Kitobni o'qish: «Задача выжить»

You’re familiar with the phrase «Man’s reach exceeds his grasp»?

It’s a lie. Man’s grasp exceeds his nerve.

Вам знакомо выражение «выше головы не прыгнешь»?

Это заблуждение. Человек может все.

Никола Тесла

Глава 1

Практически всё здание управления корпорации «…нефтепром» прогрузилось во тьму. Обычно сотрудники, которым необходимо было доделать срочные дела засиживались не более, чем до десяти часов вечера и только их директор, Максим Ринатович, не торопился домой, где его никто не ждал, и покидал офис практически каждый день за полночь. После развода с женой прошло полгода и всё свободное время он посвящал работе, пытаясь преуспеть в производстве оборудования для добычи нефти и газа. Даже его друзья, далекие от нефтянки, и то заметили рост финансовых показателей предприятия за последнее время, связывая это с его чутьем и требовательностью к подчинённым. И только самый близкий друг, Рашит, с которым они вместе учились в нефтяном университете, знал, что Максимом двигало чувство пустоты в душе, которое тот пытался заполнить работой.

Часы показывали половину первого. Максим положил документ на стол, некоторое время задумчиво постучал по нему ручкой, затем перевернул страницу и решительно подписал, после чего убрал его в файл и спрятал в ящик стола.

В полной тишине звонок мобильника прозвучал как гром среди ясного неба. Недоумевая, кто бы мог ему звонить в это время, Максим Ринатович посмотрел на экран. Рашит. После нажатия зелёной кнопки в ухо ударили громкие басы рока, женский смех и голос друга, который пытался всё это перекричать:

– Макс, ты где?

– Я ещё в офисе. Ты решил оторваться среди недели? – тоже громко спросил он.

– Имею право! Я же в отпуске! Слышь, приезжай, а? Тут такие три цыпочки! Я один со всеми не справлюсь, – весело кричал он.

Максим улыбнулся и посоветовал:

– Так ты выбери одну и поезжай с ней домой. Не думаю, что две другие обидятся.

Абонент задумался, а потом сказал:

– Не реально. Они тройняшки.

– Тройняшки?

Максим был удивлён. Рашит, великий скромник и зануда, который в универе боялся даже идти рядом с девушками, не говоря об общении, познакомился с тройняшками и кутит с ними в клубе?! Интересно, Рената ещё на отдыхе?

– Ты обкурился или пьян? – спросил Макс друга.

– Не нуди! Может у меня сегодня час «икс». И вообще, тебе всего тридцать два года, а ты сидишь на своей работе безвылазно как пенсионер, которому больше заняться нечем! – прокричал Рашит и добавил. – Я жду! Записывай адрес …

Макс закатил глаза и тоже крикнул в смартфон.

– Сиди там. Буду через двадцать минут, – и отключился. – Вот балда! Нашёл куда ходить отрываться?! – пробурчал он.

Максим быстро собрал в сумку свои вещи и выбежал на стоянку, которая в это время была пустой. Сел в свою «Prado» и помчался в армянский посёлок, где в сомнительном заведении местного воротилы Арсена, сидел его друг, непонятно каким образом туда попавший.

Максим подъехал немного раньше, чем планировал, благодаря пустым ночным улицам. Поставил машину напротив входа и пошёл к другу на выручку. В зале было полно народа. Немного оглядевшись, он направился к дальнему столику.

– Привет! Вижу, девочки пошли в наступление? А не многовато вас на одного? – Максим подошёл к дивану, на котором они умудрялись разместиться вчетвером – девушки облепили друга со всех сторон. Сам же он то ли спал, то ли был уже в отключке. Намерения девиц были вполне очевидны, учитывая, что одна из них рылась в его барсетке, а две другие – в карманах. При появлении Макса они немного отвлеклись от занятия, а затем покрыли его трехэтажным матом и продолжили.

– Мужчина, иди куда шёл, не мешай людям отдыхать, а! – раздалось со спины и на плечо легла тяжёлая волосатая рука.

