Kitobni o'qish: «Срочно требуется переводчик с французского»

Глава 1

Алиса Симонова, студентка московского института иностранных языков, едва не пропустила звонок будильника.

– Эдак можно опоздать на экзамен, – воскликнула Алиса и поспешила в душ.

Через пятнадцать минут Алиса в своей любимой светло-фиолетовой кофточке и темно-фиолетовой юбке стояла перед комнатой Снежаны, своей подруги, в квартире которой они живут вдвоем.

– Снежана, я ухожу, у меня сегодня последний экзамен, сдаю французский. Пожелай мне удачи, – попросила Алиса, заглядывая в комнату подруги.

– Алиса, удачи, удачи и еще раз удачи тебе, – воскликнула Снежана, вскакивая с кровати. – Я провожу тебя.

Подруги подошли к входной двери.

– Алиса, не уйди в домашних тапочках, – ахнула Снежана, увидев, что та уже открывает дверь.

– Чего это я сегодня… Сначала едва не проспала, а теперь чуть в тапочках не ушла, – огорчилась Алиса, надевая босоножки в тон кофточке.

Алиса вышла за порог, спустилась по лестнице и, выйдя из подъезда, поспешила к станции метро.

Через час с небольшим она приехала в институт.

В аудитории института было тихо. Лишь приглушенные голоса доносились из коридора, когда очередной студент покидал кафедру.

Шла летняя сессия. Группа, в которой училась Алиса, сдавала экзамен по французскому языку.

Алиса Симонова быстро справилась с первым заданием и принялась за перевод. Для Алисы, практически в совершенстве знающей французский язык, справиться с заданием не представлялось сложным.

В ожидании своей очереди отвечать Алиса начала разглядывать преподавательницу Беллу Витольдовну Зимину.

«Оранжевое небо, оранжевое море, оранжевый верблюд», – пришли на ум слова песенки из какой-то ретро передачи. И Алиса с едва скрываемым изумлением рассматривала наряд Зиминой.

На Белле Витольдовне была трикотажная бесформенная кофта ржаво-оранжевого цвета и длинная безразмерная коричневая с красноватыми полосками юбка.

– С ума сойти от прикида Беллы, – сказала себе Алиса. – Одна прическа чего стоит.

Алиса посмотрела на ржаво-рыжие волосы Зиминой, собранные в пучок.

– Сколько интересно Белле лет? – спросила себя Алиса. – Точно далеко за сорок.

Уловив взгляд Алисы Симоновой, Зимина резко вскинула голову.

– Симонова! Я вижу, тебе не терпится выйти отвечать? Пойдешь за Протасовой, – произнесла преподавательница с раздражением.

Алисе показалось, что Белла Витольдовна прочла ее мысли, и она быстро отвернулась к открытому окну.

Несмотря на начало лета, на улице было тепло и на отсутствие ветерка указывали неподвижно висящие шторы.

– Ну, что сидишь, Симонова? Не терпелось отвечать, послушаем, как ты справилась с заданием.

Алиса быстро подошла к столу, положила перед Зиминой экзаменационный билет, зачетную книжку и приступила к ответу.

– У тебя неправильное произношение, – скривилась Зимина. – Французскому языку присущ некоторый прононс.

У Алисы округлились глаза от столь несуразного, на ее взгляд, замечания.

– И перевод неточный, – продолжала делать замечания Зимина.

– Да что Вы говорите! – не выдержала Алиса. – Хотелось бы услышать Ваш вариант перевода, Белла Витольдовна, – усмехнулась Алиса.

Зимина едва не подпрыгнула на стуле.

– Кто кого экзаменует? – возмутилась Зимина. – Твой ответ, Симонова, тянет лишь на удовлетворительно, – произнесла она и протянула руку к зачетной книжке Алисы.

Алиса опередила преподавательницу, схватила зачетную книжку, билет и почти побежала к двери.

– Я сейчас же иду к декану. Посмотрим, кто из нас лучше знает французский язык, – пригрозила Алиса. – И не смейте ставить оценку в ведомости.

