Kitobni o'qish: «Скалы и грезы Электрет»
Глава 1
Так больше продолжаться не может.
Ами поняла это в тот самый день, когда ей снова стало дурно в Торговой Сфере. Закружилась голова, от слабости подкосились колени.
Матушка отчего-то решила, что она притворяется, дабы увильнуть от ненавистного похода за модной одеждой. Так что вдобавок к отвратительному самочувствию Аметист Торнвуд еще и суровый выговор схлопотала.
– Сколько можно шастать, как мальчишке, в штанах! – отчитывала ее родительница, таская бедняжку за руку от одной лавки к другой. Ами только успевала переставлять ноги, чтобы не угодить носом в булыжники мостовой. – Ты же девушка, парни вон заглядываются, можно же хоть как-то свой пол подчеркнуть! Ну одень ты платье хоть раз в жизни!
Размашисто шагавший им навстречу джентльмен тяжело опирался на увесистую трость. Набравшая поневоле разгон Ами едва от нее увернулась, чтобы не получить синяк на лодыжке, и чуть не наступила на волочащиеся за мужчиной хвосты заземлителя. После недавней катастрофы, чуть не обрушившей защитные купола над Городом, жители предпочитали перестраховываться и обеспечивать себе личную защиту от избытка электричества, пропитавшего воздух и саму суть планеты Электрет.
Люди были здесь чужаками, и каждый вдох напоминал им об этом.
– Мам, я вожу папе обед в шахты. На велосипеде. – терпеливо повторила Ами уже в неизвестно который раз. Она с трудом переводила дух. В забегах по магазинам матушке не было равных – Как ты себе это представляешь? В платье-то?
– Как-нибудь! – отрезала миссис Торнвуд, захлопывая за ними обеими дверь ателье, словно отрезая дочери путь к отступлению. В каком-то смысле так оно и было. Деваться той было некуда. – Другие же умудряются!
– Другие ходят пешком! – опрометчиво возразила Ами, за что тут же и получила:
– Вот и ты ходи! И вообще, ты слишком много времени проводишь в усадьбе Блаунтов, вот и заразилась этой нездоровой страстью к технике. Лучше бы мне по хозяйству помогла, а то твой этот лисапед видит тебя чаще родной матери!
Она закатила глаза, пользуясь тем, что матушка увлеченно перебирает отрезы ткани, и уставилась в окно. Ее участия на этом этапе все равно не требовалось. Разве что изредка вставить подтверждающие звуки вроде «угу» или «да-да». Впрочем, и позже Ами нужно будет всего лишь постоять на невысокой табуретке, выпрямившись до хруста, чтобы портниха заново обмерила ее все еще растущее тело. В высоту, а не в ширину, к величайшему прискорбию матушки. Самой девушке становиться похожей на старших сестер совершенно не хотелось. У тех давно объявилось внушительное декольте, которое они демонстрировали по поводу и без, и хвост из увлеченных ими парней, сопровождавших кокеток повсюду.
Единственный связанный с этим вопрос, занимавший прагматичную Ами – неужели мальчишкам больше нечем заняться?
Ей подобное пристальное внимание совершенно было ни к чему. Особенно учитывая, как часто она сбегала в лес и чем там занималась. Сомнительно, чтобы матушка одобрила ее поведение, но по-другому девушка уже не могла.
Искусственная, лишённая малейших искр атмосфера Города медленно ее убивала. Головокружение и слабость – первый симптом. Если она задержится под куполами еще немного, может и сознание потерять. Не первый раз. Родители списывали все на ее слабое здоровье и общую хрупкость и деликатность телосложения, но Ами знала правду.
Она другая.
И под куполами ей не место.
Зато стоило ей оказаться на воле, в лесу или шахтах, там, где по траве пробегали молнии, а воздух пел, пронизанный энергией, как организм приходил в себя. Ей даже дышалось легче! Хотелось танцевать и кружиться от прилива сил, эйфория туманила разум.
Что не менее опасно, чем слабость, как утверждал мистер Тереган, ее наставник. Стоит потерять власть над своим телом, избыток заряда может выжечь ее изнутри. Так что во всем нужна умеренность, а самое главное – дисциплина.
