Kitobni o'qish: «Как я встретила тебя»

Глава первая

Капельки воды по загорелому телу. Ветер легонько путается в чуть выгоревших волосах, мягко задевая лопатки и плечи. Я с удовольствием потягиваюсь и выгибаю все тело навстречу новому дню.

Солнце окрашивает горизонт в нежные красные тона, розово-золотистая дорожка снова зовет в море. И я сразу ныряю в прохладную синеву. Хочется плыть все дальше и дальше, только вперед. Волны ласково качают тело. Я ложусь на спину и смотрю на чуть серое, начинающее голубеть небо.

Качаюсь, качаюсь на волнах. Мир где-то там золотиться полоской пляжа. А мне и здесь хорошо.

Интересно расслабляясь в волнах услышать ни с того ни с сего голос мужа:

–Любишь утром упорхнуть от меня как та зеленая птичка.

–Твой сон священен, сам говорил.

Мы не много дрейфуем молча. Слова кажутся тяжеловесными, они нарушают хрупкость и легкость утра.

Не сговариваясь, мы плывем по направлению к нашему островку.

Маленький обнаженный остров, где почти ничего нет, кроме скалы, которая своими объятьями загораживает его от ветров. На берегу большие гладкие обточенные волнами камни. Днем они нагреваются от солнца как печь.

Сейчас чуть теплые.

Мы выбегаем из моря и зарываемся в песок, как морские черепахи, которые долго-долго плыли к этому благословенному берегу.

Я перебираю песок руками, он бежит сквозь пальцы быстрыми тонкими струйками.

Мне всегда нравились песочные часы. В них ясно видно ускользающее время. И когда последняя струйка сочиться через узкое горлышко, то так хочется ее остановить, но ты не можешь.

С обычными часами такого не происходит. Ты смотришь на циферблат-вот 6 утра, вот 10, а вот уже полдень, а там и вечереет. Стрелки часов просто кружат по циферблату. Ну кружат себе и кружат, что с того, завтра новый день и новое время с нуля, все сначала.

И кажется, что время бесконечно. Не сделал сегодня, будет же все тот-же циферблат, и те-же стрелки. Успеется еще.

И так день за днем. Не замечаешь время. То есть замечаешь его поверхностно под свои нужды-на работу не опоздать или вовремя с нее свалить, сесть на нужный поезд или самолет, обеденный перерыв-в этом смысле.

А ход времени гораздо глубже. Обычные часы с циферблатом и электронные часы обманывают тебя. Зачем напрягаться. Мелькают зелененькие или синие циферки, ну и пусть себе мелькают. Есть гораздо более важные вещи.

И вроде ты занят и все время чем-то срочным и важным. Ежедневник полон бесконечным списком того и этого. И даже если везде поставить галочки-ух успел, сделал, дожал! Почему-то потом нет удовлетворения.

А если не сделал и половины…Ну тут вообще, тем более если перфекционист-пиши пропало.

И так каждый день загоняешься. Ты восклицаешь: «Вечно не хватает времени! Почему в сутках не 25 часов!». А тебе бы и 30 не хватило. А разобраться на что?

Ты ворчливо обвиняешь время, часто бездарно тратя его на страхи и сомнения, также бездарно заглушая их алкоголем, играми, компьютером и телефоном.

Песочные часы могли бы вернуть тебя в реальность. Но они такие редкие сейчас. Разве что можно было их встретить в каком-нибудь старинном физио кабинете районной поликлиники.

Когда ты лежал на процедуре, и чтобы не гонять медсестру, ты раз за разом, сам, рукой переворачивал эти часы. И наблюдал за тонкой струйкой песка.

Я перебираю морской песок сквозь пальцы с удовольствием и наслаждением.

–Макс, я как большие песочные часы!

Муж смотрит на меня сквозь узкие щелочки чуть приоткрытых век:

–Не похожа.

–Почему?

–Они обычно стоят, а не лежат на животе или боку.

–Вы мужчины все понимаете буквально.

Я встаю во весь рост. Он смеется надо мной.

–Ты похожа на корову.