Алиса выскочила из аудитории с порозовевшим лицом от волнения.

– Нет, вы только подумайте! – воскликнула Алиса, глядя на столпившихся студентов. – Эта рыжая лахудра претендует на звание первоклассного специалиста по своему предмету! – возмутилась Алиса.

– Что случилось? – спросила однокурсница, впервые услышав из уст Алисы прозвище, данное студентами Зиминой Белле Витольдовне.

Алиса сердито посмотрела на однокурсницу, словно та в чем-то провинилась.

– Да она французский наверняка изучала по самоучителю, – не успокаивалась Алиса.

Алису больше всего возмутило замечание преподавателя относительно плохого перевода и неточного произношения.

– Да у нее самой произношение между бельгийским и немецким языками, а делает замечание, – сказала Алиса, глядя на столпившихся у двери одногруппников.

Возмущенная Алиса и испуганные студенты не заметили злорадной усмешки на лице старосты группы Трубниковой.

– Если Симонова, гордость курса и отличница, едва не завалила экзамен, что говорить о нас, – жалобно произнес один из студентов.

Алиса, не обращая внимания на слова поддержки, стремительно направилась в деканат.

В приемной декана она застала секретаршу Леночку, миниатюрную блондинку, занятую разглядыванием маникюра на своих руках.

К этой миловидной девушке все студенты, преподаватели, включая самого декана, обращались ласково: «Леночка».

– А Зиновия Яковлевича нет на месте, – радостно сообщила Леночка.

Помедлив, Алиса решает обратиться к другому преподавателю французского языка, преподающему в параллельной группе, – Юсупову Марату Альбертовичу.

– Пусть он проэкзаменует меня, – сказала Алиса себе.

Но ей пришлось дожидаться окончания консультации, проводимой Юсуповым. И лишь после этого Алиса смогла объяснить преподавателю суть проблемы.

– Завтра у меня экзамен, приходите, я проверю Ваши знания, – разрешил Юсупов.

– Марат Альбертович, я подрабатываю экскурсоводом, провожу экскурсии с французами, я могу принести аудиозапись одной из экскурсий.

Юсупов заинтересованно посмотрел на Алису.

– Покажите экзаменационный билет и Ваш перевод, – попросил преподаватель.

– Симонова, Ваши ответы заслуживают отличной оценки. Я поговорю с Беллой Витольдовной. Вы просто друг друга не поняли, – произнес Юсупов.

Алиса поблагодарила Марата Альбертовича и вышла из института.

Через час с лишним она добралась до спального района Москвы, вышла из метро и направилась в продуктовый магазин, так как была уверена: Снежана как всегда забыла купить хлеба, а виной забывчивости подруги был Виктор Томский, с которым встречается Снежана.

Угасшая за время поездки злость на Зимину снова внезапно охватила Алису, но эта злость теперь была направлена на Виктора Томского.

– Помяни кое-кого, он тут как тут, – шепнула себе Алиса.

Двадцатипятилетний красавец и блондин Виктор флиртовал с молоденькой продавщицей, явно заинтересовавшейся им.

Подойдя к парочке, Алиса громко окликнула молодого человека.

– Виктор, ты чего прохлаждаешься, забыл, что тебя дома ждет беременная жена с чем-нибудь солененьким? – заявила Алиса.

Алиса едва удержалась от смеха, увидев испуг на лице Виктора Томского, который, на ее взгляд, был легкомысленным.

– Как так можно, ведь только что ушел от Снежаны, а уже заигрывает с другой, – подумала Алиса, глядя вслед выбежавшему из магазина Виктору.

Сделав покупки, Алиса покинула магазин, огляделась по сторонам и обрадовалась, не увидев Томского. Не в таком она была настроении, чтобы выяснять с ним отношения.

Облегченно вздохнув, Алиса направилась к дому.

Счастливая от встречи с Виктором Томским Снежана порхала по квартире.

Щеки девушки горели румянцем, а голубые глаза лучились радостью.

