Kitobni o'qish: «Хозяйка дома сироток и генерал драконов»

Глава 1

Снежинки кружили перед моим внутренним взором. Я видела серое бесконечное небо… Ничего, кроме него и белых мушек, которые падали и липли к моим ресницам. Я чувствовала, как по пульсирующему виску стекают горячие ручейки, а в ушах стоит музыка из радио, что играло в моём швейном цеху через громкоговорители. Я слышала гул голосов работниц в мастерской и стук многочисленных швейных машинок.

Сквозь шум неожиданно пробилась сирена скорой помощи, но я мысленно отмахнулась от её визга, как от назойливой мухи и с удовольствием прислушалась к маминому голосу, к чарующей мелодии колыбельной, которую она пела, сидя на краю моей кровати; к гулким ударам топора отца во дворе. Чудилось, что даже запах древесины и свежего куриного супа донеслись до моих ноздрей.

Я увидела яркий свет блуждающего медицинского фонарика, но лишь досадно поморщилась: он мешал мне смотреть.

Затем снежинки превратились в маленькие огоньки, разжигающие дикую боль в груди. До ушей донёсся еле слышный хор, напевающий «с днём рождения» на мой недавний семидесятилетний юбилей, но звук начал ускользать, и я пыталась ухватиться за него, послушать ещё немного. Но он совсем затих, как и всё остальное вокруг. Темнота и тишина… Может, этого мне и не хватало последние двадцать лет? Кто знает, кто знает…

Но тьма не успела поглотить моё сознание полностью, вдруг там, в центре груди, где недавно полыхал пожар, оставив после себя зияющую пустоту, ощутила необъяснимое волнение, дыру стремительно наполнял свет, ведущий меня через мрак к тем, кому я была нужна, жизненно необходима.

Я проснулась от невыносимого холода.

Резко распахнула глаза и тут же закашлялась, хватая ртом такой сладкий живительный воздух.

Отдышавшись и усмирив перхоту, попробовала понять, где я. Но пелена перед глазами не давала ясно видеть. Может, в результате аварии и сильного удара головой, повредились зрительные нервы? Повернуть шею было невыносимо тяжело, и я лежала, как бревно в поленнице. Пальцы шевелились, что было уже хорошим знаком.

Смежив веки, постаралась утихомирить разыгравшееся воображение, будто я ослепла и теперь вот так незрячей проведу всю жизнь… Медленно распахнула веки второй раз: картинка прояснилась, а открывшийся вид неприятно удивил: я оказалась полностью укутана в какое-то полотно.

Внезапно в мою голову бурным потоком начали литься воспоминания. Но я не узнавала их, словно на перемотке проживала чужую жизнь. Жизнь молодой девушки, которую звали Брианной… Перед взором проносилось беззаботное детство, множество красивых кукол и четверо старших братьев и сестёр. Ссоры родителей, и долгая дорога в женский пансион из зажиточных семей при аббатстве. Расплывчатые лица монахов-учителей, плач маленькой девочки, в которой видела себя, хоть это и было не так. Видение казалось столь реальным, что я даже почти поверила, что вижу собственную жизнь, стремительно бегущую перед закрытыми веками.

Голова начала раскалываться от неожиданного наплыва кадров из чужой жизни, словно вытесняющие мои мысли о недавнем родном прошлом. Это был не конец. Нет, только не он. Увидела, как закончила учёбу, как рвалась отправиться домой, но вместо этого, аббатиса сажает меня перед собой и рассказывает, что родители отдали меня им на полное попечительство, и мою учебу оплачивала корона. Вследствие чего она же и направила меня по окончании обучения управляющей какого-то старого детского приюта в глуши. Эдакий бессрочный контракт, где мне должно было отрабатывать то, что оплатили за меня. Всё это пролетело в моём мозгу за несколько секунд, будто просто напоминая, а не рассказывая историю такой пугающе родной незнакомки. Я видела мелькающие деревья из окна кареты, топот копыт. Свёрток с бумагами и письмом, в котором указано, куда меня направляют. Кашель кучера и покрикивание хриплым от мороза голосом на коней. Сверкающие снежинки и ледяной ветер, который не давал мне дышать. Потом темнота… Казалось, что я перестала видеть. Но вновь ослепил свет, показывающий мне ветхий дом, с десяток маленьких испуганных детей и как я почти ползком добиралась до грязной кровати. Жар, горячка и лихорадка. И… Мой конец.

