Kitobni o'qish: «Тонкая душевная организация»
Глава 1
Дина
– Не вертись. – Невнятно сказала Иринка, так как у нее изо рта торчали шпильки для волос.
Я послушно замерла, стараясь не дергаться, что было сложно. Виолова колдовала над моей прической уже минут двадцать.
– Может быть, что-то попроще сделаешь? – Спросила я ее жалостливо.
Иринка хмыкнула.
– Издеваешься? Ты куда идешь? На праздник. Вот и будь добра выглядеть достойно. – Блондинка была неумолима. – Тем более, что ты Маринку на этом празднике жизни представляешь. Великое и талантливое семейство. Тем более, праздник будет проходить в вашей галерее. Там будет куча известных людей…
– Мы же не в Москве живем. – Отмахнулась я. – Откуда здесь известные люди?
– Мало ли откуда. – Пожала она плечами и ввернула мне в волосы еще одну шпильку. – Кого там Евгений каждый год приглашает?
– В прошлом году был какой-то модный абстракционист-авангардист. – Припомнила я.
Имени я не помнила. Точнее, не о том думала. Предновогодний прием в галерее в прошлом году совпал с очередным обострением психоза у отца, и я находилась на мероприятии лишь физически. На самом деле я, забившись с символическим бокалом шампанского в угол, весь вечер проработала предметом интерьера. Маринку тогда муж не отпустил (беременность же), Янку вообще увезли куда-то (отдохнуть, вроде бы). В общем никакой поддержки. Только Евгений и поддержал морально, но тут же предложил поддержать физически, от чего я отказалась. У меня ж Митька есть, мне этого достаточно. Да и истории с отцом моего сына мне надолго хватило. До сих пор себя ругаю последними словами, что испугалась своего родителя и отправила парня восвояси.
– Ну вот… Вдруг ты там кого-нибудь подцепишь. – Иринка улыбнулась, поправляя волнистую прядь.
– Не хочу я никого подцеплять. У меня же Митька. – Возмутилась я.
– Ты это зря. – Иринка наконец выпустила меня из своих цепких ручек. – Совсем себя в монашки записала. Хоть бы на начальника своего посмотрела хоть раз. Он, между прочим, к тебе давно подкатывает.
– Ир, ты в своем уме? Да меня Кристинка, администратор галереи, убьет сразу же. Она давно к нему неровно дышит. По-моему, у них даже что-то было. – Поделилась я соображениями.
– Ой, эта лахудра страшненькая с лошадиной мордой и в подметки тебе не годится. – Отмахнулась Виолова и кивнула мне на платье. – Давай-ка, одевайся. А то снова опоздаешь.
– Зря ты так. – Обиделась я. – Кристина очень добрая и открытая.
– Сказок не рассказывай. Любая баба за своего мужика будет глотки грызть всем остальным. А уж за богатого и красивого Евгения так точно. – Выдала она.
– А ты чего к нему сама не подкатишь, раз он такой завидный жених? – Я все же принялась за платье.
– Потому что поздно. Я уже запала на клевого мужика, который на меня никакого внимания не обращает. – Вздохнула она.
– Дурочка ты. Он тебе шанс дает пожить без него. Молодость почувствовать со всех сторон. – Невнятно сказала я, с подолом в зубах.
– Нафига мне эта молодость, если мне его со всех сторон надо. – Проворчала Виолова, расправляя на мне складки платья. – Ты Митьку в Усадьбу отвезла сегодня?
– Нет. – Покачала я головой. – Отец уехал в командировку, так что мама сегодня забрала внука прямо из детского сада. – Я покосилась на часы, висевшие на стене.
Иринка задумчиво кивнула.
– Правильно. Тебе тоже нужно себя женщиной почувствовать. – Решила она. – Все, можешь смотреть.
Я уставилась в зеркало.
– Это что? – Ткнула я пальцем в изображение.
– Платье. Ты же сама просила найти тебе наряд на вечер. – Пожала она плечами.
– Это не платье. Это разврат. – Поджала я губы, уже жалея о том, что сама не отправилась по магазинам. Но времени и правда не было. Я всю последнюю неделю трудилась над чудесной гипсовой скульптурой.
– Между прочим, у тебя платье до пола и никакого декольте нет. – Возмутилась Виолова.