Максим тяжело вздохнул, сетуя на то, что сегодня надел новый костюм и драться в нём будет неудобно, но придётся. Друга просто так, пока не выпотрошат, всё равно не отпустят. Трое парней, видя настрой Макса, немного отошли, чтобы освободить место для маневров и усмехнулись:

– Ты бессмертный, что ли? Или больной? – рассмеялись они похрюкивая.

– На всю голову! – противно заржал самый мелкий из них. – Вырядился как на свадьбу, пижон, – и сплюнул Максу под ноги. – Брат, разреши ему мозг подлечить и поправить? – и посмотрел вопросительно на подошедшего здорового кавказца, который не сводил взгляд с бизнесмена.

– Остынь, пусть идут, – он отодвинулся, пропуская Максима к другу, цыкнул на девушек и помог довести и загрузить Рашита в машину.

– Зачем помог? – просил его Максим, после того как закрыл заднюю дверь.

– Когда-то твой отец помог моему. Там, конечно, другое было, жизнь на кону стояла, но у нас ещё жизнь долгая, успею весь долг отдать, – сказал хозяин заведения.

– Ты знал моего отца? – удивился мужчина.

– Только по фотографиям. Мой отец следил за твоими успехами и всегда мне ставил тебя в пример, особенно когда ты возглавил дело своего отца. Ладно, Максим Ринатович, бывай! – он протянул руку, пожал протянутую в ответ и уже развернулся уходить, но потом передумал и добавил. – А другу своему скажи, чтобы в следующий раз с тёлками был поразборчивей, а то так можно и не проснуться на следующее утро. Желудок ему промой, а лучше в больничку отвези, пусть там оприходуют, так надёжнее будет.

– Спасибо за помощь, Арсен, – Макс сел в машину и резко тронулся, унося своего незадачливого дружка в сторону медучреждения, расположенного в нескольких километрах от места событий. Объяснив дежурному молодому врачу, что случилось и сунув незаметно несколько купюр в карман, чтобы тот не задавал лишних вопросов, он сел в вестибюле и решил подождать, пока медики приведут Рашита в порядок.

Холл был пустой, стояла какая-то стерильная тишина. На часах показывало три часа двадцать минут. Спать абсолютно не хотелось, и он решил немного полазить по соц. сетям.

«Мерзость какая!» – подумал он, разглядывая очередное «приобретение» своей бывшей, которая так увлеклась силиконом и пластикой, что уже сама не знала, как выглядела настоящей. А ведь в универе была отличницей и скромной «серой мышкой». Не зря говорят, что в тихом омуте черти водятся. Уже через год после свадьбы, прочувствовав вкус денег, она начала улучшать свою внешность. И даже спустя семь лет, когда он начал настаивать на прекращении этого безобразия и поставил ультиматум, её требование перед разводом было только одно – оплатить операцию по изменению формы ушей.

И вот теперь она выставила на показ всему сообществу свои острые уродливые уши и получила несколько сотен лайков от таких же ненормальных, как и она. «Как я мог повестить на её обманчивую внешность испуганного оленёнка, которого мне с первой минуты знакомства хотелось защитить от всего мира?» – думал Максим, когда услышал гулкие шаги по коридору. Шёл врач. Один.

– Ну как, доктор, жить будет? – спросил он.

– Будет, но недолго, если ему не помочь. У него депрессия, поэтому в ближайшую неделю постарайтесь его не оставлять одного.

– Какая ещё депрессия? Он сейчас пил с тремя красотками в кабаке и собирался всех их затащить в свою постель? Просто немного не рассчитал свои силы, с кем не бывает?

Доктор посмотрел на него и очень серьёзно ответил:

– В том то и дело, что не от избытка счастья он с ними пошёл. Я Вас предупредил. Его можно забирать домой и пусть выспится хорошенько. Пойдёмте со мной, я Вас провожу к нему в палату.

В палате был полумрак, горела только маленькая лампочка над умывальником. Рашит лежал на кровати у окна, свернувшись калачиком и накрывшись одеялом.

