Kitobni o'qish: «Афтэлайф»

– В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ru/%D0%B2%D0%B7%D1%80%D0%BE%D1%81%D0%BB%D1%8B%D0%B9-%D0%BF%D1%80%D0%B8%D0%BA%D0%BB%D1%8E%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D1%80%D1%8E%D0%BA%D0%B7%D0%B0%D0%BA-%D0%BC%D1%83%D0%B6%D1%87%D0%B8%D0%BD-1850181/ по лицензии CC0.

– В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ru/%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%B0-%D0%BD%D1%8C%D1%8E-%D0%B9%D0%BE%D1%80%D0%BA-%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4-nyc-%D1%83%D0%BB%D0%B8%D1%86%D1%8B-690826/ по лицензии CC0.

Глава первая. Конец

Сегодня пятница. Вот оно место встречи.

– Но грустно, что ловить тут уже совсем нечего, – промолвил я и взглянул, слегка прослезившимися глазами, в небо. – Жаль, конечно, осознавать, что я ей больше не нужен. Что ж, тогда прощай!

Я закрыл глаза и глубоко вдохнул холодный воздух. Слегка вздрогнув, я опустил голову и укутался в поднятый воротник. Не хватало простудиться ко всему прочему. Ветер легонько приподнимал края моего плаща. «Брюки, рубашка, галстук – разоделся как павлин. Знал бы, как все обернется, накинул бы халат и тапки». Побурчав немного, я собрался с силами и поплёлся на станцию. Путь был не длинный, но кромешная тьма между ней и кафе, где я ждал встречи, была довольно-таки пугающей.

– Надеюсь, электрички еще ходят… – пробормотал я и, увидев что-то белое на рукаве, отряхнулся. – Откуда только они появляются?!

Даже при слабом свете луны я заметил белые пятна извести по всему плащу. Немного ворча и стоя посреди пустоши на узкой тропинке, я тщетно пытался очистить плащ. «Стоп, да, кто вообще сейчас меня видит?! Ни одной живой души вокруг в такое время не сыскать».

– И чёрт её дернул встретиться со мной на самой последней станции, которая находится на краю города? Здесь даже люди не живут, – и тут, как бы отвечая мне, недалеко загорелся огонёк. Я вгляделся и увидел сотни небольших домиков неподалеку. В окнах можно было заметить, как мелькают тени людей. «Хм, ну явно у меня жизнь намного интереснее, чем у этих селян». С чувством собственной важности я зашагал дальше. Мерзкий холодок пробежал по телу – всегда ненавидел зиму. Ничего полезного от этого времени года.

– Хотя, если бы стояла адская духота, то я бы спекся в этом плаще, – одобрив свою шутку одиноким смехом, я и не заметил, как почти подошел к станции. Я поднялся по деревянным ступенькам. Каждый шаг сопровождался режущим скрипом. Я сделал вывод, что ремонта здесь не было со Второй Мировой. Старше этой станции была, наверное, только прабабушка моей бабушки.

Я задрал рукав и тут же вспомнил, что часов-то у меня нет. Возможно, это сказался мой официальный внешний вид, отчего хотелось деловито взглянуть на «Ролексы». Хотел бы я сказать, что забыл их дома, но, к сожалению, мне не по карману переплачивать за безделушки. Я огляделся в глупой надежде, что кто-то ещё застрял здесь в ожидании редкого «чудо – поезда». На площадке, покрытой стареньким кирпичом, только шелестела высохшая листва. Было настолько пусто, что возникло ощущение, что вот-вот пролетит кустик перекати-поле. Знаете, эти вестерны 60-х годов. Ковбои затевают дуэль, стоя друг перед другом и … «Стойте, а это кто?» На последней из пяти скамеек лежал человек. Укутанный в несколько одеял, он, по-видимому, дремал. Свернувшись калачиком, лицом в сторону спинки, всем своим видом говоря, что жизнь несправедливая штука.