– Да у меня спина голая! – Всплеснула я руками. – До трусов почти.
– Вот именно. Почти. Спина у тебя красивая, ее показывать нужно. Что тебе не так? – Кажется, Иринка не на шутку обиделась. – Ты уже достала со своей тонкой душевной организацией. Консерва.
Я вздохнула и… отступила. Я вообще часто отступаю, сдаю назад, соглашаюсь, потому что так… на меня не будут кричать. Никто не обидится. Все будут счастливы. Наверное.
Я общалась с психологом (Маринка настояла), который сказал, что подобные черты моего характера сформировались в детстве. Я же не хотела расстраивать отца, иначе он бы накричал. Или оплеуху бы отвесил. Вот подсознательный страх и остался. И как с ним бороться, я не знала. Нет, там было что-то про то, что необходимо сопротивляться. Но как? Конкретных шагов мне никто не сказал.
Я сейчас с содроганием думала о том, что могла не встретиться с Маринкой и не подружиться с ней. Как бы я жила? Неизвестно. Хотя, известно как. Прибилась бы к первому встречному мужику и болталась бы рядом с ним, боясь расстаться из-за сына. Или еще нечто подобное и такое же грустное. С Маринкой я хоть немного научилась сопротивляться жизни и ее не всегда приятным сюрпризам. Но вот Маринка уже давно замужем и даже родила прелестную девчушку… А я себя чувствую одиноко, как никогда. Лишь рядом с сыном оттаиваю и стараюсь дать ему как можно больше своей любви.
– Тебе водителя вызвать? – Иринка критически меня осмотрела, зацепилась взглядом за мое запястье, где виднелась тонкая цепочка серебряного браслета и заставила еще раз покрутиться у зеркала.
– Нет. Глеб Степанович заедет за мной минут через пять. – Покачала я головой.
– Глеб, говоришь… – На лице Виоловой проскользнула хищная усмешка. – Эх, надо было вызвать одного охранника у Зинаиды Михайловны. Вдруг… приревновал бы…
– Это вряд ли. Он слишком умный мужчина, чтобы ревновать тебя к каждому столбу. – Пожала я плечами. – Кстати, что там у Анжелики? Она как родила, в Усадьбу не заезжала ни разу.
Иринка в последнее время часто ошивалась в поместье матери Баранова, так как подрабатывала на эту семью после того, как лишилась работы в ночном клубе. Никто не захотел связываться с блондинкой, у которой ТАКИЕ связи. Какие ТАКИЕ, мне никто толком не объяснял. Все лишь загадочно улыбались.
– А у них там Сашка от счастья свихнулся, на наследника своего надышаться не может. И них там пока Ада Лаврентьевна одна на два офиса пашет. – Хихикнула она.
Я слабо улыбнулась. Ну да, все счастливы, как и положено. Иринка вон тоже уже больше года тоже сохнет по Глебу Степановичу. А я что? Даже увлечений нет. Одно сплошное одиночество при огромном скоплении людей.
Мы обе вздрогнули от стука в дверь.
– Ир, а почему ты звонок не ставишь? Уже столько лет без него живешь? – Поинтересовалась я в спину хозяйке крошечной квартиры.
– Я по стуку различаю, кто пришел. – Игриво ответила она, нацепила на себя соблазнительную улыбочку, выпятила грудь и щелкнула замком. – Ммм, шикарный мужчина? Надеюсь, что ты ко мне. – Промурлыкала она.
«Шикарный мужчина» сурово посмотрел на девушку, скупо качнул головой и проскрежетал.
– Я за Диной. – Голос был недовольным. Но он у нашего телохранителя всегда был такой, мы уже привыкли.
– Жаль. – Иринка игриво повела плечом, отчего натренированный взгляд Глеба скользнул чуть ниже ее лица.
– Я на улице подожду. – Он резко развернулся и ушел.
– Ну вот. – Виолова шмыгнула носом. – И что я делаю не так? Каждый раз убегает. Я такая страшная?
– Ир, он не тебя, он себя боится. – Я ободряюще улыбнулась, набросила на себя пальто и обула сапоги. – Все, я побежала. Спасибо. – Быстро обняла девушку и выбежала из квартиры, догонять своего деморализованного телохранителя.