– Эй, ты там живой? – Максим подошёл к нему и сел на соседнюю кровать. – сам идти сможешь? Сейчас поедем ко мне и завалимся спать. Мне вечером лететь в командировку надо, скоро будет светать, нет времени здесь разлёживаться.

Он помог другу подняться под его бормотание, что сдохнуть спокойно не дадут, и отвёл его в машину.

***

Они проснулись уже почти в полдень и некоторое время лежали и разговаривали о том, что случилось ночью.

– Доктор сказал, что у тебя депрессия, расскажешь? – поинтересовался Максим.

– Выдумывает. Нормально у меня всё, – буркнул Рашит.

– Я тоже сначала так подумал, а потом начал анализировать твоё поведение в последнее время и пришёл к выводу, что он прав.

Макс некоторое время молчал, а потом добавил:

– Это из-за Ренаты?

Друг тоже молчал, затем сел на диване и ответил:

– Она меня бросила.

Потом подумал немного и спросил:

– Скажи мне только честно, что со мной не так? – он поднял взгляд.

Максим тоже сел и пригладил светлые волосы пятернёй.

– Ты отличный парень, Рашит. И всё у тебя нормально: статус, внешность, фигура, хотя немного поправиться и подкачаться не повредит. Но есть один большой недостаток, который перечёркивает все твои достоинства.

– Какой? – нахмурился Рашит.

– Слишком мягкий характер. Женщины не любят таких мужчин, которые не могут их поставить на место. Скучно им с такими, понимаешь? Нельзя соглашаться со всем, что она требует, и выполнять любое её желание.

– Не понимаю… – растерянно ответил Рашит. – Я что, должен был её не пускать к косметологу или не оплачивать отдых на островах?

– Да! Хотя косметолог – это святое, но без островов она бы точно прожила. Не думаю, что там Рената отрывалась одна или с подругой. Вот и нашла себе «принца». Машину хоть оставила, совести хватило? – поинтересовался друг.

– Нет, – мрачно сказал Рашит и опустил голову.

– А отобрать никак?

– Она на ней и укатила в неизвестном направлении.

– Ты хотя бы вещи свои проверил? Не сгрузила она в машину чего-нибудь лишнего? – спросил Макс.

– Сгрузила, – пробормотал друг, – ноутбук, планшет и мою коллекцию машинок.

– А машинки ей зачем? – удивился Макс, всё остальное было предсказуемо.

– Они ей очень нравились…

– Уууу, тяжёлый случай. Надеюсь, ты ей денег не дал на дорожку? – Макс встал напротив друга и посмотрел на его поникшую голову.

– Понятно. Знаешь, ты мне, конечно, друг, но я тебе скажу честно, ты клинический идиот. Эх! – Максим натянул трико и пошёл в ванную. – Сиди, я быстро. Потом завтракать будем, вернее обедать. И, да! Вечером летим вместе.

– Куда? – не понял Рашит.

– В командировку.

Друг вытаращил глаза, как будто первый раз слышит.

– В какую командировку? И я тоже?

– Совсем память пропил вчера? Я же с тобой только вчера утром советовался: подписывать мне контракт с Эмиратами или нет. Забыл? Я по делу, а ты со мной за компанию, ты же в отпуске. Развеешься. Не оставлять же тебя в таком состоянии здесь одного.

– Забыл, – Рашит положил руки на голову и помассировал её. – Что-то я никак не приду в себя. Спасибо, что вытащил меня вчера.

– Для этого и нужны друзья, – ответил Максим и закрылся в ванной.

***

Частный самолет должен быть уже подан, но подошёл служащий аэропорта и извинился за задержку ввиду каких-то профилактических работ.

– Профилактические – они на то и профилактические, чтобы их делать между рейсами, а не вместо, – возмущался Максим, пока Рашит смотрел на садящийся самолёт через стеклянную стену.

Максим вернулся к другу.

– Сказал, что ещё десять минут. Может, кофе выпьем?

– Нет, я постою, здесь свежо. Хочу поспать в самолёте, нам ведь долго лететь?

– Пять часов.

– Отлично, а то голова как чугунок.