– Без пятнадцати восемь, – проговорил хриплый голос. Сделав шаг в сторону, я дернул плечом, стряхивая чужую руку. Передо мной стоял тот самый бездомный, что лежал на скамье, укутанный в лохмотья. Но он совсем не походил на нищего. Ухоженный вид, аккуратно постриженные волосы, зачесанные в сторону. Серое шерстяное пальто длиною чуть ниже колен. Под ним чёрный костюм, явно приобретенный не на местном рынке. Он улыбался мне, слегка прищурив глаза. Его черты лица и неприметная седина говорили, что ему около 40 лет. При этом кожа была настолько идеально выглажена, будто утюгом сгладили все морщины. Он задрал рукав и на запястье заблестели часы.

– М-да, у кого, у кого, а у тебя часов точно нет, – я обернулся и бросил взгляд в ночную мглу, откуда и должна была показаться электричка. «Судя по тому, как они часто ходят, я дождусь её после дождичка в четверг».

Учёные говорят, что мозг всегда о чём-то думает, я же сейчас не думаю ни о чём. Ну, кроме того, что учёные говорят, что мозг… вот, идиотизм, я же об этом и думаю. Совсем выжил из ума. Но, видимо, придётся признать, что эти умы человечества в чём-то оказались правы. Я недовольно ухмыльнулся. Вдруг я резко подскочил от того, что кто-то положил мне руку на плечо.

– Спасибо за время, но я особо не нуждался. Вы кто такой? – спросил как можно менее испуганным голосом, его улыбка не вселяла доверия.

– Ах да, прошу простить мне мои манеры. Совсем забыл представиться. Мое имя Димитрэ. А вас звать?! – он ответил полным вежливости и благих намерений голосом. Но именно это и вызывало у меня подозрения… ну, и страх, что забился внутри на подступах к горлу.

– Меня звать по имени, которое вам говорить, я не вижу смысла. Вы бездомный? – вопрос удивил не только его, но и меня. Я что, действительно это спросил?

Он рассмеялся.

– Нет, что вы! Я лишь задремал на скамье в ожидании. Электрички тут ходят каждые 50 минут. Отталкиваясь от того, что вблизи этой станции живёт около 700 человек, я сделал вывод, что пятьсот из них, вероятно, взрослые работающие люди. Рассчитав так, что местные жители ждут электричку с семи до десяти утра, за это время прибывает всего около четырёх. Пятьсот делим на четыре, получается сто двадцать пять. Очень большое количество людей за один рейс, не правда ли?! Неплохо бы правительству сделать промежуток меньше минут так на двадцать, и тогда число людей сократится до шестидесяти. А как вы считаете?

Что он несёт?! Может он какой-нибудь чокнутый профессор математики. Возможно, студенты совсем перестали слушать его бредни, и он решил поупражняться на случайных знакомых.

– Я никак не считаю! И вообще, хватит мне тут читать лекции на тему движения поездов и сокращения количества пассажиров. Не я тут живу и не мне подавать жалобы в ваше правительство. Вы что, готовите диссертацию? Если да, то я вам не помощник, – не знаю почему, но этот Димитрэ потихоньку выводил меня из себя.

– Успокойтесь, вам бы научиться разговаривать с незнакомыми людьми более вежливо! – улыбнулся он, – я лишь высказал своё мнение и хотел завязать беседу. Вы тут первый раз, я прав?

– Для своего вида, вы слишком рассудительны и спокойны. Я всегда считал чиновников самовлюблёнными петухами, – невольно изо рта забрызгали слюни.

– Нет, я не «петух», – это замечание заставило меня улыбнуться, но я снова принял грозный вид. – То есть не чиновник. Я писатель. А также, немножко доктор. Кто вам больше по душе?!

Его невозмутимость сводила меня с ума. Может, он хочет денег? Дать ему денег и пусть идет своей дорогой? Хотя с чего это я должен делиться своими кровными? Я сжал кулаки, ожидая самый худший из вариантов развития событий. Этот дурацкий день не заладился еще с утра: поскользнулся в ванной, в итоге шишка диаметром с абрикос. Потом, опоздал на работу, а в итоге совсем не пошёл, сославшись на травму. Друзья целый день трезвонят, как будто кроме посиделок с ними, мне больше заняться нечем. А тут ещё и этот интеллигентный бомж – писатель.

– Слушайте, то есть слушай ты, если не отвали… сс… Что происходит? – мои ноги подкосились словно ватные. Взор затуманился, и я перестал контролировать тело.