Тот догнался уже на улице. Стоял возле подъезда и внимательно разглядывал двор. При моем появлении он осмотрел меня, одобрительно хмыкнул и проводил до машины.
– Хорошо выглядишь сегодня. – Услышала я, когда он сел за руль.
– А Иринка? – Не растерялась я.
Все же если бы я Глеба не знала, то обиделась бы на такой «комплимент».
– Она всегда… идеальная. – Пожал он могучими плечами. – Это и раздражает.
– Сдался бы ты уже ей, – склонила я голову на бок.
– Нет, Дин. Не нужно ей такое. – Покачал он головой.
Я усмехнулась и перевела взгляд в окно. Сначала для меня было немного странным, что телохранитель-водитель всегда обращался к Марине по имени-отчеству. Хозяйка же. И Анжелику Сергеевной всегда величал. Сестра хозяйки. А меня по имени приловчился называть. Анастасия Семеновна тоже, кстати. Я же не хозяйка. Я ее подруга. Более того, Митьку они там все воспринимали, как своего… внука что ли. Гавриил только в последнее время ходил немного виноватый передо мной. Еще бы. Год почти клинья подбивал, а тут вдруг Элина привезла к себе двоюродную сестру двадцати лет от роду, чтобы с новыми родственниками познакомить и сына показать, и все. Поплыл парень. Даже извиняться пытался, когда у них все завертелось. Глупый. У меня есть Митька и мне этого достаточно.
У входа в галерею толпились люди. Я бросила взгляд на часы. Пятнадцать минут до открытия вечера.
– К служебному входу? – Поинтересовался мой водитель.
– Придется. – Согласилась я. – Не думала, что столько народу сегодня пожалует. Женя, наверное, кого-то очень знаменитого пригласил. – Решила я и повернулась к Глебу. – Езжай сегодня в усадьбу. Мне тут совсем близко до дома.
– Мне не сложно подождать. – На его лице не дрогнул ни один мускул. – Все равно заняться больше нечем.
– К Иринке съезди. – Съязвила я. – Сразу дела появятся.
У служебного входя стояла Кристина и курила. Нервно. Она же не курит, вроде бы. Совсем, видимо, напряженка в галерее.
– Привет. – Проворчала она. – Тебя уже заждались.
– Привет. – Я мило улыбнулась. – Я, между прочим, успела. Евгений снова накричал? – Сочувствующе спросила.
Она выбросила сигарету в снег, втоптала ее носком сапога посильнее и скривилась.
– Если бы накричал… Там девиц этих… официанток подвезли, чтобы шампанское таскали. Так они по очереди на него в каждом зале вешаться начали. Вот где их таких набирают, а? – Психанула она.
– В агентстве. – Растерянно ответила я. – Но ты же не думаешь, что Женя…
– Думаю. – Перебила она меня. – Кобель он. Редкий. И чего меня на нем так переклинило? – Она глубоко вдохнула морозный воздух. – Ладно, идем. А то прибьет нас наш шеф и останется без ценных сотрудников.
– Я не ценный сотрудник. – Рассмеялась, входя в дверь.
– Чего это? Тот фрагмент барельефа, что ты отреставрировала три месяца назад, сейчас в топе самых изучаемых объектов галереи. Так что не ври. Руки у тебя золотые. Женя, наверняка, не раз сам себе премию выписал за то, что тебя нашел вовремя. – Не согласилась моя коллега.
– Я сегодня приглашена не как скульптор или реставратор, а как официальный представитель знаменитой фамилии Кауф. – Мы прошли по темному коридору и оказались в небольшом подсобном помещении, где сбросили с себя верхнюю одежду и заменили сапожки на туфли.
– Клевое платье. – Оценила Кристина и, поправив волосы, пошагала искать шефа. Я тут же отправилась следом за ней. – Но вряд ли ты сегодня будешь представлять Марину Генриховну. Женя все ее картины повесил в малой зале. А ты сегодня должна находиться в главной. Так что терпи повышенный интерес к себе.
Я тут же сбавила шаг. Вся галерея знала, как тяжело я переношу повышенное внимание к своей персоне. Что там Евгений опять придумал?
– О, Дина! Ты-то мне и нужна. – Из-за угла по закону подлости тут же вырулил владелец галереи и нашел меня взглядом.
– Зачем? – Попятилась я.