Как только друзья расселись по своим удобным креслам и пристегнулись, самолёт быстро набрал взлётную скорость и плавно оторвался от земли. Рашит несколько раз зевнул и, откинув спинку, устроился поудобнее. Максим немного почитал на телефоне почту и тоже прикрыл глаза, решив, что самое полезное в длительном перелёте – возможность выспаться.

Вопрос стюардессы о напитках прозвучал уже где-то далеко и глухо, и, засыпая, он подумал, что даже не выпил стаканчик своего любимого виски, как планировал.

***

Оглушительный рёв и свист, закладывающий уши, разбудил друзей, и они, пытаясь перекричать шум, спрашивали, что случилось у стюардессы, которая держалась за поручни в проёме и что-то отвечала. Услышать не удавалось ни одного слова, но слишком большой наклон самолёта и туман в салоне не предвещали ничего хорошего. Поэтому, когда автоматика сбросила маски, парни сразу надели их, плотнее затянули ремни безопасности и пригнули головы к коленям. Буквально через несколько секунд самолёт начало сильно трясти, и пассажиры попытались защитить головы руками, уже не видя того, что стюардессу выбросило из салона в образовавшийся разлом фюзеляжа.

Оба пассажирских кресла, которые находились напротив друг друга и были разделены небольшим столиком, начали скрипеть и качаться, пока удерживаясь в разрушающемся корпусе, но слишком большой перепад давления не оставил шансов, завершив разрыв за несколько секунд. Кресла улетели в ночное небо вместе со своими пассажирами, соединённые между собой несколькими металлическими штырями, оставшимися от каркаса столика.

Мужчины, потеряв сознание, уже не видели, что их уносит в чёрный водоворот, образовавшийся на поверхности моря в нескольких километрах к югу от затонувших обломков самолёта. Всё прекратилось, как только светлая вытянутая точка исчезла в бездне. Волны и лунную дорожку больше никто и ничто не тревожили, а огни далёкого берега продолжали гореть для людей, не подозревающих о трагедии, постигшей небольшой российский частный самолёт и находящихся на его борту людей.

***

– Z ноль, прошу канал для отправки. Координаты: 25 градусов 18 минут 53,1 секунды широты, 55 градусов 10 минут 18,6 секунд долготы. Два объекта, общий вес – 171 килограмм. Адрес доставки – XZ22W645. Время удержания – одна минута. Прошу подтвердить приём заявки.

– Вас понял, МС18, отправку подтверждаю. Расчётное время доставки – один час пятнадцать минут. Поздравляю с успешно проведённой операцией. У тебя на сегодня ещё остались невыполненные заказы? – поинтересовался голос из динамиков.

– Нет, ночь уже, пойду пропущу рюмочку коньячка и спать, – ответил оператор, вставая с кресла и потягиваясь.

– Что-то ты подсел на земные методы расслабления, МС18, – раздался смешок из динамиков.

– А что мне остаётся? Застрял здесь почти на год, быстрей бы смену прислали, – ответил недовольный оператор.

– Да ладно тебе! Работа не пыльная, и команда подобралась хорошая. А то ведь могут заслать поближе к центру галактики, там не только коньячка попить не успеешь, но и в туалет будешь в горшок ходить прямо на рабочем месте, – рассмеялся диспетчер.

– Типун тебе на язык, Z ноль, – перекрестился менеджер.

– Уууу, смотрю, ты там уже местных обрядов и слов нахватался. Ладно, до завтра. Не жалко ребят? – поинтересовался диспетчер.

– Да что их жалеть?! Их здесь миллиарды. Двумя больше, двумя меньше. А там работать не кому. Ну, всё, пойду отдыхать, с утра у меня опять много заявок, – оператор выключил экран, задвинул кресло, вставил свои три пальца в отпечаток на стене и вышел в открывшийся проём, быстро убрав длинный хвост, чтобы не прищемить.

Глава 2

Я зашёл в кабинет и мимоходом бросил секретарше:

– Совещание перенеси на три часа, до обеда ко мне никого не пускать, я занят.

