Kitobni o'qish: «Книга о Пресвятой Богородице. Земной путь, успение, явления и чудеса»

Вся – чертог Духа; вся – град Бога Живаго; вся – добра; вся – пред очами Божиими: ибо, восшедши превыше Херувимов и будучи превознесена над Серафимами, Она приблизилась к Богу.

Св. Григорий Неокесарийский

По благословению

Архиепископа Брюссельского и Бельгийского

СИМОНА

Введение

Дерзаем начать рассказ о земном пути и небесной славе Пресвятой Матери Божией, Пречистой Деве Марии.

Господи, благослови!

…Она решительно отреклась от мира, как только пришла в зрелый возраст. Возраст этот в те времена исчислялся четырнадцатью годами.

(В прежней – до революции 1917 года – русской грамматике употреблялись два написания: «мир» – покой, тишина, благость, люди, озаренные любовью; и «мiр» – суетное, почти всегда озлобленное, бессмысленно торопливое и непрерывно дерущееся, завидующее и похотливое скопище людей, которым Бог мешает, а благочестие досаждает.)

Итак, Она отреклась от Mipa. Старцы, священники Иерусалимского храма были весьма удивлены. Дева по имени Мария возрастала и воспитывалась при Храме – самом святом на всей земле месте, отличалась столь высоким благочестием, что уже в таком юном возрасте имела общение с ангелами. По преданию, ангелы приносили Ей небесную пищу и кормили Ее. Она – истинная чистая дочь избранного народа, знает, что священная обязанность дочерей Израиля – рождать детей, радоваться сыновьям, ведая, что один из них будет Мессия, предвещаемый пророками, Царь Иудейский, Пастырь народа, Спаситель мира.

Бездетность – это позор, поругание… Она должна знать это тем более потому, что принадлежит к роду царя-пророка Давида, правда, уже обедневшему, утратившему величие и мощь, но ведь именно от этого рода ожидается рождение Мессии! Почему же Она отказывается от радостей супружеской жизни, сладости семейного тепла, а значит и от материнства?! Никто не сомневается в Ее разуме, в Ее духовной одаренности, в искренности и высоте Ее веры. Многие помнят еще, как Она трехлетней малюткой вошла в Храм, легко и уверенно поднявшись по ступеням, которые и для священников-то были высоковаты.

Помнят и то, что уже само рождение Девы было чудом, явлением, не вмещающимся в законы природы.

Правда, старцы, наверное, не могли знать тогда, что эти события станут великими праздниками Церкви Нового Завета – Церкви Христианской…

Рождество пресвятой Богородицы (чудесное рождение Девы)

Праздник 8(21) сентября

В наше время бездетность частенько не считают бедой. Некоторые видят в этом даже определенное «удобство» – нет серьезных помех для поворотов «личной жизни». Блуду законы природы бывают в тягость…

Речь идет не о том, что бездетные люди должны впасть в уныние, отчаяться и во всем разочароваться, а о том, что все больше людей становятся безразличными к деторождению и видят в нем только дополнительное бремя забот. Великий, неоценимый, непостижимый дар Божий становится презираем.

Для семьи бездетность была тягчайшим бедствием, в ней видели исключительное наказание свыше за какие-то тяжкие грехи. Ведь прерывался род, скудела и совсем уничтожалась преемственность поколений, разрушалась связь с будущим, и это заставляло задуматься над собою, над жизнью мира с особым печальным напряжением.

Праведной жизнью жили супруги Иоаким и Анна, принадлежащие к колену царя-пророка Давида, почитали Бога, рады были помочь ближнему, все добродетели были присущи им, а вот детей Бог почему-то не давал. И мало того, что они тяжко страдали от этого горя, но к тому же сгущался вокруг благочестивых супругов холод общего пренебрежения и презрения. Ведь такая напасть – думали люди – посылается за очень тяжкие и постыдные грехи.

Проходили годы, и вот подступила старость. Надежда, что родится у них ребеночек, угасла почти совсем.

Как-то в праздник Иоаким пришел в Иерусалимский храм и, по обычаю, принес щедрые дары. Но его приношение было отвергнуто, ему сказали, что не может быть угоден Богу дар от грешника, которого Бог лишил даже возможности иметь потомство… Огорчение было выше сил. Иоаким тут же покинул Иерусалим и ушел в пустынные места в горах, где всем огорченным, истосковавшимся сердцем погрузился в молитву.