И Ами училась держать себя в руках, не позволяя восторгу затопить ее полностью на открытых пространствах, и старательно сберегая запасы сил под прикрытием куполов.
Как ни странно, несмотря на жесткий самоконтроль, репутация у нее сложилась непоседливого и трудного подростка. Все из-за того, что Ами частенько прогуливала уроки, отправляясь вместо душного, наглухо изолированного здания школы в усадьбу Блаунтов. Там защита сводилась к базовому минимуму, а на веранде и вовсе можно было сидеть, опустив босые ноги в высокую траву и ловя пальцами крохотные молнии, пробегающие в преддверии грозы.
Она бы там и совсем поселилась, Тереган и его супруга, выдающийся инженер своего поколения Фелисия Блаунт, были совершенно не против, но остатки совести не позволяли обременять их своим присутствием. К ним и без того уже родители Ами приходили, пытаясь вразумить эксцентричную парочку. Мол, запретите нашему ребенку к вам бегать. Но мисс Блаунт не зря считалась излишне самостоятельной и независимой от общественного мнения, до эпатажности. Она вежливо, но непреклонно объяснила чете Торнвуд, что у их дочери недюжинные способности к технике, и будет неблагоразумно ограничивать развитие оных.
О чем она умолчала, так это о том, что Ами бегала вовсе не к ней, а к ее мужу.
Не подумайте дурного.
Тереган из клана Адэхи был не человеком, а эшемином. И учил девочку, как учил бы своих собственных детей, если бы ему довелось их завести.
Поскольку Аметист Торнвуд тоже не была человеком.
Ами не знала, проклятие на нее обрушилось или благословение Электрет, но еще ребенком она поняла, что сильно отличается от своих родных. Жизненно важную в качестве защиты от избытка электричества личную изоляцию, вшитую в верхнюю одежду каждого жителя Города, ей хотелось выдрать с мясом. Казалось, слои прорезиненного материала перекрывают кислород, мешая дышать полной грудью. Как только силы ее ручонок стало хватать, чтобы удержать ножницы, Аметист принялась распускать внутренние швы своих курточек и пальто и выдирать вложенную в них тончайшую резиновую сеточку.
Так она научилась шить.
Поначалу мать находила следы на вспоротой подкладке, ругалась, хваталась за голову и переподшивала все заново, отвесив дурной деточке пару воспитательных подзатыльников. Миссис Торнвуд считала, что защищает неразумную дочь, не желая замечать очевидного – ее младший ребенок не похож на остальных.
Со временем Ами научилась маскировать места вскрытия так, что и сама не могла их потом найти. Без слоев изолята стало полегче, но Сферы и защитный слой стекла над головами жителей никуда не делись.
А потом случилось нечто, окончательно изменившее ее судьбу.
В ту роковую ночь Аметист по обыкновению каталась на велосипеде по горам вокруг отцовских шахт. Погода быстро портилась, и без того серое, привычно затянутое серыми облаками небо на глазах набухало грозовыми тучами. Засверкали первые ветвистые молнии, и она засобиралась было домой – мокнуть под дождем девушка не любила. И тут ее отвлекли звуки. Кто-то беседовал на повышенных тонах.
Ночью? У шахт?
Девочка подъехала поближе, оставила велосипед в стороне и тихо, крадучись, подобралась к площадке на склоне. Там останавливались и разворачивались кабинки фуникулера, как ни странно, до сих пор поскрипывавшего тросами. Обычно на ночь подъемник отключали, но в ту ночь все шло не по плану.
От увиденного она остолбенела. Посреди небольшого плато высился огромный металлический шар. В него постоянно били молнии, одна за другой, а внутри кто-то неистово рычал и бился о стенки так, что вся конструкция содрогалась!
Очередная ослепительная полоса разорвала небеса, и Ами испуганно спряталась за скалистыми выступами. Разряды вспыхивали один за другим, и далеко не все попадали в шар. Многие ударяли в камни рядом с испуганно съежившейся девочкой. Иногда ей казалось, что и ее саму прошивало насквозь, а может ей и примерещилось от ужаса.