Всё привидевшееся было настолько ярким и эмоциональным, что к окончанию показа я уже практически считала себя ею. Красивая и печальная история жизни и смерти молодой двадцатипятилетней леди Брианны.

Пролежав так ещё минут пять, собираясь с мыслями, наконец собралась с силами. Ткань отвратительно пахла сыростью, плесенью и бог знает ещё чем. Я, по обыкновению, заговорила было с собой, но из горла донёсся только сиплый хрип. Сбросить с себя это подобие простыни, было не так просто, но в итоге мне удалось это сделать.

Комната, в которой я очнулась, выглядела до бесконечности унылой. Серые стены, из которых торчала солома, на потолке мокрые подтёки, пол деревянный. Да и в целом мои «покои» оказались какими-то пустыми за исключением деревянной койки, на которой я и лежала, да покосившегося комода со странным зеркалом в дальнем углу. Под дверью широкая щель, через которую пробивался слабый свет. Стараясь не задумываться о том, что творится, решительно встала. Уставшие ноги едва держали. Мне раньше не приходилось жаловаться на полноту, но мои прежние конечности были куда плотнее, чем нынешние.

Аккуратно поднявшись, прошаркала к зеркалу, мутноватому, с неровной поверхностью, с трещинами по краям, но кое-что разглядеть мне всё же удалось: из него на меня смотрела молодая девушка с красными уставшими глазами. Короткие тёмные волосы были немного взлохмачены со сна. Моему изумлению не было предела – с громадным любопытством я рассматривала себя, узнавая очертания недавно привидевшейся девушки из кареты. На мне оказался довольно тёплый камзол с вышивкой, под ним плотная льняная рубаха цвета мокрой земли. Штанины с подкладом терялись в высоких охотничьих сапогах.

На несгибающихся ногах проковыляла до двери. За ней оказался пыльный коридор, освещённый висевшей на стене странной лампадкой, а в конце него ещё одна дверь. Продолжая опираться о стену, медленно шла вперёд. Что там?

Оказавшись ближе, стало слышно негромкое перешёптывание и тихий смех. Любопытство всегда было моей сильной чертой. Шагнула ближе и чуть не упала, успев схватиться за знавшую лучшие времена дверную ручку.

Все звуки в заветном помещении тотчас стихли. Мне показалось неуместным резко вламываться куда бы то ни было, и я просто решила аккуратно приоткрыть створку, но она вдруг распахнулась сама.

Я замерла в проёме, сама испугавшись неизвестности. На меня, не мигая, смотрел десяток или больше любопытных детских глаз. После минуты звенящей шокированной тишины, с пола неуверенно поднялась девочка-подросток, сделала несколько робких шагов ко мне. Остановившись в паре метров, она наклонила голову к плечу, изучающим взором пройдя по мне с макушки до пяток и обратно. Закончив, повернулась к остальным и сделала непонятный жест.

Только тогда дети начали радостно галдеть и вскакивать со своих мест. Они облепили меня со всех сторон, а я лишь рассеянно гладила их по головам, не зная, как ещё реагировать на такой тёплый приём.

Глава 2

Комнатой была кухня, судя по всему: длинный кухонный стол, два таза с водой, много посуды, возле очага котёл с какой-то едой. Дети сидели на циновке около печи. Девочка взяла меня за руку и подвела к огню, показав, куда сесть. Я послушалась. Ребятня села полукругом по обе стороны от меня и притихла.

– Здравствуйте, мисс Брианна. Вы уже не болеете? – раздался слабый мальчишеский голос из толпы.

– Я не совсем… – успела пробормотать. – Кто вы?

По ребятам снова пронеслось перешёптывание.

