Kitobni o'qish: «Реалиям вопреки»
«Было бы намного проще,
если бы люди внешне выглядели так же,
как выглядит их душа».
Иммануил Кант
Часть 1. Сметая неизбежность
Глава 1
По залу раздавались гулкие шаги, звук которых отражался от каменных стен и потолка. Высокий худощавый мужчина остановился в его центре и осмотрелся. Тот, кого он искал, находился за стеклянной стеной, стоял у низкого парапета, ограждавшего полукруглую площадку. Порывы ветра развевали молочно-белый тюль, закрепленный на стене у потолка, и длинные белые волосы хозяина замка.
– Зачем пришёл, За́рин? – спросил он.
Мужчина подошёл ближе и встал рядом, подставляя лицо солёному ветру, несущему с бескрайнего океана морскую влагу и прохладу.
– Надо поговорить, Никон.
Хозяин замка повернул голову и кивнул, пытаясь скрыть свое раздражение. Постояв несколько минут, они зашли в зал и сели в кресла за кофейным столиком. Некоторое время любовались лазурными волнами, которые плескались недалеко от замка, а потом мужчина в тёмно-фиолетовом костюме, с иссиня-чёрными волосами и бледно-голубыми глазами нарушил молчание.
– Никон, Земля – моя. Ты мне помог уже однажды, спасибо. Сейчас я в твоей помощи не нуждаюсь.
Мужчина в белых свободных одеждах, с белыми волосами и чёрными глазами, в которых плескалась тьма, поднял голову и посмотрел на собеседника.
– Ты уверен?
– Уверен в чём? Что Земля – это моё творение, или что мне не требуется твоя помощь? – лицо Зарина стало каменным. Он был полон решимости поставить наглеца, посягнувшего на чужой мир, на место.
Никон прищурился, а затем расхохотался. Его странный, каркающий смех разнёсся по пустому помещению, создавая какофонию из многоголосого эхо. Зарин стиснул зубы и ждал, пока его заклятый друг отсмеётся. На эту планету он прилетел только с одной целью: добиться от него сатисфакции и последующего признания Высшим Советом Создателей неправомочности внешнего воздействия на свой сектор цивилизаций.
– А ты повзрослел, мальчик, – сказал Никон, после того как стихли все звуки. – Стал дерзким и смелым, и учитель теперь тебе уже стал не нужен. Я тебя спросил: ты уверен, что справишься на этот раз? С атлантами у тебя как-то не очень получилось. Недосмотрел, недодумал, а ведь я тебя тогда ещё предупреждал, что за людьми надо следить, чтобы они не натворили дел. И что? – резко крикнул он.
Зарин скрипнул зубами, не решаясь идти на открытую конфронтацию против старшего Создателя, своего учителя, но буря, которая бушевала у него внутри, белыми всполохами проносилась по коже, разрисовывая её вычурными узорами. Он-то не забыл, чьи именно «мудрые» советы привели к гибели цивилизации. Но против Главы Совета он пока был бессилен. Пока…
Он надеялся, что, отстояв эту цивилизацию, сможет подняться на ступень выше и встать в один ряд с Никоном. Вот тогда его слово будет равнозначным, и мужчина сможет предъявить ему обвинение в преднамеренном укреплении тёмных сил в его мире при проведении наблюдательных консультаций и плановых аудитов структуры общества. И сделает всё от него зависящее, чтобы не упустить этот шанс и сместить Никона с поста Главы Совета, несмотря на то, что вряд ли кто-то рискнёт его поддержать.
Слишком много поставлено на кон. Бесконечное количество параллельных вариантов сегодня вдруг остановило своё расширение и замкнулось в кольцо. А это свидетельствует о том, что вариации закончены, и теперь любое изменение в настоящем или будущем всё равно приведёт к катастрофе. Будущее предопределено. И это сделать мог только он, Никон.
С Зарином сегодня связались уже почти сотня обеспокоенных Создателей, пытаясь узнать, что происходит, но никто так и не рискнул заявиться в обитель Главы, чтобы спросить напрямую. Зарин, как его лучший ученик, решил, что пора расставить все точки над Ï. Давно пора.
