Kitobni o'qish: «Тысяча уловок Вилли Тирэлл»

Shrift:

Глава 1

Империя Ригорон. Столица Свидарг

Родиону снился дурной сон. Сумбур и неясные страхи, от которых просыпаешься в лёгкой дрожи и с учащенным дыханием. Такое случалось нечасто, но сегодня особенно неприятное чувство и духота в комнате. Мужчина вскрикнул, поднялся на локтях и вздрогнул от знакомой ласки женских рук. В такой момент особенно хорошо, что он не один, есть кто-то рядом, кто прошепчет спросонья тёплое слово, обнимет и вернёт в мягкие подушки.

У неё прекрасные тёмные волосы, они бесконечным водопадом струятся по белой коже, шёлковой гладью прикасаются к его груди. У неё огромные чёрные глаза, в которых бездна любви, почти обожания, преклонения. У неё вишнёвые томные губы, всегда готовые к жаркому поцелую, готовые к материнскому утешению, к бешеной страсти и самой изощрённой ласке. У неё идеальная кожа, гладкая, местами упругая, с тончайшими волосками, на которых алмазными каплями задерживаются капелька пота.

Ясторна. Дочь степного народа, маленькая кочевница, которая много лет назад нашла своего Избранника и, подобно всем женщинам племени, осталась с ним. И неважно, рад ли Избранник ее выбору, хочет ли он разделить с ней судьбу, женат ли он. Важно, что это ее выбор, она будет спать у порога его дома, но не покинет своего мужчину до самой смерти.

Родион со стоном опустился назад, на грудь легла приятная тяжесть женского тела. А затем услышал скребыхание Скотины в дверь спальни. Она услышала его крик и тоже поспешила на помощь, как верная собака, заботливая жена и на всякий случай любящая мать. Именно потому Скотина, с детства собака своенравная и шкодливая, и никакое имя лучше не отражает ее суть.

Родион встал рано, оставил Ясторну досыпать, утешил собаку и развалился в кресле гостиной с чашкой крепкого мятного чая. В груди остался комок плохого предчувствия. Что не так, трудно разобрать. Раньше с ним подобного не случалось.

– Старею, – уныло заключил он.

– Ваше Вашество, – ворвался в гостиную секретарь и попытался захлопнуть за собой дверь.

Усилий Тибеля хватило всего на несколько мгновений непродолжительной схватки. Напор с той стороны сметал любые преграды на пути. При виде гостьи Родион нервно подорвался с кресла, облился горячим чаем и грохнул чашку на пол.

– Роди, ты запретил меня пускать?

– Вилли? – округлил он глаза.

– Выставил стражу у своих покоев, – отгибала она пальцы. – Заперся на все запоры. Натравил на меня своего Грубеля. Может ещё собаку натравишь? Скотиночка, моя сладенькая, – засюсюкала она и наклонилась к предательнице, что приветливо махала мохнатым веником хвоста. – И всё для того, чтобы я не смогла пройти?

– Вилли, неудержимая ты моя, не возводи напраслину, – отряхивался Принц первой крови Ригорона. – Тебя такими условностями не остановить. Мне ли не знать.

– То есть, пускать не хотел, – сделала она вывод.

– И в мыслях не держал. В моем представлении преграды существуют для всех, но ты исключение. Потому в мои дружественные пенаты двери для тебя всегда гостеприимно закрыты.

Княжна Вилетта подозрительно наморщила лоб, силясь уловить в словах тончайший намёк на оскорбление. С Вилеттой Тирэлл Родион знаком с детства, буквально с ее рождения, совместно пережито столько бед и радостей, что она воистину не ведала преград на пути в его покои. До сего дня.

Родион почувствовал дрожь в коленях. Совсем недалеко, за дверью сладко потягивается выспавшаяся и набравшаяся сил Ясторна. Если приветствия непрошеной гостьи затянутся, и эти две неистовые воительницы столкнутся нос к носу, беды не миновать. В прошлый раз их разнимал сам Родион, до сих пор свежи воспоминания и даже шрамы об этой схватке. Именно после того Вилли лишилась должности второго секретаря и была возвращена в отчий дом.

– Вилли, какими судьбами к нам в захолустье столичного города? – мужчина поспешил свернуть разговор.