– Простите, сэр?! Вы меня слышите? Пойдемте скорее – это последний поезд, – ощущение, будто у меня кусками вырывают окружающий мир. Я лежу на перроне – через мгновение мы уже едем в вагоне.

– Фу, слава Богу, успели, – ободряюще проговорил мерзкий высокий голос, будто кто-то надышался гелием.

Что со мной? Голова кружится как ненормальная, отчего невозможно ничего разглядеть вокруг. Руки и ноги онемели, тщетные попытки пошевелить хотя бы пальцами не увенчались успехом. В голове всё перемешалось, может, меня подвела реакция, и я получил по морде раньше него. Язык выпал наружу, и я пытался затащить его обратно.

– Сшто…о. вы са мно.. ной.. сдева.. ли..? – я не понял ни единого слова, силы покидали меня.

Он поднял взгляд, туман немного рассеялся, и я увидел улыбку. Какого черта он такой довольный, может он серийный маньяк. Почему я так глупо попался, разве так я должен встретить конец. Ну, нет! Я вложил все свои последние силы в рывок. Одно усилие и я свободен. Но нет. Максимум, чего я добился этим, так оторвал пятую точку от сидения на секунду.

– Так-так, вижу начало действовать. А ты крепкий орешек, так долго находиться в сознании. Тогда пройдем со мной.

Он взял меня под плечо и повёл за собой. Дальше сознание оборвалось.

Глава вторая. 21 век

– Как трещит голова! – застонал я, сжимая руками виски. Не открывая глаз, я поднялся с кровати и медленно поплёлся в ванную. Кажется, мозг сейчас на части расколется! Что вчера произошло? Бездомный в костюме, вагон, часы… бред какой-то. Наверное, это был сон. Может даже следствие травмы головы. Я потрогал затылок и, к своему удивлению, не почувствовал бугорка. Странно, за один день все как рукой сняло.

На первом этаже дома отец уже приготовил завтрак, но вид у него был не самый дружелюбный.

– Значит-таки, не дождался? Но разве это повод напиваться в стельку, дуралей? Я понимаю, любовь и всё такое, но пожалей свой молодой организм, – начал он. – Я вот тоже прожигал свою молодость на алкоголь и девушек, и что теперь?! Каждое утро приходится пить лекарства, а оно мне надо.

Значит, я вчера напился. Вот почему жутко болит голова, и мысли спутаны. Это самое адекватное объяснение моему состоянию сегодня. Язык! У меня же онемел язык. Ну-ка попробую что-нибудь сказать.

– Пап, а я вчера поздно приехал? – вроде все нормально.

– Вчера?! Гражданин вы проспали все выходные! И ты не приехал, – рассмеялся он, – тебя привезли, у самого-то силёнок не хватило бы и пришлось бы тебя забирать из ближайшего отделения полиции. Спасибо твоему другу, что оказался в нужном месте, в нужное время. Димитрий вроде, или как его.

Точно! Вот, что произошло! Димитрэ – странный незнакомец со станции, он в этом виноват. Хотя стойте, в чём он виноват? Может, мы действительно затеяли драку, и он отвез поверженного, то есть меня, домой. Учитывая его интеллигентные манеры, он вполне мог так поступить. Хотя, как я мог проиграть, да не, не может такого быть. Ничего толком не пойму. Ладно, быть может действительно надо поблагодарить его… или нет. Короче, неважно.

Схватив бутерброд, рюкзак и надев кроссовки, я выбежал на улицу. Собравшись впопыхах, я выглядел не самым опрятным образом. Но все люди с утра были сонные. Никто не замечал других, не глядел по сторонам. Кто-то копошился в своей голове, опустив глаза на тротуар. Кто-то решал вселенски-важные дела по телефону, устремив взгляд в пространство. Иногда такие люди случайно могут уставиться на тебя. И ты смотришь на них в ответ, а они на самом деле сконцентрированы на своих делах. И возникает неловкое ощущение этого взгляда сквозь тебя, будто тебя и нет совсем. Будто тебя не существует на самом деле, по крайней мере, для них. У каждого человека в голове был строго разработанный план на день, в конце которого их ждал счастливый конец рабочего дня. Не жизнь, а сценарий шаблонного фильма. Глядя на тысячи путников вокруг, я надеялся, что жизнь не загонит меня в эти рамки. Рамки миллиона возможностей долгой восхитительной жизни, заточенной в один серый одинаковый день.