– Никон, Я САМ закончу эту ветвь, – прошипел он через сжатые зубы.
– Не надорвёшься? – усмехнулся тот, откинувшись на спинку.
– Справлюсь, Никон. Просто не надо мне мешать. Твои действия разрушают цепь событий. У них опять война.
– Эх, молодость, молодость. Что ты понимаешь?! Война – двигатель прогресса. Только оружием можно решить глобальные проблемы и, наконец, построить идеальное общество. Я же тебя столько времени учил, но ты всегда был своенравным и неуправляемым учеником, хотя и очень талантливым. Что, думаешь, если они сейчас объединятся, восстановят утерянные моральные ценности, исторические факты и справедливость, то это будет способствовать прогрессу и процветанию? – зло отчитывал его Никон. – Ты ещё не понял, что люди в гонке за материальными ценностями и благосостоянием, уже давно забыли про свою душу?
– Не все, а только часть общества, и, не самая лучшая, я тебе скажу. Да ты и сам знаешь, – возразил Зарин.
Никон сморщился и ответил:
– Зато самая влиятельная. Что толку, что ты пытался столько лет сдерживать их низменные порывы разделить мир и побольше урвать чужого, идя по головам и горам трупов своих же собратьев? К чему ты их привёл? Ты сам-то видел, что за общество у тебя получилось? Доволен?!
Зарин молчал, признавая, что в некотором смысле он был прав.
– Учитель, я всегда признаю свои ошибки, но самая большая из них была та, что я слушал твои советы и подсказки. Сейчас ты сам совершил самую большую ошибку, создав цикличность.
Никон опять рассмеялся, а потом со злостью стукнул кулаком по стеклянному столу. По центру стола поползли в разные стороны трещины.
– Теперь слушай меня, Зарин, внимательно. До Земли погибло несколько миллионов планет, которые не прошли «проверку на вшивость». Ведь так у твоих ненаглядных землян говорят? Ты же знаешь, что я предпочитаю другие расы, а эти твои люди почти всегда приходят к одному логическому концу: развиваются до невиданных высот, а потом сами же всё уничтожают вокруг, чтобы начать с начала. Сколько ты знаешь цивилизаций, которые смогли разорвать этот порочный круг? Сколько?!
Зарин сжал в нитку губы и выдавил из себя:
– Пять.
– Пять из 18 миллионов! Так с чего ты взял, что эта Земля, с которой ты возишься уже не одно тысячелетие, сможет вырваться из этого дерьма?! Хватит! Поэтому я сегодня остановил генерацию новых реальностей. Пора заканчивать этот цирк. Если твои подопечные чего-то стоят, то смогут перейти на другой виток, разорвав цепь, а если это очередная утопия, то логический конец уже выстроен, и нечего его повторять бесконечное множество раз. Количество повторов достигло уже предельной величины ещё вчера. Они просто, наконец-то, пройдут по своему пути до конца, и у тебя начнётся новый проект, в котором ты сможешь реализовать все свои гуманистические принципы, пока они тебя не доведут до очередной катастрофы! – Никон опять рассмеялся, а Зарин медленно поднялся и пошёл на выход, полный решимости доказать, что тот ошибается…
***
Россия. Наше время.
Социальная сеть «ВКонтакте»
0000: Сегодня снова видела странный сон. Потом утром записала, чтобы не забыть. Придётся опять написать фантастический рассказ. Мне иногда кажется, что все писатели не от мира сего. Непонятно, что у них в голове, и откуда это берётся. По крайней мере, я не понимаю, как происходит, что я думаю об одном, а когда открываю ноут, то как будто кто-то мне в голову вкладывает свои мысли. Еле успеваю записывать.
LENa111: Мы просто все подключены к единому информационному полю Вселенной, поэтому записываем то, что нам открывают. У меня то же самое. Даже страшно иногда становится. Слушай, а может, кто-то там, наверху, и правда нами управляет и заставляет делать то, что ему надо?
