Kitobni o'qish: «Возвращение в неизвестное. Книга 2»

Все единицы измерения для удобства читателя переведены в СИ.

Глава 1

Портал погас. Глен остался в темноте, и только в отверстие сверху с любопытством заглядывала луна, словно ей было интересно, что делает внезапно появившийся в этом мире человек.

Мужчина лёг на землю, расслабился и стал ожидать привычного наплыва боли, которая была неизбежна после каждого перехода через портал. Она не замедлила накрыть его всей своей мощью. Тело скрутил мышечный спазм, накатила тошнота, шум в ушах зазвенел набатом. Прыжок на тысячу лет в будущее сделал Глена моложе на десять лет, но это резкое возвращение молодости требовало свою плату от перестраиваемого организма.

Глен знал, что сейчас ничем себе не помочь. Надо было только потерпеть, тем более в этот раз мучительное состояние должно было пройти легче и быстрее, чем при прошлом переходе. Всё-таки десять лет это не двадцать как в прошлый раз.

Он давно смирился с тем, что именно болью приходилось платить за путешествия между эпохами. Глен обладал редкой магической способностью: видеть порталы, связывающие прошлое и будущее. Люди, обладающие таким видением, назывались магами-странниками. Таких одарённых рождалось очень мало, и вдобавок их способности требовали наставника. В одиночку молодым магам почти невозможно было развить свой дар. Часть таких одарённых проживало свои жизни даже не подозревая о даре.

Месяц назад из прошлого тысячелетия он провёл через портал Элю и Павла. Они втроём прыгнули на тысячу лет вперёд и стали моложе на двадцать лет. Ему стало около шестидесяти. В этот раз этого портала другие свойства. Прыжок на тысячу лет вперёд сделает его моложе всего на десять лет.

– Всего на десять, значит, будет легче перенести перестройку организма в новое состояние, всё быстрее закончится, – пробилась мысль в замутнённое болью и тошнотой сознание.

Он задыхался в этих мучительных волнах целую вечность прежде, чем почувствовал, что они мало-помалу начинают отступать.

Луны уже не было, когда мужчина смог вздохнуть полной грудью и оглядеться. В отверстие на потолке были видны облака на светлеющем рассветном небе. Было тихо и не чувствовалось опасности. Тело ещё было слабым, маг разрешил себе закрыть глаза и позволить сознанию погрузиться в сон. Отдых после этого вынужденного перехода был необходим.

Глен проснулся, когда луч солнца заглянул в отверстие на потолке и коснулся его лица. День был в самом разгаре.

Мужчина сел и встряхнулся. Вокруг всё так же было тихо, значит, нора, в которой он оказался, была вне людского поселения. Города и деревни всегда наполнены голосами, лаем собак и звуками человеческой деятельности.

Хорошо, что Эля силком всунула ему пластиковую бутылку воды. Хотя бы жажда не будет мучить первые часы, а вот голод после перехода бывает просто зверским, организм потребует энергии для перестройки. Надо пошевеливаться, как-то вылезать из этой норы и добыть еды да побольше .

Да уж, от дома главы Алатая, где Глен вошёл в портал, за тысячу лет остался только мраморный куб престола и полусгнившие рухнувшие балки, державшие на себе основную массу земли, которая со временем образовалась над развалинами. К счастью, осталось свободным пространство перед престолом – то самое где находился портал.

Глен осторожно приподнялся. Отверстие сверху оказалось щелью между двумя накрест лежащими балками, в которую провалилась земля на высоте чуть больше двух метров. Похоже, самое главное было не устроить обвал в попытке выбраться.

Мраморный престол наполовину выступал из земляной стены. Если бы он находился под отверстием, было бы проще, можно было бы оттолкнуться от него, чтобы вылезти, но он стоял в стороне.

Мужчина огляделся. Из инструментов была только сапёрная лопатка и остаток от меча, которым бывший друг не давал Глену вернуться обратно. Приходится признать, он тут без друзей, без вещей и в полной неопределённости.

После нескольких попыток он смог удачно воткнуть сапёрную лопатку и, опираясь на неё, оттолкнуться и ухватиться за края отверстия.