Высокая, стройная, со светлыми чуть волнистыми волосами Снежана напоминала известную актрису, часто снимающуюся в популярных сериалах и кинофильмах.

– Тебе бы мозги этой актрисы, – говорила Алиса. – И не мешало бы повысить чувство собственного достоинства, а то оно у тебя ниже плинтуса.

Влюбленная в Виктора Снежана прощала ему его увлечения, не устраивала скандалов ревности.

Снежана любила Виктора Томского безусловно, никогда не испытывала мук ревности и жила с ощущением счастья от встречи к встрече. Поэтому вспомнила об Алисе буквально за минуту до ее возвращения, бросилась на кухню, чтобы приготовить что-нибудь на скорую руку.

Снежана, услышав звуки открываемой входной двери, выскочила из кухни.

– Алисочка, тебя можно поздравить со сдачей последнего экзамена? – воскликнула Снежана.

Но, увидев хмурое лицо Алисы, Снежана перестала радостно улыбаться.

– Что-то не так? – взволнованно воскликнула она.

– Все не так. Эта рыжуха явно испытывает кризис среднего возраста, – ответила Алиса.

– Но кризис среднего возраста бывает у мужчин, – нерешительно возразила Снежана.

– Тебе виднее, это у тебя медицинское образование, зато кулинар никакой…

Алиса побежала на кухню и вовремя: Снежана забыла, что жарится яичница.

– Хотя, если бы ты увидела Беллу, преподавателя французского языка, ты согласилась бы со мной, что у нее этот самый кризис. Зимина – нечто среднее между мужчиной и женщиной, – сказала Алиса, одновременно выключая конфорку.

Теперь уже спокойно Алиса направилась в прихожую, сняла босоножки и прошла в ванную комнату, чтобы помыть руки.

– Так ты что, совсем не сдала экзамен? – чуть не плача от жалости к подруге спросила Снежана.

Обе девушки направились на кухню.

– Хотела трояк влепить, представляешь? А я пообещала пойти к декану, чтобы проверили ее на профпригодность. И пошла. На счастье Зиминой декана не оказалось на месте.

Алиса говорила и перекладывала яичницу на две тарелки, нарезала зелень, посыпала сверху.

– Снежана, нарежь хлеб, а я пойду, переоденусь, – попросила Алиса и посмотрела на подругу, но, увидев ее опечаленное лицо, остановилась и начала весело пересказывать свою встречу с Виктором в магазине.

– Твой Виктор так был увлечен разговором с продавщицей, что не увидел, как я подошла к нему. Ну, я и обрадовала его известием об ожидающей дома беременной жене. Ты бы видела лицо Виктора.

Алиса от души рассмеялась, но улыбка медленно стала сползать с ее лица, когда увидела тот же испуг, но теперь в глазах Снежаны.

– Ты чего, Снежана?

Снежана молча смотрела на Алису.

Алиса недоверчиво взглянула на Снежану.

– Снежана, ты что, хочешь сказать, что моя шутка вовсе не шутка? Или я тебя не так поняла? – произнесла Алиса и по застывшей улыбке обо всем догадалась.

Алиса медленно опустилась на стул. Снежана сделала то же самое.

– Так… И сколько уже месяцев? – спросила Алиса, глядя на молчавшую Снежану.

– Алиса, ты просто экстрасенс. Как ты догадалась? Уже почти два месяца, – прошептала Снежана.

– Вот тебе, бабушка, и ушки на макушке. Я так понимаю, Виктор не в курсе, – задумчиво произнесла Алиса.

Снежана виновато глядела на подругу.

– Нет, я боюсь его реакции. Подумает, что я специально…

Алиса вздохнула.

– Хотела бы я поприсутствовать, – буркнула она, принимаясь за остывшую яичницу.

– Где поприсутствовать? – не поняла Снежана.

– Где, где! При реакции… Зрелище будет незабываемым, достойным, чтобы его запечатлеть.

Снежана изумленно взглянула на подругу.