0000: Аха-ха-ха! Смешно! Кому мы нужны со своими романами? Хотя и у меня бывают такие моменты. Ты только об этом никому не говори, а то мой муж и так иногда с подозрением смотрит на меня, когда я начинаю хихикать, и проверяет, что у меня на экране. Ты же знаешь, что грань между тонким миром и реальностью слишком мала, нам нельзя её перейти. Фантазия фантазией, но здравый смысл терять нельзя.
LENa111: Ага. Я пока боюсь начинать новый роман. А то опять потеряюсь для общества на месяц-другой. Решила отдохнуть немного.
0000: Куда хочешь уехать? Как грозилась, в глухую деревню без связи и интернета?
LENa111: Типа того. В деревню, правда, не в России.
0000: Ого! За границу собралась?
LENa111: Не совсем, поеду к бабушке на Украину. Давно не была у неё. Сама понимаешь, годы идут, а ей уже в этом году девяносто будет. Очень хочу её живой увидеть.
0000: Удачи тебе, Ленка. Как вернёшься, пиши.
LENa111: Спасибо. Напишу обязательно.
Лена закрыла ноутбук, допила кофе и взяла в руки билеты на поезд, распечатанные с сайта. Сегодня ночью она уже будет ехать на поезде, и ей сейчас в это не верилось, ведь последний раз она была на малой родине почти десять лет назад. Какое-то волнение внутри и предвкушение путешествия заставляло сердце биться быстрее.
– Ты поспала бы немного, – сказал ей муж, обняв со спины. – Я тебя разбужу в два часа.
Лена развернулась и поцеловала его.
– Нет, Олежек, всё равно не усну, в поезде отосплюсь. Лучше посмотрю телевизор. А вот тебе бы поспать не мешало, а то утром на работу, спать времени не останется, пока меня отвезёшь и вернёшься.
– Может ну её, эту поездку? Время сейчас такое неспокойное. А ты одна едешь.
– Олег, я эту поездку ещё до Нового года планировала, поэтому поеду. Всё нормально будет, – уверенно ответила она и добавила тихо, – наверно.
– В том-то и дело, что сейчас нельзя быть в чём-то уверенным до конца. Может летом поедешь? Чего тебе в феврале приспичило? День рождения у дочки через две недели.
Лена встала, обняла мужа, положила ему голову на грудь и сообщила:
– Я уже двадцать первого буду дома. А летом мы с тобой в Питер собирались. Всё, иди, тебе целых три часа можно поспать.
Она вытолкала его в спальню и закрыла дверь, чтобы телевизор ему не мешал. Тревожные новости на каналах девушка быстро переключила на весёлый сериал. Во время рекламы просматривала свои рейтинги на литературных сайтах, читала комментарии читателей и посты в блогах.
Время пролетело быстро, и вот уже они с мужем едут на станцию. Поезд не опаздывал, и через десять минут объявили его прибытии.
– Ты как приедешь в Москву, обязательно позвони. Договорились? – наказывал ей муж. – А когда на Киевский переедешь – вещи в камеру хранения сдай, не таскайся с ними.
– Да, у меня только спортивная сумка, – похлопала она небольшую красную сумку на плече, на что Олег возмущённо указал, что её вес не уступает большому чемодану.
Поезд прибыл, они попрощались, и Лена заняла своё место в купе. Она пока ехала одна и была этому рада. Очень хотелось спать, и, если бы кто-то храпел на соседней полке, то она вряд ли бы уснула.
Глава 2
Весь следующий день у Лены прошёл как у тюленя, лежала почти не вставая с полки. Она периодически засыпала, потом, немного перекусив и почитав новости или книгу, опять засыпала. Так продолжалось до трех часов дня. На большой станции в купе зашла молодая семья с двумя детьми, один из которых был грудничком, и её наслаждение поездкой закончилось.
Мальчишка лет семи, кто лазил с нижней полки на верхнюю и обратно почти каждые пятнадцать минут, и постоянно капризничающий малыш, не оставили ей шанса ни поспать, ни почитать. Утром, когда девушка выходила на перрон в Москве с тяжёлой головой, наконец-то, смогла облегчённо вздохнуть. Всё-таки в молодости активность и капризы детей переносятся значительно легче, а в сорок три хочется хотя бы относительного, но покоя.