Прикольный комплимент. Сто лет назад я бы обиделась на такое сравнение. Сейчас мне стало интересно, почему вызываю такие ассоциации.

–Ты вся в больших пятнах от мокрого песка. Он прилип к тебе то тут, то там. А коровы обычно пятнистые.

–Но бывают и просто однообразно цветные. Например, коричневые, или черные.

–Не, мне больше нравятся пятнистые.

Он встает и обнимает меня, а потом легко зацеловывает лицо.

–Ты соленая.

–Да я соленая и жаркая.

–Проверим?

Мы лежим на кромке пляжа, волны аккуратной грядой облизывают его, как только что делал это Макс с моим телом.

Суетливые и крикливые чайки устроили драку невдалеке. «Интересно, им что целого моря мало? Не поделили рыбку…»

Макс предлагает построить замок-крепость из песка. Мы возимся как дети. Только совочков и ведерок не хватает. Зачерпываем горсти песка, смоченные морской водой. И наша центральная башня, и крепостной вал становятся все внушительнее.

–Давай украсим стены ракушками.

–А на центральную башню поставим вот это-Макс находит среди камней засохшую морскую звезду.

–Морская крепость ни дать, ни взять! -я прыгаю около нашего сооружения на одной ножке.

– Это что ритуальные танцы?

Максим присоединяется ко мне бегая вокруг на полусогнутых ногах и издавая радостный клич.

Он исчезает ненадолго и приносит морского ежа.

–А вот и завтрак.

У нас на островке есть тайник в камнях. Там припасен не большой нож, которым удобно фрукты резать. Не понятно зачем он нужен на этом острове, здесь даже обычных деревьев нет, не то, чтобы фруктовых.

Но сегодня ножик пригодился. Мы ели свежую икру.

Волны постепенно подмывали наш чудо-замок, его стены становились все более гладкими и покатыми. Море постепенно возвращала себе свои сокровища в виде ракушек и засохшей морской звезды.

Я потягивалась, растягивала все свое тело, каждый сустав, каждую мышцу.

Макс делал пальцы квадратиком, будто пытаясь сфотографировать мои асаны.

Нам всегда было так хорошо на «утреннем острове»-он получил такое название.

В интернете мы пытались найти его настоящее имя, но, к сожалению, он, наверное, был так мал, что его не потрудились перечислить в Википедии.

–Как будет утренний по индонезийски?

–Рagi

–Рagi island… Звучит как имя старого друга.

–Он и есть наш друг.

–Жаль, что не каждое утро удается с ним поздороваться.

– Это и хорошо. По друзьям тоже нужно иногда поскучать.

Мы устраиваем ежедневную чайную церемонию на небольшой терраске рядом с домом. Здесь хорошо укрываться в самую жару в тени кокосовых и банановых пальм, пушистых древовидных папоротников и особенно мною любимых бунгевелий с розовыми и сиреневыми цветами.

Традиция эта прижилась у нас сама собой. Раз в день пить ароматный зеленый чай с добавлением сушеных фруктов.

Просто однажды разнообразия ради я заварила жасминовый чай в маленьком глиняном заварнике, и шутя, тихонько на подносе вместе с крошечными, почти кукольными чашками для чая принесла задумавшемуся над чем-то Максу.

Я плавно и грациозно обдала кипятком чашки и налила чуть настоявшийся чай. Пили, вдыхая аромат и чуть задерживая во рту.

Такие задушевные чаепития, как у купчихи в Мытищах, только без варенья и самовара.

Рядом с нами нет ни компьютеров, ни телефонов. Просто я, Макс, чай, разговор о том о сем, лениво о разном.

Я нахожу свой телефон оставленным беззаботно в холле. Десять пропущенных.

–Макс, ты знаешь кто к нам прорывался, пока мы болтали?

–Дай угадаю. Наверное, те ребята из Германии, с которыми мы вчера познакомились в баре?

–Холодно.

–Не угадал?

–Не угадал.

Макс берет свой телефон:

–Ага, Димка!!!

–Ну вот, не удалось тебя помучать.

Макс набирает Диму, своего лучшего друга.

–Привет брат. Как ты?

