Kitobni o'qish: «Записать на память»

Раньше считала, что попадать в сложные непонятные ситуации удел тех, кто обделён материальными благами или духовными ценностями. Тот, кто несчастен, превратив свою жизнь в сплошную чёрную полосу, не видит красоты окружающего мира, зациклившись на обидах, и не понимает, что надо меняться. От таких людей мир избавляется, отправляя их в другой, чаще это загробный мир, но иногда, просто в чужой. Скорее всего, они родились не там, где планировалось, у них появляется возможность начать с начала или встретить в новом мире свою вторую половинку. Кто этот тот, занимающийся исправлением незапланированного, я представляю плохо. Исходя из того, что главный во всех мирах создатель, то у него должна быть своя служба, обширный штат работающих на него сотрудников. В нашем мире это черти и ангелы. Такое своеобразное представление о мирах у меня появилось после бабушкиных сказок, а с фантазией у Марии Николаевны дела обстояли просто отлично. Каждая её сказка являлась шедевром соединения народного творчества с религией, и желанием всё это действо поместить в фантастический антураж. Я долго верила в разумных зверей, живущих среди звёзд и отважных героев, путешествующих по мирам, но детство проходит быстро, как и вера в чудеса. Остаётся лишь память о них.

В моей жизни всё сложилось прекрасно, да что там просто отлично, супер, шикарно, на зависть всем. Большая семья, в которой царствует любовь, уважение и поддержка. Родители, старший брат с женой, племянник, энергичная бабушка и всё понимающий дед. Год назад вышла замуж и за триста шестьдесят пять дней ни разу не пожалела об этом, мой муж являлся для меня идеалом. Природа щедро наделила меня способностью логически мыслить, учёба давалась легко, а дополнительные занятия стали источником знаний, которые пригодились позже в работе. Внешний облик не требовал поправок или исправлений, высокий рост, тонкая талия, чистая кожа, огромные глаза, высокие скулы, в общем, внешность модели. С помощью родителей открыла собственную юридическую контору и наладила работу. А кто я сейчас?

Рабыня на плантации принадлежащей косметической корпорации, работающая за еду и крышу над головой, собиратель слизней. Двухразовое питание кашей разных оттенков и непонятно чем напичканная таблетка, которую следует выпить в присутствии надсмотрщика. Иногда получалось выплюнуть её, но удавалось это настолько редко, что понять, как химия действует на организм, не смогла. Крыша над головой, это барак на пятьдесят человек, вдоль стены стоят сколоченные из досок кровати, которые заняли сильные особи, остальные спят на полу, укрываясь тряпками. Сколько таких бараков не знаю, видела ещё один на границе участка, который обрабатываю я. На данный момент выгляжу, как подросток четырнадцати лет, отстающий в физическом развитии. Мелкая, худая, с обожженными руками, перчатки для сбора слизней нам не выдавали, а эта пакость вместе со слизью выделяла вещество, обладающее жгучими свойствами. Задубевшая от ветра и загоревшая от солнца кожа, первое время слазила с меня как со змеи в период линьки, коротко остриженные волосы непонятного цвета, мыться здесь негде. Сбор слизней начинается с восходом солнца, вместо обеда занимаемся тем, что укрываем листья нцари навесами от губительного для них солнца, на них живут и размножаются слизни. Поливаем, подкармливаем, убираем гниль и сухие листья, всё вручную, нежные создания не переносят вмешательство техники. Хорошо, что за водой бегать в начало поля не надо, у хозяина хватило ума провести каналы с водой на этом всё. Об оросительной системе он видимо не слышал, а скорее всего, посчитал, что рабы дешевле. Первое время я буйствовала, отказывалась работать, высказывалась в грубой форме, заявляя о правах, но надсмотрщики знают своё дело. Хватило двух дней, чтобы стала как шёлковая и была готова исполнить любое пожелание хозяина. Палки, которыми пользовались надсмотрщики, были оснащены системой похожей на шокер. Разряд энергии прошивал тело от пят до макушки, выворачивая суставы. Боль не проходила в течение часа и зависела от силы удара, за это время ногтями разрываешь кожу, пытаясь избавиться от невыносимого ощущения боли. Быстро учишься не перечить. Есть ещё одна гадость этого места, но пока меня не касалась эта грязь, из-за внешности меня называли выкидышем хаулида. Не знаю что это за зверь, но пусть лучше побуду выкидышем, чем они тянут ко мне свои руки. Мужчины и женщины проживают в бараках вместе, естественные потребности первых в таких условиях ничем не сдерживаются, так что насилие происходило постоянно. Надсмотрщики так же не брезговали женщинами из бараков. В нашем сарае три женщины, которые согласились на «особое положение», у них одна задача ублажать мужчин, на плантацию они не ходят. Я не осуждаю их. Каждый выбирает сам, как будет выживать в варварских условиях. Это не самый плохой вариант, а вот крыс, которые доносят на тех, кто находится на положении раба, презирают. Если ты решил поделиться своими мыслями, должен быть уверен в том, кому и что рассказываешь.