– Я выхожу замуж, Милорд, – довольно улыбнулась девушка. – Вот, приехала…

– В самом деле? – встрепенулся он. – Вилли, что же ты с этого не начала моё утро? Какая отличная новость! А я жаловался на плохое предчувствие. Боги вы мои, лихие! Кто же наш счастливец, которого я нынче же навещу, чтобы расцеловать во все щёки?

Невеста благодушно склонила голову в поклоне. Она почти не изменилась и совсем другая. Маленький усатый мальчик… усатый ровно потому, что в статусе секретаря она считала важным добавить себе солидности и для того рисовала усы… вырос в высокую девушку, худую, цепкую, с длинной шеей и тонкими кистями рук. Волосы с платиновыми выгоревшими подпалинами заплетены в сложную прическу. У неё подвижное лицо, высокие скулы, большой рот, готовый в любой момент растянуться в невероятно озорную девичью улыбку от уха до уха, показывая свету жемчужины ровных красивых зубов. Серые глаза светились шалостью и детской влюбленностью.

– Родик, ты вводишь меня в краску. Я тоже очень рада. Наконец мы поженимся.

– Вилли, сразу оговорюсь, с меня самый дорогой подарок на свадьбу, – ликовал Принц. – Назови любое желание, и я брошусь исполнять его, как добрый фей. Или может быть, у тебя с твоим женихом уже общие желания?

– С каким женихом? – насторожилась девушка.

– В смысле? – насторожился Родион. – С тем, за кого ты скоропостижно и при моём активном содействии выходишь замуж.

– Ха, выхожу то я замуж за тебя, – отмахнулась она. – Как договаривались.

Родион, словно от удара в солнечное сплетение, на минуту лишился дыхания.

– А как мы договаривались? – тихо прохрипел он.

– Ты сказал, чтобы я ехала домой и растила грудь к замужеству, – охотно напомнила та.

– И?

– И вот, – девушка гордо выпятила грудь.

– И вот, что? Где? – запаниковал Принц.

– Роди, внимательно, – наставительно и громко произнесла она. – Это ниже шеи и выше талии. Смотри, предвкушай, готовься. Свадьба через неделю. Я согласна. Платье хочу красное, я всё продумала. Гостей много. Насчёт невестиного выкупа: папа нейтрализован, я учла твою бережливость. Брачная ночь только после жреца, я девственница.

– Вилли, – нервно сглотнул «жених» и в отчаянии посмотрел на двери спальни. – Всё верно, так я и сказал. Посему собирайся, возвращайся домой и продолжай растить грудь.

Родион подскочил к девушке, схватил её за локоть и с силой толкнул вон из гостиной. В этот момент двери спальни распахнулись, и оттуда, ведомая женской ревностью, вырвалась черноволосая Кочевница.

Первой путь ей преградила Скотина. Пока девочки сошлись в глухом недопонимании, Родион приставил к дверям гостиной с одной стороны Тибеля, с другой стороны встал сам, и принял на себя удар стихии по имени Вилетта.

– Что? – вопила княжна Тирэлл. – То есть, в спальне кто-то есть? Это та самая Дикарка? И это накануне нашей свадьбы?

– Вилли, Вилли, – сдерживал он вибрирующие от напора двери гостиной. – Именно потому существуют стражи, запоры и секретари, которые сообщают, удобно ли мне принять гостью.

– Что значит, езжай домой, расти грудь? Мне двадцать лет! Прекрати обращаться со мной, будто я подросток!

– Великовозрастная моя, к твоей маленькой груди это не имеет никакого отношения.

– Ты лгал мне? – придушено вопила она. – Маленькой?

– Вилли, ты лучше меня знаешь, что я никогда не лгу. А если и был уличен в том, то это ситуативные замечания, направленные только во благо.

Девушка громогласно набрала в грудь воздуха, раздула щёки и замолчала, выпучив от гнева глаза. За дверью продолжалась возня и лай собаки.

– Успокоилась?

– Нет, Родик, – выдохнула она. – Твои ситуативные замечания не просто слова. У меня есть свидетели.

– Ты о князе Бибанте Пирэлле? Что может засвидетельствовать свиновод, который уже почил?

– Да, Бибант скоропостижно скончался. Но есть ещё твой Тибель-Грубель. Он неоднократно слышал от тебя признательные показания.