– Алиса, так ты что не будешь читать мне нотации?

Алиса насмешливо посмотрела на Снежану.

– Если ты за столько лет обучения в мединституте не вызубрила прописные истины, что мне теперь лезть с нотациями? – усмехнулась Алиса.

Снежана с нежностью посмотрела на подругу.

Девушки наконец-то доели давно остывшую яичницу и приступили к чаепитию.

– Так, Снежана, идем ко мне, будем составлять новый рацион питания для будущих мам, – приказала Алиса.

И Снежана послушно пошла за ней в ее комнату.

Несмотря на трехлетнюю разницу в возрасте, в их тандеме более взрослой чувствовала себя Алиса, а Снежана без возражений подчинялась ей.

Снежана испытывала тихую радость: теперь тайное стало явным, а значит и дальше все будет хорошо.

Глава 2

Вольховский Велен Вениаминович, шестидесятилетний мужчина аристократичной внешности, ехал в золотистом джипе «Тойота Лендкраузер» за город.

Началось лето, а он еще ни разу не побывал на даче, расположенной в тридцати километрах от Москвы в элитном дачном поселке.

Вольховский проехал часть пути, когда ему позвонили.

Едва сдерживая радость, но, тем не менее, выдержав некоторое время, он нажал на кнопку навороченного, очень дорогого сотового телефона.

– Да, Макс, слушаю тебя.

– Велен Вениаминович, у меня для Вас важная информация. Я заказал столик в ресторане с итальянской кухней, где мы с Вами в прошлый раз обедали, – радостно сообщил Макс.

– Я еду на дачу и мне не хотелось бы зря потратить свое драгоценное время, – сухо ответил Вольховский. – Информация действительно стоящая моего возвращения, Макс?

– Велен Вениаминович, дорогой, будете довольны. Впервые за долгое время мне удалось кое-что узнать, – продолжал ликовать Макс.

– Хорошо, я подъеду через сорок минут. Ты закажи все на свой вкус, – велел Вольховский.

Велен Вениаминович развернул свой джип и поехал в центр Москвы.

У Вольховского была одна страсть. И эта страсть – не влечение к красивым женщинам, не любовь к смене дорогих иномарок. Страстью многолетней, привитой еще дедом в раннем детстве, было коллекционирование старинных монет. И в особенности серебряных. Велена Вениаминовича в большей степени привлекал поиск монет и процесс превращения их в свою собственность. И чем труднее доставалась ему монета, тем дороже она была для него.

Про серебряную монету, поискам которой он посвятил многие годы, Велен узнал от своего деда и делом чести было именно ему найти эту монету, что никак не удавалось.

По голосу Макса Вольховский понял, что тому действительно удалось напасть на след вожделенной монеты.

– Неужели я наконец-то стану собственником этой загадочной серебряной старинной монеты? – вопрошал Велен Вениаминович, направляясь к ресторану.

Вольховский едва сдерживал волнение и, чтобы успокоиться, ему пришлось посидеть в джипе минут десять и только потом зайти в ресторан.

Администратор, высокая стройная черноволосая девушка, проводила Вольховского к столику, за которым уже сидел Макс.

Официант расставил принесенные блюда, на столе появилась бутылка дорогого вина.

– У тебя губа не дура, не тебе ведь платить, – подумал Велен Вениаминович. – Посмотрим, стоит ли информация этих затрат.

Сорокалетний Макс, имеющий в узких кругах прозвище «Нюхач», вскочил со стула и радостно приветствовал Вольховского.

– Слушаю тебя, Макс, – разрешающим тоном произнес Вольховский.

Макс вполголоса принялся излагать добытые сведения.

Велен Вениаминович слушал, иногда прерывая рассказ вопросами.

– Макс, ты уверен в достоверности информации? – с сомнением в голосе спросил Вольховский.

– Более чем, Велен Вениаминович. Вещь, которая Вас интересует, находится у нее, – подтвердил Макс.

– Кто такая?