– Затем, что сегодня ты будешь изюминкой вечера. Молодец, что нормально оделась. – Похвалил он, схватил меня за руку и потащил в зал. – У нас пять минут. – Он чуть притормозил в главном зале, где, к моему ужасу, обнаружились три произведения, которые попадали в мои руки за последние полгода. Причем попадали они в весьма плачевном состоянии, и потрудиться пришлось основательно. Вон ту скульптуру восстанавливала почти из ничего. – Вот. Находись где-то здесь, и я с тобой познакомлю искусствоведа из столицы. Очень влиятельный человек. Будешь кивать головой и улыбаться.
– Может не надо? – Жалостливо попросила, когда он меня втиснул в промежуток между скульптурой известной богини и призывно улыбающейся официанткой.
– Надо. Ты же меня сегодня выручишь? – Похлопал он глазками.
– Я Янке пожалуюсь. – Пригрозила.
– Не пожалуешься. Баранов сейчас ее от любого негатива старается оградить. – Отмахнулся он.
– Тогда Ваньке. – Проворчала я уже тише.
– Он придет мне морду бить не раньше, чем завтра. А ты на меня сегодня прекрасно поработаешь. – Припечатал шеф и быстро смотался встречать входящих гостей галереи.
– Держи дежурный антураж. – С боку ко мне подошла Кристина и протянула бокал шампанского. – Выльешь на кого-нибудь, чтобы не приставали.
О моей непереносимости алкоголя здесь давно знали, так как творческая тусовка априори пьющая, и вписаться сюда полностью я так и не смогла. Мы с Маринкой в этом плане слегка… не алкоголики. У меня аллергия, а у нее и без допинга придури хватает. Но номинальный бокал на таких мероприятиях все равно положен. Так что придется стоять и держать.
Зал постепенно принялись наполнять люди. Кто-то задерживался у предметов искусства, кто-то сбивался в небольшие стаи и коротал время за разговором и шампанским. Я же скучающе осматривала зал. Интересно, кто елку в этом году украшал? Что-то она какая-то… кособокая. Я так залипла на искусственное дерево, что не сразу заметила возле себя Евгения. Он привел ко мне трех представительных мужчин и одну даму.
– А вот и наш мастер на все руки. Золотые, кстати. Взгляните-ка на барельеф. Это все Дина наша исправила. Помните, каким он был? – Все одобрительно закивали.
Я же готова была провалиться сквозь землю от стыда и неловкости. Однако, пришлось натянуть на физиономию легкую улыбку и тоже кивать. Терпеть ненавижу, когда меня незаслуженно хвалят. Хотя, я необъективно считаю, что это происходит всегда, ведь ничего выдающегося я не делаю.
– А еще госпожа Коростелева представляет сегодня семью Кауф. Все произведения этой известной семьи находятся в малой зале. – Продолжал распинаться Евгений.
Все на меня посмотрели еще более заинтересованно.
– А что? Неужели молодая Кауф так же хороша, как Изольда Петровна? – Полюбопытствовал мужчина во фраке.
– Кровь не водица. – Хмыкнул мой шеф и потянул гостей в указанном ранее направлении.
Я рвано выдохнула и… мелкими шажками принялась мигрировать к елке. Не нравилось мне, как она стояла. Подойдя ближе, я поняла причину легкого перекоса. Сея конструкция пыталась активно прикрыть шедевр какого-то новомодного художника, где графические линии отчетливо складывались в то слово, которое в нынешние времена даже на заборе писать стыдно. Теперь стало ясно, что лучше «пизанская» елка, нежели подобное творение.
– Тоже прячешься? – Ко мне подошла Кристина.
Она чуть пошатнулась.
– Ты напилась? – Удивилась я.
– Что? – Она округлила глаза. – Я почти не пью на работе, ты же знаешь. И сейчас лишь бокал выпила. Устала просто. Вторые сутки на ногах. Всю ночь галерею готовили. Днем поспать не удалось, вот сейчас и мечтаю прислониться куда-нибудь и вырубиться. Ты, кстати, Митьку своего куда дела? – Перевела она тему.
– Его сегодня мама забрала. Отец снова куда-то уехал. – Я слабо улыбнулась.
– Везет тебе. А у нас в квартире племянники все вверх дном переворачивают. Съехать что ли от них. А-то уже няней почти на полставки работаю. – Она прикрыла рот ладошкой и зевнула.