Слух об этом дошел до его праведной супруги Анны. И душа ее, не вкусившая радости материнства, наполнилась еще большей скорбью. Она молила Бога, жалуясь одному Ему и находя надежду только в Нем. Она говорила, что даже звери имеют детенышей и птицы птенцов, но вот ей почему-то не дано ощутить сладкое тепло ребенка. Она молила Бога со всей силой скорби, уверяя Его, что всецело посвятила бы свое чадо Ему, и Бог наконец услышал ее.

В саду у лаврового дерева, где возносила она молитву, предстал ей ангел Божий и поведал ей, что молитва принята, и Анна зачнет и родит Ту, Которая станет вершиной человеческой чистоты и святости и превзойдет чистотой и честью все творение. И эта Дочь должна быть названа Марией.

Конечно, Анна спешила к мужу, чтобы увидеть его, обрадовать, возрадоваться, но как бы сильно ни было желание увидеть его, направилась прежде в Иерусалим, в Храм, чтобы благодарить Бога…

Ангел – посланник Божий – посетил и Иоакима, и печаль превратилась в радость. Иоакиму было сказано, чтобы он шел в Иерусалим, и там, у Золотых ворот, они встретятся с Анной.

Святая Православная Церковь, празднуя зачатие Анною Пресвятой Девы 9 (22) декабря, возглашает: «Анна ныне растить начинает Божественный жезл (Богородицу), прозябший (произрастивший), таинственный цвет – Христа».

Многие задаются вопросом (и это по-человечески понятно): почему же так поздно услышаны были молитвы праведных супругов, почему надо было столько ждать, столько скорбеть?!

Можно предложить читателю три ответа на этот вопрос.

1. Кто-то из святых отцов, когда у него спросили, почему Бог не всегда слышит молитву, не всегда ее тут же выполняет, а то и вовсе, кажется, отвергает, сказал: «Ты не умнее Бога».

2. Господь еще раз, как это было с Авраамом и Саррой, явил людям Свое безусловное господство над всеми законами природы.

3. У святителя Игнатия (Брянчанинова) есть рассуждение о том, что и Исаак, сын Авраама, и Пресвятая Дева были зачаты родителями престарелыми, чтобы зачинающими руководила уже не страсть, как это вполне естественно в молодости, но именно желание зачать ребенка.

Думаем, что это не просто три разных ответа, но совокупный ответ. Хотя никакой человеческий ответ не может быть достаточно полным по сравнению с тайной Божия Промысла…

* * *

В восьмой день сентября у праведных родителей родилась Дочь – исполнилось благовестив ангела. Очи супругов обратились к небу и сердца их переполнились благодарностью. В неизъяснимой радости принес Иоаким в храм благодарственную жертву – какую только мог щедрую. Церковь, разделяя эту радость, взывает: «Сей день Господень! Радуйтеся, людие!»

Родившаяся Дева наследовала святую славу своего рода – в Ее роду (а это род царя Давида) есть и ветхозаветные патриархи, первосвященники, правители, вожди и цари иудейские. Однако Ей была уготована Богом слава неизмеримо выше ее предков…

В пятнадцатый день земной жизни Девы Она была наречена именем Мария, данным Ей через ангела.

Предание повествует, что по исполнении шести месяцев от рождества мать поставила Дочь свою на землю, чтобы увидеть, может ли Она стоять. Дочь сделала семь шагов и вернулась в материнские объятия. Праведная Анна взяла Ее на руки и сказала, что

Дочь не будет больше ходить по земле, пока не совершится вход ее в храм Господень.

Марии исполнился год, и отец Ее – святой Иоаким – сделал большой пир и пригласил священников, книжников, старейшин и много народа. Во время пира он поднес Дочь для благословения к священникам, они же, благословляя Ее, произнесли: «Бог отцев наших! Благослови дитя сие и дай ему имя славное и вечное во всех родах». Присутствующие ответили: «Аминь!» Затем Преблагая была поднесена к первосвященникам, которые, благословляя, изрекли: «Боже Вышний, призри на дитя и благослови его благословением последним, не имеющим преемства» (т. е. высшим и исключительным).