В трубке слышится с некоторыми перерывами и помехами.

–Что? не понял, тебя не очень слышно. Приезжаешь? -Макс берет огрызок простого карандаша и блокнот, лежащий на стеклянном столике, и быстро записывает.

– Ждем тебя с нетерпением! Что? Привет Алинке? Передам, конечно, она тебе сердечки в воздухе рисует.

Дима это не просто друг, а закадычный в квадрате дружище Макса. Люди говорят, что невозможно дружить так долго как они, но люди ошибаются.

Дима – это выдумщик и большой романтик. Мы безуспешно пытались найти ему невесту еще будучи в России, но это оказалось не реальным. Закаленный холостяк. Он говорил, что ему проще снимать подружек на несколько дней, ну в крайнем случае на месяц два, и это удобно, если дольше, то начинается вынос мозга.

Девчонки, конечно, балдели от его киношных ухаживаний: рестораны, букеты роз, признанья под луной. И это милейшее Димкино выражение лица. Уличить в неискренности невозможно. И он сам верил в то, что на текущий момент без ума влюблен в очередную пассию. И она конечно же мечта всей его одинокой жизни.

Девчонок жаль, но его не переделаешь. Мы уже порядком запутались в очередной даме сердца нашего друга. И вот, он, через несколько дней прилетает к нам. Прикольно. Интересно с кем только?

Макс, будто прочитал мои мысли:

–Как думаешь с Маринкой или Ленкой?

–За столько времени у него новой пассии не появилось? Сомневаюсь что-то. А потом он в самый последний момент на борту самолета может познакомиться со стюардессой и уговорить составить ему компанию.

–Ну да, он такой-улыбался Макс.

Я никак не могла понять как два таких разных человека могут стать близкими друзьями. Но видимо противоположности притягиваются.

Макс в отличии от Димы не был вот так распахнут миру. Иногда он напоминает мне книгу с неизвестным языком, но которую так хочется прочесть. И ты, водя ногтем по странице стараешься расшифровать хоть часть этого причудливого произведения.

Он разный по-разному. Иногда веселиться как ребенок, иногда бывает задумчив, иногда может в свое удовольствие медитировать по пол дня и выдать такой глубины мысль, что ты потом сама ходишь, грузишься над ее осмыслением, а потом оказывается, что это просто шутка.

Мое умное выражение лица веселит Макса. В этом случае он говорим мне: «Истина проста, детка. Все что слишком сложно-лож. Игры разума».

Наши с Максом пути пересеклись на первый взгляд случайно. Как говориться ничего не предвещало. Но об этому чуть позже…До встречи с Максом я пережила «веселые» времена.

Глава вторая

Сейчас отмотаем на несколько лет назад…

Тогда все мои начинания рушились как карточный домик, я была постоянно напряжена и озабочена завтрашним днем, финансами и разваливающимся любовным романом, который длился на тот момент ни много ни мало три года.

Мы познакомились с Володей-тогдашней моей великой любовью, когда я прилетела в тропики, чтобы отдохнуть и расслабиться после нескольких лет без отпуска.

Для меня впервые посетившей эти края, все было прекрасным и даже недельный проливной дождь, и неспокойное после него сероватое море, но такое теплое, что я и представить не могла, что вода бывает парной.

Он приехал на байке. С волос стекала вода, а кожа была покрыта мелкими каплями влаги.

В общем с первого взгляда я пропала. Психологи бы сказали, что я так легко вляпалась, потому что у меня был эмоциональный голод и давно не было мужчин.

Смешно сказать, могут ли быть взрослые женщины под тридцать такими романтичными и не далекими. Могу с уверенности подтвердить, что да. Проверено на себе.

И было то все мимолетно: взгляды, улыбки, легкий флирт, пару бокалов вина, выпитого в одном из дегустационных залов магазина и короткий разговор.

Не было даже легкого поцелуя на прощанье. Он остался, потому что он там работал, а я улетела в Россию. После цветущего великолепия серый, ветренный апрель и опять натягиваю вязанную шапку на уши.

Смешно и контрастно смотрится очень загорелое лицо и вязанная белая шапка. Ее все время хотелось снять. Благо что весна все-таки наступала.