Анна начала быстро хлопать наращёнными ресницами и открывать подкаченный рот, пытаясь что-то возразить, но мой жест и взгляд заставили её успокоиться и сесть на место. Люблю понятливых. При всей её кукольной внешности она была очень умной девушкой и знала, когда мне можно возразить, а когда лучше промолчать. За то и держал.

Я закрыл дверь и подошёл к шкафу. Достал бутылку виски и плеснул в стакан. Сделал глоток и подошёл к окну. Вид открывался очень живописный, но что-то в нём меня напрягло. Я не сразу понял, что именно, поэтому поставил стакан на стол и начал присматриваться вдаль, пытаясь разглядеть в очертаниях городских кварталов какие-то несоответствия. Вроде ничего не изменилось: сквер с лавочками и клумбами перед большим торговым центром, парковка, заполненная наполовину автомобилями, жилые высотки, небо, облака, солнце… Я поморгал. Закрыл глаза на несколько секунд и открыл их опять – было два солнца. Одно обычное, второе рядом в два раза меньше.

Подошёл к стакану, понюхал его содержимое и, не обнаружив никаких посторонних запахов, обернулся опять к окну. Стакан выпал из руки. Весь пейзаж за окном и очертания кабинета начали оплывать, как будто стекая с полотна, остались только два солнца на бесконечном чёрном звёздном небе и ещё одна светло-голубая точка, которая приближалась с бешеной скоростью. Я зажмурился, понимая, что сейчас она влетит в меня, или я в неё, потому что кто с кем сближается – было не понятно. Далее последовал удар в грудь. Я пытался сделать вздох, но боль в груди не позволяла. Уже теряя сознание, я ухватился за ускользающую мысль, что это какой-то сон, кошмар.

***

Голова болела не по-детски. Сколько я вчера выпил? Глаза не открываются совсем.

– Ммм, чтоб я сдох! – простонал я и приоткрыл немного один глаз.

Ничего не поменялось. Темень – хоть глаз выколи.

«Надо воды попить, сушняк страшный», – мучительно подумал я и попытался встать с кровати. В голове гудело, и я никак не мог вспомнить, где вчера пил, с кем, но самое главное, по какому поводу. Только сейчас понял, что лежу на какой-то подстилке, а не в кровати. Попытался дотянуться рукой до лица – не получилось. Загремели цепи, которые ограничивали движения рук и ног.

– Что за хрень? – пробормотал я, не понимая, как мог оказаться в цепях.

Попробовал немного ощупать окружающее пространство и наткнулся на чью-то ногу. Мужскую, в штанах и кроссовках.

– Дай поспать, изверг! И так голова болит… – раздалось возмущённое шипение голосом Рашита.

Возня и звон цепей сбоку свидетельствовали о том, что друг тоже хотел сесть.

– Что происходит? Макс, это твои шуточки? – раздражённо спросил он.

– Не-а, – я уже продрал глаза и пытался в темноте рассмотреть хотя бы что-нибудь, – но я найду этого шутника, и мало ему не будет, поверь мне!

Я тоже сел, пододвинулся к другу и спросил:

– Есть какие-нибудь мысли: где мы?

– У меня так башка болит, что я думать не могу. Что за палёнку мы вчера пили? Я ничего не помню. Не понимаю, почему цепи? Верёвок не было, что ли? Или это прикол такой? – Рашит загремел опять цепями и зашипел. – Суки, руку ободрал о браслеты.

Некоторое время мы молчали, каждый думая о своём. Я пытался вспомнить вчерашний вечер, но перед глазами стоял почему-то только Арсен со словами «у нас ещё жизнь долгая, успею весь долг отдать». Какой долг, я вспомнить не мог.

– Макс, вспомнил что-нибудь? – спросил Рашит.

– Нет, только Арсен почему-то перед глазами стоит.

– Арсен? Какой ещё Арсен? – удивился друг.

– Помнишь, кафе у него ещё, – я повернулся и уставился в сторону Рашита. – Кафе…

– Кафе! – образовался он. – Так это всё Арсен подстроил! Точно! Больше не кому! Ты же меня оттуда забрал, а он решил нас попугать.