Когда он выбрался на поверхность, расширив дыру, то первое время просто лежал, ничего не видя вокруг. Он был ещё слаб, и каждое усилие давалось с трудом.

Через некоторое время Глен немного пришёл в себя, поднял голову и посмотрел вокруг. Он лежал на заросшем травой пастбище, от которого с одной стороны совсем рядом виднелись плотные заросли буйной южной растительности, а с другой вдалеке через несколько километров виднелись постройки.

Оказывается, за тысячу лет город Алатай не исчез, а просто переместился немного в сторону, забрав с собой все дома и жителей.

Глен присмотрелся. Да, постройки немного видоизменились и город чуть вырос, но явно далёк от процветания. Когда маг был в этой эпохе в прошлый раз, до Алатая он не доехал, тогда нужды не было, поэтому в этом тысячелетии в городе не бывал, ни с кем не знаком и за помощью обращаться ему не к кому. Тогда их с Лютером Алатай не интересовал, они стремились в Наул. Именно там находился сохранившийся храм и портал, оттуда они тогда три года назад и ушли на тысячу лет в прошлое, за один шаг став старше на десять лет. Теперь снова предстояло посетить тот же храм в Науле, чтобы попытаться забрать друзей уже из прошлого.

Маг скрипнул зубами. Он вскипал каждый раз, когда вспоминал о бывшем друге.

– Лютер, мерзавец! Усложнил и без того непростой путь домой.

Да, он уже раньше был в этой эпохе, через портал ушёл в прошлое, этот переход увеличил ему возраст, а теперь Глен получил свой десяток лет жизни обратно и снова стал моложе. Когда он вернётся в свою родную эпоху, то будет того же возраста, что и уходил. Точнее, почти такого же, потому что прибавятся годы жизни, которые он прибавил, путешествуя в прошлых временах. Реальный возраст рос вместе с днями, проведёнными в реальности.

Жаль, что в эту эпоху он вернулся вынужденно. Денег местных нет, одежды нет, только пистолет, сослуживший ему хорошую службу, пластиковая бутылка воды и граната. Ах да, ещё и блокнот с ручкой.

Не густо, но и не пусто. Еду и деньги можно добыть просто подчинив человека, для Глена это не станет большой проблемой. Ментальная магия весьма действенное оружие против простых людей, а он был сильным магом.

Путешествовать налегке, без вещей, для мужчины было в порядке вещей. Наоборот, проще: не нужно ничего охранять, отслеживать потенциальных воров и предугадывать их возможные происки.

Интересно, удастся ли друзьям защитить мешки с книгами, которые он решил принести из прошлого в будущее. Жаль будет, если пропадут, тогда всё его долгое путешествие через череду временных порталов в глубокое прошлое с его магией электричества окажется впустую. Можно часами рассказывать какие потрясающие артефакты в той эпохе делали, можно описывать холодильники, телевизоры, люстры или телефон, но без книг, где объясняется суть, основа их электрической магии, ничего не возможно будет объяснить, а уж тем более не повторить и не освоить.

– Эх, а какие отличные бытовые артефакты у них в прошлом научились делать! – маг вспомнил свою благоустроенную квартиру, где он прожил два года исследуя тот мир и вздохнул. – Освещали, обогревали, охлаждали, перевозили, что в далёких странах показывали, общаться на расстоянии позволяли. Легче сказать, чего они не могли. Такого удобства теперь нигде нет.

Глен посмотрел в небо. Судя по времени, немного после полудня. Пока ему нужны только еда и вода. Пара часов ходьбы и он дойдёт до первых построек, а к ночи вернётся обратно. Перейти обратно через портал нельзя в течение месяца, слишком большая нагрузка на организм, можно прямо после перехода концы отдать, бывали уже случаи, говорят. Так что он ограничится только тем, что перекинет друзьям записку, как обещал. Они, наверное, с ума там сходят от тревоги, куда он подевался и не догадываются, что Лютер проследил за ним и просто вытолкнул сюда в будущее.

Ничего, выстрел из пистолета почти в упор, которым Глен ответил бывшему другу, тоже сомнительное удовольствие, правда, целил всего лишь в плечо, но был уверен, что не промахнулся, потому что услышал крик и увидел выпавший из руки противника меч.