После того как нашёлся любитель и на моё тщедушное тельце, я забиваюсь в одну из щелей в бараке, откуда достать меня можно, только сломав стену. На моё счастье раньше барак соседствовал со складом, после его обрушения, часть крыши и стены остались на своих местах, а стена барака дала трещину, через которую могла пробраться в образовавшийся карман. Тогда меня спасла невзрачная на вид женщина. Позже поняла свою ошибку, изможденная тяжёлой работой женщина, скрывала за лохмотьями свою внешность, не желая внимания мужчин. Мне подвернулся случай отблагодарить её за то, что не допустила насилия надо мной. Я отбила её у мужика пусть и хиленького, но силы явно были не равны. Некоторые проживающие в бараке опускались до насилия, но обычно это всё-таки было в добровольно принудительном порядке. Остальные поржали, но вмешиваться никто, не стал, надсмотрщикам она отказать не могла, да и не только она, среди них ещё те извращенцы встречались. В такие моменты мне хотелось всё разрушить и сжечь, чтобы и следа не осталось от этого места. С ней мы не то чтобы сдружились, предпочитали держаться друг за друга, как за последнюю надежду, чтобы не сойти с ума. После тяжёлого трудового дня часто лежали, обнявшись, она гладила меня по голове, и рассказывала о мире, в котором мне предстоит жить. Оказалась я на задворках империи, на планете имеющий лишь номер и единственная её ценность это слизни, которых собирали такие неудачники как я. За нелёгкий труд обещали хорошо заплатить, а в результате никакой возможности выбраться отсюда. О себе я ничего не помнила, поэтому рассказывала она. Тала жила как все, имея средний достаток, на жизнь не жаловалась. В свои тридцать шесть, при продолжительности жизни человека до ста семидесяти лет, замуж не спешила, а подзаработать хотелось, вот и попалась на пустые обещания.

– Ты ещё молода, для твоей расы пора созревания и гормональной перестройки наступает лет в тридцать.

Я села и ошарашено почесала затылок, все вбитые с детства манеры на плантации выветрились и забылись.

– Тогда сколько же мне лет и кто я, если не человек?

– Не вспомнила, – Тала устало вздохнула. – Я могу только предполагать. Думаю, тебе около тридцати, иначе не оказалась бы здесь. Все онэи до этого возраста, и лет десять после, находятся под контролем семьи. Изменения тела происходят в течение года, когда онэй физически формируется. До этого возраста молодых онэев с планеты не выпускают, слишком вы лёгкая добыча, доверчивые, не знающие жизни.

Это точно не про меня, я прекрасно осведомлена, что в мире полно грязи.

– Можешь ещё что-нибудь рассказать?

– Онэи не делятся своими секретами. Знаю, что живёте вы в два раза дольше, чем люди, процесс старения происходит так же как и взросление, в течение года, до наступления смерти, до этого времени внешне не меняетесь, вы остаетесь молодыми.