Через несколько дней он позвонил, я удивилась. Просто поболтали ни о чем, обменялись адресами в скайпе. Сердце приятно забилось от тропических воспоминаний.

И вот тут все и закрутилось, и углубилось. Скайп стал моей ежедневной отдушиной среди серых рабочих будней. С утра я включала комп с надеждой увидеть «привет, как дела?». Если это сообщение было, тело было готово прыгать от радости, а рот растягивался сам собой в улыбке.

И я писала, как у меня дела, писала целые сочинения и слала иногда фотографии. Я очень хотела общения с ним.

Иногда оно, это общения было плотным, почти с утра и до ночи, иногда прерывалось на несколько дней, и тогда я чувствовала себя несчастной, потом злой, а потом в мыслях посылала его куда подальше ровно до того момента, пока он опять не появлялся в эфире.

С той самой поры выражение «витать в облаках» очень мне знакомо. Я не только витала, но плавала, дрейфовала и парила в этом общении, ловя каждое слово, читая то, что читает он, даже ходила на концерт его любимой группы «Пикник». К слову сказать мне не понравились ни песни, ни музыка, но я написала что-то хвалебное по поводу концерта.

Я стала интересоваться политикой и футболом, но за ним невозможно было угнаться. Просто феноменальная способность поглощать огромные порции информации и запоминать их. Но я старалась соответствовать. Анализировала чему мне надо подучиться, где подтянуть свои знания и умения.

Полгода я ходила сама не своя. Особенно когда он не отвечал месяца полтора ни на письма, ни в скайпе. Я по тысячу раз в день смотрела в почтовый ящик-и там ничего.

Это жаркое лето после поездки было в полной мере страдательным, и изредка счастливым.

Я не замечала никого вокруг, обернувшись в пелену своего сладкого обмана.

Потом много чего было за два года переписки, прозрения, разочарования, обещания и надежды.

За время нашего романа прошла целая отдельная жизнь, очень трагичные для меня события и один переезд.

Я покинула город, в котором прожила с рождения и переехала в Плес.

Мне очень нравилась моя маленькая уютная квартирка в Плесе в старинном деревянном особняке. Он стоял на холме и окнами выходил на прекрасную Волгу.

Подходил срок оплаты, а продаж (я продавала тогда резину и запчасти, работая в не большой фирме), как назло, не было. Лето, жара даже в средней полосе России расплавляет не только асфальт. Не до работы в общем.

Сегодня вообще зарядил дождь. О прогулке можно было забыть. Я забралась на чердак своего дома. Не знаю, что меня туда понесло. Старая лестница скрипела, и мне казалось, что ступеньки провалятся.

Но я успешно достигла крыши. В тот день я чувствовала себя особенно паршиво.

На крыше, как и положено было пыльно, несколько лет, наверное, там никто не появлялся. От моих сандалий сразу же на полу нарисовались следы.

«Ну и что ты тут собираешься отыскать?»-задала я сама себе вопрос.

К одной из покатых стен был прислонен старый велосипед «Урал». Его рама полностью проржавела, местами сохранились куски синей краски. Я провела рукой по потрескавшейся седушке.

Странно, но у меня в детстве велосипеда не было. Никакого. Ни трехколесного, ни тем более двухколесного. Мальчишки гоняли по двору, выпрашивая друг у друга покататься еще пять минуточек. Кто уже повзрослее усаживал на багажнике знакомую девочку. И они вместе нарезали круги по спортивной площадке.

На стене висел выцветший ковер с двумя лебедями на пруду, сделанный как бы из шелковых ниток. Последний раз я видела такой у бабушки в сарае-ковер, и рядом большая гора угля, и куча всякой хозяйственной утвари.

А вот и тот, кого я на самом деле искала, направляясь сюда-большой деревянный, кованный сундук. Замка не было. Хотя по смыслу предполагался большой ржавый замок.

Я попыталась откинуть крышку-тяжелая. Еде-еле удалось. В нос ударил запах старого слежавшегося тряпья.

