота городка. Рубер перестал быть проблемой Снегиря, у которого к тому времени закончились уже все патроны к его «Сайге», и стал проблемой пограничников.

Ему выделили тот же самый домик, который он делил когда-то с Грубером, а Радистку забрали в госпиталь, где она и осталась, все-таки знахарей в любом стабе ждало безбедное существование, почет и уважение, а спасенная девушка была хоть неопытным, но знахарем.

В домике ничего не изменилось с того момента, когда они с Грубером ушли выполнять нелепое задание нанявшего их институтского хмыря. Как будто они выскочили на минутку за пивком в соседний бар, а не ушли, чтобы пересечь границу Пекла. Даже фен и расческа, принесенные когда-то подружкой Грубера, всё так же валялись перед зеркалом в ванной, как и тот день, когда они уходили.

Снегирь не думал, что вернется, он вообще не рассчитывал прожить так долго, после того как Грубер ушел. Им повезло. Они смогли с Радисткой выжить и пробиться к «Убежищу», где обитали уже четыре месяца. Сначала они старались держаться друг друга, даже некоторое время пробовали встречаться, а потом начали все больше и больше отделяться, пока не стали просто давними знакомыми, даже не друзьями. О Грубере они никогда не говорили и старались не вспоминать, словно такого парня вовсе не было никогда.

Стук в дверь вывел Снегиря из его полусонного состояния, во время которого он тупо разглядывал мельтешащие звездочки на потолке.

– Кого там черти на ночь глядя принесли? – он ворча поднялся и пошел открывать.

На пороге стоял высокий крепкий мужчина, затянутый в камуфляж – самую распространенную и не выходящую из моды одежду Стикса.

– Надо поговорить, – мужчина, хмурясь, смотрел на Снегиря, но попытки войти в дом не делал. Снегирь хмыкнул и посторонился, пропуская полуночного гостя внутрь.

– На кухню проходи, я кофе сделаю, а то спросонья не соображаю ни хрена, – хозяин интенсивно потер лицо и, заперев за гостем дверь, направился за ним в крохотную кухню, где им вдвоем было тесновато, зато там было газовая плита, позволяющая сварить напиток, который по идее должен был заставить Снегиря проснуться.

Пока он колдовал над джезвой, его гость сидел за столом, разглядывал узор на стене и молчал. Напряженную тишину прерывал только едва слышимый посвист горящего газа. Снегирь не отводил взгляда с начавшего образовывать пенку кофе, но царившее молчание его напрягало, поэтому он, слегка повернув голову, произнес.

– Падре, ты сюда пришел помолчать и попить халявный кофеек?

– Вообще-то, я пришел, чтобы предложить тебе халтурку.

– На тему? – Снегирь ответил равнодушно, стараясь не показывать своей заинтересованности. Его дела шли не очень хорошо, фактически он был на мели.

Так получилось, что найти что-то постоянное в «Убежище» ему так и не удалось, и все это время он перебивался случайными вылазками в перегрузившиеся кластеры, когда в одиночку, а когда и в составе различных групп, в основном снабженцев, набирающих на каждую вылазку новую команду. Но вот услышать подобное предложение от Падре – этого он не ожидал. Насколько Снегирю было известно, у его гостя была большая, сложившаяся команда, которая не любила новичков в своем составе.

– Скоро кластер должен на перезагрузку пойти, – Падре замолчал и молчал до тех пор, пока Снегирь не снял кофе с огня и не разлил по чашкам. Только после этого, обхватив обеими руками чашку, он продолжил. – Чудику одному до зарезу понадобилась безделушка из этого кластера.

– И что? Этот кластер в Пекле что ли находится? – Снегирь за стол не садился, а стоял возле плиты, пил кофе и поглядывал на явно нервничающего рейдера.

– Нет, не в Пекле. На самом деле, кластер недалеко отсюда, километрах в пятидесяти всего, – Падре старательно отводил взгляд от Снегиря, что не могло последнего не настораживать.

– А в чем тогда подвох?

– Не знаю, Снегирь, правда, не знаю, – Падре решительно поставил чашку на стол и посмотрел Снегирю в глаза. – Чуйка у меня, понимаешь? Вот прямо жопой чую, что не все так просто, как расписывает клиент. Что-то там не так, понимаешь? Я с ребятами посовещался, и мы решили еще пару-тройку рейдеров с собой взять для подстраховки. Может, и нет там ничего, значит, повезло – воспримем как легкую прогулку. Профилактика трясучки, мать её.