О том, что я по расе онэй, знала только Тала. По внешнему виду мы не отличаемся от людей, если бы мне не рассказала об этом Тала, я бы считала себя человеком. Тала смогла определить мою расу, и запретила рассказывать об этом кому-либо ещё. Она утверждала, что может ошибаться, подтвердить принадлежность к расе более точно можно только через тест ДНК, а неприятности, которые я получу в связи с этим, мне не понравятся. Онэям завидовали, многие мечтали жить долго и не стареть, но как оказалось потомство от других рас, не обладало столь желанной особенностью. Долгая жизнь и мгновенное старение, получали только дети, чьи отец и мать являлись онэями. Со слов Талы, мы начали общаться на второй день моего пребывания на плантациях. Если сопоставить наши с ней воспоминания, то это случилось, когда тело заняла я, до этого времени казалось, что тело существует отдельно от разума. Значит, тогда девочка и умерла.

Рассказы Талы слушала, открыв рот, как тогда, когда слушала бабушкины сказки, не знаю, это будущее или параллельная реальность, но сейчас пять тысяч двести семьдесят седьмой год и полёты в космос практически, то же самое, что для нас сходить в магазин. Конечно, в таком огромном пространстве с множеством галактик, не всё спокойно. Случаются конфликты, войны, меняется власть, главное найти своё место в этом мире, чтобы жить без оглядки.

Я знала, что в той счастливой жизни умерла, обратно мне не вернуться. Всё банально, зависть. Мой главный конкурент по бизнесу, всего лишь пожелал припугнуть меня, и в результате я с пробитой головой, а душа за гранью реального нашла новое свободное тело, готовое принять её. Умереть в двадцать семь лет была не готова, но и к тому, что произошло, тоже не готова.

От Талы узнала, что существуют закрытые планеты, но там, ни один нормальный человек или онэй не будет жить, так как проживающие на них аборигены сильно отличаются от привычного нам внешнего вида, а социальный строй, может шокировать своей дикостью и отношением к разумным существам.

Всё чаще стала задумываться над тем, что надо бежать пока есть силы. Рабов легко заменить, что господин и делал. За полгода поменялось десятки людей и мне не хочется оказаться в числе тех, кого выбросят как мусор, но как выбраться из ловушки, в которую угодила, не понимаю. Не могу найти решения. Если первое время меня интересовал вопрос кто тот шутник, что занимается подменой душ, то теперь появилась другая цель, выжить, стать свободной и счастливой, такой, какой была. Как всегда, воспоминание о доме вызывали у меня горькие рыдания, и в одну из таких истерик я всё рассказала Тале.

– Вот значит оно как, – она ненадолго задумалась. – О таком не слышала, но надо сказать тебе повезло.

Я всхлипнула, вытирая слёзы рукавом рубахи, которой побрезговал бы и бомж.

– В чём везение?

– В том, что ты онэй не достигший совершеннолетия.

Этот факт меня тоже радовал, быть использованной как секс рабыня меня не привлекало совершенно.

– Мы что-нибудь придумаем, обязательно придумаем.

Хотелось верить в то, что говорит Тала, но если честно, я рассматривала такой вариант как смерть. Выбраться с плантации можно только мёртвым, а значит надо найти способ умереть на пару часов, и воскреснуть за периметром охраняемой территории. О том, что находится за пределами плантации, думать не хотелось. Со слов Талы мы находимся на равнине, сама планета вроде как собственность корпорации и другие корабли посещают планету только с разрешения по полученному коду допуска. Такой прибыльный парник со слизнями будешь защищать всеми возможными способами, чем и занимался хозяин сего богатства.

В один из дней у нас появился новый начальник над надсмотрщиками. Он присутствовал на каждом построении, и всякий раз я ощущала на себе его взгляд, предчувствуя грядущие неприятности. Моё маленькое убежище спасало меня только от домогательств таких же как я бесправных, когда за мной пришли, поняла прятаться бесполезно. Я не сопротивлялась, а покорно шла за конвоиром к дому нового начальства. Он расслаблено сидел в кресле при моём появлении поморщился. Знаю, работать на земле и не иметь возможность помыться, запашок от меня ещё тот.

– Свободен.

Надсмотрщик чётко по-военному развернулся, и ушёл.

– Ты, – он окинул меня оценивающим взглядом, решая, правильно ли сделал, выбрав меня. – Мыться.

Не смея ослушаться, прошла в указанном направлении.

– Дверь не закрывать.

Меня била нервная дрожь, трясущимися руками открыла кран, настроила воду и начала раздеваться. Вымыться хотелось до жути, взгляд надсмотрщика прожигал спину. Оставшись в майке и трусах, решила вымыться в них.