«Интересно, зачем люди копят тряпки, причем такие которым уже по много-много лет. Ладно еще в старину передавали по наследству собственноручно сшитые сарафаны, а здесь обычный ширпотреб сорокалетней давности. Чего я вообще тут роюсь? Совсем видимо дело дрянь».

Я хотела было захлопнуть крышку, но мое внимание внезапно привлек цветной бок кубика-рубрика, странно он был такой-же ярко оранжевый, пластик не потускнел. Рядом с кубиком обнаружился калейдоскоп и проектор для просмотра диафильмов.

Я взяла в руки кубик рубик, он был полностью собран. Все цветные стороны красовались упорядоченно. Вот чего мне никогда не удавалось, так это собрать его. Я была очень нетерпелива, и если чего не выходило, то психовала и забрасывала. Вот и с кубиком та-же история.

Калейдоскоп, другое дело. Маленькая трубка, обклеенная цветной бумагой, а внутри у нее зеркальные бока. Я прислонила его к лицу и стала поворачивать трубку, и узор, складывающийся из цветных элементов, расположенных за зеркалами, стал меняться.

Мне всегда, казалось, это маленьким волшебством, крутанул-одна яркая картинка, чуть еще крутанул-другая.

И я стояла на старом чердаке и крутила калейдоскоп. В деревянное окно стучали ветки мокрой черемухи, тусклая лампа чуть моргала от перепадов напряжения.

Мне показалось, что при очередном прокручивании этой не хитрой игрушки появились желтые хризантемы, а вернее не хризантемы, а много-много одуванчиков.

«Мы идем по нашему тихому, спокойному городку. Мама ведет меня за руку, мне года четыре. Желтые одуванчики давно превратились в пух и улетели. Зато был сезон другого пуха-тополей. Я в легком платье из большого и маленького гороха.

Солнце потоком льется сквозь ветки тополей. Мы идем в парк, кататься на каруселях. Это такое счастье. Я не иду, а подпрыгиваю в предвкушении.

Парк – это праздник, который бывает редко. И вот сегодня мой день. Мы покупаем билеты и катаемся на «Ромашке» по кругу, она поднимается высоко, мне кажется, что ногами могу задеть верхушки не высоких деревьев. А потом на цепочках, а потом на цветных лошадках.

На карусель «Тюльпан» меня не пускают, потому что он крутиться как центрифуга, многим после него плохо, и вообще это не детская карусель. Она мне кажется страшной.

А колесо обозрения нет. Хоть и высоко, но видно весь парк и центр города как на ладони. Я вцепляюсь ладошками в поручни, все-таки чуть-чуть страшновато.

Потом вы идем в блинную, там стоим в очереди. И я выбираю с какой начинкой буду пить чай с блинами: со сметаной, медом или джемом.

И вот мы чудом усаживаемся за освободившийся столик. Пьем чай. После едим мороженое пломбир с тонкими шоколадными стружками.

Счастью нет предела и это самый лучший день за пол лета.

В парке смеркается, загораются огни вечерней уличной дискотеки. Около забора собирается масса девчонок с боевым раскрасом на лице и все почему-то курят. «Вот халды»-бросает мама проходя мимо. Я не понимаю значения этого слова. Внутри почему-то сжимаюсь. «Ты у меня не будешь краситься и ходить на такие дискотеки». Маленькая пружинка внутри меня сжалась.

С класса четвертого школы мы с подругой записываемся на кружок бальные танцы в дом пионеров. Наш хореограф Ирина Петровна отбирала из пришедших девочек перспективных для выступления. Это происходило всегда в конце занятия. У меня все внутри сжималось от двойственных чувств-я и хотела, чтобы меня выбрали, и одновременно очень этого боялась.

Каждый раз глядя на сцену и видя, как люди танцуют, я им ужасно завидовала, и сама мечтала оказаться в нарядном блестящем платье.

И вот уже какой год подряд как Ирина Петровна нас не выбирала. Приходили все новые девочки, и они становились звездочками, а мы как танцевали танец маленьких утят и разминку, так на этом и законсервировались. Мы стали неким фоном кружка. Нас посылали держать лестницу в холле для закрепления каких-то портретов.