Поезд до Киева ей запомнился значительно меньше. Во-первых, он был почти пустой, и ей удалось выспаться; во-вторых, ехать было недолго, и, в-третьих, на границе проверка документов и вещей заняла всего несколько минут (девушка почему-то думала, что все будет сложнее).
Поэтому настроение опять начало подниматься, а пока ехала до села по знакомой с детства дороге с огромными деревьями по обочинам, её захлестнула ностальгия, которая бывает только у людей, кто возвращается в родные с детства места после долгого отсутствия.
Маршрутка остановилась на остановке, Лена вышла, глубоко вздохнула морозный воздух и пошла по селу, с трудом узнавая улицы и дома. Всё же десять лет прошло, многое поменялось. Подошла к знакомому старенькому забору и открыла калитку. Отметила, что родственники не забывают помогать старушке, и двор находится в порядке. Зашла в сени и немного постояла, не решаясь открыть дверь.
– Вот я и приехала. Даже не верится, – прошептала и зашла.
Бабушка Оля спала, лёжа на лежанке. Печь была ещё тёплой, видно, топила её с утра, в доме тоже было тепло. Она разделась и поставила вещи на лавку. Почти ничего здесь не поменялось. Всё так же громко тикают старые часы с гирями на стене, те же тканые половики на полу и рушники вокруг фотографий.
– Хто там? – послышалось с лежанки, и поднялась голова в платке.
– Это я приехала, баба Оля, Лена.
– Яка ще Лена? – бабушка села и прищурилась.
Женщина подошла ближе и села на полати рядом с лежанкой.
– Бабуль, это же я, Лена, не узнаёшь? – девушка взяла её за руку и погладила.
У бабушки задрожала нижняя челюсть, и из глаз покатились слёзы.
– Олена… – прошептала она.
Встреча получилась слезливой и трогательной, наговориться смогли только к вечеру. Следующие два дня, которые они провели вместе, показались для неё очень долгими. Давно Лена в суете своих будней не могла выделить время, чтобы просто посмотреть в окно, разобрать старые фотографии, вспомнить своё детство. А сейчас как будто попала в другой мир, где время течет, не торопясь, и в сутках не двадцать четыре часа, а все тридцать. Никакой спешки, никакого телефона (родной сети здесь не было, а новую сим-карту не стала покупать). Это была полная перезагрузка её деятельной натуры.
А на третий день приехала двоюродная сестра из соседнего посёлка с мужем, и они устроили небольшой пир, который длился почти всю ночь. Бабулю положили спать в соседней комнате, а сами никак не могли наговориться и разошлись уже под утро.
Лена надела бабушкины валенки, свой пуховик и пошла их провожать. Закрыла за ними калитку, а потом обернулась и посмотрела на небо, которое уже начинало светлеть. Звёзды стали более тусклыми, но луна ещё светила, и ей показалось, что рядом с ней пролетела яркая точка. Девушка остановилась и присмотрелась. Опять. Звездопад зимой?
– Ничего себе! – прошептала она, не веря, что такое возможно: на одном месте два метеорита пролетели.
Но потом, с периодичностью в несколько секунд, они начали падать один за другим.
– Что за чёрт! – удивилась Лена. – Так не бывает. Мистика какая-то.
Девушка смотрела и не могла оторвать взгляда от странного явления. Телефона с собой не было, чтобы это заснять, а сходить за ним она не решалась, думала, что все вот-вот закончится. Лена уже не считала падающие звёзды, остановившись на шестнадцатой, а просто стояла с расширенными от ужаса глазами и смотрела на то, как один из них летит прямо на неё. Диаметр огненного шара увеличивался с каждой секундой, и в голове пролетела мысль, что так бывает только в фильмах про апокалипсис.
Шар диаметром метра три, который уже почти достиг земли, вдруг завис прямо над ней и начал менять цвет с красного на белый. Смотреть на него стало невыносимо, и Лена закрыла глаза. Но даже веко не защищало от ослепительного света, и ей пришлось прикрыть лицо рукавом пуховика. Подул пронизывающий колючий ветер, женщина посильнее прижала другой рукой полу пуховика. Она не понимала, что происходит, ослеплённая и растерянная, стояла по середине двора и пыталась успокоить бешено колотящееся сердце. Бежать не пыталась, впав в какое-то состояние ступора.