А когда вновь подняла голову, все закончилось.
Шар чудом остался на месте, сияющий и раскаленный, а рядом с ним полукругом выстроились легендарные эшемины. Иконные обитатели планеты, которых большинству людей никогда не удавалось увидеть даже мельком, издали, не то что вот так вот, на расстоянии вытянутой руки. Ами жадно разглядывала струящиеся накидки, светлую кожу и белоснежные волосы, видневшиеся из-под капюшонов. Воздух вокруг неподвижных фигур гудел от сдерживаемой силы, девочка ощущала эти колебания всем существом. Отчего-то ее нестерпимо потянуло к незнакомцам. Как никогда, ни разу, не тянуло к людям. Обитатели города ощущались ею как чужие, эти же, несмотря на то, что она видела их впервые в жизни, казались своими, родными и близкими по духу.
Увлекшись созерцанием эшеминов, Ами не сразу заметила огромного змея, кольцами свернувшегося вокруг неподвижно лежащей фигуры. Рядом прерывисто дышала, всхлипывая, рыжеволосая женщина, в которой девочка опознала мисс Блаунт. Видела известную изобретательницу в городе и отцовской ювелирной мастерской, и не раз. Мистер Торнвуд часто продавал ей камни для приборов.
Аметист не была еще толком знакома ни с Фелисией, ни тем более с ее супругом – на тот момент Тереган еще и мужем-то мисс Блаунт не являлся. Так, незнакомый эшемин, ввязавшийся в проблемы человеческого поселения и оказавшийся не в том месте, не в то время. Так что Ами с любопытством и без особого сочувствия наблюдала, как его недвижимое тело, накрытое серебристым плащом, уносит группа эшеминов. На аборигенов, которых ей не доводилось ранее видеть так близко, посмотреть было куда интереснее, но они ушли, а мисс Блаунт осталась. Женщина подслеповато щурилась, оглядывалась по сторонам и явно смутно представляла, что ей делать дальше.
Матушка всегда говорила, что попавшим в беду нужно помогать по мере сил. Потому Ами не задумалась ни на минуту. Быстро отыскала брошенный неподалеку велосипед и вытащила его на площадку, звонко спрашивая на ходу:
– Мисс! Вам помочь?
Судя по облегчению, моментально отразившимся на лице Фелисии, она все сделала правильно.
Как именно произошедшее повлияло на Ами, она понятия не имела. Что там – мисс Блаунт тоже лишь руками разводила, а уж кто соображает в электричестве и способах его применения, так это лучший инженер из ныне живущих. Возможно, удары молний раскрыли и без того подготовленные энергетические каналы в теле, а возможно Ами и раньше была способна на многое, просто не осмеливалась попробовать, не доверяла сама себе.
С тех пор она могла не просто находиться в лесу без всякой защиты и выжить при этом – искры силы подчинялись ей, как одному из аборигенов Электрет. Ластились к ней, вились цепочками молний по ее пальцам, соблазняя ощущением всемогущества.
Зато у мужа мисс Блаунт, Терегана, имелась теория. Весьма своеобразная. О том, что люди после шестисот с лишним лет на Электрет наконец-то начали приспосабливаться к местной атмосфере, и Ами – первая змейка перемен.
Должность первой змейки в чем-то возможно и лестна, но причиняла девушке массу неудобств. Начиная с дурноты под куполами и заканчивая проблемами в учебе. Сконцентрироваться на задании, когда тебя ведет от слабости, довольно сложно, и в школе она не блистала. Зато домашнее задание выполняла на отлично, отчего учителя поглядывали в ее сторону косо и откровенно подозревали в списывании. Мол, три сестры и брат старшие, кто-то за нее явно все делает.
К этому она со временем тоже научилась относиться философски. Тем более что вызванная несколько раз в школу матушка быстро всем разъяснила, что лгуний и притворщиц в ее доме нет.
Что-что, а за свою кровиночку Абелия Торнвуд готова была порвать кого угодно голыми руками.