– А ты Жене пожалуйся. – Предложила я. – Вдруг он тебя к себе приберет?
– Это вряд ли. Поселит в какой-нибудь мастерской в подвале и все. – Хмыкнула она. – Готовься, к тебе новенького гостя ведут. Удачи. – Быстро проговорила она и ретировалась.
Я поморщилась, натянула на лицо вежливую улыбку и приготовилась кивать головой. Обернулась в поисках Евгения. Тот стоял в десяти шагах от меня и разговаривал с каким-то долговязым мужчиной. Точнее разглядеть не получалось, его собеседник стоял спиной ко мне. Только коротко стриженный затылок был виден, да потрепанные джинсы на длинных ногах. Пиджак такой… современный. Странно, обычно у нас такие редко бывают. В основном богема, которая вечно пытается из себя кого-то там строить за счет дорогих костюмов…
Отчего-то мозг зацепился за этот легкий диссонанс в одежде. И сердце застучало где-то в пересохшем горле. Не понимая, что происходит, попыталась успокоиться. Что за панические атаки в людном месте? Я же их вылечила вроде бы.
Евгений выглянул из-за плеча взволновавшего меня мужчины и улыбнулся мне. Затем указал в мою сторону рукой и что-то негромко сказал. Его собеседник кивнул и, повернувшись ко мне лицом, скользнул по мне равнодушным взглядом светло-серых глаз. Тех самых…, которые у моего Митьки на лице я каждый день вижу. Славик…
В ушах зашумело. Сильно. Что-то где-то разбилось, и я с удивлением посмотрела на пол, где теперь лежали прозрачные осколки стекла. Бокал разбился? Непонимающе посмотрела на свои руки и вновь подняла взгляд на мужчину, который теперь смотрел на меня еще более удивленно, чем я на него. Ошарашенно даже. Узнал.
– А вот и наша Дина Коростелева. Такого скульптора и реставратора еще поискать придется. – Вещал незаметно оказавшийся возле меня Женя. – Дин, знакомься – Это Вячеслав Кожевин. Знаменитость. Я тебе показывал его фотокартины. Изумительно, правда. Так вот, мы сейчас разговариваем о том, чтобы устроить выставку его работ через пару месяцев в нашей галерее…
Он все говорил, а я с трудом разбирала слова. Пару месяцев? Слава снова приедет? Что мне теперь делать? Он – известный художник и фотограф, а я мать-одиночка и… Митька! Он же… Я же…
В голове зашумело сильнее, перед глазами появились темные пятна. И сознание принялось уплывать, как бы отчаянно я за него не цеплялась.
Глава 2
Я лежала в чьих-то руках, когда пришла в себя. И мне было стыдно. Где-то неподалеку был слышен обеспокоенный голос Евгения. Значит, на руках меня держит не он. А кто?
Приоткрыв один глаз, я мельком посмотрела на тяжелый подбородок с легкой щетиной и быстро зажмурилась. Я была на руках Славы, и он меня куда-то нес.
– Вот сюда. На диван. Крис! Воды принеси. – Быстро распоряжался шеф.
Я сцепила зубы, чтобы не скатиться в банальную истерику. Глупо было бы надеяться на чудо и возможную амнезию этого мужчины. Да, именно мужчины. От того мальчика, с которым у меня были отношения когда-то, не осталось и следа. Вечно растрепанные и похожие на иголки волосы сейчас были безжалостно острижены, он сильнее раздался в плечах, и его сухощавая фигура так не резала глаз. Раньше он всегда улыбался, даже глазами умел. Сейчас же нет ни намека на то, что он умеет это делать, настолько крепко были сжаты его губы и суров взгляд.
Меня аккуратно уложили на не очень удобную поверхность кожаного дивана, что стоял в кабинете Жени.
– Если ты сейчас не откроешь глаза, то я тебя поцелую. – Прервал тихий шепот на ухо мои самокопания.
Я резко распахнула глаза и уставилась на склонившегося надо мной Славу. Молча. Просто несколько секунд разглядывала его…, стараясь впитать в свою память каждую черту его лица. Такого сейчас незнакомого и… такого притягательного.
– Дин, выпей воды. – Замершего надо мной мужчину оттеснила Кристина и к моим губам прижался стакан с водой.