– Я повышу ему жалование, он не вспомнит ни одного.

– Твои слуги, твой Дедуля Аксил.

– Слуги не в счёт, они в той же зависимости. Дедулю лучше не беспокоить, он лжесвидетель, какого поискать. Все это знают.

– Ты хочешь оставить меня старой девой? – возмутилась она и в бешенстве залепила ему пощёчину.

Родион Ялагр от неожиданности прикусил язык и растерянно захлопал ресницами.

– Вилли, одно твоё слово, и я заломаю любого. Просто укажи пальчиком. Хочешь Ти или Гора? – перечислял он родных братьев. – Дата свадьбы даже не изменится.

Почти заметно, как она огнём и пеплом выдохнула через ноздри.

– Нет, Родик, – очень по-взрослому ответила вчерашняя хулиганка.

– Другая дата? – растирал он пострадавшую щёку.

– Ты меня знаешь, я не отступлю, – уверенно и пугающе спокойно заявила она. – Я приехала в Свидарг не для того, чтобы слушать твои оправдания. Я ждала этого много лет. Либо ты женишься через неделю, либо война. И я буду беспощадна!

Родион нервно сглотнул. Княжна Вилетта Тирэлл тот самый человек, который может обыграть его на любом поле. В этом даже не стоит сомневаться. Она найдёт тысячи уловок, подстроит тысячи ловушек, влезет даже по отвесной стене, выгуляет в саду даже лесного ялагра, но не сдастся. Её изобретательности ещё в детские годы поражался лихой бог, во время брачного забега она действительно опасна и способна на многое. Будь на то ставки, Родион поставил бы на Вилли.

– Я сбегала из дома, чтобы ты меня нашёл. Я тонула, чтобы ты меня спасал. Я болела, чтобы ты меня лечил. Я всё делала, чтобы ты был рядом. Я усы рисовала! – взвизгнула она. – Вся жизнь только ради тебя. Я ждала, но больше ждать не буду. Не испытывай моё терпение!

– Вилли, может договоримся? – в отчаянии предложил Принц.

– У тебя неделя, Родик, – холодно ответила девушка. – Через неделю либо свадьба, либо война.

И она ушла величественной походкой ригоронской княжны. А он вернулся в гостиную, чтобы с трудом успокоить взволнованную Кочевницу, занять костью взбудораженную Скотину и обдать холодным презрением нерадивого Тибеля. С этим увальнем ещё придётся провести разъяснительную беседу на предмет соблюдения интересов нанимателя. В ближайшие дни их ждёт суровое испытание. От Вилли можно ждать любой уловки, девчонка найдёт немало способов воздействия на его окружение, следует быть во всеоружии и готовиться к изнурительной обороне.

Ясторна обняла сзади, прильнула доверчивой щекой, располневшая грудь прижалась к его спине, и дурные предчувствия немного отступили. Рядом с этой черноволосой красавицей Вилли почти гадкий страусёнок. Нервный, изворотливый, но очень забавный. Она – отголосок его детства и беззаботности, но никак не жена.

– Ваше Вашество, у нас приемные забиты, как городской лазарет, – доложил секретарь.

Родион заканчивал утренний туалет перед зеркалом. Он заметно возмужал за эти годы. На лбу и в уголках губ сложились тонкие чёрточки морщин. Это нисколько его не портит, ушла юношеская смазливость. Он стал более привлекательный, по-мужски неотразимый. Нет женщины, способной устоять перед его обаянием.

Волосы отрасли ниже пояса, он не стриг их с того самого дня, как почувствовал себя бесконечно несчастным и брошенным своей первой любовью Неей Артенной, ныне Королевой воинственного южного королевства Алесция. Это почти ритуал, отречение, боль, заклятие. Никакие замечания и насмешки семьи не трогали его. Вместо небрежного мальчишеского беспорядка на его голове сложилась длинная мужская коса.

– Кого лихие боги к нам принесли?

– Милорд, всё больше по делам южных и восточных провинций, но есть и приятные гости. В мятной приёмной расположился князь Тирэлл с княжной Шиэль Тирэлл.

Родион вздрогнул, словно от удара.

– Беда, то бишь Вилли, не приходит одна. Тирэллы снова взялись вышивать свадебные накидки. Когда-нибудь они закончатся и оставят меня в покое? Тринадцать! Тринадцать девиц Тирэлл! Это самое настоящее проклятие!