Когда Пресвятой Деве исполнилось два года, святой Иоаким намерился совершить над Нею обет посвящения Храму. Но супруга уговорила его учесть нежный возраст дочери, в котором Она могла затосковать по дому и родителям, и совершение обета было отложено на один год…

* * *

Более трех веков тому назад блистательный греческий проповедник, уста которого современники называли медоточивыми, святитель Илия Минятий говорил о Рождестве Приснодевы:

«…Что за необычайный и многолюдный праздник нынешнего светоносного и радостного дня? И какой это благостный ангел возбуждает вас к этому веселью души и песнопениям уст? К чему относится эта чрезвычайная радость, написанная на ваших лицах? Я смотрю и вижу во взоре каждого из вас выражение великой радости, которая вызвана великой вестью. Прислушиваюсь, и стены этого божественного и святого храма потрясаются от восклицаний и рукоплесканий; и при звуках сладостных песнопений и при радостном свете вижу, как Церковь преобразуется в другое, неземное небо и в небесное чиноначалие. И чем же вызвано это радостное и светлое торжество? Я понимаю причину вашей справедливой радости, усердные мои слушатели. Этому, конечно, нет другой причины, как рождение Пречистой Дщери, ради явления Которой наш развращенный род утруждал небо своими молитвами в течение пятидесяти веков; и да позволят мне так выразиться, непрерывные слезы нашей стенающей природы оказали свое действие, и Дева прозябла от неплодного чрева Анны. Радуюсь и я вместе с вами. Сегодня, наконец, воссиял тот желанный день, так давно предопределенный Богом, так страстно ожидаемый людьми, столь плодотворный для земли и столь страшный для ада; день, в который буква ослабевает и усиливается дух, преходит клятва и настает благодать. Этот день, являющий свету Матерь Света, предуказывает нам пришествие Солнца, Которое светозарным Своим явлением рассеет душетленную тьму нечестия и в омраченных помышлениях наших зажжет животворный луч истинного благочестия и веры. Я вполне понимаю, что по поводу такой радостной вести ваш взор справедливо полон радости, но дайте мне, неопытному, возможность доставить вам еще более приятное наслаждение объяснением причин, возбудивших эту радость в ваших благочестивых сердцах.

Едва выйдя из бездны небытия в область сущего, человек, или стыдясь подчинения, или не зная своего происхождения, отступил от своего Творца. Праотец наш Адам не удовольствовался принадлежащей ему, как одушевленному образу Божию, царской властью над всем земным миром – он восхотел и принадлежащего одному Богу познания сущего. Соделавшись добычей дьявольского обольщения и нарушителем первой и единственной Божественной заповеди, со вкушением плода он вкусил и смерть и, в возмездие за преступление (можно ли этому поверить!), в раю сладости обрел ад наказания. Падение праотца увлекло и нас в это наследие, и он с неслыханной жестокостью предал нас смерти раньше, чем дал нам жизнь. Гибельное и достойное нас разрушение человеческого счастья! Этот человек, малым чем умаленный от ангелов, впал в такое неразумие, что приложися скотом несмысленным и уподобися им (Пс. 48, 21). Тотчас все цветущие красоты рая превратились в терния и волчцы земли, блаженство – в горести, благодать – в проклятие. Первыми деяниями, совершенными после такого печального события, извратившего мир, были зависть и убийство. Потеряна благодать, а вместе невинность, и земля так осквернилась грехами, что понадобится для нее всемирный водный потоп, не знаю, для очищения ли, для того ли, чтобы скрыться от очей Творца. Никогда диавол так спокойно не наслаждался своим царствованием и его господство не было так сильно, казалось, он утвердил на земле свое владычество, которого безуспешно домогался на небе. Нечестие безумствовало всюду: священное везде осквернялось, храмы наполнялись бессмысленными идолами, ад был населен человеческими душами, в мире царило почитание дьявола, так что можно было сказать, что ад сделался местопребыванием людей, а земля превратилась в царство демонов. Даже звезды и прочие небесные планеты, которые тогда почитались как боги, я думаю, – если можно так сказать, – стыдились незаслуженного почитания и порицали неразумие тех, кто воздавал тварям поклонение, подобающее Творцу.