Я вбежал на станцию метро, ловко перепрыгнул через скамейки и юркнул в вагон.

– Круто! Еле успел, – воскликнул я. Все пассажиры обернулись, спрашивая взглядом: это он вслух сказал?

Уставшие глаза, полные упреков, уставились на меня.

– Ну и что! Мне как-то по барабану, что вы обо мне думаете! – снова вслух произнёс я.

Сел на ближайшее место и включил музыку на полную громкость. Более смелые пассажиры что-то ответили мне в ответ, но я их не слушал. Я не поскупился и с последней заработной платы купил наушники. Они просто разрывные, отличная громкость, басы, каждый ударный инструмент звучал так отчетливо – блеск. Мозг отрывался по полной под песню «Оцепеневший» любимой рок группы. Парень, сидящий справа, прищурил глаза от недовольства. Чувствовалось, как у него участилось дыхание. Он будто намеревался мне что-то сказать, но молчал. Видимо злится, что я мешаю ему спокойно читать книгу. Бумажная книга. Да кто вообще сейчас читает бумажные книги, все давно перешли на электронные. Он что, отстал от жизни? Парень сжал губы и, казалось, вот-вот его прорвет. Но что он мне сделает. Очкарик, волосы зализаны набок, худой, как будто его собрали из коробочки спичек. Легендарные песни, похоже, ему не по душе. Небось, слушает классику и гордится, что он не такой как все. Я бросил на него небрежный взгляд, отчего он судорожно отвернулся.

– Так-то лучше! – еле слышно проговорил я.

Пожилая бабуля, что сидела слева, имела более рьяный характер.

– Молодой человек, поставьте музыку потише, – вежливо начала она.

– Свободная страна, как хочу, так и слушаю, – отрезал я, но тише всё-таки поставил, из уважения к старшим.

– Знаете ли, уши это вам не зубы, не вылечишь.

– Во-первых, бабуль, не уши, а барабанные перепонки. Во-вторых, сейчас технология и не то умеет. На дворе двадцать первый век, старушка, не страшна болезнь в ушке, – срифмовал я и скрестил руки на груди, довольный своим красноречием.

– Ну, смотри. Потом не говори, что я тебя не предупреждала. Увидимся после жизни, – ответила она и вышла на следующей же станции. Я немного растерялся, не до конца поняв, что бабка имела в виду. Но спустя пару секунд осознал, что мне надо было испугаться. Я расхохотался, во что, а в суеверия и проклятия верить просто глупо.

Я медленно шёл по мокрому тротуару. Сегодня было намного теплее, чем в тот день. Небольшой слой снега, что видимо выпал ночью, быстро растаял, превратившись в редкие маленькие лужицы. Осеннее солнце заливало последними яркими лучами мрачный городок Эльфас штата Миннесота. Я давно грезил переехать куда-нибудь в южную часть страны, поближе к пляжам и океану. Но пока окончу учебу, ни о каких странствиях я мечтать не мог. Довольствоваться тем, что имею?! Это для слабаков. Получу диплом и свалю из этой серости в насыщенный мир южных штатов.

Я быстренько прошмыгнул в свой кабинет, стараясь не попадаться на глаза боссу. Но как обычно и бывает, сработал, так называемый, закон подлости. Со мной, увы, этот закон работает перманентно.

– Так, Джейк, стой!

Я остановился, опустив голову и приготовившись к расстрелу.

– Доброе утро, сэр.

– Я же говорил, называть меня «господин Босс». Уже устал делать тебе замечания насчёт этого. Так трудно запомнить?! Фамилия – Босс, а скоро и имя переделаю в документах на «Господин».

– А чем вам Лени не нравится?! По-моему, прекрасное имя.

– А по-моему, мы не об этом должны сейчас разговаривать. Где ты был в пятницу? Почему не приехал на фотосессию?! Ты же знаешь, что дочь господина Шина, наш постоянный клиент. А что мы делаем с постоянными клиентами? А, Джеки?! – спросил он, легонько подбивая кулаком меня в грудь.