– Стоп! – Стакан был тут же отодвинуть. – Что здесь? – Спросил Кожевин недоверчиво.
– Обычная вода. – Невозмутимо ответила девушка и снова попыталась меня напоить. На этот раз успешно.
– Ей нельзя алкоголь. – Тихое бормотание.
– Спасибо, Вячеслав. Дальше мы справимся сами. – Вдруг пришел мне на помощь Евгений. – Кристина вас проводит в главный зал. – В его голосе отчего-то прорезались жесткие нотки. Крис тут же подскочила.
Слава чуть скривился, но кивнул, бросил на меня внимательный взгляд и вышел из кабинета вслед за Кристиной. Я с облегчением выдохнула.
– Спасибо.
– Ничего мне рассказать не хочешь? – Женя присел на краешек дивана и с претензией на меня посмотрел.
– Нет. – Покачала я головой.
Говорить действительно не хотелось. Хотелось срочно попасть в свою квартиру и осмыслить сегодняшнюю неожиданную встречу.
– Ты знаешь Вячеслава. Точнее, он тебя. И Митька…
– Жень, я не буду с тобой об этом разговаривать. Извини. – Я осторожно села на диване. Голова больше не кружилась. – И, наверное, мне лучше уйти домой. Не думаю, что смогу дальше всем улыбаться. – Призналась, потерев виски.
А еще очень хотелось избавить волосы от шпилек. Казалось, что они прямо в мозг впиваются.
– Я позвоню Глебу. – Евгений вынул из кармана телефон.
– Не нужно. – Я поднялась на ноги. Первый шок уже прошел. Я обычно быстро восстанавливаюсь после потрясений. Психика научена горьким опытом. – Я пройдусь пешком.
– Но…
– Жень, здесь всего два квартала. Я дойду сама. – Воспротивилась я.
Не хочу сейчас ни с кем разговаривать, а Глеб точно стал бы спрашивать. Моя личная жизнь почему-то волнует всех поголовно.
– Это непрактично. Тем более, что ты…
– Жень, – оборвала я пылкую речь. Понимала, что обо мне просто беспокоятся, но и объясняться ни перед кем не хотела. Детства хватило, где за каждый свой шаг приходилось нести повинность. Не хочу. – Я прогуляюсь и приду в себя. Не нужно никого со мной отправлять. Тебе и так есть чем заняться. У тебя полная галерея гостей.
Мужчина тяжело вздохнул и с легкой грустью усмехнулся.
– Я всегда буду в пролете, да? – Поинтересовался.
– Жень, ты всегда будешь замечательным другом. – Наверное, у меня совсем мозги набекрень стали, иначе я бы никогда не сказала следующее… – Ты бы лучше на Кристину свое внимание обратил. А не то она скоро перестанет надеяться на отношения с тобой и уволится. – Поняв, что ляпнула, с опозданием поджала губы. Блин, ну кто меня за язык тянул?
– В каком смысле, уволится? – Тут же напрягся он. – Она не может уволиться. – Уже возмущенное. – Какое право она на это имеет?
Да уж. Кажется, я что-то совсем не то сказала.
– Просто обрати на нее свое внимание. – Пробормотала я и вышла из кабинета.
Кошмар, да что за вечер-то такой… Нужно успокоиться, одеться и идти домой. Я окольными путями прокралась к нашей коморке и с наслаждением сняла неудобные туфли, заменив их на теплые сапоги. Закуталась в пальто, набросила на голову припасенный заранее шарф и открыла дверь каморки.
– Я тут подумал, что хочу с тобой поговорить. – Слава стоял прямо за дверью. Тоже уже одетый в пальто. Дорогое, кстати. Как он узнал, где я нахожусь? – Я проследил за тобой. – Пожал он плечами, оценив мое эмоциональное состояние. – Ты достаточно сильно задержалась в кабинете директора галереи. – Так же без перехода констатировал он.
Хорошо, что претензии я не услышала. Это помогло немного прийти в себя.
– Думаю, что нам не о чем разговаривать. – Все же прорезался у меня голос, хотя все поджилки тряслись от одного его вида. – Я иду домой. – Пробормотала и попыталась его обойти.
– Я отвезу. – Ага, так я и просочилась мимо человека с такой молниеносной реакцией. Теперь понятно, как он успел меня поймать в зале раньше Жени.