– Ты приехала нас спасти? – со слезами на глазах дёрнул меня за рукав другой мальчишка, сидящий рядом.

Этому на вид было ещё меньше, чем остальным. Я совсем опешила.

– Я… Я не знаю, милый, – ласково посмотрела на него и утёрла слезинку с его щеки. – Я потеряла свои воспоминания.

– Потеряла? Тебе помочь их найти? – его ангельски наивные глаза чуть не заставили меня расклеиться.

Дети засмеялись.

– Вот глупый! – ткнул его в бок локтем мальчишка постарше, сидящий следующим.

– Эй, Билли! Не называй Джо глупым! Ты его обижаешь! – другая девчонка-подросток встала, подошла и дала Биллу подзатыльник.

По всей комнате зазвенел смех и послышалась перебранка. Удивительно, но мне это нравилось. Будто я оказалась там, где мне было хорошо… На своём месте.

– Так! В чём дело?

Громкий мужской голос заставил детей замолчать и сесть по своим местам.

– Ну? И по какому поводу веселье?

Девочка, которая меня встретила первой, молча встала и показала пальцем на меня, всё ещё сидящую лицом к огню. Послышалась тяжёлая поступь, мальчишки отодвинулись и передо мной присел на корточки юноша, цепко всмотревшийся в моё лицо. Его брови были сдвинуты. Продлилось это всего несколько секунд, и вот взор незнакомца просветлел, а уголки губ приподнялись, обозначая тихую радость от встречи.

– Здравствуйте, леди Брианна. Вы проспали почти сутки. С вами всё в порядке? Знакомитесь? – он запнулся и оглядел ребят.

Дети замерли, с интересом меня рассматривая. По всей видимости, никто даже не заметил того, что прибывшую новую управляющую болезнь подкосила насмерть. Вовремя же я очнулась в её беспомощном теле.

– Вы голодны? – вопрос относился ко мне.

Я покачала головой, давая понять, что не уверена.

– Так. Малышня – на боковую. Билл, Сара, уложите Джо между собой. Вчера он оказался с краю, и его могло не хило продуть. Не май месяц на дворе.

Мне же парень протянул руку, помог встать и повёл к столу. Пока он гремел посудой, я сидела на длинной скамье и наблюдала, как старшие раскидывают подстилки возле очага и укладывают тех, кто помладше в центр штабелем. Мелкие жались друг к другу, пока их накрывали большим длинным одеялом. По краям от них улеглись старшие.

Грустное зрелище. Эта неприятная картина уколола меня прямо в сердце.

Парень протянул мне кружку с горячим взваром и сел напротив.

– Ну. Рассказывайте. – он держал свою щербатую чашку обеими руками и пристально смотрел мне в глаза.

Собеседник выглядел неопасным. Скорее, встревоженным и добрым. Придя к этому выводу, я чуть расслабилась.

– Не могу ещё прийти в себя. Голова кружится, извини.

Парень тяжело вздохнул.

– Значит, болезнь ещё не отступила. Это плохо. И так проблем хватает. Бен утром ушёл в лес и…

– Кто это? Прости.

– Все так неожиданно, и я даже не знаю, как мне себя вести, – задумчиво произнёс он. – Чем вам помочь?

Я растерянно крутила кружку в руках.

– Расскажи мне всё, что нужно знать.

– Хорошо. Вы прибыли только вчера и, наверняка из-за жара, не обратили ни на кого внимания. Не успели осмотреться и познакомиться тут со всеми. Ну, это наш детский дом. Или являлся им когда-то. Здесь были директор, воспитатели, мы хорошо питались. Но это было много лет назад. Сейчас заправляем мы сами. Воспитанники, которые превратились в наставников. Нас всего двадцать осталось. Четверо старших – это я – Норм Франклин, Бен, Дженни и Прихватка.

Я засмеялась.

– Да… Прихватка – это прозвище за то, что он в детстве любил подворовывать. Его имя Алекс, но его так никто не зовёт. Нам по двадцать лет, плюс-минус. Дженни девятнадцать. Мы выросли тут вместе. Сюда приносят детей те мамаши, которые решили отказаться от своих чад.