– Погоди, что-то здесь не вяжется… – думать было очень тяжело, мысли путались, сотни молоточков в моей голове рушили все логические цепочки, которые я пытался построить. Но один образ зацепился.

– Самолёт помнишь? – прошептал я.

– Какой ещё самолёт? – не понял Рашит.

– Мы летели на самолёте, – уверенно сказал я.

– Куда?

– Не помню куда, но летели с тобой вдвоём, – теперь у меня перед глазами был образ стюардессы, которая подходила к нам с напитками на подносе.

– Почему здесь так темно? Не может же быть абсолютной темноты? – пробормотал друг, а потом добавил. – Я тоже помню самолёт. Думаешь, нас захватили террористы?

Я уже не знал, что думать. Версий было много. Террористы – одна из них. Не инопланетяне же нас похитили?! Я усмехнулся и сказал.

– Давай поспим немного, может, голова пройдёт, кто бы это ни был, разбудят.

Отключился на удивление быстро, а проснулся от того, что включили свет, причём он был ослепительно белым. Мы оба сидели, щурились и пытались рассмотреть хотя бы что-то вокруг. Когда глаза немного привыкли, я заметил, что к нам приближается какой-то серебристый шар, размером с баскетбольный мяч. Он немного гудел и вращался, остановился между нами, зависнув в полуметре над поверхностью белого пола. Стены и потолок тоже были ослепительно белыми, что ещё больше озадачивало, не позволяя сделать предположение, где может быть это место. Подстилки под нами были тоже белые, как и цепи.

Шар прекратил вращаться, и его центральная часть стала прозрачной. Мы замерли, глядя на мигающую полосу, ожидая дальнейших событий. Но механический голос раздался всё равно неожиданно и заставил нас вздрогнуть.

– Приветствую вас, гуманоиды, на планете Сиор. Вы прибыли для выполнения великой миссии. От имени хозяина планеты поздравляю вас с избранием. Вам сейчас принесут питание и одежду. После санитарной обработки вам следует переодеться и встать на лифтовые площадки. Свою одежду оставите здесь, в зоне карантина, с собой брать ничего нельзя. Это запрещено правилами. Проживать будете вместе. Вас проводят в жилую капсулу. Работать будете вместе. Ваш сектор – двести тридцать три, – услышали мы, и шар опять начал вращаться и перемещаться от нас.

Я, наконец-то, отмер и решил уточнить:

– А цепи?

Шар не отреагировал на мой вопрос и продолжил свой полёт, пока не исчез.

– Ты хочешь сказать, что всё остальное тебе понятно? – спросил Рашит.

– Нет, не хочу, просто не понятно, они их, вообще, будут снимать, или нет. Мысли есть? – я повернулся к другу, который сидел весь помятый и взъерошенный.

– Пока нет. Только вопросы, которые не кому задать. Что за бред он здесь нёс? Определённо нас кто-то разыгрывает… – потерянно сказал Рашит, а потом его глаза загорелись. – Слушай, а помнишь, раньше была такая передача про розыгрыши? Там инсценировали разные форс-мажорные ситуации и доводили людей до состояния истерии и паники, а потом выходили и объявляли, что всё это розыгрыш, и, мол, давайте посмеёмся вместе над тем, как вы здесь обделались. Может, нам тоже «повезло» попасть в их руки? – с надеждой на лучшее спросил он.

– Знаешь, у меня складывается ощущение, что здесь что-то другое, и это что-то значительно страшнее той передачи. Как он там сказал? Работать будем в секторе двести тридцать три? Карантин проходим на планете Сиор? – я запустил руки в волосы и помассировал голову. – Кстати голова перестала болеть.

– У меня тоже, – буркнул Рашит, – вот только теперь это уже не радует. Считаешь, что нас продали в рабство?

– Не знаю, странно это всё. Посмотрим, что дальше будет, потом уже будем делать выводы.

Мы поднялись и осмотрели помещение, где находились. Цепи были очень лёгкие и ходить не мешали. Комната небольшая, но за счёт того, что всё сливалось в единый белый цвет, казалась большой. В одном из углов мы обнаружили на стене четыре круглых металлических диска непонятного назначения. Больше в ней ничего не было. Абсолютно. Даже дверь была скрытой и практически не выделялась на фоне стены. Мы опять подошли к своим коврикам и сели.