– Мы должны…

– Нет, нет постой! Давай, как положено.

Я глубоко вздохнул. Снова повторять этот бред.

– Конституция господина Босса, глава семь, пункт номер один. Постоянный клиент – самый важный клиент из всех клиентов, являющихся клиентами нашей фирмы или просто именуемыми клиентами. Мы обязаны доить их, до тех пор пока у них не кончатся деньги. Бла бла бла … конец!

Этот идиотский свод законов – самая глупая вещь, которую мог придумать маленький мозг в голове мистера Босса. Всё пора делать ноги отсюда, пока он не заставил рассказывать все правила.

– Немного ты своего добавил, но все равно молодец! А пока ты не сделал ноги отсюда, – он будто прочитал мои мысли, я даже съёжился, – я даю тебе задание. Фотосессия перенесена на сегодня, торжествуй!

– Торжествовать? Почему бы это? Все могло быть гораздо хуже, – удивился я.

– Знаю, знаю. Она была просто в бешенстве, что ты изволил самовольничать и не явился. Но есть одно прекрасное «но». Мисс Шин хочет, чтобы ее фотографировал только ты. Похоже, дружок, ты ей нравишься, – самодовольно улыбнулся Лени. – Говоришь, могло быть хуже?!

– Да могло бы, будь я на вас похожий, – я быстро выскочил в дверь. После такой шуточки, меня могут и уволить. Но деньги для Босса важнее какой-то там гордости или принципов. Как он любит говорить: «Деньги правят миром, а деньгами гении». С чего он вообще взял, что скупость и меркантильность можно назвать гениальностью. Хотя какая разница. Всё, что мне требуется – это сделать свою работу, получить денежки и пройдёт, как по маслу. Я в порядке, и Босс доволен.

Я собрал необходимое оборудование в рюкзак. Закинул шоколадный батончик в рот и вышел из здания. Так, как же добраться? На такси или на автобусе? Быстро пересчитав свою мини казну в кармане, я понял, что ехать на такси мне накладно.

На остановке пришлось ждать целых двадцать минут. Видимо мое нежелание встречаться с этим богатенькими детками передалось окружающим меня обстоятельствам. Заказал по дороге кофе, в итоге получил без сахара и сливок. Пришлось давиться отвратной горечью. Мало того, стоя у пешеходного перехода меня на полной скорости окатил проезжавший автомобиль. Надеюсь, закон круговорота добра сработает в обратную сторону и ему достанется не меньше. Рядом стояла пара в обнимку и целовалась каждые две минуты. И при этом постоянно твердили, как сильно они друг друга любят, как души не чают. Я не из тех, кто подслушивает чужие разговоры, просто кроме нас не единного человека. И они так громко выражали свои чувства, что это порядком раздражало. Когда мой автобус подъехал, я тут же подскочил к ним.

– Вообще-то достаточно чувствовать сердцем, а не только языком чесать. Усёк? – и мигом юркнул в автобус. Парень опешил от моего поступка и встал в боевую стойку. Он буравил меня взглядом, пока я отъезжал. М-да, повезло, что я успел запрыгнуть в автобус, так бы не поздоровилось. Парень был на голову меня выше и шире раза в два. Весь такой надутый, напоминал молодого Арнольда. Интересно, она влюбилась в груду мышц или тормозящий мозг, который не поспевает за движениями тела?! Я громко рассмеялся. Все пассажиры окинули меня неодобрительным взглядом.

– Да, я историю вспомнил смешную. Хотите, расскажу? – как я и ожидал, реакция последовала незамедлительно. Все отвернулись и продолжили заниматься своими делами. Кто-то слушал музыку, кто-то ковырялся в носу, а кто-то утопал в бесконечности заоконного пейзажа.

– А я хочу, – послышалось снизу. Я опустил голову и увидел маленькую девочку, которая теребила меня за край куртки.

– Хочешь историю? Может оторвать тебе твой прелестный носик за любопытство?

Женщина, сидевшая рядом с ней, испуганно на меня посмотрела. Она молча буравила меня секунды три и снова отвернулась. Видимо это не её мать.

– Носик не хочу, он у меня красивый. Я не люблю, когда больно. Я хочу историю.