А танцевать красиво ой как хотелось. В общем я стала стесняться того, как я двигаюсь. И всячески избегала школьных дискотек, хотя там из движений было то два притопа, три прихлопа. Но это я сейчас понимаю. А тогда…Тогда я не могла себе позволить делать что-то плохо, а научить было некому.

Вообще какие-то странные были школьные годы. Я их почти не помню. Все года слились в один серый поток. Школа, парты, уроки, домашние задания сиди каждый день за столом дома пока не сделаешь. Оценки только пятерки, четверки – это плохо.

Однажды я схватила сразу три двойки! Да и по какому предмету! По русскому языку. Не знаю, что на меня нашло. Обычно с русским и литературой проблем не было. Я любила эти предметы. А тут такое.

Мама, увидев смачные двойки, выведенные красной ручкой, была вне себя. Она взяла меня за ухо и отвела на квартирную площадку. Позвонила нашей соседке, и стала меня позорить. Мне было ужасно стыдно и обидно. Пружинка внутри меня сжалась еще.

Когда после лета наступала осень, и нам в библиотеке выдавали гору учебников на год, я тащила их домой, придавленная этим грузом.

Я отложила калейдоскоп. Воспоминания детства. Дождь все также барабанил в окно.

Глава третья

Для поднятия настроения я заглянула в холодильник: хорошо, что вчера зашла в магазинчик и купила несколько эклеров. Захотелось, чая с молоком и пирожными.

Села на диван уютно устроившись с пирожными и стала щелкать каналами, промелькнула старая детская сказка, снятая польским режиссёром: «Три орешка для Золушки». Я ее так любила смотреть, когда была маленькой. Там же принц на белом коне скачет по снегу навстречу своей любимой Золушке и все у них заканчивается хорошо и любовь-морковь до последних дней.

Вот так бы в жизни. Все девчонки о принце мечтают. Принцы, конечно, в реальном времени разных профессий и трудятся кто бизнесменами, кто большими чиновниками, кто просто богатыми мажорами, но все они непременно щедрые, любящие и готовые на край света за тобой. И им все равно какая ты худая, толстая, ковыряешься ли ты в носу, они принимают безоговорочно тебя такой как ты есть и ничего не требуют взамен.

Сказка закончилась. Пирожные тоже. Делать ничего не хотелось, и я рано легла спать, но долго ворочалась, пытаясь заснуть.

На всякий случай посмотрела на телефон нет ли каких-нибудь смс. Потом совсем выключила его, чтобы поминутно не тыкать кнопки от нахлынувшей тревоги. Сон кое как пришел, но был рваным, я постоянно просыпалась, мне было жарко, я откидывала махровую простынь, потом снова укутывалась в нее.

Утром не хотя открыла глаза, свет заливал всю комнату. Сколько же времени? Я сделала движение, чтобы соскочить с кровати, и не тут-то было. Как только я подняла голову от подушки, комната поплыла перед глазами и меня затошнило. Голова резко упала опять на подушку. Паника. «Что со мной? Наверное, пред инсультное состояние? Папа три года назад умер от инсульта. Теперь моя очередь».

Мысли путанным хаосом окружили меня. Липкий страх. Пот прошиб все тело. Попыталась повернуть голову налево, и снова комната поплыла перед глазами.

В голове: «Надо что-то делать. Успокойся. Главное как-то дотянуться до телефона». Я нащупала его рукой, он лежал под подушкой.

Скорая приехала довольно быстро. Хорошо, что вчера я не закрыла входную дверь, и мне не пришлось вставать с кровати. Меня осмотрели, сделали кардиограмму и сказали, что наверно я переутомилась, может быть депрессия, поставили успокоительный укол и уехали, посоветовав все-таки записаться к невропатологу.

Встать с кровати стоило неимоверных усилий, это простое действие заняло у меня минут 15, но стояла я на ногах довольно твердо.

Решила не терять времени и сразу записалась к платному специалисту. Там мне сделали кучу разных исследований, благо что за деньги все быстро и успокоили тем, что ничего страшного, может быть синдром позвоночной артерии, может быть всд. Выписали кучу таблеток, посоветовали массаж и отправили восвояси.