– Кластер-то хоть богатый? – Снегирь отхлебнул кофе, соображая, что же ему делать. Совсем в непонятную хрень влезать было неохота, с другой стороны – это был шанс зацепиться за приличную команду.

– Я не знаю! – Падре стукнул кулаком по столу. Чашка слегка подпрыгнула, и часть уже остывшего кофе выплеснулось на столешницу. – Извини, – Снегирь демонстративно вытер пятно, взял чашку и выплеснул кофе в раковину. – Я живу здесь уже шесть лет, Снегирь, и ни разу не слышал об этом кластере, а ведь я уже, кажется, каждый сантиметр на расстоянии сотни километров от «Убежища» облазил. Разве так бывает?

– Возможно, – Снегирь задумался. Он уже побывал однажды на исчезающем или блуждающем, или каком еще кластере. Это пребывание ему не понравилось, но и ничего слишком страшного с ними там не произошло… Наверное. А, может быть, и произошло, ведь именно после этого кластера Грубер стал заметно меняться, и в итоге принял решение уйти… – Вот что, Падре, я подумаю.

– Ты что-то знаешь? – Снегирь вздохнул и повернулся к плите, чтобы сварить себе еще кофе. – Снегирь, что ты знаешь?

– Я не уверен. Просто мы с Грубером однажды оказались на кластере, который утром пропал.

– Перезагрузился что ли?

– Нет, просто пропал. Вот он есть, поворачиваешься и, вуаля – нет никакого кластера. Может, вас отправляют в подобный, а может – это он и есть. Тот чувак, у которого ты заказ взял, скорее всего, в курсе, когда эта штука здесь появится. Но вот что это такое – я так не понял, хоть убей.

– Так ты идешь с нами?

– Я подумаю. Днем дам ответ. Часиков в тринадцать.

– Ну, ладно, я тогда пойду. Ты поспи, подумай, а в обед или я приду, или кто из моих заскочит. Только ты слишком уж сильно не думай – это вредно для мозгов, – и Падре встал из-за стола и уверенно направился к выходу, даже не подождав, пока хозяин его проводит, хотя бы до двери.

Снегирь несколько долгих минут смотрел на то место, где совсем недавно сидел Падре – глава неплохой, удачливой группы рейдеров, базировавшихся здесь в «Убежище».

Он уже знал, что ответит согласием. И дело было даже не в том, что у него скоро закончатся спораны даже на живчик, а в том, что ему впервые после ухода Грубера стало любопытно. До этого мгновения он просто плыл по течению этой реки, названной Стикс. Вот уж, где говорящее название, потому что Снегирь не видел здесь практически ничего, кроме ежедневной битвы за жизнь. Причем, битва эта, независимо от успеха, кому-то могла принести столь драгоценный ресурс, который позволял здесь выживать любой из враждующих сторон. Зараженные, в случае победы, получили бы восемьдесят пять килограммов прекрасного мяса, ну а Снегирь получал спораны и горох, если тварь попадалась, более-менее, развитой – и то, и другое было необходимо ему для дальнейшего существования в этом негостеприимном месте.

Наконец ступор прошел, и Снегирь направился в свою комнату, чтобы пересмотреть имевшиеся у него немногочисленные вещи и определить, что ему нужно взять с собой.

Много тащить на себе не хотелось, к тому же Падре говорил, что кластер находится неподалеку, но и остаться с голым задом в самый ответственный момент – это было не то, о чем Снегирь мечтал.

В итоге в рюкзак были помещены: смена белья, все имеющиеся у Снегиря спораны, бутылка водки и фляжка с живчиком. Также туда поместились два запасных магазина для «Сайги», найденной так давно, и с которой Снегирь расставаться не пожелал, и патроны.

Отдельно лежала импульсная граната. Ее Грубер подобрал в родном мире Снегиря, когда тот прошел перезагрузку. Убойная вещь, способная разнести бронированную тушу элитника, с одним малюсеньким недостатком – она осталась одна, и где достать еще нечто подобное Снегирь просто не представлял. Сверху всего этого добра, бывший нолдский офицер бросил нож и закрыл рюкзак.

Кроме того, что было уже упаковано, Снегирь решил взять с собой арбалет, которым разжился за эти месяцы, и болты к нему, ну и топор, который уже стал почти родным, был сноровисто приторочен к рюкзаку. Топор Грубер ему не отдавал, но который, так уж получилось, сроднился со Снегирем и прижился у него.