– Да я шучу. Никто не собирался бить твой маленький прелестный носик, – я улыбнулся ей и дернул за щёчку. Ее глазки были полны ожидания чуда. – Хорошо, сдаюсь, расскажу. Однажды, давным-давно, на Аляске жил один трудолюбивый эскимос. Накопив достаточно деньжат, он решил купить себе машину…

– Улица Лигирца, – послышалось вдруг.

– Прости, моя остановка. Давай, я тебе потом расскажу. Хорошо? Мы обязательно встретимся, я обещаю. До встречи! – маленькая незнакомка в ответ улыбнулась и помахала рукой. Такая смешная.

Глава третья. Неприязнь

Вот я и прибыл. Район для олигархов с толстыми кошельками и мордами аналогичного размера. Подумать только, насколько надо быть высокомерным человеком, чтобы стараться отделиться от всех любыми возможными способами. Место жительства, магазины одежды, специализированные школы. Есть даже специальные рестораны, где за те же блюда, что и в других местах питания, вы платите в десять, а то и в двадцать раз больше. Нет, вкусом и качеством они особо не отличаются, для них важно то, чтобы вокруг них находилось такое же успешное и богатое общество. Насколько надо себя превозносить над остальной частью населения, чтобы до такого додуматься. Хотя если так подумать, чем мы отличаемся от них, кроме денежного состояния? Возможно, богатым внутренним миром. Ведь у тех, у кого ничего нет, есть о чем грезить. Я ухмыльнулся и направился на улицу Шина. Ну и чудики, даже место проживания назвали в честь своей фамилии. Как говорится: либо заслужи как Довлатов, либо купи как Шин.

– Так, вот и он. Дом номер 7/7. Хм, им случайно повезло с такими цифрами, или они его тоже купили. Деньги – самая важная составляющая часть жизни, как любила говорить мама. Мама… – я глубоко вздохнул.

Моей матери не стало, когда мне было всего девять лет отроду. Младшему брату – Тони, тогда исполнился ровно год. Я толком не понимал, что происходит, когда отец вернулся домой угрюмый. Несколько дней матери не было дома. Я стал волноваться, но на все мои вопросы, отец лишь бормотал что-то несвязное. Тони плакал каждую ночь и все время твердил, что скучает по маме. Наконец, спустя неделю отец все-таки решился. Он посадил меня перед собой и долго молчаливо глядел на меня виноватыми глазами. Я прервал молчание и спросил у него о матери. В ответ он обнял меня так крепко, как не обнимал никогда до этого. «Мама в хорошем месте, Джейки. Ее больше не будет с нами. Теперь мы сами по себе. Она просила передать, что очень сильно вас любит. Но поверь мне, я обещаю, что сделаю всё, чтобы вы ни в чём не нуждались».

– М-да, не нуждались, а мне сейчас нужна, как раз, новая пара кроссовок. И где это самое обещание? Растворилось во времени. Раны затянулись, обещания забыты, – улыбнувшись, я глубоко выдохнул.

Я подошел к большим воротам и позвонил в звонок, который висел на входной железной двери. Бордовый забор, высотой более 3-х метров, не позволял даже взглянуть на то, что скрывалось за ним. В углу ворот висела камера наблюдения. Странно, что я не встретил сотрудников службы безопасности и огромный сканер. Несколько ротвейлеров обнюхивали бы меня, злобно скалясь. А в конце, как я собрался бы вернуться назад, в свой «бедный» мирок, они бы надели солнцезащитные очки и щелкнули бы передо мной специальным устройством для стирания памяти. Я в этой жизни видел много сумасбродства в выходках богатеньких людей.

Мои размышления прервал голос из домофона.

– Слушаю вас.

– Здравствуйте, добрый денечек. Я к Элайзе Шин. Я фотограф. Приехал на фотосессию. Она отправила запрос в наше агентство, что…

– Вы Джейк?! – прервал меня голос. Я только сейчас заметил, что он принадлежит пожилому человеку. Женщина еле уловимо запиналась и слегка покашливала. Но мягкое дружелюбие, звучавшее в ее голосе, отличалось от монотонного и холодного, какой бывает у людей из «высшего сословия». По крайней мере, они любят так себя именовать.