– Знаешь, меня не покидает ощущение, что это сон, – сказал я Рашиту, – ущипни меня… – Уй-йяа!

– Вот видишь, – усмехнулся друг, – синяк разливается. Значит, всё правда. Влипли мы с тобой по самое «не могу». Давай договоримся сразу, если нас разделят, то будем искать способ найти друг друга.

– Не разделят. Шар же сказал, что жить и работать будем вместе, – я лёг и сложил руки под голову.

– Никто не знает, что нас ждёт, и что за работа нам предстоит. Пить хочется, да и поесть бы не мешало, тем более после промывания желудка у меня кишки все девственно пустые, – сказал Рашит.

– У меня тоже, хоть и не девственно, но пустые, – ответил я, и желудок громко подтвердил, что не откажется чем-нибудь перекусить.

– Вот и слетали, – усмехнулся друг. – Слушай, а может им денег предложить? – Рашит даже посветлел лицом от этой идеи.

– Кому им-то? Они с нами общаться роботов присылают, – я тяжело вздохнул и добавил. – Посмотрим сначала, что им от нас надо. Только не тупи и выполняй всё, что говорят. Не думаю, что здесь твои депрессии и отмазки типа «не умею», «не пробовал», «мне нельзя» смогут понять и простить.

– Да, понял я уже. У тебя из вещей что-то в карманах есть? Тот шарик сказал, что ничего нельзя с собой брать, – Рашит порылся в карманах и вытащил из них целую кучу мелких предметов, таких как ключи, телефон, мелочь, карточки и носовой платок. – Ничего путного, что могло бы пригодиться.

Он расстроенно добавил:

– Даже расчёски нет.

Я тоже начал ощупывать карманы, в надежде найти в них что-то завалявшееся, но, к сожалению, костюм был новым, и во внутреннем кармане лежал только паспорт и несколько банковских карт, а в нижнем кармане пиджака: телефон и пилочка для ногтей.

– Пилочка? – хихикнул Рашит.

– Чего ржёшь? Ноготь сломал перед вылетом, не успел срезать, не ножницы же мне тащить с собой? – огрызнулся я, а потом взял её в руки, разложил и повертел. Металлическая, с алмазным абразивом и острым кончиком.

– Думаешь, что может пригодиться? – тоже заинтересовался друг. – А что?! Надо её спрятать куда-нибудь. Она же складная и маленькая.

– Успокойся, – цыкнул я на него, и всё положил обратно по местам.

Рашит посмотрел на свои вещи и только хотел сделать тоже самое, как дверь распахнулась, и в комнату заехал робот странной конструкции: трёхгранная пирамида с несколькими светящимися сферическими накладками с каждой стороны. Он бесшумно подъехал к нам и остановился.

Я не сумел уловить момент, когда он мгновенно превратился в небольшой столик с какими-то контейнерами разной формы. Мы с другом переглянулись и, не сговариваясь, протянули руку к одному и тому же контейнеру. Я руку убрал, предоставляя другу право первому посмотреть на его содержимое.

– Ну, не томи. Что там? – спросил я, видя, что он принюхивается.

Рашид протянул контейнер мне. В нём лежала серая масса, похожая на овсянку. Я тоже понюхал. Запах был очень слабый и непонятный, больше похожий на химический.

– Я это есть не буду, – заявил Рашид и сглотнул голодную слюну.

Я ничего не ответил, взял со столика ложку и зацепил немного массы. Дотронулся языком и подождал, пока рецепторы определятся в своих ощущениях. Мои глаза расширились, и я улыбнулся.

– Ну, что там? Не томи, что за дурацкая привычка мурыжить людей?! – возмутился Рашит.

– На, можешь есть, на вкус – куриные котлеты, – отдал контейнер другу, который повторил мои действия и с небольшим сомнением в глазах начал есть. Я открыл второй контейнер, опять попробовал содержимое и присоединился к другу.