К тому же она прекрасно видела, как корпит над учебниками ее младшая дочь, а то и вовсе частенько утаскивает из дома тетради и книги, чтобы позаниматься на свежем воздухе вместо бездумных прогулок.
Так что школу Ами с грехом пополам закончила.
И встал извечный вопрос – что дальше?
Самой ей нравилось помогать отцу в мастерской. Мало того, сам Грант Торнвуд признавал, что у младшенькой имеется талант. Не столько к ювелирному делу как таковому, сколько к выбору материала. Как говорила сама Ами, она чувствовала душу камня. Чем он хотел бы стать – кольцом, брошью, или же деталью в механизме? Какую огранку подобрать, из чего оформить оправу?
Отец нередко советовался с ней, как с равной, но мастерскую собирался все равно оставить сыну. У того и обработка получалась тоньше, и с клиентками он лучше работал, да и вообще – мужику нужно свое дело. А за дочерью мистер Торнвуд обещал дать хорошее приданое, в виде алмазной шахты.
То месторождение, кстати, тоже помогла ему заполучить Ами. Еще малышкой отец взял ее на прогулку по окрестностям. Они бродили на безопасном расстоянии от Горнодобывающей сферы, мужчина оглядывал местность, прикидывая, где будет выгоднее начать раскопки. Горы Электрет были на редкость богаты минералами и ценными месторождениями, но их уже все поделили. Сам мистер Торнвуд в те времена трудился простым шахтером в угледобывающей шахте, но умудрился скопить достаточно денег для регистрации собственного участка. Теперь оставалась сущая малость – решить, в каком месте поставить заветный первый флажок разработки. Копать впустую, получая один глинозем, ему совершенно не улыбалось.
Младшая дочь беззаботно бегала по поляне, собирала цветочки, пока не остановилась в одном месте и не спросила:
– Пап, а тебе нужны такие прозрачные камешки? Твердые, ты говорил они полезные и дорогие.
– Какие еще камешки? – рассеянно переспросил Грант, думая о своем.
Ребенок покопался в земле и протянул ему на ладошке грязный, мутновато-белый камешек, сверкнувший острой гранью в тусклом дневном свете.
Мистер Торнвуд принял его на дрожащую ладонь. В его голове молниеносно прокручивались шестеренки. Место пока что ничье, территория нейтральная, земли эшеминов начинаются гораздо дальше. Застолбить ее будет просто, но вот машины, рабочие, материалы… алмазы ведь не уголь, тут целая индустрия нужна!
– Здесь еще есть! – радостно сообщила Ами, отбегая в сторону и выковыривая из-под корней векового дерева новый булыжник, покрупнее.
Мужчина отбросил все сомнения, подхватил дочь и помчался в Город – регистрировать за собой участок.
И ни разу не пожалел.
Глава 2
Месторождение оказалось огромным.
Купол над постепенно углубляющейся воронкой пришлось поднимать на сваях и расширять, потому что первоначальная оценка экспертами месторождения была куда скромнее. Хотя Ами еще тогда спорила с отцом и показывала более обширную окружность.
С тех пор мистер Торнвуд прислушивался к мнению дочери, и постепенно превратился из рядового горняка в зажиточного владельца четырех богатейших шахт драгоценных камней Города. Копил на приданое девочкам, как он пошучивал в компании приятелей. Сам, впрочем, не чурался черной работы и ежедневно тягал вагонетки и врубался в стены наравне с остальными горняками.
За подрастающими наследницами и впрямь буквально вились женихи, но Ами смущали алчные взгляды, которые многие парни бросали на уникальные камни в украшениях ее сестер. Ради самих девушек они стараются или же ради их приданого?
Сама она замуж не торопилась.
Учитывая особенности ее организма, не факт, что она вообще смогла бы стать полноценной супругой обычному человеку. Стоило кому-то прикоснуться к ее коже напрямую, как того бил сильнейший электрический разряд. Выяснила она это случайно, после той самой проклятой грозы, едва не уничтожившей Город.