Я понятливо вздохнула и отхлебнула остывший терпкий напиток.

– Там, – Норм кивнул в сторону сопящих детей, – шестнадцать ребят. Перечислять их имена сейчас бессмысленно. Завтра познакомитесь с ними поближе.

– Джо и Билли я запомнила – они сидели возле меня.

Норм кивнул:

– Джо у нас самый младший, ему шесть. Билли считает, что раз ему уже десять, то он может шпынять его. Но на самом деле все очень любят Джо. И Билл его любит, как родного братишку. Мы все тут – семья, оказавшаяся в одной грязной тонущей лодке. Сара – старшая из детей, ей тринадцать.

– Это та девочка, которая подавала тебе знаки? Кстати, что это значило?

– Сара не говорит. Вообще. Мы её растили и давно понимаем язык жестов, она очень добрая девочка. Но держит старших на расстоянии. Кто знает, может, это изменится со временем?

Я одобрительно улыбнулась: мне нравился настрой парня. Несмотря на ситуацию, он был спокоен, терпелив и сдержан. Видимо, его уже мало что могло удивить. Тело молодое, а взор убелённого сединами мудреца.

– Думаю, комнаты и второй этаж я покажу вам завтра. Младшие спят возле огня, так как дров у нас мало, на улице зима, и нет возможности отапливать все комнаты. Старшие ложатся последними и присматривают, чтобы огонь не погас. Возле дома есть тропа в лес, мы пытаемся там охотиться. Иногда везёт. Но в лесу опасно, не советую вам ходить там в одиночку. Мы ходим парами. Сегодня утром Бен и Дженни ушли туда. Но до сих пор не вернулись. Потому я беспокоюсь. Прихватка на втором этаже или на чердаке. Там пустые комнаты и никто там не живёт. Только летом, когда жарко. Он сидит у окна и наблюдает, чтобы к дому не подходили хищники. Когда Бен с Дженни вернутся, он спустится, запрет ставни, засовы и мы будем спать.

– А если ребята не вернутся, что будешь делать? Отправишься за ними в лес?

– В одиночку? Ни за что. Если я возьму Прихватку, то некому будет охранять дом. Нам остаётся только ждать.

Норм повертел в руках чашку, погрузившись куда-то в свои мысли.

– Ох! – ударил он себя по лбу, – это ж Прихватка ещё не знает, что вы наконец проснулись! Вот же ж он обрадуется! Он всегда говорил о том, что нам не хватает помощи – а тут вас нам послали со столицы.

Вдруг за дверью раздался странный звук, будто кто-то скакал на лошади по деревянной лестнице. А через мгновение к нам заглянул мальчишка, просунув кучерявую голову, радостно воскликнул:

– Они идут! Идут!

Завидев меня, парень целиком пролез внутрь помещения и прищурился:

– Леди Бри! Вы очнулись вовремя, – задумчиво потёр бородок весьма упитанный товарищ. Интересно, как он сохранил свои габариты в таких-то условиях?

– Так и есть, самое время всем познакомиться, – улыбнулся Норм. – Думаю, все будут рады.

– Хорошо, что вы с нами. А я ведь думал, насмерть простуда одолела… Ладно, пойду, встречу наших потеряшек.

Прихватка исчез, а через некоторое время я услышала, как наружная дверь открылась, кто-то вошёл, шумно отряхивая снег с ботинок и приглушённые голоса, которые разбавил смеющийся бас толстяка.

В двери вбежала девушка, на ходу стягивая платок с головы. Она замерла, удивлённо посмотрела на меня, а потом медленно подошла и протянула ледяную руку:

– Очень рады, что вы прибыли и в добром здравии.

Я утвердительно хлопнула ресницами.

Из-за спины Дженни выглядывал высокий парень в ушанке и в ватной куртке, за ним виднелось лучезарное лицо Прихватки.

– Привет, я…

Мне не дали договорить, а принялись тянуть свои руки со всех сторон.