А потом всё закончилось в один миг. Убрав руку и открыв глаза, Лена застыла на несколько мгновений и упала в обморок.
***
– Эй, дамочка, очнитесь!
Кто-то хлопал её по щекам, и если эти хлопки вначале она почти не ощущала, то через несколько секунд они стали очень даже чувствительными.
– Мммм, прекратите меня избивать, – пробормотала Лена.
– Русская?! Слава Богу! Вот, попейте воды, Вам легче станет, – молодой парень в военной форме помог ей сесть и подал воду в солдатском котелке.
Она с жадностью выпила почти половину и посмотрела на фиолетовое небо, на котором светились две луны: большая голубая и маленькая белая. Под ними плескалось бескрайнее тёмное море, и волны тихо перекатывали песок на пляже, где они сидели.
Она перевела взгляд на парня, тот сидел рядом с ней, и спросила:
– Ты кто, вообще? И что это за место?
– Я старший лейтенант Иван Фёдоров, 38-я отдельная разведывательная авиационная эскадрилья. А Вы?
– А я Елена Афанасьева, просто гражданка России, без эскадрильи.
– Это я уже понял, что гражданская. А как сюда попала? Можно на «ты»?
– Можно, мне тоже так удобнее, хотя ты мне в сыновья годишься, – усмехнулась женщина, глядя на удивлённого парня.
– Тебе же лет тридцать пять, не больше?
– Нет, сынок, мне уже намного больше, но комплимент принимается, – сказала она. – Так, где мы? Ты сам-то здесь давно?
– Уже три дня. И никак не пойму, что это за место, но здесь спокойно. Как ты сюда попала? Я только на минуту отвернулся, а потом смотрю – ты уже лежишь на песке.
Лена рассказала ему про своё странное видение. Иван как-то с недоверием её выслушал и переспросил:
– Прямо с неба огненный шар падал?
– Да, сама в шоке. А ты как сюда попал?
– Я облетал вражескую территорию и меня обнаружили. Два мессершмитта прижали меня и пытались посадить, но я смог увернуться и уже почти ушёл от них, когда меня подбили. Мне удалось выбраться из самолёта и спуститься на парашюте. Ночь была, ничего не видно внизу, но по карте я знал, что там должно быть болото. Поэтому, когда внизу увидел чернеющее пятно, подумал, что это вода, и провалился непонятно куда, меня как будто в воронку засосало. Так крутило, что замотало в парашют как в кокон. И знаешь, что я думаю, – парень перешёл на шёпот, как будто боялся, что его кто-то услышит, – это не Земля.
– Да, ладно! – она закатила глаза, а потом сказала. – Мне одного взгляда на небо было достаточно, чтобы это понять. Две луны тебя разве не смутили?
– Думал, что головой ударился, – ответил он.
– Погоди, в каком году ты летал на вражескую территорию?
– Пятнадцатого сентября сорок второго… – лейтенант вытаращил глаза на Лену и с нетерпением ждал, что та ответит.
– Тысяча девятьсот сорок второго? – уточнила она.
– Да, а ты, когда попала сюда? – Ваня сглотнул вязкую слюну.
– Восемнадцатого февраля две тысячи двадцать второго года.
Они смотрели друг на друга другими глазами и только сейчас обратили внимание на детали, которые соответствовали их временам. Военная форма лейтенанта была далеко не современной, а одежда Елены для Вани была вообще за гранью понимания, кроме валенок, конечно.
– Ничего себе! Получается, что ты из будущего? – спросил он.
– А ты из прошлого? – ответила потрясённая женщина. – Да, дела… И что нам теперь делать?
Она ещё раз оглянулась, пытаясь отогнать накатившую панику, и в предрассветном небе увидела большую чёрную птицу, которая кружилась над морем, не подлетая близко к берегу.
– Она периодически прилетает, но ни разу не приблизилась, – сказал парень, проследив за взглядом Лены. – Кстати, здесь совсем нет животных и рыб, даже комары не летают. По крайней мере, я никого не нашёл.
