«Белый негр. Поверхностные размышления о хипстере» kitobidan iqtiboslar
(как однажды сказал мне один негр-бисексуал: «Старик, у меня так стоял на эту цыпочку, словно я только что отсосал у взвода морпехов»)
Именно на этом безрадостном фоне и зародился феномен американского экзистенциалиста — хипстера, человека, осознающего, что коль скоро общество вынуждено жить в страхе перед мгновенной гибелью в ядерной войне, сравнительно быстрой смертью от рук государства, выступающего в роли l'univers concentrationaire, или же, в противном случае, обречено на медленное умирание под воздействием удушающего всякий творческий или бунтарский порыв конформизма (навряд ли программы по борьбе с раком будут спешить с изучением степени вредоносного влияния конформизма на человеческий разум, сердце и печень), и если удел человека двадцатого века — жить в обнимку со смертью смолоду и вплоть до преждевременно приходящей старости, то единственным достойным ответом будет принять предлагаемые смертью условия игры, воспринять её как непосредственную ежеминутную опасность, устраниться от общества, отказаться от своих корней и отправиться в неизведанное, отдавшись воле бунтарских императивов собственного Я.
Человек – это прежде всего поток энергий и возможностей,
«Наши поиски бунтарей современности приводят нас к хипстеру – к этому поставленному с ног на голову enfant terrible . В духе своего времени он стремится отомстить конформисту исподтишка… У хипстера невозможно взять интервью, потому что главной для него задачей является держаться подальше от общества, которое, как он полагает, старается переделать всех под копирку. Он курит марихуану, потому что видит в ней источник опыта, не доступного «цивилам». На нем можно увидеть широкополую шляпу или костюм фасона «зут» 10 , но чаще всего он предпочитает не выделяться из толпы. Среди хипстеров можно встретить джазового музыканта, гораздо реже художника
Какого бы рода жизненный опыт не выступал в роли побуждающего мотива для творчества: любовь, насилие, секс, наркотики, семья, работа, утрата, смерть, поражения, победы или же нечто такое, чему не придает значения никто, кроме самого писателя, – он приходит в те редкие моменты, когда сознание оказывается на духовной развилке, и становится стержнем обновленного воображения.
к творческим усилиям, и если чужеродный, но крайне мощный и необузданный инстинкт постижения смысла жизни внезапно передался нам от практически неграмотного народа, которому этот инстинкт, зародившийся в тяжелейших условиях эксплуатации,
психопатии присуща огромной массе людей, включающей в себя целый ряд политиков, профессиональных военных, газетных колумнистов, эстрадников, художников, джазменов, девочек по вызову, педерастов, а также добрую половину голливудских, телевизионных и рекламных продюсеров. Таким образом, становится очевидным, что в рамках определенных аспектов психопатия уже сейчас оказывает на нас серьезное культурное влияние.
что для него это означает тюрьму или смерть. Впадать в психоз не в его правилах. Как любой психопат, он ведет опасную игру ради получения кайфа от жизни, расплатой за которую может стать ад или тюрьма. Хипстер ищет действия, поэтому, подкрепившись дымом марихуаны, он отправляется в бар (в то время как битник больше любит поговорить, а потому его чаще можно встретить в кофейне). Естественную компанию хипстеру (будь тот хоть трижды насильником, грабителем и убийцей) составляет поэт, подстегивающий его в интеллектуальном плане. Именно в поэте хипстер видит средоточие своей сущности. При этом он старается избегать общения с битниками, потому что им нечего ему дать и от них за версту несет психозом и депрессией. Битник продолжает традиции старой богемы, чего и близко нельзя сказать о хипстере, который обязан особенностями своего психологического склада лучшим представителям негритянских низов. Если битник тяготеет к идеям левого
насколько интенсивным он может быть у других, опираясь на спектр собственных ощущений. На мой взгляд, нужно обязательно принимать во внимание, что любого психоаналитика отличает корыстная убежденность в том, что все или почти все эротические бунтари нуждаются в лечении. И в этом есть доля истины. Однако абсолютно все мы в
социалисты, радикалы, анархисты, бунтари, нигилисты и вообще любые инакомыслящие – не хотим выродиться в убогих услужливых клерков, в чахлую ветвь старого семейного древа, на которой прервется наша бойцовская порода, то для начала нам стоит признать, что до тех пор, пока не будет возведен этот соединительный мост между Марксом и Фрейдом, до тех пор, пока наша концепция восприятия человеческой сущности не станет богаче и разностороннее любой консервативной за счет интеграции большего числа фактов, толкований и противоречий, а также вдумчивого учета пугающих альтернатив варварства и тота