– Мы так несказанно рады, что вы теперь с нами! – буквально в один голос заявили они, чем совсем меня смутили. Надо же, какие ребята близкие и дружные, редко такое встретишь.

Весь оставшийся вечер мы сидели за столом, разговаривали, пока мои глаза не начали слипаться, и я не провалилась в сладкий сон. Я почувствовала, когда Бен молча поднял меня на руки, как пушинку, отнёс обратно в комнату, где я не так давно пришла в себя и положил на кровать, заботливо укрыв одеялом. После – забытье. Я спала так крепко, как уже много лет не спала. Было спокойно, и это удивляло.

Меня разбудил запах овсяной каши. Давно забытый и такой родной, как из детства. Я с трудом поднялась. У моей постели стояло пустое ведро. Заботливые детишки… Я не стала использовать его по назначению, решив позже найти более укромное место для справления естественных потребностей. Жар прошёл, и голова уже почти не болела. Та же комната, та же дверь, тот же коридор. Мне это всё не приснилось. Я снова подошла к зеркалу и поняла: глядящая на меня оттуда девушка не собиралась исчезать, и я останусь ею навсегда. Странно, но я ничего не имела против этого.

Мои ноги остановили меня в следующем дверном проёме: Дженни стояла на кухне у очага и помешивала еду в котелке. Бен ходил туда-сюда между столом и кухонным шкафом, расставляя тарелки. Норма и Прихватки не было видно. Дети вставали, сладко потягиваясь, некоторые уже стояли у таза и умывались. Всё было настолько обыденным для меня, что я даже испугалась: неужели это память тела Брианны? Её чувства передались мне, как наследство?

Всю свою предыдущую жизнь я старалась быть максимально прагматичной, не поддаваться сильным эмоциям и в любой ситуации видеть не только плохое, но и хорошее. Например, сейчас, у меня молодое тело, жизнь с чистого листа, со мной остались опыт и знания, накопленные за много лет. А то, что моё нынешнее окружение  – голодные дети и зверьё в дремучем лесу, что под боком, – не страшно, даже дырявая крыша над головой не пугает. Всё поправимо, дайте только время.

Глава 3

Моё появление не осталось незамеченным.

– С добрым утром и добро пожаловать, – оглянулась на меня Дженни, – ваша помощь не помешает. – Она протянула мне сложенную тряпку: – Помогите перенести на стол.

Мы взяли с ней котелок и потащили к столу, в центре которого стояла деревянная доска-подставка.

– Как спали? Ничто не беспокоило? – спросила девушка, протягивая половник.

– Хорошо, чувствую себя тоже неплохо, – кивнула я и начала разливать кашу по тарелкам.

Вскоре все жильцы дома сидели за столом, довольно чавкали завтраком и разговаривали друг с другом. Дженни смотрела на меня, будто я пришелец, который свалился с неба.

– Нехорошо так глазеть, – нервно засмеялась я, – чувствую себя неловко.

– Простите. У нас давно не было гостей. Особенно таких, которые тут остаются больше пары дней.

– Норм попросил познакомить вас с детьми, – произнесла Дженни, – смотрите: перечисляю справа налево, как они сидят от Бена и дальше по нашей стороне. Билл, Джо…

– Это я! – радостно пискнул ребёнок, задорно блестя глазками-бусинками.

-…Олли, Лес, Сара, Тодд, Боб, Саймон – продолжала она указывать на детей, – Амелия, Джеф, Стю, Вики…

– Я здесь! – не поднимая головы, отрапортовала светловолосая девочка.

-…Салли, близнецы Стен и Фред и малышка Оливия. Думаю, со временем вы запомните.

Я кивнула, с памятью у меня никогда не было проблем.

После того, как завтрак был окончен и дети разошлись по дому, села на край стола рядом с девушкой. Она домывала посуду.

– Норм и Прихватка ушли в лес… – Дженни медленно протирала тарелку, глядя куда-то в пустоту. – Вчера мы рискнули зайти слишком глубоко в чащу и чуть не заблудились. С каждым разом становится всё опаснее, а мелких зверей так и нет. Продукты заканчиваются быстро, а привозят их только раз в месяц.