– Да, это Джейк. Во всяком случае, меня так зовут, раз сто на дню.

– Входите сэр, – послышался щелчок, и дверь приоткрылась. Она оказалась тяжелей, чем я думал. Снаружи дверь не казалось столь массивной. Приложив немало физических усилий, я поймал себя на мысли, что необходимо позаниматься спортом на досуге. Иначе такими темпами превращусь в обрюзгшее бесформенное нечто. Я не был толстым или худым, с генами мне повезло. Довольно подтянутый, нужно лишь набрать массу. Так сказать, немного усилий и можно рекламировать мужское белье. Я громко рассмеялся от своих мыслей. Люди часто думают, что я немного того, потому что заливаюсь раскатистым смехом, ни с того, ни с сего. Ну, а с другой стороны, если поразмышлять, почему я должен сдерживать эмоции.

Тяжелая дверь легким щелчком закрылась за спиной.

– Очередная победа Джейка Маллина! – подняв руки вверх, я замер и огляделся.

Сложилось ощущение, будто я попал в сказочный мир и предстал перед замком короля. Огромная территория просто бурлила от ярких цветов. Передо мной расстелилась аккуратно выложенная дорожка из белого мрамора. Вдоль неё стояли небольшие деревья с идеально округлыми кронами. Они были так симметрично расположены, что складывалось ощущение, будто великие умы планеты подгоняли каждый дюйм. За деревьями пролегала метровая стенка кустов и тянулась до самого здания. Справа от меня располагался небольшой сад, огороженный невысоким заборчиком золотого цвета. Возможно, он состоял из золота. Я бы подошел и потрогал, но ходьба по фантастически ровному газону, казалось, грозит мне смертью. Будто моя нечистая нога могла нарушить баланс красоты и гармонии этого искусства. Я не шучу, называя это искусством. Знаете эти истории, когда правители империй собирали гениев в различных областях культуры, чтобы сотворить чудо света. Такое мне приходилось лицезреть разве что в экране телевизора. Насыщенность цвета травы резала глаза. Я, открыв рот, медленно продвигался к дому. Еле оторвав взгляд от местной флоры, я наконец взглянул на дом.

– Вот это шалашик себе отгрохали! – я обомлел от изумления.

Четырёхэтажный особняк будто был шедевром эпохи возрождения. Окна в венецианском стиле, на третьем возвышался балкон, опорой которому служили высокие белые колонны. Стены первых двух этажей были облицованы странным фиолетовым кирпичом. Остальные два – желтым. Особняк был настолько огромным, что приходилось вертеть головой, чтобы посмотреть от одного края на другой. Несколько молодых девушек бережно протирали ограду веранды.

– Наверно, один кирпичик этого дома стоит, как моя заработная плата за месяц. Жаль я не родился в такой семье. Вот была бы жизнь!

Я поднялся по небольшой лестнице, ловя на себе смущенные взгляды служанок. У открытой двери меня уже ожидала пожилая женщина, на вид лет так пятидесяти.

– Здравствуйте, Мистер…?

– Маллина. Ударение на первый слог. Джейк Маллина, – я пожал ее висящую руку. Она явно не ожидала такого жеста. Удивлённо на меня посмотрев, горничная повела меня в гостиную.

– Мисс Шин сейчас занята. Я сообщила о вашем приходе. Вам нужно будет подождать ее, она скоро спустится. Давайте Ричард возьмет ваши вещи.

Молодой парень примерно моего возраста, робко улыбнувшись, протянул ко мне руки в белых перчатках. На нем был одет примечательный наряд. Знаете, такой как у швейцаров в дорогих отелях.

– О, нет, спасибо! Мои вещи мне ещё понадобятся, – я улыбнулся. Горничная бросила на меня молчаливый и недоверчивый взгляд.

– Что ж, как вам будет угодно, – она жестом отправила Ричарда дальше по коридору, а сама побрела в противоположную сторону.

– А по домофону, вы казались добрее, – сказал я ей вслед. – Иногда первое впечатление ошибочно. Что ж, бывает. Ничего страшного. Оставайтесь всегда такой же, – я кричал ей в спину, но горничная меня уже не слышала.