– Снимай всё.

Новая команда прозвучала как удар. Ослушаться не могла. Мой взгляд лихорадочно метался по ванной, выискивая хоть что-то, что могло помочь. Ему надоело ждать, когда я выполню приказ. Слышала, как он встал и направился ко мне, ему осталось сделать ещё шагов семь и тогда меня ждет наказание. Рука сама потянулась и схватила с полки баночку, крышка на нём имела форму падающей капли. Бежала вода, сердце отсчитывало удары один, два … шесть, семь, разворот и со всей силы ударила зажатым в кулаке флаконом подошедшего мужчину в живот. Он покачнулся, с недоумением и неверием в происходящее посмотрел на торчащий в животе флакон и начал заваливаться на спину. Не знаю, куда попала, но крови было много. Я добрая домашняя девочка убила человека, и ничего кроме удовлетворения от того, что всё сделала правильно, не испытала. Прекрасно знала, что меня ждёт, видела тех, кто побывал в его доме. Голова работала чётко, до утра нас никто не побеспокоит. Мне нужна одежда и укрытие, чтобы переждать погоню. Охота на сбежавших рабов любимое развлечение надсмотрщиков. Быстро вымылась, смывая грязь и кровь, собрала всё, что может понадобиться для выживания, дубинку шокер, хлеб, воду. Для работающих на плантациях надсмотрщиков азартные игры были любимым развлечением, ставки в игре были высоки, мне досталась приличная сумма денег, которые прихватила перед самым уходом. Надеюсь, смогу выжить, попасться в руки надсмотрщиков обеспечить себе долгую и мучительную смерть. Дом начальника располагался в уютном местечке отгороженный от бараков садом и забором, что не стало для меня преградой. Выбравшись за пределы охраняемой территории, устремилась в лес. Становилось всё темней, и я шла практически на ощупь, звуки ночного леса пугали до икоты, спотыкаясь о корни деревьев, ветки и камни, брела, зажав в руке дубинку. Сделав очередной шаг, потеряла опору под ногами и кубарем скатилась со склона. Несмотря на боль в спине, ушибы и царапины соскочила с земли и, проклиная всё и вся, так как конкретного объекта виновного в моём положении не определила, похромала дальше.

Вскоре поняла, если дальше продолжать идти только покалечусь и зря потеряю силы. Стоит дождаться восхода солнца и тогда продолжить путь. Прислонилась спиной к дереву, завернулась в куртку на два размера больше чем нужно. Крепко удерживая в руке шокер, постаралась расслабиться. Поспать в такой обстановке не удалось, не зря говорят у страха глаза велики, мои чуть не лопнули от напряжения, выглядывая в темноте возможных хищников. Как только стало видно, куда ставить ногу, пошагала по направлению на восток туда, откуда встаёт солнце. Сколько раз наблюдала за этим невероятно красивым зрелищем и мечтала покинуть плантацию. Мечта сбылась, и если буду придерживаться выбранного направления, то слизни и надсмотрщики останутся у меня за спиной, надеюсь навсегда. Наверняка там уже обнаружили своего начальника в неприглядном состоянии и подняли тревогу. Через час ходьбы вышла к реке. Не раздумывая, и не боясь замочить вещи, переплыла её. Благо скорость течения позволила это сделать не напрягаясь. Не обращая внимания на мокрую одежду, ускорила шаг. Всё потом, а пока нужно уйти как можно дальше. Погони слышно не было, но это ничего не означало. Не обращая внимания на усталость, шагала весь день, очередной подъём дался с трудом, тяжело дыша, стояла на возвышение, на краю обрыва, спускаться предстояло по крутому склону между камнями, что облегчало спуск вниз. От напряжения сводило мышцы, и приходилось останавливаться на отдых. Практически на середине спуска рос чахлый кустарник, чисто интуитивно обшарила его и обнаружила углубление достаточное для того чтоб я могла там спрятаться и отдохнуть. Постаралась, как можно тщательно скрыть все следы своего пребывания, забралась в нору и достала хлеб. Есть не хотелось, но надо, мне нужны силы, поэтому тщательно переживала кусок хлеба, запила водой и, свернувшись клубочком, уснула. Теперь от меня мало что зависело, всё что могла, сделала. Буду надеяться, что удача не обойдёт меня стороной. Скоро стемнеет и продолжать путь, рискуя свернуть шею худший из вариантов, значит, надо воспользоваться возможностью и отоспаться.