Добродетели изгнаны из мира, всюду царило зло; с площадей изгнана истина – там торжествует ложь; в судах нет справедливости – там судит неправда; от содружеств удалилось единомыслие – там действует прекословие и спор. Где простота? Где благочестие, где скромность, где страх перед законом Божиим? Законом сделался произвол каждого, и богом – чрево; потерял мир прежнюю красоту и после достойного слез изменения сделался печальным зрелищем, зрелищем, где распорядителем был дьявол, предметом позора – род человеческий. В такую темную ночь греха были погружены люди, настолько же удаленные от света, насколько лишенные Божественной благодати, повторяю, в ночь, в которой были видны все звезды, почитаемые как лжеименные боги; а тьма была так же глубока, как и безумие, мрак таков же, как и неведение. Но да будет прославлено бесконечное промышление и крайнее снисхождение Божие, устроившее, наконец, так, что воссияла светоносная и лучезарнейшая заря, Всечистая Дева и Богоотроковица Мария, Которая, восшедши из освященной утробы праматери Божией Анны, украшенная всеми небесными добродетелями, просвещает, освежает и радует вселенную. И поистине, Дева просияла, как заря, при светлом явлении Которой бежит богопротивное демонское многобожие, исчезают тени древнего закона, расстроенная толпа неверных, не вынося далеко сияющего света истины, скрывает свои несчастные лица; уста святых учителей начинают петь непрестанные славословия; человеческий род, погруженный в греховный сон, пробуждается к христианской жизни в православной вере. Заря, пред которой рассеивается тьма неведения, является светом благодати, ложь уничтожается, наступает истина, открывается начало нашего спасения, приходит конец наших страданий. Заря, своими яркими лучами света достигающая туда, вниз, мест подземной тьмы ада и пробуждающая души горестных патриархов к внезапному веселию, так что все, пораженные чрезмерным сиянием, голосом радости и изумления поют торжественную песнь Соломона: Кто Сия, проницающая аки утро? (Песн. 6, 9).

"Каждому из избранных благодать дана отчасти, Марии же – вся полнота благодати", – говорит блаженный Иероним. Поэтому, сообразно Божественному решению, Ей дано таинственное благодатное имя Мария (именно Мария), которое состоит из пяти букв, указывает на известных пять великих жен Ветхого Завета: на Мариам – сестру Моисея и Аарона; Авигею – жену Навала; Рахиль – жену Иакова; Иудифь – святейшую вдову; Анну – жену Елканы. Это имя указывает таинственным свойством своим на то, что все дарования и добродетели, какие в отдельности имели те жены, в совокупности восприняла Богоотроковица Мария¹. В Мариам – сестре Моисея сияли два достоинства: пророчество и девство – и сия благодатная Мария пребывает Приснодевой и признается пророчицей, как вы услышите в пророческом пении на целование Елисаветы: Се, отныне ублажат Мя еси роди (Лк. 1, 48). Авигея была прославлена за смирение; и сия Дщерь еще более смирением превзошла: Яко призре на смирение Рабы Своея (Лк. 1, 48). Рахиль была известна своей красотой; а сию Деву само украшение небесное, архангел, должен приветствовать, как наиболее благодатствованную и прекрасную, словами: Радуйся, Благодатная (Лк. 1, 28). Иудифь была возвеличена за то, что оказалась в силах поразить Олоферна; и эта Дева, умерщвляя мысленно Олоферна, дьявола, из пелен возглашает: Яко сотвори Мне величие Сильный (Лк. 1, 49). Анна торжествовала, потому что, быв ранее бесплодна, родила великого Самуила; а Мария особенно торжествует, ибо должна быть не неплодной, а Девой и вместе с тем Матерью величайшего Еммануила, Сына и Слова. Но что же я сравниваю праведных жен с несравнимой по благодати Девой? По Своей святости Мария превосходит и самые невещественные и бестелесные лики ангелов. Она, Невеста, Дщерь и Матерь Божия, выше ангельского естества так же, как и выше служителей Божиих. "Радуйся, благодатная, – приветствует Ее Епифаний Кипрский, – Святейшая херувимов и всякого чина ангельского!.."

Мария – сад заключенный, куда не может проникнуть злоначальник, сатанинский змий. Вертоград заключен сестра Моя невеста (Песн. 4,12). Она – легкое облако, совершенно не испытывающее тяжести греха. Видех Господа, седяща… на облацелеще (Нс. 6, 1; 19,1). Она – крин посреди терний. Якоже крин в тернии, тако искренняя Моя посреде дщерей (Песн. 2, 2). Поэтому златом блистающая красота Ее чистоты не потерпела никакого ущерба, хотя и прозябла среди терний всеобщего бедствия. Вся добра еси, ближняя

Моя, и порока несть в Тебе. Такова должна быть Та, Которая имела соделаться вместилищем Божества и как солнце чистым престолом Царя славы.

Ты… Богомудрая Дщерь, при воздействии Божественного Промысла не только начинаешь радостью Свою жизнь, но даешь начало общей радости. Рождество Твое, Богородице Дево, радость возвести всей вселенней, из Тебе бо возсия Солнце правды, Христос Бог наш, и разрешив клятву, даде благословение, и умертвив смерть, дарова нам живот вечный. На пути Твоей жизни Ты будешь возвещать только о величии, на которое возвел Тебя Бог. Яко сотвори Мне величие Сильный; Твоим концом будет сладкий сон. от которого Ты восстанешь на небе лучезарной и светоносной Царицей ангелов. Жена облечена в солнце… и на главе Ея венец от звезд двоюнадесяте (Откр. 12, 1).