Я чуть успокоилась. Но шли дни, вставать по-прежнему, было трудно, головокружения не проходили, а таблетки и массаж не помогали.

Доктор удивлено смотрела на меня, и сказала иди-ка ты еще сделай мрт. Это не долго, зато точно все проясниться.

И вот я чуть испуганная, начитавшись в интернете, что такое мрт иду в больницу. Меня укладывают в трубу с продувом, чтобы не казалось совсем, что ты лежишь в пластиковой мыльнице. Весь этот агрегат начинает работать, издавая разнообразные паршивые звуки с короткими временными затишьями.

К концу дня мне дали результаты. Я начала читать заключение: очаг в лобной доле, киста размером….

Прибыв домой, я испуганно начала искать информацию, пытаясь расшифровать написанное, конечно-же понятней не стало и легче тоже.

Доктор задумчиво все рассмотрела и сказала, что есть подозрения на рассеянный склероз, нужно будет наблюдать полгода и делать еще одно МРТ зимой. Сейчас очаг один и он может исчезнуть, а может быть и нет.

Я ползла до дома несколько часов. Прекрасная Волга, зеленеющие сочные деревья после дождя, улыбающиеся люди слились у меня в одну полосу. Было ли страшно? Я скорее ничего не чувствовала, будто поставила себе внутреннее эмоциональное обезболивание.

Совсем как тогда, два года назад, когда умерла мама. Она болела раком крови. В то утро, когда я уходила на работу, она упала, хорошо, что мне на руки. Я еле довела ее до кровати. Нужно было идти, ждал клиент.

В обед я вызвала такси и быстро рванула домой. Позвонила сестре, она сразу примчалась. Мама лежала мокрая на кровати, вся в капельках холодного пота. Мы грели ее руки и ноги. Было очень одиноко и страшно. Но я сказала себе: «Надо быть сильной. Очень сильной, чтобы помочь маме».

К обеду ей не много полегчало, я ушла ненадолго на работу. Вечером летела домой. На пороге меня встретили сестра и врачи. Я все поняла. Мама лежала на кровати и делала последние вздохи. Хотелось кричать, рыдать и орать, но я подавила в себе все это, не знаю зачем.

После я не могла заплакать ни на похоронах, ни потом. Во мне стоял ступор безразличия. Моя душа приняла слишком большую дозу обезболивающего, чтобы не чувствовать страдания. Она онемела наполовину, потому что резко осталась одна без тех, кто сопровождал ее всю жизнь до этого момента.

В теле железобетонно застыли не вырвавшиеся крики, страдания и рыдания, горе и отчаяние. Остался только липкий предательский страх, но и он замаскировался под железной волей и механическими действиями повседневности.

Один мой друг сказал в тот момент: «Ты очень сильная баба».

А мне не хотелось и не моглось быть сильной. Хотелось только, чтобы меня окружили заботой, чтобы подставили плечо, чтобы можно было как следует отгоревать потерю мамы и только год назад ушедшего папы.

Но, к сожалению, не случилось. Хотя могло случиться.

Дело в том, что Владимир, позвонил мне недели две спустя после похорон мамы, и совершенно неожиданно прозвучало его предложение: «Выходи за меня замуж».

Боже мой, как же я желала раньше услышать эти слова, я была бы на седьмом небе от счастья, я бы прыгала и скакала. Сейчас я молчала, внутри боролось недоумение и страх. «Что, мечты сбываются? Почему я тогда не рада?»

Он спросил: «Почему ты молчишь?». Я, конечно, ответила какую-то ерунду в духе, это так неожиданно, ты застал меня врасплох, и я конечно рада, но внутри было недоумение и страх.

Владимир сказал, что приедет ко мне в ближайший месяц, и мы вместе улетим в далекую и прекрасную страну вечного лета. Звучало сказочно.

Я не спала несколько ночей, шутка ли жизнь так быстро и резко меняется, в том числе и географически. Прошла довольно нервная неделя, вторая, но он не прилетел. Сначала говорил, что подбирает нормальные по цене билеты, потом было еще что-то, а потом я поняла, что до нового года Он не прилетит.