Купола уцелели с трудом. Перепуганные люди выскочили из домов в чем были, думая что началось землетрясение или вовсе конец света. Матушка впала в панику, пересчитав детей и осознав, что одного не хватает, так что ничего удивительного, что вернувшуюся Ами чуть не задушили в объятиях.
– Ты так меня напугала! – всхлипнула миссис Торнвуд, опрометчиво обхватывая лицо дочери ладонями.
И получила удар током такой силы, что потеряла сознание.
Тогда все удалось замять, списать на стресс и общую суматоху, но Ами-то прекрасно понимала, что во всем виновата она и ее проклятые «особенности».
Так что теперь она материнских объятий старалась избегать, а если и случалось такое, то только через одежду. Длинные рукава, перчатки без пальцев – полностью закрытые руки жгло избытком энергии так, что ткань тлела, приходилось отрезать лишнее – стали ее постоянными спутниками. Чем дальше, тем сильнее Ами замыкалась в себе, будь ее воля, она и ночевала бы в лесу или в усадьбе мисс Блаунт, но матушка была, разумеется, категорически против. У тебя, мол, дом родной есть, нечего по гостям шляться.
И вообще «поменьше общайся с этой эксцентричной особой, у нее дурная репутация».
Собственно репутацию Фелисии подпортил как раз неподходящий муж. Мало того, что не человек, так они еще и жили во грехе! Поженились по каким-то диким эшеминским законам, не по-людски.
Самой мисс Блаунт, как впрочем и Ами, было на сплетни глубочайшим образом плевать. Фелисию, кстати, при контакте с девочкой током не било вовсе, что лишь утверждало ее мужа в гипотезе о постепенной эволюции и приспосабливаемости человечества к условиям на планете.
– Если бы не ваши купола, вы бы давно ассимилировались. – морщился он недовольно.
– Если бы не купола, мы бы вымерли в первый же год после приземления. – хмыкала Фелисия.
Скорее всего, она была права.
Кто знает, как там обстояли дела шестьсот лет назад, когда корабль с космическими переселенцами, превратившийся в металлолом из-за замыкания и чудом не угробивший пассажиров, вспорол землю неподалеку от поселения эшеминов.
Первые Сферы построили как раз из ненужных уже обломков звездолета. Всем было ясно, что больше он не взлетит. Вырваться с недружелюбно настроенной по отношению к чужакам планеты не выйдет, значит нужно приспосабливаться, создавать для себя комфортные условия – или хоть пригодные для выживания.
Так появился Город.
С годами он разросся, обзавелся несколькими специализированными Сферами, а после и мелкими частными пристройками вроде усадьбы Блаунтов или шахт. Люди жили в стабильном, почти безопасном для них месте и не спешили эволюционировать. Ами не сомневалась, что ее сестры, окажись они в лесу без защиты, погибли бы в первую же грозу. Если не раньше.
А вот она – приспособилась. Мутировала.
Думать о себе как о человеке нового поколения было куда приятнее, чем как о выродке, неспособном создать семью с себе подобными.
Пытка примеркой длилась недолго. Почти все параметры Ами остались прежними, разве что грудь и бедра чуть увеличились, к величайшей радости матушки. Саму девушку эти перемены не радовали.
Отбиться от настойчивых ухажеров – полпроблемы. Точнее, это как раз совершенно не проблема. Снять перчатку и дело с концом, обморок им обеспечен. А вот утаить свои способности – задачка посложнее. Аметист совершенно не хотелось, чтобы от нее шарахались как от прокаженной, а ведь этим дело и закончится если кто-то пронюхает о ее «особенностях».
Вновь подхватив дочь под локоть, чтобы не сбежала, миссис Торнвуд повлекла ее в соседнюю торговую галерею – выбирать продукты для приготовления ужина. Этот процесс, пожалуй, Ами ненавидела еще сильнее выбора нарядов. Ведь помогать матери на кухне скорее всего придется именно ей, как самой свободной от прочих занятий. Старшие сестры уже обзавелись кавалерами и бегали по вечерам на свидания, им не до готовки, про брата и говорить нечего. Не мужское это дело. Вот и оставалась бездельница-Ами.