Два других контейнера мы также опустошили, как и первые, придя к мнению, что не зачем было тащить нас неизвестно куда, чтобы отравить. В итоге наелись и выпили предложенный напиток, похожий на чай. Теперь жизнь уже не казалась такой законченной, а оптимизма прибавилось.

Только обсудили с ним наши шансы вернуться домой, как дверь опять бесшумно раскрылась, и в комнату заехали два агрегата, похожие на вертикальные отпариватели.

Я присвистнул, а Рашит рассмеялся.

– Макс, похоже, что нас сейчас будут парить, – он встал и подошёл к ним поближе, рассматривая трубки и щётки со всех сторон. – Смотри, здесь и утюжок сбоку есть? То, что не отпарят, прогладят, – хихикал он.

Я тоже подошёл. Мне показалось, что они этого и ждали, потому что как только мы оба оказались в зоне досягаемости, начали вокруг нас вращаться с бешеной скоростью. Я чисто инстинктивно закрыл глаза, спрятал руки в карман пиджака и сжал одной рукой пилочку. Созданный вихрь трепал только одежду, других ощущений не было, поэтому я решил приоткрыть один глаз и попробовать рассмотреть, что происходит. Взглянув на Рашита, я понял, что слова о санобработке были не пустыми: он стоял абсолютно голый и тоже со сжатыми кулаками и закрытыми глазами. Я скосил глаз на себя и увидел ту же картину.

А потом руки сами собой поднялись вверх вместе с цепями, потащили меня к тем самым металлическим кругам на стене и прилипли к ним. Рашит с растерянным лицом оказался рядом со мной через несколько секунд.

– Что происходит? – крикнул он через жужжание роботов.

– Не знаю. Санобработка, наверное, – ответил я, тоже не понимая, что сейчас с нами будут делать.

Мы ощутили все прелести процедуры уже через пару секунд, когда нас начали чистить и обливать растворами, начиная с головы и заканчивая ступнями. Я фыркал и мотал головой, пытаясь выкрикнуть ругательства, но под напором мелких струй жидкости, которая одновременно била по телу из тысячи отверстий, это становилось невозможным, поэтому оставалось только материться про себя и мычать, выражая недовольство. Всё равно увернуться не было никакой возможности, так как зафиксированные руки и ноги не оставляли шансов для бегства. Всё закончилось так же резко, как и началось. Пока мы отплёвывались и ругались теперь уже вслух, роботы нас высушили и начали одевать в серую робу, которую они ловко застёгивали на гибкие магнитные липучки по швам. Как только с одеждой закончили, подняли нам попеременно ноги и одели высокие ботинки, тоже на липучках.

Роботы немного отъехали от нас, и я прислушался к их шуму, подозревая, что это ещё не всё, поскольку нас продолжали удерживать. И оказался прав. Мочку правого уха прострелила боль и жжение. У себя я не мог рассмотреть, что произошло, поэтому посмотрел на друга. У него мочку закрывало широкое белое кольцо, в центре которого горел маленький красный огонёк.

«Вот и всё, – подумал я, – теперь точно не сбежим».

После этого нас отпустили. Только теперь мы сами уже не торопились никуда уходить, стояли и молчали, пытаясь привести в порядок мысли. Рашит зашевелился первым.

– Уроды, ободранная рука теперь горит от их растворов, – зашипел он, потирая ссадину.

Я хотел потрогать ухо, но обнаружил, что у меня в руке осталась пилочка, поэтому сначала поискал карманы на новой одежде, которых в ней оказалось целых пять. Три на куртке и два на брюках. Быстро и незаметно спрятал пилку и потрогал своё кольцо. Ухо уже почти не болело, просто чувствовался дискомфорт и тёплый металл.

– Почему он тёплый? – спросил Рашит, тоже трогая мочку.

– Не знаю, только кажется мне, что оно не для красоты на нас надето. Ну, как? Версии есть? – спросил я друга.

– Есть, – пробурчал он.

– Какие? – поинтересовался я.

– Мы ещё в большей заднице, чем предполагали.