Я увлеклась рисованием картин по номерам. Вид творчества, когда ты не умеешь рисовать, а хочешь, чтобы получались сразу красивые картины. Тогда стали появляться специально на холсте расчерченные картины, где проставлены на определенных областях номерки, которые обозначают цвет. И ты берешь акриловые краски и не задумываясь раскрашиваешь эти области. Вроде детской раскраски, только чуть посложнее.

Я выбирала сюжеты: влюбленные целующиеся на фоне Эйфелевой башни в Париже, пара, танцующая страстное танго. Картины получились яркие красивые, полные страсти и жизни.

Я насмотрелась фильм «Секрет», где говорилось, если хочешь привлечь в свою жизнь мужчину, нужно в том числе окружить себя в своем доме изображениями счастливых пар. Ну и к тебе притянется твой человек.

Я повесила картины на стену. Счастливые целующие и танцующие мужчины и женщины.

Прошел новый год, но и к лету он не приехал. Я уже не спрашивала его ни о чем и не ждала, хотя мы изредка созванивались по телефону и писали друг другу письма.

Вроде сиюминутного желания «хотел и перехотел». Мне было очень грустно и уже безнадежно, но я до конца не могла отказаться от мечты про него. Внутренне я была похожа на алкоголика, пытающегося отказаться от бутылки. На некоторое время бросала писать ему. Меня ломало, я хотела его слов и сообщений в электронной почте.

Потом отвечала на его письма. Как-то он написал: «Давай брошу эти тропики, переедем жить в Калининград. Я начну все с нуля». Я читала эти строки и понимала, что ничего этого не будет, ничего он не бросит. Да и оказавшись без работы, денег, привычного образа жизни он проклянет и меня, и эту страну, как он называл Россию и себя, всех оптом.

Я мучалась, принимая очередной наркотик из его слов. Я понимала, что все это путанно, не правильно, мутно и плохо. И потихоньку отрывалась от него, отвечая на его письма все реже и реже. Я считала раз человек дважды отказался от меня-первый раз, когда сказал, что нам нужно расстаться и точка, это было после похорон папы, второй раз через год, когда не прилетел, сделав мне предложение.

Вот так моя мечта растаяла как сон, как утренний туман…

Любовь призрак, фантом, который я сама себе придумала, украсила и отдала три года жизни. Звучит сейчас смешно и театрально трагически, но страдания были натуральными.

Ведь с ним мне наконец-то захотелось обычного женского бытия, что давно случилось у всех моих подруг. Захотелось ребенка, захотелось дом, захотелось мужа, который храпит рядом. Захотелось завтракать с ним, и иногда даже слушать его брюзжание, захотелось вечером смотреть вдвоем фильмы и есть что-то невообразимо вкусное или обыкновенное, например, свежие креветки со светлым пивом.

Я уехала в Плес, просто так ткнув на карте России. Подумала, куда попаду пальцем-туда и поеду. Мне было все равно. Я продала квартиру, где прожила почти безвыездно всю жизнь.

Сердце поначалу сжалось, когда чужие люди въехали и начали располагаться в когда-то бывшей моей комнате. Когда стали заносить чемоданы и вещи в мамину спальню.

Но я как можно скорее закрыла дверь за этой частью жизни и быстро пошла прочь. Мой когда-то любимый и родной город стал тяготить меня своими воспоминаниями, которые всплывали на каждом шагу. Вот набережная, по которой мы когда-то гуляли с мамой.

Помню уже очень давно, еще когда я была студенткой, я пригласила маму в ресторан китайской кухни, получив очередную стипендию. Мы заказали два больших блюда, острый горячий салат из капусты и мясо в кляре. Все было очень вкусно, это был один из первых ресторанов азиатской кухни у нас в городе и довольно дорогой.

Потом мы шли по набережной реки, длинной и красивой. Наслаждались теплым осенним деньком. Стояло бабье лето, в воздухе кружила паутинка, под ногами шуршали желтые и красные опавшие листья, а солнышко ласково грело.