– Не нужно. Здесь близко. – Я сцепила зубы и поморщилась. Ну, зачем ему знать, где я живу?
– Одна ты точно не пойдешь никуда. Ночь на дворе. – Упрямо поджал он губы. – Или тебя кто-то должен встретить?
Я сделала глубокий вздох и внезапно успокоилась. Ну и ладно. Пусть проводит меня. Идти недалеко, Митька сегодня у мамы, находиться мы будем на улице, то есть на нейтральной территории. Да и интересно вдруг стало, о чем он решил со мной поговорить.
– Хорошо. – Кивнула. – Поговорим. – И все же протиснулась мимо него к служебному входу.
Выйдя на улицу, глотнула холодный воздух и поежилась от прилетевших в лицо снежинок. Снег все так же хлопьями падал на припорошенные белой искрящейся красотой город.
– О чем ты хотел поговорить? – Я услышала рядом такой же глубокий вдох Славы.
Не дожидаясь ответа, медленно пошла по дорожке, чтобы обойти здание и выйти на почти безлюдный проспект. Кожевин пристроился рядом. Хорошо, что руки ко мне не тянул, а то раньше была у него такая привычка.
– О нас. – Ответил он, когда я уже свыклась с его молчанием. И едва не улетела в сугроб, запнувшись от неожиданности. Господи, ну почему я такая неуклюжая? Сегодня обострение прямо какое-то… – Ты знаешь того свирепого мужика, который за нами идет? – Вдруг задал он вопрос не по теме. – Это охранник галереи?
Я тут же оглянулась и увидела идущего за нами на расстоянии пятнадцати метров Глеба Степановича. Кивнула ему, показывая, что все в порядке.
– Да. Охранник. – Согласилась и снова замолчала. Не рассказывать же ему, что это Маринкин телохранитель, который приставлен ко мне из-за отсутствия другого объекта охраны.
Кожевин вздохнул.
– Дин, у меня теперь есть деньги. – Все же начал он разговор.
Я чуть усмехнулась. Так вот в чем дело.
– Поздравляю. – Кивнула.
– Ну, у тебя же ко мне главная претензия была именно по моему плачевному финансовому состоянию. – Припомнил он мне. – А деньги у меня сейчас есть.
– У меня были претензии по поводу твоей безответственности. – Не согласилась я.
– Зато финансово я сейчас любую женщину потяну. – Он зачем-то взял меня за руку.
Я осторожно вытянула свою ладонь из его, хотя и вздрогнула от его прикосновения. Опасно это все. А у меня есть сын. Больше мне в жизни ничего не нужно.
– Женщин много. – Скупо ответила. – Ты можешь… тянуть любую.
Слава вдруг остановился, взял меня за плечи и развернул к себе лицом. Я не сопротивлялась. Зачем? Он сильнее меня и прекрасно об этом знает.
– А ты не хочешь быть моей женщиной? – Он пристально смотрел в мои глаза. Его же глаза в тусклом свете фонарей казались сейчас почти серебряными.
– Нет. – Ответила тихо. Я его не боялась, но… мало ли что у мужчины может спровоцировать агрессию.
– Почему? У тебя есть семья? У тебя же прежняя фамилия…
– Кхм… – Многозначительно раздалось неподалеку.
Мы оба повернули головы в сторону Глеба Степановича, который стоял сейчас у стены ближайшего дома.
– Да. У меня семья. – Все же вернулась я к разговору и шевельнула плечами, показывая, что хочу освободиться от его рук. Меня тут же отпустили.
Ну и что, что моей семьей был Митька, а не какой-то там муж. Кого это волнует? Кому нужна женщина с «прицепом» в наше время?
– Вот как… – Слава скривился, но послушно зашагал рядом, когда я направилась в сторону дома. – И почему же этот… эта семья…? Почему ты одна ночью домой возвращаешься?
Я пождала губы, которые отчего-то задрожали. От обиды, наверное. Или от стыда. Не знаю.
– Я не одна. – Покачала головой.
Слава обернулся и вновь посмотрел на идущего за нами Глеба.
– Что-то этот охранник больше на головореза из подворотни похож. Или на спецназовца в отставке. – Пробормотал он. – Дин, а если ты не одна, то почему не я?
