Kitobni o'qish: «Магия второго луча»
Воздушный аромат свежезаваренного черного чая клубился спиралькой над белоснежной любимой чашкой Алисы. Смотря сонным взглядом на мелкие чаинки, проплывающие медленно по привычному кругу, она брала ложку, чтобы насыпать к ним еще и белый кристальный сахар. Едва касаясь поверхности чая, он мгновенно таял, не оставляя и следа, но даря сладость.
– Алиса, поторопись! – расколол застывшее мгновение утренней медитации голос мамы. Алиса вздрогнула и уронила ложку на пол. Та с громким тревожным звуком упала на черную плитку кухонного пола. Разлетевшиеся в стороны едва заметные клубочки пыли были такими очаровательно живыми и подвижными, что заставило одновременно и улыбнуться и забеспокоиться Алису. Она мечтала о кошке или котике. Очень давно! Но ее строгая и педантичная мама не позволяла осуществиться этой мечте, ровно, как и многим другим.
– Нет, нет и еще раз нет! Я не допущу, чтобы в моем доме завелся какой-то кот! Только – только мы сделали ремонт! Такими силами! Ни за что! Он же обязательно будет драть обои, диван, ссать в тапочки, и эта шерсть! О, боже! Нет, нет и еще раз нет!
Эти слова не объясняли ровным счетом ничего Алисе. Она знала около десятка кошечек и котов близлежащих дворов: Маруся, Василий, Снежок, и многие другие. Все они были воплощением мягкой уютной вселенной. Той, которая была такая большая, но и такая маленькая и хрупкая.
Алиса по дороге домой из школы обязательно успевала навестить кого-то из них. Угостить чем-то со своего школьного обеда, потискать и выслушать разнообразные арии, романсы и другие лирические произведения.
Василий, черный до кончиков всех своих четырех лап, всегда был в числе первых, кажется, он ждал Алису и знал точное расписание окончания ее уроков. Он появлялся из ниоткуда, ловко запрыгивал на школьный рюкзак и, горделиво восседая на плече своей кормилицы, въезжал во двор.
Маруся с белыми ушками и белым хвостом точно была королевских кровей. Медленно и вальяжно подходила она и ждала своей порции ласки и еды.
Снежок был очаровательным белом пушистым комком, весь свой день проводящим на детской песочнице, под прочной защитой серого металлического козырька. Они каждый день собирались в соседнем дворе на бизнес-ланч с Алисой.
«Интересно, что сегодня будет на обед?» – думала Алиса, допивая утренний чай и стряхивая со стола в свои маленькие ладошки пару крошек.
«Стол должен остаться стерильно чистым после любого приема пищи»! – так гласила одна из заповедей мамы. А их было ох как много!
Нет грязным рукам!
Нет грязной одежде!
Нет растрепанным волосам!
Нет невыученным урокам!
Нет бардаку в своей комнате!
Нет сквозняку в этой же комнате, т.е. нет открытым окнам!
Нет свободному времяпровождению – всегда нужно быть занятым полезным делом!
Нет просмотру телевизора!
Нет компьютерным играм!
Нет незапланированным прогулкам!
Нет непроверенным друзьям! Скорее даже – нет всем друзьям!
Вообще, перечисление списка «запретов на жизнь Алисы» способствовало только тому, что голова ее опускалась все ниже, вжимаясь в печи, словно медленно тонущий корабль. Она разглаживала складки своей черной школьной юбки с таким усилием, будто верила, что ее ладони, как отпариватель последней суперсовременной модели, способны выровнять эту жесткую колючую ткань. Одергивая ненавистный пиджак, Алиса вышла вслед за своей мамой в подъезд.
– Буду сегодня поздно. Дверь закрывай на оба замка, уроки должны быть сделаны до 18.00, суп разогрет и съеден, посуда и пол вымыты, ровно в 21.00 ты должна быть в постели! Ясно?!– диктовала мама, чеканя ритм острыми каблучками по гранитным ступеням мрачного серо-серебристого подъезда их многоэтажки.
– Конечно, мамочка, конечно, – пробормотала Алиса.
Звенящая прохлада наступившего городского утра была резкой и колючей. Она была наполнена грохотом проезжающих машин, по-хозяйски испускающим ядовитые облака. Они цеплялись за черные ветви уже во всю оголявшихся деревьев, обнимали серые пятиэтажки, укутывали еле уловимыми белесыми шарфами прохожих. Люди сливались в единый поток, бегущий по узким улочкам, булькающий от звуков каблуков и перекатных трелей звонящих телефонов. Этот бешеный ритм разбивал время от времени какой-нибудь требовательный детский возглас: «Не хочу! Не пойду! Никуда не пойду!» … И Алисе казалось, что именно такие же точно мысли были в это время в головах всех прохожих. Она – то с ними абсолютно была согласна…
Широкий белоснежный школьный коридор вибрировал от голосов многочисленной толпы. Он раздражал Алису своей бесконечностью, еле шевелящимися минутами, за которые она преодолевала расстояние до нужного кабинета. Вечно любопытным Вовкой, норовящим впрыгнуть прямо в душу к Алисе, снующими между ногами первоклассниками, режущим слух призывом к порядку завуча Маргариты Сергеевны. Лишь, когда ровно расправленная, черная юбка Алисы занимала почетное центральное место на стуле второй парты возле окна, наступало облегчение. Аккуратно разложенные учебники и тетради на парте складывались в четкую систему «добропорядочного ученика 4 класса» и можно было растворить последние минуты перед звонком не в экране телефона, а в прозрачном вакууме оконного стекла. А там, на сером небе, летали пушистые зайчики, котята, а иногда даже трехголовые драконы. Небо пронзали крыши офисных небоскребов, собранных из самых невыразительных деталей лего. Черная паутина веток накрывала все это ажурной фатой, придавая хоть какой – то загадочности городскому пейзажу…