Вот и все сборы. Бросив на кровать арбалет, Снегирь посмотрел на часы и присвистнул, оказывается, чтобы собрать в кучу все эти немногочисленные вещи, ему понадобилось почти три часа. Уже наступило утро, и по идее он должен был вставать, вот только спать хотелось просто зверски, все-таки бессонная ночь сказывалась.

Цокающий звук каблучков, от входной двери, направляющийся в его сторону, заставил сбросить сонную одурь и мобилизовать внутренние ресурсы. Снегирь потянулся к арбалету, когда звук шагов замер и раздался знакомый голос.

– У тебя была открыта дверь. Я все понимаю, но, даже находясь в стабе, нельзя быть настолько беспечным.

– Я тоже многое понимаю, но никогда не пойму, что заставило тебя встать так рано, чтобы навестить меня, – Снегирь снова бросил арбалет на кровать и повернулся, скрестив руки на груди. – Хорошо выглядишь, поздравляю.

– А вот ты выглядишь как-то не очень, – Радистка стояла в дверях спальни и не решалась пройти дальше. – Снегирь, я слышала краем уха про рейд Падре…

– И примчалась сюда на всех парах? Замучили воспоминания или совесть? – Снегирь усмехнулся, глядя на вспыхнувшую девушку.

– Зачем ты так? Или это потому, что я выхожу замуж?

– Кэт, мне плевать, за кого ты пытаешься выскочить, – Снегирь отвернулся от нее и принялся проверять насколько крепко зафиксирован топор и можно ли его сорвать с рюкзака быстро.

– Я не могу ждать вечно того, кто, скорее всего, уже давно мертв! К тому же… что между нами было, кроме неловкого перепиха в душе?

– Я же уже сказал, мне плевать. А теперь, будь так любезна, покинь мой дом, а то… жених начнет волноваться, – Снегирь бросил попытки показать, что он очень занят, оставил в покое рюкзак и повернулся к Радистке, снова скрестив руки на груди.

Их взгляды пересеклись. Они смотрели друг на друга, не меньше минуты, когда Радистка не выдержала и отвела глаза.

– Вот, возьми, – она сделала шаг в сторону Снегиря и протянула ему небольшой мешок, который все это время держала за спиной. Снегирь, после минутного колебания, принял подарок. – Что бы ты обо мне не думал, но я не свинья неблагодарная, – и с этими словами она развернулась и ушла, оставив за собой флер каких-то легких невесомых духов.

Не торопясь Снегирь расслабил завязки мешка и высыпал содержимое на кровать: по покрывалу покатилось с десяток кристаллов сахарка, около двух десятков споранов, флакон в котором, судя по цвету, плескался лайт-спек, и пара гранат.

– Не густо, – хмыкнул Снегирь, тщательно рассортировывая подарки. – Но лучше, чем совсем ничего.

Упаковав прощальный подарок Радистки, Снегирь лег на кровать прямо поверх покрывала и непроизвольно свернулся в позу эмбриона, подтянув к груди колени. В голове стоял гул, и накатывала тоска. Он так и не стал своим в этом стабе и сомневался, что вообще когда-нибудь найдет место, где сможет хотя бы существовать без посещающих его все чаще мыслей о суициде.

Именно сейчас он отдал бы все, чтобы уйти вместе с Грубером. Вдвоем у них был неплохой шанс выжить, а бесконечная череда сменяющих друг друга кластеров, потому что особенность Грубера не позволяла ему надолго задерживаться в стабах, делала жизнь наадреналиненной до предела, не оставляющей даже пары минут, чтобы просто остановиться и подумать. Если бы не Радистка, которая сдохла бы в первый же час, если бы осталась одна…

– Все беды во всех мирах от баб, – пробормотал Снегирь, проваливаясь в вязкую, полную кошмаров темноту беспокойного сна.

Из сна его вырвал стук в дверь. С трудом разлепив глаза, Снегирь некоторое время соображал, что это за стук, а когда сообразил, поднялся и направился к входной двери, ведущей в его жилье, на ходу потягиваясь, чтобы размять затекшие мышцы.

В дверь еще раз постучали, когда Снегирь уже подошел к ней и потянулся к замку, чтобы открыть. Его рука остановилась на полпути, когда он увидел, что замок не был заперт.