Спорить она, впрочем, не собиралась. Наоборот, примерное поведение – залог того, что на нее будут как можно меньше обращать внимания. И не придут, например, проверять, спит она в своей комнате или нет.
Когда дом окончательно затих, девушка выскользнула незамеченной из дома, вытащила из гаража велосипед и поспешила в усадьбу Блаунтов. Светили две луны из трех, так что вертлявая тропинка виднелась как на ладони.
Как Ами и думала, Фелисия не спала. Залихватски сдвинув гогглы на макушку и нацепив вместо них щиток, она приваривала миниатюрные детали в недрах очередной странной конструкции. Кажется, инженер называла изобретение «телеграф».
Изобретением это можно было назвать с большой натяжкой. В архиве хранились тысячи книг, некоторые из них – ровесники самого Города. В них рассказывалось о самых разных вещах, как полезных – вроде как обрабатывать землю для пашни и какие нужны удобрения чтобы картошка лучше росла – так и не слишком. Вот зачем им знания о машинах, способных летать, если подниматься в атмосферу Электрет опасно для жизни? Возможно, когда-нибудь, когда население Города эволюционирует вслед за Ами, они и пригодятся, но сейчас их можно было приравнять по практичности к сказкам, рассказанным перед сном.
Однако инженеры и исследователи умудрялись из этих книг почерпнуть много занимательного. Еще дед Фелисии спроектировал линию подземного сообщения, которой теперь пользовался весь Город. Вместо того, чтобы ждать очереди перед арками, соединяющими Сферы, можно было спуститься на станцию и проехать одну остановку. Все, ты уже там, в соседнем районе. Очень удобно.
Только вот Ами там упала в обморок и больше экспериментов не ставила.
– Привет! – завидев гостью, инженер расплылась в искренней улыбке. – Ты к Теру? Он на веранде.
– Не совсем. – замялась девушка, опасаясь высказать вслух бурлящие в ее голове мысли и предположения. – Я поговорить хотела.
– Какое удачное совпадение! Тер тоже хотел с тобой поговорить. – отозвалась Фелисия и вновь надвинула щиток. – Проходи, присаживайся, там должен быть термос с чаем. Я скоро, здесь немного осталось.
Ами кивнула, бочком пробираясь по заваленному запчастями и готовыми изделиями ангару. Раньше в мастерской регулярно прибирались, но с тех пор как семья Коллинсов переехала, помогать мисс Блаунт по хозяйству стало некому. А сама она не утруждалась подобными мелочами. Пыль и грязь собирали механические уборщики, белье стирала специальная машинка – отличная штука, одну такую Ами выпросила для матушки. Та после подарка поутихла и уже не так рьяно протестовала по поводу визитов в усадьбу.
А вот мастерскую почти никогда не приводили в порядок. По словам Фелисии, то был не бардак, а творческий хаос, и она точно знает, где лежат инструменты, а все остальное неважно.
Ами была с такой постановкой вопроса не согласна, но ее никто не спрашивал.
Она мышкой проскользнула по пустынному холлу на террасу. Тихий, потусторонне сумрачный дом навевал на нее тоску. Огромная усадьба строилась в расчете на многочисленную семью, от которой ныне осталась лишь мисс Блаунт и ее муж. Родители бедняжки сгинули в катастрофе много лет назад, детками она сама не обзавелась – похоже, не настолько она мутировала, чтобы оказаться совместимой с эшемином биологически. Вот и пустовали просторные холлы и коридоры, по которым гуляло лишь эхо одиноких шагов ночной гостьи.
Широкий деревянный помост, ступенями спускавшийся в густую траву, тоже был окутан тишиной, но другой. Уютной и обжитой. В кресле-качалке, замотанный в свои неизменные многослойные одеяния, беззвучно покачивался длинноволосый эшемин. Он кивнул Ами, давая понять, что заметил ее, но взгляда от опушки леса не оторвал.
Девушка устроилась в соседнем кресле и тоже уставилась на ближайшие кусты, пытаясь разглядеть, что там наставник заметил такого интересного.