О Всесвятая Дева, если бы нам грешникам узреть горе светозарное Твое превознесение так же, как здесь всей душой, сердцем и помышлением мы прославляем Твое святое рождество!»

* * *

Прошло почти три столетия, но голос святой Церкви Христовой неизменно звучит все той же радостью, все тем же ликованием. Вот проповедь приснопамятного Антония, митрополита Сурожского, произнесенная в Москве в Успенском храме Новодевичьего монастыря 20 сентября 1968 г.:

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Всякий праздник Божией Матери – это чистая радость. Это радость не только о любви Божией к нам, но и о том, что земля – наша родная, обычная земля – может так ответить на любовь Господню. В этом для нас радость особенная. Когда мы от Бога получаем милость, ликует наше сердце. Но иногда делается тоскливо: чем, чем воздать за любовь, где найти ту святость, ту ласку, ту способность отзываться всем естеством на милость Божию? И тогда, хотя мы знаем, что каждый из нас слаб и немощен в любви, мы можем подумать о Матери Божией. Она за всех ответила совершенной верой, никогда не колеблющейся надеждой и любовью, такой широкой, что Она сумела обнять этой любовью и небо, и землю, открыться любовью так, что воплотился Сын Божий, и так открыться любовью к людям, что все, самые грешные, могут прийти к Ней и получить милость. Это – ответ всей земли, это ответ всей вселенной на любовь Господню.

И вот будем радоваться и унесем радость сегодня из этого храма – не на одно только мгновение. Будем ее хранить изо дня в день, будем изумляться этой радости, будем ликовать этой радостью и станем эту радость давать людям, чтобы всякое сердце возликовало, и утешилось, и просветилось этой радостью о том, что земля может вместить небо, что человек может ответить Богу так, что Бог стал человеком.

И теперь, из века в век, пока мир стоит, Бог среди нас, Христос Тот же самый среди нас, изо дня в день. И когда будет проявлена, открыта слава земли и неба, Господь Иисус Христос, истинный Бог, но и истинный Человек, будет среди нас пребывать с Божией Матерью, давшей Ему плоть Свою любовью, верой, святостью, благоговением.

Будем хранить, беречь, растить эту радость и ею жить во дни скорби, во дни темные, во дни, когда нам кажется, что ни на что мы не способны, что ничем не может земля ответить на любовь Божию. Ответила земля, и стоит этот ответ вовек с воздетыми руками, молясь о нас всех, и о добрых, и о злых, никогда не стоя поперек пути спасения, всем прощая. А Она имеет что простить: ведь люди Сына Ее убили – и к Ней мы прибегаем. Потому что если Она простит, то никто нас не осудит. С какой верой приходим мы к Божией Матери, как глубока она должна быть, чтобы каждый из нас, который своими грехами и своим недостоинством участвует в смерти Христовой, мог бы сказать: Матерь, я погубил Сына Твоего, но Ты прости! И заступается за нас, и милует, и спасает, и вырастает во весь рост любви Господней. Слава Богу за это, слава Матери Господней за эту Ее любовь! Аминь».

* * *

Священные события нисколько не умаляются в своем значении; сколько бы времени ни прошло, они неизменны в своем величии и принадлежат Божественной вечности. В них, помимо непостижимого, таинственного содержания, решающего судьбы мироздания, есть еще и глубочайший урок всем людям на все времена. Об этом и размышляет архимандрит Рафаил (Карелин) в своем повествовании о Рождестве Приснодевы:

«8 сентября по юлианскому календарю (21 по новому стилю) в Палестине, в небольшом городке Назарете, у престарелых супругов Иоакима и Анны родилась Дочь, которую Церковь во всей Вселенной прославляет как Матерь Божию и как Невесту Святого Духа.

Сентябрь – первый месяц церковного новолетия, начало богослужебного круга, называемого индиктом. Восьмой день первого месяца имеет символическое значение, цифра 8 у пифагорейцев и платоников означала гармонию мира, а у христианских экзегетов² – вечность. Восьмитысячелетний цикл в эсхатологии³ принято рассматривать как начало и конец времени. Время и материя, скрывающие собой как занавесью царство вечности, в конце мировой истории сгорят в духовном огне, открыв дивную красоту преображенной в Божественном свете Вселенной. Первый месяц церковного года – символ и знак того, что Дева Мария вошла в этот мир как луч Божественного света, как Божественное откровение, воплощенное в человеческом образе, дивное и неповторимое.