Я вошел в холл здания, где мне, видимо, и предстояло дожидаться Элайзу. Почти три этажа в высоту, комната представляла собой этакий вход в музей. Огромная лестница из белых ступенек и золотых поручней. Широкий подъем разделялся в две стороны и симметрично уходил вверх. Прямо посередине красовалась громадных размеров люстра. Представляла она из себя металлические прутья, которые изгибались в разные стороны по хаотичной траектории. В центре лампы были покрыты стеклами, выполненными в виде продолговатых листьев. Насколько нужно изощриться, лишь бы иметь уникальные вещи. Желание выделиться помпезными изделиями, видимо, передается от богатея к богатею, воздушно-капельным путем. Я присел на ближайший стул, но прежде обтряхнул своё мягкое место. Кто знает, сколько стоит один такой стул? Вдруг он изготовлен из бивня последнего мамонта, жившего на земле. Испорчу случайно, потом придётся всю жизнь горбатиться на этих чокнутых богачей. И эта старая карга будет повелевать мной своим низким скрипящим голосом: «Джейки, принеси вещи, отнеси вещи. Джейки, не мог бы ты закрыть свой рот и работать молча. Джейки, не мог бы ты прикрыть свою пятую точку, ох, это твоё лицо? Прости, прости, Джейки».

От представшей картины в голове, я захохотал.

– Нет уж, лучше я удавлюсь.

Половина декоративных предметов, которые, видимо, предназначены для украшения холла, была, мягко сказать, какой-то ерундой. Странные статуэтки размером в кулак на веточках декоративного дерева. Вазы с рисованными лицами людей. Хотя сразу сложно понять, что это лица людей. Больше похоже на рисунки детишек дошкольного возраста.

– Наверное, это и называют высоким искусством. Небось, каждая вещица стоит непомерных денег. Спереть бы что-нибудь пока я один, все денежные проблемы закрыл бы разом. Еще остались бы финансы на то, чтобы оттянуться по полной. Жаль, меня воспитали слишком хорошие люди.

Вдруг взгляд остановился на стеклянном куполе в дальнем углу комнаты. Меня одолело любопытство, и я подошел поближе. Высокая продолговатая ваза, обрамленная золотыми нитями в виде веток, была заполнена землей и накрыта куполом. А внутри неё было…

– Не может быть. Это же… роза. Синего цвета и с таким огромным бутоном?! Да, нет. Она, скорее всего, искусственная, – я подошёл поближе, чтобы убедиться. – Хм, если и не живая, то сделана очень искусно.

Цветок, шириной с раскрытую ладонь, был закопан в небольшое количество земли. Я решил проверить реальность розы и попытался аккуратно приподнять стекло. Может, люди взяли белую розу и просто окрасили в синий цвет? Тогда зачем закапывать ее в землю, в любом случае она долго не протянет?!

– Это самый редкий и дорогой цветок в мире. И что самое интересное – самый долговечный. В его генах заложено множество ДНК других растений и древних деревьев. Поэтому цветок, закопанный в земле, может цвести до семидесяти лет. Мой папа говорит, что таких на Земле существует всего сто штук, так как их выведение требует много времени и средств. И семь из них, да, да, ты не ослышался. Семь цветов у нашей семейной династии Шин. Отец подарил одну розу на мое восемнадцатилетие, – это была Элайза.

Я сделал вид, будто не пытался приподнять стекло, и с важным видом стукнул ладошкой по верхушке купола.

– Супер! Если их действительно всего сто штук, я бы за один такой убил бы, – громко рассмеявшись, я махнул рукой, – да, шучу, не бери… эм, то есть, не берите в голову, мисс.

– Ну, что ты, как не родной. Мы с тобой уже давно знакомы, Джейк. Можно и на «ты», – она улыбнулась.

Элайза была белокурой девушкой с длинными распущенными волосами чуть ниже плеч. Хоть я и не любил ее за скверный характер избалованной дочери, не мог не признать, что она была необыкновенна красива. Немного ниже меня ростом, что довольно высоко для девушки. Утонченные черты лица, румяные щеки и ярко-голубые глаза. Мне льстило, что она частенько флиртовала со мной. Но моя неприязнь к богатеньким деткам, делала меня абсолютно безразличным к любым ее действиям.