Меня всегда крайне раздражала эта его излишняя прямолинейность. И всегда восхищала, если честно. Хоть в чем-то он не изменился. А вот на провокационные вопросы отвечать мне совсем не хотелось.
– Тебя не было рядом. – Господи, я так обрадовалась, когда увидела свой подъезд. Сейчас зайду туда и…
– Я не прятался… в отличие от некоторых. – Помрачнел он.
Я тут же остановилась.
– Я тоже. – Осторожно сказала.
– Угу. – Как-то насмешливо хмыкнул он. – Вот только когда я тебя искал, и приходил к твоим родителям, мне никто не сказал, где ты. А отец так вообще выставил за дверь и запретил к ним приходить. Если я тебя так достал, не обязательно было прятаться. Можно было просто поговорить.
Кажется, его эта тема очень волновала. Если честно, то и меня тоже. А я-то думала, отчего это отец позволил мне в квартире деда жить… А тут, оказывается, все всё знали и… оставили ребенка без его биологического родителя. Я, конечно, тоже хороша. Ладно, давно это было. И пора забыть уже.
– Я не пряталась. И отца не просила себя спрятать. – Покачала я головой и направилась к подъездной двери. – Спокойной ночи. – Пробормотала быстро.
– Дин, – Слава все-таки меня остановил, вновь взяв за руку. – Не надейся сбежать сейчас. Все равно найду. – Вдруг принялся угрожать он. В его голосе не было и намека на несерьезность.
– Зачем? – Вот теперь мне действительно стало страшно.
Вместо ответа он, оттянул рукав моего пальто и погладил тонкий серебряный браслет, который дарил когда-то… в прошлой жизни. Тот самый, который я никогда не снимала. Вот и сегодня…
– Как ты думаешь, с я твоим этим… смогу конкурировать? – Без тени насмешки спросил он.
– Спокойной ночи, Слава. – Я выдернула руку из его хватки и практически вбежала в подъезд.
До квартиры тоже пришлось бежать бегом. Господи, как же хорошо, что Митька у мамы. Хоть не напугаю никого. Трясущимися руками открыла дверь, и с облегчением заперлась на все замки.
Понимая, что накрывает истерикой, рванула в санузел. Сначала меня привычно вырвало. Я прекрасно помнила, что сегодня практически не ела, так что потоку желчи не была удивлена. Когда спазмы прекратились, я быстро наглоталась воды из крана, чтобы успеть. До чего? До онемения конечностей. Как говорил психотерапевт: соматические осложнения на фоне нетипичного перенапряжения нервной системы.
Через десять минут, лежа на холодном полу рядом с унитазом, я, наконец, заплакала. Сразу стало легче. Со слезами выходил тот страх, что я много лет носила в себе. Славик здесь. И вместо того, чтобы найти себе нормальную девушку, решил меня помучить, исходя из каких-то своих соображений. И я бы с радостью помучилась, но у меня есть сын, за которого я несу ответственность. И что же мне делать?
Когда я все же поднялась с пола, все мое тело прострелило болью. Да, так тоже бывает. Боль – это хорошо в данном случае. Это невролог сказал. А то бывает, что людей и парализует в подобном случае.
Стащив с себя платье, забралась под душ. Горячий, чтобы отойти немного. И согреться. Да и обдумать случившееся не мешало бы. Кольнуло то, что отец знал про Кожевина, но ни слова мне не сказал. Уверена, что мама так не поступила бы со мной. Или он ее чем-то так запугал…? Не знаю. И знать не хочу, если честно.
И Слава… Упертый, не принимающий никаких моральных норм, не учитывающий никаких правил. Что, если он уже женат? Возможно, я его в качестве потенциальной любовницы привлекла? И почему от этих мыслей мне куда больнее, чем от ломоты в теле?
Другой вопрос: что я могу сделать в сложившейся ситуации? Во-первых, можно рассказать ему про Митьку, про то, как так получилось и… попробовать оправдаться. Кожевин в это, скорее всего, не поверит. Решит, что мне от него деньги нужны, или еще что-то такое же унизительное.
Во-вторых, я могу исчезнуть. Куда? Маринка не откажет, если я некоторое время поживу в усадьбе, я уверена. Да и за Митькой там есть кому присмотреть, если что. Женя поймет, что мне какое-то время удобнее работать на дому.