– Кто?

– Старый мерзкий сэ-эр Мортика-ам, – гнусаво протянула она и скорчила забавную рожицу.

Я расхохоталась:

– О боже! Он настолько противный?

Дженни тоже засмеялась, а потом резко посерьёзнела и повернулась ко мне, во взоре её больших глаз читалась какая-то обречённость:

– Вас послали к нам для галочки, так ведь? Как и всех предыдущих управляющих. Но, глядя на вас, мисс Брианна, думается мне, что вам не будет всё равно? Получать жалование и безучастно смотреть, как мы все тут загибаемся от голода, вы не станете.

– Не стану, – мои руки сами сжались в кулаки.

– Спасибо вам… Хотя бы за желание нам помочь. Кроме нас у малышни никого больше нет. А городской управе нет до этого места никакого дела.

Мне оставалось только внимательно её слушать, чтобы понять, в какой мир меня занесло, какие тут заведены порядки.

– Но не думайте, что мы тут прямо помираем. Есть и много радостных моментов – уж про них-то я вам расскажу и покажу, когда подвернётся возможность, – развеселилась девушка.

– Что же с продуктами? – после пятиминутного молчания, заговорила я вновь.

– Сэр Мортикам – поверенный нашего бургомистра. Тот выделяет деньги на провизию для приюта, Мортикам всё закупает и привозит раз в месяц. Но этого ужасно мало для двадцати человек. Мы, старшие, почти не питаемся, стараемся экономить, всё отдаём детям. Но это нечестно! – Дженни в сердцах стукнула ложкой по столу.

– Ты права. С этим нужно что-то делать.

– Ничего с этим не сделаешь. Мы у них не в почёте. Уж я-то знаю. Мы отбросы, дети шлюх, подкидыши. Я живу в этом паршивом городишке, сколько себя помню. И в этом доме. Правда, когда-то он знавал лучшие времена.

– Я попробую что-нибудь сделать, но для меня пока что есть только то, что я вижу и что вы мне рассказываете, нужно время, чтобы я осмотрелась.

– Я знаю. Знаю. Извините, зла не хватает. Вышвырнули нас сюда, на окраину, рядом с лесом, чтоб волки сгрызли. Давно не приходилось об этом кому-то рассказывать, накопилось в душе. Вот и полилось…

Я улыбнулась:

– Выговариваться полезно. Я чувствую, что вскоре всё изменится в лучшую сторону.

– Ваши слова бы… – поставила последнюю тарелку Дженни.

Я встала и прошлась по комнате, задумчиво заложив руки за спину. Всё выглядело не так мрачно при свете дня. Несмотря на скудность обстановки, везде был порядок: вещи аккуратно сложены, постели, хоть и малопригодные для пользования, ровно заправлены. Мне уже было намного лучше. Может, сказывался хороший сон, а возможно, присутствие новой души в слабом теле и иная сущность оказались куда сильнее прежней? Потому хворь и отступила?

Решила прогуляться по дому. За дверью был коридор, в конце которого спальня, где я очнулась. Слева от двери в кухню коридор сворачивал к входной двери и на лестницу. Справа была ещё одна комната с открытыми створками. Я подошла и оперлась о косяк: в помещении стоял большой грубо сколоченный квадратный стол с кучей табуреток по периметру. За ним (столом) сидели семеро детей, которые что-то чиркали на каких-то квадратных дощечках. Со своей позиции я заметила их чёрные от уголька пальцы. У окна на полу сидели дети помладше, они играли вырезанными из дерева неказистыми игрушками.

Моё любопытство привело меня на второй этаж. Ступени лестницы оказались скрипучими, и из ближайшей комнаты выглянул Бен.

– Осваиваетесь? Идите сюда.

Он подошёл к окну, около которого стояло знавшее лучшие времена кресло с таким же потрёпанным одеялом и маленький столик.