По следам беглянки был отправлен отряд, состоящий из надзирателей в составе пяти человек, но им не было жаль нового начальника и лень лезть в воду ради рабыни, которая и так сдохнет. Поэтому вернувшись на плантацию, они отчитались о найденном в реке теле, и на этом инцидент был исчерпан. Начальника заменят, и всё будет как прежде. Ожидается новая партия рабов, так что развлечений хватит, и для этого не надо бегать по лесу за этим недоразумением. Тощая девица не вызывала желания у мужчин, другого интереса для погони они не видели.

Я выспалась и отдохнула, тело ломило, но это ожидаемо и терпимо. Осторожно выглянула из укрытия, и убедившись, что поблизости никого нет, начала спуск. Было сложно, но я справилась, ободрав руки в кровь. Всё ерунда, только вперёд. Везение закончилось, когда солнце стало клониться к закату, на меня выскочил зверь размером с медведя. Сам зверь был покрыт короткой шерстью. По кошачье гибкое тело заканчивалось раздвоенным хвостом. Морда на короткой шее была оснащена пастью с двумя рядами зубов и указывала на то, что передо мной хищник. Не сводя глаз с кисы, включила дубинку на полный разряд, сомневаюсь, что это милое животное пройдёт мимо и приготовилась к атаке. Бежать от хищника бесполезное занятие, ему в радость, а я и десяти шагов не сделаю, как окажусь в зубах у зверюшки, придётся отбиваться. Подняла палку, удерживая двумя руками так, как это делают бейсболисты. Отслеживая действия животного, ждала момента, когда он решится напасть. Зверь не заставил себя ждать, присев на лапы оттолкнулся от земли и прыгнул на слабую добычу.

Когда-то давно мне рассказывал один из друзей, большой любитель охоты, что если на тебя нападает волк, то есть возможность избежать смерти. Надо ударить его по носу, это самое уязвимое место зверя. Тогда я подумала, это слабое место у любого зверья, но и предположить не могла, что эти знания когда-нибудь пригодятся. Не медлила ни секунды, целясь хищнику в нос, выпустила мощный заряд. Раздавшийся визг оглушил меня, оповещая, что удар достиг цели, но я продолжала бить корчащегося от боли на земле хищника дубинкой, пока он не замер. Только тогда позволила себе остановиться, не выпуская из рук шокер, обошла зверя со всех сторон, ожидая, что вот-вот и он оживёт. Я не знала, можно ли есть мясо этого хищника и, убедившись, что он мёртв с сожалением оставив гору еды, побрела дальше. В этот раз ночевать решила на дереве, крепко привязав себя к его стволу. То, что не упаду умом понимала, но всё равно каждый раз вздрагивала, когда начинала проваливаться в сон, так в полудрёме и провела ночь. Утром решила, что буду идти, пока не найду удобное убежище для сна. За всё время пути, ничего похожего на нору, мне не встретилось и пришлось провести ещё одну ночь на дереве, как я не растягивала скудный пищевой рацион, еды хватит от силы на пару приёмов, а значит, придётся, начинать употреблять в пищу местную растительность, если в ближайшие дни не выйду к людям. Мелкое зверьё поймать не могла, а крупные хищники скорее пообедают мной. Иногда приходилось забираться на деревья, пережидая опасность. Последний раз видела зверя, сильно отличающегося от того, что напал на меня. Этот был мельче покрытый шерстью вперемешку с шипами. При нападении первого хищника от испуга, использовала весь заряд шокера и сейчас у меня в руках была простая палка, так что и пытаться не стоит добыть мясо. Через некоторое время, стало казаться, что останусь в этом лесу навсегда, шла вперёд только благодаря врожденному упрямству. В моих планах было добраться до города, но вышла на поселение, что намного лучше, возможно здесь мне окажут необходимую помощь. В другое время я бы с радостными криками побежала просить помощи, но жизнь в рабстве научила меня главному, не доверяй никому и я затаилась, наблюдая за жизнью поселенцев.