Когда Радистка ушла, он не пошел за ней, соответственно не заперся, а так и дрыхнул при открытой двери: заходи, кто хочет, бери, что под руку попадется. Негромко выругавшись, Снегирь рванул дверь на себя, открывая ее. Стоящий за дверью человек в это время поднял руку, чтобы постучать еще раз и едва не влетел в проем, явно не ожидая, что дверь перед ним так резко распахнется.

Стоящая за дверью невысокая, но спортивная девушка в камуфляже с трудом удержала равновесие и сердито посмотрела на Снегиря.

– Я от Падре. Что ему передать? – Снегирь долго и пристально разглядывал свою гостью, затем медленно ответил.

– Я не помню, чтобы в команде Падре были женщины.

– А что, для тебя принципиально, чтобы команда состояла из одних мужиков? – девушка неприязненно покосилась на стоящего перед ней заспанного растрепанного мужчину, не слишком впечатляющей наружности.

– Нет, просто это неправильно и непонятно, а я не люблю неправильности и непонятки. Так как ты оказалась на пороге моей холостятской берлоги, дорогуша? – и Снегирь медленно прошелся взглядом по ладной фигурке.

– Меня наняли для одной миссии, подозреваю, что и тебя тоже хотят к этой миссии присоединить, пупсик, – девушка прищурилась и демонстративно расстегнула верхнюю пуговицу, открыв взгляду Снегиря нежную кожу и довольно изящную линию шеи.

– Ух, ты, – выразил Снегирь свое восхищение. – Класс. А еще можешь?

– Да, пожалуйста, – она расстегнула еще одну пуговицу, под пристальным взглядом Снегиря, не оставляющего попыток вывести ее из себя. – Дрочи на здоровье, мне не жалко.

– Тебя, случайно, не Язва нарекли? – Снегирь негромко рассмеялся, девчонка ему определенно нравилась.

– Случайно, нет. Так что мне Падре передать?

– Пламенный привет. Где и когда сбор?

– Через три часа в кабаке за углом. Обговорим детали, если останемся довольными друг другом и жизнью в целом, то выдвигаемся в семь вечера, так что, на всякий случай бери с собой вещички, – и она, развернувшись, направилась по дорожке, ведущей от его дома.

– Все беды от женщин, Снегирь, не забывай это, – прошептал ей вслед Снегирь и захлопнул дверь, на этот раз не забыв повернуть замок.

Оставшиеся три часа он просидел в кресле, тупо пялясь в стену, и разглядывая узор на обоях. Когда до встречи оставалось полчаса, Снегирь поднялся, зашел в спальню, подхватил рюкзак, закинул за спину ружье и вышел из дома, который так и не стал полноценно «его» домом. Аккуратно заперев дверь, Снегирь просунул ключ за притолоку и направился к кабаку, о котором говорила его недавняя гостья. В этом самом кабаке когда-то уже очень давно, они с Грубером получили заказ от институтского хмыря.

– Круто, менять свою жизнь именно в этом кабаке – это, похоже, моя карма, – с этими словами Снегирь вошел внутрь.

Падре он увидел сразу. Тот сидел во главе стола, за которым расположилось человек двадцать. Девушку, пригласившую его сюда, видно не было, скорее всего, она еще не подошла. Снегирь внимательно оглядел собравшихся, не спеша подходить к столу. Кого-то он знал, кого-то хоть раз видел… Трое из присутствующих были ему абсолютно незнакомы.

– Что стоишь, как неродной? – окликнул его Падре. – Давай к нам. Подождем еще пять минут задерживающихся и начнем.

– Что начнем? – Снегирь еще раз хмуро осмотрел сидящих за столом рейдеров, и двинулся к свободному стулу. Сев между здоровыми мужиками, в которых смутно припомнил людей Падре, он аккуратно пристроил рюкзак в ногах, положив на него сверху ружье. Только после этого он поднял глаза и посмотрел на сидящего во главе стола командира. Падре проигнорировал его вопрос, хотя, возможно просто не расслышал. Он в это время тихонько переговаривался с сидящим рядом с ним типом, в котором Снегирь с удивлением узнал своего бывшего нанимателя. – А вечер перестает быть томным, – прошептал Снегирь и повернулся к своему соседу слева. – Это вообще кто?

– Институтский какой-то, – процедил рейдер, неприязненно посматривая на Снегиря. Что уж тут говорить, в команде Падре пришлых недолюбливали.