– А что же ты ел эти три дня? – посмотрела на него женщина взволновано.
– Тут недалеко есть деревья со съедобными плодами, родник тоже там. Идём, я тебе, кроме этого, ещё кое-что покажу, вчера нашёл.
Глава 3
Они шли уже почти час, песок сменился каменной крошкой, а зелёное пятно леса приближалось, но медленно. Елена сняла сначала пуховик, оставшись в джинсах и пушистом свитере, а потом сняла и его. По мере того, как солнце поднималось, температура воздуха росла, и становилось жарко.
– Да не смотри ты на меня так, нормальная у меня майка, просто немного просвечивают кружева, – сказала она, видя, как Ваня заинтересованно косится на нее. – У вас в то время девушки такие не носили, наверно.
Он помотал головой и отвернулся. Лена закатила глаза и прижала пуховик и свитер к груди, чтобы не смущать паренька своими прелестями.
– А как так получилось, что ты не спал, а был на пляже ночью?
– Хотел вечером рыбу какую-нибудь поймать. Долго плавал, устал, решил заночевать прямо на песке, тем более приливов здесь нет, да и вообще ничего здесь нет. Такое впечатление, что мир ненастоящий, я каждый день просыпался и думал, что проснусь не здесь, наконец-то, или очнусь, но ничего не получается. Видишь, – парень задрал штанину и показал ободранную лодыжку, – вчера на дерево лазил, содрал кожу. А во сне ведь так не бывает, правда?
– Правда, а я фантастику пишу, представляешь? – устало подумала девушка. – Никогда не думала, что истории, про которые я пишу, могут случиться и со мной.
– Ого, как Жюль Верн?! – с неподдельным изумлением посмотрел на неё парень.
Она рассмеялась и ответила, что ей ещё далеко до классиков, но старается.
– Тогда ты должна выдвинуть какую-нибудь версию, – уверенно сказал он. – Ты же пишешь про другие миры, значит, можешь проанализировать и сказать, на что он больше похож.
Лена даже споткнулась от такого заявления.
– Действительно! Те тысячи книг, которые я прочитала, какие только миры не описывали, – она повернулась и опять оглядела все окрестности, но теперь уже пытаясь их оценить с позиции эксперта.
– Знаешь, если бы я описывала этот фантастический мир, то описала бы его как мир, который Создатель только начал творить, он как будто не законченный. Смотри, –показала на горы, которые виднелись в дали, – там высокие горы, но вершины не заснеженные, а пустошь перед ними пустая. Тьфу ты! В смысле, даже на пустоши растёт трава или кусты. Это же объясняет, почему здесь никого нет. Их просто ещё не заселили, не придумали. И рыбу ты здесь не найдёшь, её тоже ещё не придумали.
У Лены воображение опять побежало вперёд, и картина начала вырисовываться поистине невероятная. Но потом она тяжело вздохнула и упавшим голосом констатировала:
– Только для нас это ещё хуже, чем нормальный мир с людьми и цивилизацией. Вот как так получается?! Мои все попаданцы нормально устраиваются в других мирах, находят там друзей, работу, любовь. А я?
– Что ты? – не понял Иван.
– А я даже попасть в нормальный мир не смогла.
Лене хотелось плакать над своей судьбой-злодейкой, но при молодом лейтенанте было неудобно как-то, тем более он тоже оказался в такой же ситуации и не отчаивается, держится молодцом.
– Ну вот мы и пришли. Сначала сходим попить, я тебе покажу, где растут фрукты, а уже потом сходим в одно место, здесь недалеко.
Лес был тоже странным. Великолепная растительность, невиданные цветы и ни одной птицы, насекомого и зверька. Единственные звуки в этих райских кущах – шелест листвы и журчание родника. Иван уверенно шёл, зная, где он расположен. Рядом с ручьём лежал и разодранный парашют с запутанными верёвками, сложенный в виде спальника.
– Я одну ночь спал здесь, – пояснил парень, проследив за взглядом женщины.
Лена села на парашют и сняла валенки. Ноги горели, но идти босиком она не решалась.