С этим нужно покончить сразу. Если отложить и заставить ждать неугомонное семейство, то последствия однозначно выйдут из-под контроля. Он знает их давно, почти с рождения, и не может избавиться от мысли, что князь Тирэлл со своими бесконечными дочурками однажды добьет его до свадебного алтаря. Вилетта Тирэлл последняя из тринадцати его девиц и непредвзято самая прыткая.

– Мой дальнеродственный старец, я снова вижу тебя и снова вздрагиваю от радости.

– Милорд, – князь Тирэлл склонил в поклоне новый объёмный парик.

Старый иссохший таракан не меняется на протяжении последних тридцати лет, словно продал душу самым лихим богам.

Княжна Шиэль кокетливо присела в полупоклоне. Ей исключительно идёт вдовий чёрный цвет платья и заметно округлившиеся формы. Она прекрасна, эдакая пышногрудая знойная красавица. Шиэль будто забрала у сестёр привлекательность и объёмы, Вилетте достались лишь жалкие крохи. Но младшая отхватила много иных «достоинств».

– Мои глубочайшие соболезнования, многоюродная ты моя сестрица. Всё это время я не перестаю сопереживать твоему горю. Как князь Бибант Пирэлл мог позволить себе покинуть нас столь рано?

Княжна даже не потрудилась натянуть на вдовствующее лицо сколько-нибудь печали:

– Его Светлость, уж простите меня за прямолинейность, откровенный самоубийца. Такую глупую смерть ещё нужно постараться найти. Помнишь ли ты, Милорд, что подарил нам на свадьбу?

– Разумеется, – величественно уселся в кресло Принц. – Каменную Грацию, точную копию нашей героической хрюшки Грации. В своё оправдание сразу оговорюсь, что просил статую в императорский сад на хранение.

– И Бибант не отдал. Трясся над своей свиньей, будто она из золота. Раз в неделю переносил её из комнаты в комнату. И что же? Однажды Грация не удержалась и упала с лестницы, придавив своего хозяина.

– Прыткая свинка попалась, – признал Родион.

– И главное, меткая, – подытожила Княжна.

– Согласен, есть в этом что-то печальное. Награда, так сказать, настигла своего героя. Надеюсь, наш Бибант успел обзавестись розовощеким наследником, ибо…

– Милорд, когда? – возмутилась Кокетка Шиэль. – У Бибанта было столько свиных забот, что я чаще видела его до замужества, чем после, – девушка наконец вспомнила о своей утрате и высморкалась в кружевной платок.

Родион нетерпеливо вздохнул, сбываются все его самые мрачные предчувствия. Тирэллы осиным роем начали его окружать. С детства он Наместник Южных провинций Ригорона, с детства он вынужден большую часть жизни проводить в Ближних Патнах, с детства он окружен семейством Тирэллов, ибо те родом из столицы Южных провинций и дальние родственники императорской семье.

– Ваше Высочество, – взял слово Князь Тирэлл, – после смерти Бибанта Пирэлла с моей дочерью обошлись крайне несправедливо. Его брат стал наследником и вышвырнул бедную девочку буквально на улицу.

– Ах он, негодник! – воспел Принц. – Что, совсем не захотел жениться на прекрасной вдове своего брата? Мм… быть может нам заломать его в свадебный бублик?

Шиэль брезгливо фыркнула.

– Ему десять лет, Милорд.

– Хм… напомни мне, сестрёнка, кого из вас двоих смущает такая «маленькая» разница в возрасте. Тебя или его нянек?

– Шиэль действительно нужно снова выйти замуж, – азартно жевал старческие губы Князь. – Я не молод, могу ли я позаботиться о моей бедной дочери? А мой сын и наследник Норинэльт Тирэлл так и не вернулся из Агарона. Он уехал вместе с вашим братом, Ридалагом Ялагром, и ещё неизвестно, вернётся ли. Потому забота о ней ляжет на ваши плечи.

Родион вытаращил глаза от потрясения и не сразу нашёлся с ответом.

– Князь, вы мастер ставить ультиматумы. Откуда посреди нашего непринужденного разговора взялись мои плечи?

– Но как же? Шиэль и Вилетта родные сёстры, они почти неразлучны. Вы же не будете столь жестокосердны, чтобы оставить свояченицу бездомной?