На первый взгляд это были обычные люди, придерживающиеся одной веры. Всего в поселении было домов тридцать, в крайней избе жил дед, его я и решила навестить. Наблюдая за ним, поняла, что он в поселении уважаемый человек. К его мнению прислушивались, ему подчинялись, когда он раздавал указания. К нему приходили за советом. Мой выбор был обусловлен ещё и тем, что дед жил один, лишние свидетели были не к чему. Выбрав момент, когда он отправился по делам, пробралась в дом и приготовилась ждать, когда хозяин вернётся. Он вернулся быстро и сразу понял, что к нему пожаловал незваный гость. Как я и думала, это не напугало его. Стоя у двери, дед прислонился спиной к стене, около которой стоял топор.

– Кто ты и чего хочешь?

Я вышла на середину комната, которая служила и спальней, и гостиной, и кухней, подняв руки, показала, что оружия у меня нет.

– Меня зовут Риана и мне нужна помощь. Могу я рассчитывать получить её у вас?

– Откуда мне знать, что я не помогу преступнице?

Он сказал преступнице, сразу опознав мою принадлежность к женскому полу.

– Я сбежала с плантации и при побеге убила одного из надсмотрщиков и только вам решать насколько это серьёзное преступление.

Меня просканировали взглядом.

– Если не врёшь, то думаю, это была вынужденная мера. Раз дошла до нас, то помогу тебе, но будет лучше, чтобы о тебе никто не узнал. Пойдём, покормлю.

Я сглотнула слюну, которая заполнила рот, об одном упоминании, о еде. Меня посадили за стол, дед задёрнул занавеску, пусть окна выходили на лес, но никогда не знаешь, кто из поселенцев придёт за советом или просто в гости заглянет. Ничего вкуснее я не ела, каша с молоком и только испеченный хлеб таял во рту. Дед посмеивался, наблюдая за тем, как быстро исчезает еда. Забрав пустые тарелки, налил ягодный напиток, и пока пила его со сладкими пластинками, принёс полотенце и чистую одежду.

– Помыться можешь там.

Он указал в сторону дальней двери. За указанной дверью располагалась комната, с разогретыми камнями напоминающая что-то среднее между баней и душем. Больше часа соскребала с себя грязь, отмываясь с мылом, и наслаждалась горячей водой.

– Спать будешь на лавке. Ты мелкая поместишься, всяко лучше, чем на полу.

Впервые с момента попадания в этот мир спала спокойно, не ожидая нападения, не вздрагивая от чужих криков. Меня ласково погладили по плечу.

– Вставай Риана.

Открыла глаза, и резко села откинув одеяло. Забылась, непозволительная роскошь в моём положении.

– Иди обедать день давно. За одним расскажешь, какой помощи ждёшь.

– Мне бы умыться.

– Всё необходимое найдёшь там же где вчера.

Дед засуетился, накрывая на стол, а я пошла в комнату заменяющую ванную, где обнаружила комплект одежды моего размера, штаны и рубаха из грубого полотна, а вот нижнее бельё из мягкого трикотажа, явно покупное, такое в лесу не соткёшь. Под лавкой стояла обувка, качественные полуботинки, стилизованные под те, что носят военные. Их выпускали для широкого использования простым народом, очень удобные для длительных переходов по лесу. Это лучшее что можно придумать. Вчера, когда мылась, не обратила внимания, а сегодня увидела маленькое зеркало, висевшее за дверью в которое смогла рассмотреть себя. Тёмные волосы вперемешку с более светлыми рваными прядями обрамляли узкое лицо с высоким лбом и чуть вздёрнутым носом. Длинные ресницы и бледность лица напомнили мне фарфоровых кукол, которых одно время коллекционировала. Рот кажется большим, выделяясь на худом лице, но не портит общий образ, то, что мелкая не больше полутора метров я и так знаю, до сих пор это было моим преимуществом и очень хотелось отложить взросление, в моём нынешнем виде проще оставаться незаметной. Я быстро умылась, сняла выданную вчера дедом рубаху и переоделась в приготовленную для меня одежду. Когда вышла, хозяин уже сидел за столом, увидев меня, взялся за ложку.