– У тебя есть нож?
– Конечно, хочешь голенище отрезать? – девушка кивнула, и Ваня ловко превратил её валенки в тапочки.
– О, спасибо тебе, ты меня спас, – Лена с облечением всунула в них ноги и походила. – Здорово!
Отрезанные голенища спрятали под парашют, понимая, что сейчас нельзя ничем разбрасываться, пригодиться может каждая мелочь.
– Ну что, попили, теперь можно и поесть! Веди к фруктам!
***
– Ты уверен, что здесь другой еды нет? – Лена смотрела на вершину высокого дерева, где висело около десятка круглых плодов, напоминающих кокосовые орехи.
– Может, есть какие-то стебли съедобные, – предположил Ваня, – но я не пробовал искать.
– А этот как достал?
– У меня ракетница была, выстрелил, упали два, но я оба съел, – виновато потупился он. – Вчера хотел залезть, но только ногу ободрал.
– Может, на земле валяются где-нибудь, здесь же их вон сколько, – Лена начала раздвигать высокую траву, стараясь найти плоды.
– Нет там ничего, не трать время. Я вчера всю рощу обшарил, поэтому и пошел рыбачить, – сказал парень и стукнул по стволу кулаком, прошипев в сердцах «зараза».
К их ногам, чуть не задев женщину, упал сначала один плод, а затем ещё два, от удара разломившись пополам.
Они, как заворожённые, смотрели на сочную желтую мякоть с мелкими чёрными семечками.
– Охренеть! Я вчера и тряс их, и палкой по стволам стучал, ничего не помогло, а сейчас просто стукнул слегка… – Ваня взял один плод и понюхал. – Ум-м-м-м… Чего смотришь? Ешь, и пойдём дальше, чтобы до ночи успеть. Здесь очень резко темнеет, несколько минут – и хоть глаз выколи.
Фрукт оказался по вкусу чем-то похожим на манго с привкусом персика. Лена съела его довольно быстро, а потом сходила к ручью – помыла руки и лицо, липкие от сока.
После еды идти никуда уже не хотелось, но Иван настаивал и говорил, что это очень важно.
– Понимаешь, там какие-то странные каменные ворота с рисунками. Мне почему-то кажется, что нам надо их открыть, – говорил он, пробираясь сквозь высокую траву и помогая Елене выбраться из неё на каменную тропинку у основания невысокой горки. Они обошли её, начали спускаться и вышли к серой пустоши, которая простиралась на многие километры до самого горизонта. На земле, покрытой каменной крошкой, стояли огромные прямоугольные каменные ворота, где были высечены какие-то странные символы: что-то среднее между буквами и рунами.
Они подошли к ним ближе. Лена задрала голову, приставив руку ко лбу. Высоко, метров десять. Она потрогала шершавый камень, испещрённый трещинами и порами, который нагрелся за день на солнце, и попыталась заглянуть в щель между двумя дверями – ничего не было видно, полная тьма.
– Я пытался туда веточку просунуть – не проходит, очень плотно сдвинуты, – сказал Иван. – Вчера побоялся обойти их вокруг, подумал, что могу ещё куда-нибудь попасть.
Лена с интересом и одновременно со страхом посмотрела на него.
– Идём вместе? – предложила она.
Ваня сначала подумал, а потом кивнул и пошёл первым.
– Ты следи за мной, если исчезну, то не ходи, – предупредил он и осторожно зашёл за ворота.
Лена внимательно следила за парнем, но пока ничего не происходило, поэтому спустя минуту тоже пошла, рассматривая обратную сторону ворот, которая была чёрной и гладкой, как стекло. Было ощущение, что камень чем-то оплавили. Они обошли ворота кругом и опять остановились со стороны знаков.
– В наше время, вернее, ещё в конце двадцатого века, сняли фильм, «Звёздные врата» называется. Там люди нашли врата, которые оказались порталом в другой мир. Может, эти тоже такие?
Ваня с сомнением взглянул на женщину.
– Ну, это вряд ли. Мы же с тобой сейчас обошли их, там ничего нет.
– Да в том-то и дело, он начинает работать только тогда, когда ворота открываются.