– Некая Изольда Леонидовна Томская, экзальтированная особа. Муж, Наум Павлович Томский умер несколько лет назад. Именно он являлся собственником коллекции монет, перешедшей по наследству вдове. По этой причине Вы не могли обнаружить след этой частной коллекции. Томская нигде не выставляла ее.

– У нее есть муж, дети?

– Томская вдовеет, у нее двое взрослых сыновей.

– Так сколько лет мадам Томской? – удивился Вольховский.

Макс налил вино в свой фужер, выпил и продолжил делиться информацией.

– По анкетным данным – пятьдесят два года, но выглядит на тридцать с небольшим. Очень похожа на молодую Элизабет Тейлор, американскую актрису.

– Ты предложил этой «Тейлор» хорошую цену за монету или за всю коллекцию целиком? – спросил Вольховский.

Макс огорченно вздохнул.

– Деньги, к сожалению, ее не интересуют. Муж неплохо обеспечил госпожу Томскую. К тому же старший сын – Борис Наумович Томский – успешный бизнесмен. Продать монету или коллекцию целиком отказалась. Обмен ее тем более не интересует. Сказала, что коллекция – память о ее любимом муже, – ответил Макс.

Велен Вениаминович несколько лет поддерживал отношения с Максом и ему хорошо известно, что основным доходом мужчины является предоставление необходимой информации нуждающимся в ней людям.

– Если Макс говорит, что госпожа Томская не хочет расставаться с монетой, то так оно и есть, – подумал Вольховский.

Макс воспользовался паузой, налил вино себе и, пополнив бокал Вольховского, принялся поглощать еду, без стеснения заказанную им в большом количестве.

– Какая незадача: столько лет, столько денег потрачено на поиски монеты и вот, когда она обнаружена, такой облом, – сказал себе Вольховский. – Какая-то дамочка вздумала хранить верность давно умершему мужу, отказывается от продажи или обмена коллекции.

Вольховский машинально выпил вино, что говорило об его внутреннем волнении и, словно что-то вспомнив, посмотрел на Макса.

– А в чем проявляется экзальтированность госпожи Томской? – спросил он Макса.

– Представляете, Велен Вениаминович, Изольда Томская купила домик домработнице, когда та под старость вышла замуж и оставила работу.

– Домик? – удивился Вольховский.

– Да, домик, правда, в Твери, но за приличную цену. Слушайте дальше. Своего повара Томская отправила на стажировку в Париж,– воскликнул Макс.

– А что тут удивительного? Госпоже Томской нравится французская кухня, – усмехнулся Вольховский.

– Я сам так подумал, но странность в том, что Изольда устроила повара после стажировки в московский ресторан, а себе наняла другого.

– Да, экзальтированная дама, – согласился Вольховский. – Не скряга и явно при деньгах.

– То, что при деньгах – это точно. А что касается щедрости, она у нее избирательная. Своей школьной подруге отказалась дать в долг крупную сумму и перестала с ней общаться. Мне так и не удалось выяснить причины такого поступка, – сообщил Макс.

Мужчины замолчали и на некоторое время сосредоточились на еде.

Макс налегал на вино.

– И что теперь, Макс. Я как был далек от предмета своего интереса до получения добытой тобой информации, так и не приблизился к нему. Ты лишился хорошего процента, стань монета моей.

– Да что я только не предпринимал. Под благовидным предлогом на светских раутах пытался свести Томскую с молодыми красавцами. Все безрезультатно. Кстати, у нее даже любовника нет, – огорченно признался Макс.

Макс замолчал, не решаясь произнести пришедший ему на ум вариант решения вопроса.

– Остается единственный, более кардинальный способ, – озвучил свою мысль Макс.

Он надеялся, что Вольховский сам предложит Максу пойти на это.

Но Вольховский, словно не понимая, с недоумением посмотрел на Макса, всем своим видом показывая, как он разочарован отрицательным итогом действий Макса.