– Что? – придушено прохрипел Родион. – Откуда неразлучны, если обе терпеть друг друга не могут?

Шиэль сидела, потому красочно упасть в обморок не получилось, но она шумно выдохнула и придавила роскошным торсом Папеньку. Тот сухим деревом сложился под дочерним весом и судорожно обмахивал кровинку новым париком.

– Ваше Высочество, мои дочери друг в друге души не чают. Знали бы вы, – пыхтел старикашка из-под корсета вдовствующей дочери, – какие нежные сестринские чувства их разделяют.

– Мне ли не знать, – фыркнул Принц. – Последний раз Вилли натёрла корсет сёстры перцем. А Шиэль в отместку сбрила младшей одну бровь. Отчетливо помню, как Вилли приклеивала на пустое место накладные усы.

– Всего лишь детские шалости.

– Как быстро девочки повзрослели. Бровь отросла всего год назад. А я уже женюсь на Вилли?

Родион произнёс последние слова и прикусил язык. Он ходит по тонкому льду, даже разговоры на эту тему недопустимы. Каждое сказанное слово в этом вопросе может быть использовано против него.

– Но как же, – Князь без церемоний пихнул дочурку, и та лихо поднялась. – Вилетта не единожды говорила, что вы изволили делать ей предложение. В последний раз дело оставалось за малым…

– За малым бюстом? Князь, вернёмся к главному. Откуда такие пораженческие настроения по части Норинэльта? Я сей же час напишу ему письмо, после прочтения которого он не только вернётся, а буквально возникнет среди нас.

Принц вырвался из приёмной комнаты и в бешенстве хлопнул дверью. Вилли даже не начала осаду, а ему уже страшно. Страшно представить, что ждёт его через неделю. Нужно принимать срочные меры, иначе уже через неделю он, сам того не ведая, поднимет замужнюю накидку Вилетты перед праздничным жрецом.

– Ваше Вашество, в ежевичной приёмной вас дожидается господин Аксил Термиса.

– Тибель, я говорил тебе, чтобы чаще чем раз в неделю его не допускали в мои покои?

– Милорд, у него исключительные обстоятельства. Он умеет убеждать.

– Тибель, ты меня пугаешь. Мой Дедуля умеет что угодно, но только не убеждать

Родион Ялагр молча прошёл в ежевичные комнаты и расселся в кресле напротив гостя. Тот и глазом не моргнул в сторону внука, сосредоточенно наморщил нос и, закусив язык, продолжил вязать непропорционально огромный шерстяной носок. Зрелище умиротворяющее и завораживающее настолько, что Родион помимо воли начал считать петли.

Дедуля Аксил по маминой линии персона в семье весьма неоднозначная. Хотя бы потому, что он неродной дед, прибившийся к неродной Бабуле. Это давняя история, интересная только тем, что жену нынешнего Императора вырастила приемная мать, Кентурси Сиуца, взявшая на себя дополнительную нагрузку в виде алесцийца Аксила, почти ровесника своей дочери.

Со смертью Бабули с Дедулей Аксилом произошли заслуживающие внимания перемены. После затяжного праздничного загула тот неожиданно потерялся. Не физически, найти его не составило труда. А вот душевно потерялся, будто лишился твердыни и самих основ бытия.

Потому сразу после празднования он начал впадать в крайности, от которых захватывало дух. Боязнь неизлечимой болезни. Он нашёл у себя все известные заболевания, выявил симптомы всех смертельных недугов и отчаянно лечился, дотошно посвящая всех и каждого в детали своего организма настолько подробные, что даже Родион невольно чесался и чувствовал недомогание. Апогеем этого этапа стало открытие лекарства от всех болезней. Мёд.

Именно мёд и именно собственного изготовления. Дедуля стал пчеловодом, ульи разместил в императорском саду. Пасека вышла знатная и не в меру активная. От укусов страдали домочадцы, пчёлы буквально наводнили дворец, на кухне все повара покусаны. Покусанная Мама поставила точку в этом вопросе так, что Аксил остался с мёдом, но уже без ульев. Он наварил медовуху, понравилось, но мёд собственного производства быстро закончился. Возникла новая идея – пивоварня.