– Разве их реально открыть? Ты посмотри, какие они громадные и каменные. Их же даже трактором не сдвинешь! – лейтенант начал махать руками и доказывать Елене, что её версия здесь не сработает.
– Ладно, идём обратно, всё равно мы не знаем, как их открыть. Солнце уже садится, скоро стемнеет. Слушай, мне кажется, что здесь в сутках меньше часов! Ты заметил? – спросила она.
– Конечно, заметил, ещё в первый день, – ответил лейтенант. – Хорошо, идём, у нас ещё будет время подумать над этим.
Елена и Иван, не торопясь, шли к роще со странными и вкусными фруктами, разговаривая о том, где они будут ночевать. Решили, что парашют вполне подойдёт для того, чтобы соорудить палатку, но это будет завтра, а сегодня придётся спать под открытым небом.
Они подошли к поляне, когда почти стемнело. Белое полотно на зелёной траве светлым пятном светилось в полумраке.
– У тебя спички есть? – задала вопрос Лена, подходя к парашюту.
Ваня достал из штанов коробок и потряс им.
– Только нет махорки, курить хочется, сил нет. У тебя случайно нет? – спросил он с надеждой.
– Не курю и тебе не советую. Я про другое. Может, костёр разведём?
Идея Ване понравилась. Они натаскали сухих веток и сложили костёр. Не сразу, но тот разгорелся, и на поляне стало намного уютнее. Они съели ещё по одному фрукту и разговорились, делясь друг с другом историей своей жизни. Лена поднялась с камня.
– Пойду пуховик подложу, а то камень уже остыл, холодно сидеть. Ты тоже что-нибудь возьми, не хватало ещё простудиться.
Она подошла к парашюту и откинула его часть, где была прикрыта её одежда. Вытащила и надела свитер, затем начала тянуть за рукав пуховик, но он не хотел вытягиваться. Девушка отвернула ткань и сначала застыла, не понимая, что такое чёрное лежит на пуховике, а когда в темноте появились два белых глаза и уставились на неё, не выдержала и заорала, убегая обратно к костру.
– Что случилось? Лена, здесь нет животных и змей тоже, – Ваня очень испугался и смотрел на неё, пытаясь понять, про какие глаза она говорит.
– Сам посмотри! Я туда больше не подойду. Там что-то чёрное с большими белыми глазами, – женщина отошла за костёр и взяла палку покрепче, чтобы чувствовать себя уверенней.
Иван наклонился над парашютом, а потом и вовсе присел на корточки и начал что-то бормотать. Ей стало интересно, что там происходит, но подойти было страшно. В этом странном месте и так жутковато, испуг ещё не прошёл, и Лену до сих пор колотила мелкая дрожь. Но любопытство – вещь необъяснимая и толкает людей в такие места, куда в здравом уме никто не пойдёт. Лена, обхватив себя за плечи и не выпуская палку, потихоньку начала приближаться и прислушиваться.
– Ну что ты… не бойся… я ничего тебе не сделаю. Иди сюда, – Иван тянул руки к чёрному «нечто», и она увидела, что к нему тоже потянулись две тонкие длинные руки.
«Человеческие», – поняла девушка и подошла к парашюту. Две руки уже обхватили парня за шею, и почти раздетое чёрное небольшое тело повисло на нём. Они дошли до костра и сели на камень, на который Лена успела постелить пуховик.
На коленях парня сидела худенькая темнокожая девочка с большими голубыми глазами лет восьми. На ней была надета тонкая маечка и шортики и больше ничего. Она испуганно смотрела на Лену и жалась к Ивану, ища защиту.
– Не бойся меня, – как можно ласковее сказала женщина, улыбнулась и присела рядом с ними, – я сама очень испугалась тебя, но теперь-то я вижу, что ты маленькая девочка, а не страшный зверь.
Девочка произнесла:
– Qui es-tu1?
Елена и Иван переглянулись.
– Она иностранка, – решил он.
– Думаю, что по ней и так видно, что она не из России, – усмехнулась Лена, а потом повернулась к девочке.
– Интересно, на каком языке она говорит, вроде на французский похож. Парле ву франсе?