– Я не опоздала? – знакомый голос прозвучал совсем близко, но только спустя полминуты Снегирь увидел свою недавнюю знакомую, которая обошла стол и села напротив него.

– Видимо, нет, мы же все еще здесь, – Снегирь откинулся на спинку стула и внимательно наблюдал за командиром и институтским, которые все так же неслышно переговаривались, видимо, решая поставленные задачи и обговаривая последние нюансы. Поняв, что ничего интересного он не увидит, и не услышит, а по губам читать как-то не научился, Снегирь сел прямо и посмотрел на девушку. – Ты единственная представительница прекрасной половины человечества, готовая скрасить нашу толпу грубых мужиков. Интересно, за какие заслуги Падре тебя пригласил? Мне всегда казалось, что он бывший моряк, для которого баба на борту…

– Что ты ко мне привязался? – перебила его девушка, говоря сквозь стиснутые зубы. – Вон, к Мокрому приставай, – она кивнула на соседа Снегиря слева. Снегирь послушно развернулся в сторону ее кивка и начал внимательно разглядывать высокого, выше, чем он сам, даже сидя, крепко сбитого, бритого наголо мужика. Затем покачал головой.

– Не-а, Мокрый, ты только не обижайся и пойми меня правильно, но ты совершенно не в моем вкусе.

– Да без проблем, братан, – усмехнулся Мокрый, который с нескрываемым интересом следил за перепалкой Снегиря и девушки. – Заноза в натуре прикольнее меня.

– Во-о-т, – Снегирь поднял вверх указательный палец. – Ни я один думаю, что к тебе грех не пристать. А если серьезно, зачем Падре тебя позвал с собой? Это опасно, а женщины за пределами стабов способны привлекать ненужное внимание как зараженных, так и всякое иммунное дерьмо.

– Личный опыт? – она приподняла красиво очерченную бровь.

– Можно и так сказать, – Снегирь теперь смотрел на нее очень серьезно, не отводя взгляда.

– Понятно, – теперь Заноза откинулась на спинку стула и задумчиво рассматривала сидящего напротив мужчину. – У меня интересный и очень нетривиальный дар Улья, – наконец сказала она. – А вот зачем тебя пригласили, вот то лично для меня загадка.

– Все просто, я чертовски обаятельный парень, как такого не позвать в увлекательное путешествие в самое Пекло.

– А еще очень скромный, я поняла.

– О, это ты еще моего друга Грубера не видела, вот где эталон скромности и аскетизма.

– Представляю…

Что Заноза себе представляла, Снегирь в этот день так и не узнал, потому что в это время Падре поднялся со своего места и обратился к команде.

– Я еще раз приветствую всех вас. Многие из тех, кто сидит сейчас за этим столом, знают меня уже несколько лет. Мы вместе ходили в рейды, вместе рисковали своими шкурами и прикрывали друг другу спины. Некоторые из вас пришли сюда, откликнувшись на мою просьбу. Нам предстоит выполнить опасное задание, из которого в «Убежище» могут вернуться не все. Я никогда не скрываю от своей команды, что их может ждать во время рейда, и сегодняшний день – не исключение. Мало кто из нас слышал про исчезающий кластер, еще меньше тех, кто когда-то в нем побывал. Согласно данным нашего друга, – Падре кивнул на институтского, – кластер появиться в пятидесяти километрах отсюда сегодня ночью, или завтра утром. Нам предстоит войти в него и попытаться найти вот эту вещь, – Падре махнул рукой, и вдоль стола поплыло изображение какой-то вещи, которую, судя по всему, заказал институский.

Увидев, как изображение, заключенное в прозрачный шар, плывет по воздуху, Снегирь мысленно присвистнул. Это была одна из технологий Нолда, уж он-то знал наверняка. Откуда подобное взялось у представителя Института – это та еще загадка, отгадывать которую Снегирю было лень, а когда он разглядел, какую именно вещь им предстояло найти, то прикусил язык, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего.

Еще раз, более внимательно рассмотрев застывшую перед ним голограмму, которую транслировала крошечная машинка, катящаяся по столу, Снегирь теперь прикидывал, как бы потактичнее намекнуть Падре, что опасное путешествие находится под угрозой срыва из-за того, что именно этой вещи в исчезающем кластере, который живет совсем по другим законам и не подчиняется действующему в Улье порядку перезагрузок, может не оказаться. А все потому, что он уже видел этот древнеримский пугио, когда тот болтался на поясе у Грубера.