История с пивоварней развивалась бурно, в саду появилась целая аллея своего хмеля. Пиво весьма сомнительного свойства заняло все свободные сосуды во дворце. Никто не хотел разочаровывать траурного Дедулю, давились, пили и нахваливали. Все, кроме Родиона. Рецепт тыквенного эля нашел именно он.

Тыква-разведением Аксил занялся охотно, у него уже целый огород в императорском саду. Каждая оранжевая головешка объявлялась едва ли не возлюбленным чадом. Аксил давал им имена, дни напролёт измерял объемы кругляшей, хвастал успехами и рекордами. А потом с особой кровожадностью крошил «детей» в чан. Излишки тыквы никак не могли пропасть, и от того близ пивоварни обосновалось стадо гусей.

Гусеводство и стало новой страстью после полного провала с тыквенным элем. Нахальные твари быстро оперились и почувствовали себя хозяевами императорского дворца. Поначалу все с аппетитом ждали гусиной печени, затем поняли, что печень, если чья и будет использована, то только не гусиная. Пернатые с завидным азартом нарывались на неприятности и щипали каждого зазевавшегося прохожего. Когда этим прохожим стала маленькая внучка Императора, гусеводству пришёл конец.

Казалось бы, отчего Аксилу не заняться своим истинным призванием? Отчего императорская цирюльня не процветала и не поглощала все дедулины мысли и чаяния? Не процветала, а загнулась с первой неудачной попытки «навести порядок» на голове Россена Ялагра. Папа после того долго ходил в головном уборе и даже, по слухам, спал в нём, а Аксил для успокоения нервов освоил вязание.

Ужас состоял в том, что бессмертные творения мастера стали настоящим наказанием семьи. Подарки так и сыпались на родственников в своём убогом многообразии. Признаться, это самое безобидное увлечение Дедули, и потому Родион всякий раз боялся перемен в этом смысле. Никто в здравом уме не мог даже предположить, что станет следующим на очереди. Члены семьи делали ставки и замерли в тягостном ожидании.

– Родик, я вот о чём думаю, – внезапно заявил Дедуля, не отрываясь от рукоделия.

– Дедуля, – быстро перебил его внучек, – только не это, что бы то ни было.

– Почему? – нисколько не обиделся мужчина, придирчиво рассматривая рисунок на шерстяном носке.

– Хотя бы потому, что стричься я не буду. Тем более у тебя.

– Не о том я. Совсем не о том.

– Сыроварня отобьётся очень нескоро, а кулинария не твоё, поверь моему слову. Никто даже из уважения к тебе добровольно травиться не станет.

– А если я найду себе женщину?

У Родиона в голове пронёсся целый рой разных мыслей, от возвращения Алесцийца на историческую родину до вдовы Шиэль Тирэлл.

– Что, так внезапно и первую встречную? Без значимого сопротивления?

– Родик, я всё продумал. Мне нужна Кен, с ней я был счастлив. Сам того не понимал, теперь вот только… Значит, мне нужно найти мою Кентурси.

– Не пугай меня, Дедуля. Бабка умерла, мы едва привыкли жить мирно.

– Конечно, это будет другая женщина, но…

– Другой такой нет!

– А если поискать? – пронзительно прищурился дед и отложил вязание. – Ты всё можешь, Родик, я знаю. Ты найдёшь её.

Родион тяжело вздохнул и помассировал болезненные виски. Спорить бессмысленно. Если уж Дедуля бесстрашно лез в ульи и ходил синим от гусей, если он пил своё горькое пиво и одет с ног до головы в вязанные вещи, то здесь он наверняка не отступит.

– Сходство должно быть абсолютным или допускаются отклонения во внешности Бабули? – уже по-деловому спросил младший.

– Мне бы такую, как Кен, – упрямо повторил Дедуля.

– Не могу не спросить. Известная нам княжна Шиэль не могла бы случайно скрасить остатки твоих дней?

– Нет, – твёрдо ответил Аксил и вернулся к рукоделию. – Я хочу вернуть Кентурси Сиуцу.

Yosh cheklamasi:
16+
Litresda chiqarilgan sana:
13 dekabr 2023
Yozilgan sana:
2023
Hajm:
260 Sahifa 1 tasvir
Mualliflik huquqi egasi:
Автор
Yuklab olish formati:

Ushbu kitob bilan o'qiladi