– Вон там – тропа ведёт в лес. Она одна, запутаться сложно, – указал он на протоптанную дорожку в пятидесяти метрах от дома. – Туда в одиночку не ходите. Дикого зверья много. Их не поймаешь, а вот они вас могут. Отсюда хорошо просматривается вся территория нашего двора и дорога в лес. Если кто-то из животных приблизится к дому, с ними сделать вы ничего не сможете, а вот крикнуть и предупредить детей, если те играют на улице или самой побежать и загнать их в приют – вполне. И запереть двери. Кто-нибудь из старших всегда должен быть тут и следить. Если вы останетесь на дозоре и захотите спать – лучше сразу позовите кого-нибудь, кто в доме, чтобы вас сменили.

Я с пониманием кивнула.

– Сейчас внизу Дженни, и это значит, что я могу отлучиться по нужде или спуститься за едой и чаем.

Мы вышли в коридор.

– Летом тут более оживленно, в комнатах этого этажа спят младшие. Мы внизу. Большинство помещений сейчас заперты на ключ, там только пустые кровати. Все подстилки, одеяла и подушки снесли вниз, к печи, где самое тёплое помещение в зимнее время. Две комнаты сейчас открыты, но там тоже нечего делать. – он махнул рукой на пару дверей и пошёл обратно к окну.

Я заглянула в первую комнату: тут стояли три деревянные грубо сколоченные кровати, низкий стол в центре и маленькие табуретки. Один неказистый шкаф. За второй дверью оказались две крохотных кроватки для новорождённых. Я нервно сглотнула. Неужели тут действительно оставляли и младенцев? Колыбельки стояли в дальнем углу комнаты и, похоже, были давно заброшены: толстый слой пыли, паутина. В одной из кроваток лежала страшная тряпичная кукла. Мне поплохело. Голова закружилась и стало подташнивать. Впечатлительность – не свойственная мне черта характера. Скорее всего, это мне досталось от прежней хозяйки тела.

Надо было собраться и заняться чем-то полезным, чтобы не переживать о всякой ерунде.

– А чем вы охотитесь? – я вернулась в дозорную и вдумчиво посмотрела на лес.

– Когда как. Иногда с наточенными кольями. Порой с рогатками. Ими можно сбить птицу или мелких грызунов, – пожал плечами Бен. – Не охотники мы, что с нас взять?

– А более крупные животные? Кролики?

– Они слишком шустрые, пробовали несколько раз их поймать, но не вышло.

Я спустилась на кухню, села за стол и задумалась.

Мой отец был лесником, сколько себя помню. В детстве я часто увязывалась с ним в чащобу и наблюдала, как он расставлял ловушки от вредных расплодившихся грызунов. Сейчас воспоминания из прошлой жизни встали перед моим внутренним взором чётко, будто только вчера ходила с папой по лесу, внимательно слушая его объяснения.

Следующие пару часов я искала необходимые мне материалы по дому. Благо их не нужно было много. Нашла пеньковые верёвки на вязанке хвороста и ещё пару, на которых висели занавески в одной из нежилых комнат. Руки помнили, что надо делать и двигались сами, закручивая петли.

В обед пришли Норм с Прихваткой. Вид у них был весьма недовольный.

– Снова ничего? – Дженни налила им горячего пустого супа и села напротив.

– С каждым разом я всё больше теряю надежду, что в такой холод мы выдержим весь день бродить по лесу. В прошлый раз…

– Вы видели зайцев? – перебила я Прихватку, зайдя в комнату.

– Не пугайте так! – вздрогнул парень. – Ну, да, заметил. Но их невозможно поймать. Очень быстрые. Забудьте. Они издалека нас чуют.

– Где их тропа?

Прихватка со смехом посмотрел на Норма.

– У нас новый охотник! – и оба засмеялись.

– Что, если я вам скажу, что вы можете сегодня провести остаток дня дома и при этом на ужин у нас будет мясо? – поддержала их веселье я.

– Вы что, это всерьёз? Решили выйти на охоту?

– Почти. Просто покажи мне заячьи тропы.

Я с грохотом поставила на стол кастрюлю. Все трое с интересом заглянули в неё.

– Чем бы эта жижа ни была – не вздумайте меня ею кормить, – Прихватка довольно похлопал себя по пузу. – Моё тело – мой храм.