– Велен Вениаминович, я долго думал, как нам подобраться к госпоже Томской, постарался разузнать о ней побольше любую информацию, пообщался со словоохотливой поломойкой подъезда, выяснил, что Томская живет в этом доме около года. Элитная «сталинка» почти в центре Москвы. Старший сын выкупил в ней две квартиры, объединил их, сделал шикарный ремонт, заодно отремонтировал весь подъезд. Все соседи в восторге от новой жилички, – сообщил Макс.

– Однако дальновидная дама… Соседи наверняка не из последних людей, а это хороший способ завести новые знакомства, – восхитился Вольховский.

Макс победно рассмеялся.

– Не угадали. Все соседи ей в друзья набивались, кроме одной, нищей преподавательницы, живущей на этом же этаже, что и апартаменты Томской.

Макс выдержал театральную паузу с целью привлечь внимание Вольховского.

– А Томская подружилась именно с этой, на мой взгляд, придурочной соседкой, некой Беллой Витольдовной Зиминой. Все ее богатство – двухкомнатная квартира. Так вот, поломойка утверждает, что эта Зимина не вылазит из квартиры Томской, ужинает вместе с ней,– не скрывая своего удивления, рассказал Макс.

– А почему придурочная? Ведь она сумела подружиться с Томской, – возразил Вольховский.

– А потому, что работая в институте иностранных языков, одевается убого, ездит на старенькой «восьмерке», а квартира требует ремонта, хотя денежная работа. Значит, взяток не берет. Ну, разве не придурочная? – поясняет Макс. – Видели бы Вы, Велен Вениаминович, как она выводит на прогулку свою комнатную собачку. В цирк не нужно ходить.

– Что, у нее, как и у Томской, ни мужа, ни любовника? – уточнил Вольховский.

Вольховский пока не понимал к чему эта информация. Он дорожил своим временем и не намерен заниматься пустопорожней болтовней, и дал знать об этом Максу.

– Единственный выход – это выкрасть собачку Зиминой, – выпалил Макс.

– Собачку!? Для чего? – искренне удивился Вольховский.

– Ну как же! Взяток не берет, мужиками не интересуется, на себя махнула рукой, зато свет в окне – ее собаченция. Тот, кто спасет ее бесценное сокровище от злых хулиганов, для Зиминой окажется рыцарем в сияющих доспехах. А если этот рыцарь – молодой красавчик – сумеет оценить ее духовные идеалы… Одним словом, спасти собачку, обаять хозяйку, а через нее познакомиться с Томской, чтобы попасть в квартиру, где деньги лежат. Вернее, коллекция монет, – тихо воскликнул Макс. – Как Вам мой план?

План Макса, на первый взгляд, был нелепым. Но, с другой стороны, подобраться к Томской было бы действительно проще. Но осторожный Вольховский не показал своего интереса к совету.

– Ладно, обмозгую. Я тебя благодарю за информацию и, хотя она не тянет на поездку в Италию, но, так сказать, авансом… Реквизиты те же?

Вольховский дал понять Максу, что разговор закончен.

– Велен Вениаминович, в этой папке координаты Томской и Зиминой, вся добытая на них информация, фотографии Беллы с ее собачкой, – сказал Макс, пододвигая папку Вольховскому. – Понадобится моя помощь, я к Вашим услугам.

– Понадобишься, позвоню.

Вольховский позвонил своему водителю Сергею.

– Сергей, я с Максом в ресторане «Тиберио», немного выпил, не хочу рисковать, развезешь нас по домам, а потом заберешь мой джип.

В ожидании приезда Сергея Вольховский и Макс допивают вино, при этом Велен Вениаминович попросил Макса наполнить его бокал лишь на треть, оставив остальное Максу.

Вольховский понимал, что ему предстоит более тщательно изучить всю информацию на обеих дамочек и продумать предложенный Максом план проникновения в квартиру Томской.

Но сейчас Вольховский говорил с информатором совершенно о другом и внешне был так спокоен, что Макс почувствовал угрызения совести, ведь ему впервые не удалось уговорить продать коллекцию его заказчику.