– Великолепная ночь. – произнес наконец Тереган негромко на родном языке.
– Да, учитель. – совершенно искренне согласилась Ами.
Наречие эшеминов она изучила как-то незаметно, исподволь. Слушала, как мисс Блаунт старательно повторяет за мужем названия растений и животных – оказывается, лесная флора и фауна Электрет куда богаче, чем человеческий язык, для половины терминов и перевода-то не существует!
Ну и запомнила.
А после само собой как-то сложилось, что уроки по самоконтролю и управлению энергией Тереган проводил на эшеминском. Так что теперь Аметист разговаривала на нем почти так же свободно, как на родном, человеческом.
– Мисс Блаунт сказала, вы хотели со мной поговорить? – робко подала она голос через несколько минут, осознав, что пауза затянулась. Любоваться призрачным светом лун эшемины могли часами. Это они называли мудреным словом «медитация».
Заводить сразу разговор о своих проблемах девушка не решилась. Лучше сначала узнать, что там за вопрос у Терегана.
Отчего-то называть наставника по имени у нее получалось куда легче, чем его супругу. Фелисия так и осталась в глазах восторженной Ами гениальным специалистом, недостижимым идеалом. Ну как такую – и фамильярно?
– Мы оба хотели с тобой поговорить. – сообщила мисс Блаунт, выходя на террасу и падая в третье кресло. Тереган тут же поднялся, чтобы закутать супругу пледом. От леса наползала туманная прохлада, завиваясь кольцами белесых щупалец, и сидеть в одном рабочем комбинезоне означало бы гарантированно замерзнуть.
Ами заморгала, сгоняя непрошеные слезы, и отвернулась, не желая быть лишним свидетелем. Любовь между этими двоими была очевидна, и девушка помимо воли испытывала при взгляде на них жгучую зависть, понимая, что подобное ей не светит. Не с ее «особенностями».
– Что ты планируешь делать дальше? – задала Фелисия вопрос в лоб. В отличие от мужа она предпочитала действовать напрямик, без лишних экивоков, и беседу вела так же. – Ты уже совершеннолетняя.
– Завтра ею стану. – машинально поправила ее Аметист. – Собственно, я поэтому и пришла. Хотела попросить совета. Что мне делать? Работать под куполом я не могу. Возможно, кому-то из ваших знакомых нужна помощница?
Девушка переводила взгляд с инженера на ее мужа со скрытой надеждой. Вдруг они предложат остаться в их усадьбе? Было бы идеально! До сих пор Ами не могла работать по контракту, но теперь, после ее восемнадцатого дня рождения, такая возможность появится. И матушка возражать не будет, все же труд за деньги, не просто так кататься к Блаунтам.
Можно было бы остаться в мастерской, помогать отцу, а затем и брату, но все опять же упиралось в ее самочувствие. Проводить там больше трех часов подряд она не могла. Какая из нее в таком случае ассистентка? Нужно дневать и ночевать на работе, а не шляться по лесам!
– Работать, значит. То есть замуж ты не хочешь? – с тактом зерноуборочного комбайна уточнила мисс Блаунт.
Гостья замотала головой.
– Я же опасна для людей! – выдохнула она в ужасе. – Какой замуж!
Фелисия и Тереган переглянулись. То, что они собирались предложить девушке, было необычно и рискованно, причем для всех участников авантюры. Потому им требовалось убедиться, что у Ами не осталось других альтернатив.
– Может, в Городе есть еще какой-нибудь парень, тоже попавший под влияние грозы? – осторожно предположил эшемин. – Ты не пробовала…
– Что? Трогать их, чтобы вырубить? – грубовато перебила его Аметист. – К тому же даже если он и есть. Мне никто не нравится. Я не хочу замуж только потому, что мы можем друг к другу прикасаться!
Тереган и не подумал обидеться. В свое время он был готов отпустить любовь всей своей жизни именно по этой причине. Считал, что не может к ней прикоснуться. Если бы не угроза их жизням, они бы с Фелисией так и не выяснили, что люди постепенно меняются, подстраиваясь под атмосферу Электрет. И не были бы счастливы вместе.