– Это засохшая трава, которую я нашла в дровнице, кора с веток и всего понемногу, замоченные в воде. А это, – я показала пальцем в окно, за которым на дереве висели силки, – ловушки для зайцев. Их нужно привязать к самой низкой ветке, чтобы петля повисла над тропой и идти домой ждать. Когда они попадутся в них, то уже никуда не денутся.

– К чему варево? – наиграно брезгливо отодвинул кастрюлю Норм.

– Вымочить верёвки, чтобы очистить их от запаха человека.

С довольным лицом и под всеобщие удивлённые взгляды я натянула на себя старую штопанную-перештопанную телогрейку, запихнула ноги в унты и пошла во двор.

Петли были уже почти сухими и готовыми. Первым за мной следом выскочил Прихватка.

– Силки надо установить немного над заячьей тропой, ну или можно сделать горизонтальную ловушку… Главное – правильное положение, при которой петля затянется вокруг тушки или заячьей ноги, – объясняла я, после чего осеклась, чувствуя на себе пристальные взгляды.

– Откуда вы всё это знаете, леди Бри? Неужто, такому обучают в столичных школах?

Парни стояли со скрещенными руками на груди в ожидании объяснений, но в их глазах плясали искорки восхищения.

– Нет. Но в детстве мой отец брал меня на охоту и обучил очень многому.

Ни к чему им было знать подробности. Например, что речь шла не об отце Брианны и не о её детстве.

Норм прищурился.

– Да… Дела… Если всё так, как вы говорите, то ваши умения нас очень выручат. Мы готовы вас слушать, – с предвкушением потирая ладони, юноши буквально нависли над душой.

Я промолчала. Главное, чтобы видели, что я им стараюсь помочь, а не навредить. И тогда, может быть, мы сдружимся.

А вообще, меня распирало от воодушевления, и я готова была горы свернуть, вспомнив давно забытые ощущения новизны происходящего, будто вся жизнь впереди.

В дом мы вернулись довольные и вдохновлённые. Мне стало так приятно сидеть и наблюдать за огнём в глазах ребят, когда они рассказывали Бену и Дженни, как я учила их ставить силки. Дженни периодически удивлённо вскидывала на меня взгляд и возвращалась к беседе. В доме будто стало чуточку теплее.

– Уже интересно, чем вы удивите нас завтра, – улыбнулся Бен.

Я, по обыкновению, молча пожала плечами.

Когда солнце начало опускаться, Прихватка и Норм ушли осматривать ловушки. Я там была не нужна – они знали, что делать. Дженни проверяла уроки у старших детей, а Джо крутился у меня под ногами.

– А ты нашла то, что потеряла? – он дёрнул меня за штанину и запрокинул голову, вопрошающе заглядывая мне в лицо.

Я погладила его по волосам.

– Думаю, да, малыш.

– Это хорошо. Я думал, ты совсем-совсем потеряла.

Его слова невольно заставили меня задуматься о чём-то важном, о чём я никогда раньше не задумывалась. Я устроилась у огня, и Джо лёг ко мне на колени. Следом подошла Сара и тоже села рядом, положив голову мне на плечо. Она что-то показала жестом и спрятала руки в карманы.

– Да, думаю, так и есть. – ответила я, даже не осознав того, что девочка не произнесла ни звука.

Входная дверь распахнулась, внеся в дом холодный вихрь и громкое улюлюканье Прихватки.

– Бен! Бен! Дженни! Леди Бри! Сработало! – Прихватка, широко улыбаясь, демонстрируя крупные желтоватые передние зубы, принялся плясать посреди комнаты, зажав в поднятой руке две кроличьи жирные тушки.

Дети хором загалдели, развеселились и тоже пустились в пляс вокруг толстяка. Норм стоял у двери и тихо улыбался, наблюдая за происходящим.

– И правда, сработало, – произнёс подошедший к нему Бен. – Чувствую запах перемен!

– И в лучшую сторону, – веско добавил Норм, многозначительно на меня покосившись.