Характер не позволил магу сдвинуть руку чуть в сторону и выстрелить Лютеру в сердце. Ни к чему эта излишняя жестокость, но смутные сомнения всё же терзали душу Глена, ведь речь уже не шла о потере книг и вещей. Жизнь постоянно демонстрировала, что оставлять врага за спиной значило подвергнуть опасности не только себя, но и своих друзей.

Но вышло то, что вышло. Лютер ранен и есть большая надежда, что надолго вышел из строя.

Глен ощупал все карманы, чтобы точно знать, что у него есть. Рука наткнулась на какой-то маленький предмет правильной формы.

Он вытащил руку. На ладони лежал коробок спичек. На душе сразу стало теплее: это Эля, волнуясь за него, втайне от него засунула ему коробок в карман.

– А, может, не ходить сегодня никуда? – эта мысль показалась ему весьма разумной. – Идти пару часов, чтобы потом вернуться обратно? Огонь есть, вода есть, живности здесь полно, поймаю магически какую-нибудь зверюшку или птичку. Приду в себя, отдохну, ночью переброшу записку, отосплюсь, и тогда уже отправлюсь.

Через час несколько освежёванных мелких грызунов доходили до кондиции, подвешенных над весело потрескивающим костром. Ближе к вечеру Глен нашёл маленький родник, а потом отыскал камень поровнее, сел писать записку. Она неожиданно вышла многословной, потому что простых слов «у меня все хорошо, езжайте в Наул» оказалось мало. В результате он исписал два блокнотных листа и сложил их вместе квадратиком.

Усталый, он чуть было не проспал открывшийся портал, но ему повезло: в этот раз переход открылся в первой половине ночи. Он не стал переходить, а протянул руку сквозь портал и положил белый квадратик на пол в доме главы.

Когда портал погас, Глен с чувством удовлетворения, устроился поудобнее в норе. В отверстие опять заглядывала луна, было тепло, и даже не так уж и жёстко на земляном полу.

Уже засыпая, он вспомнил злость и отчаяние, душившие его здесь на этом месте буквально сутки назад , и боль, которую ему пришлось пережить.

Всё это ушло, почти забыто и уже не имеет значения. Теперь только вперёд.

* * *

Глен, которого друзья только по старой привычке до сих пор иногда звали Глебом, не пришёл ни ночью, ни утром. Полночи Эля не могла заснуть из-за тревоги, только крутилась в темноте с боку на бок на своей кровати, однако к утру всё-таки провалилась в тревожный сон, а когда открыла глаза уже было светло. Стояло раннее утро, сквозь щели в ставнях проглядывало солнышко, люди на постоялом дворе начали просыпаться и ночная тишина начала наполняться обычными бытовыми звуками: голосами, лаем, скрипом повозок, стуком посуды.

Глеба не было.

Причиной этого могло быть, что угодно. Он мог просто вернуться и лечь спать у Павла в комнате, чтобы её не беспокоить. Эле очень хотелось бы в это верить, но не получалось.

Она быстро оделась, стараясь не шуметь, пошла к Паше и тихонько постучала условным стуком. Дверь открылась, и на пороге появился взлохмаченный сонный Павел. При виде взволнованной Эли взгляд его прояснился, он посторонился и пропустил её внутрь. Женщина зашла в комнату и сразу бросила взгляд в угол, где лежал скрученный матрас. По этому взгляду мужчина всё понял.

– Глеб не вернулся? – это был вопрос и утверждение одновременно.

– Да. Его нет. Я думала, он тут у тебя. Может, у Коршеня застрял? – с надеждой произнесла Эля.

– Нет, это вряд ли. Если только какое-то невероятное стечение обстоятельств.

Павел сел на кровать и замолчал, осознавая новое положение вещей:

– Итак, Глеба нет. Груз, требующий охраны здесь, в его комнате, цел и невредим. Надо искать караван и ехать в Наул, стараясь не привлекать в себе внимания. И да, ещё есть какой-то мутный Лютер, который может быть причастен к пропаже Глеба и которого нужно держать подальше от вещей, которые мы принесли с собой из прошлого.

– Сначала надо дождаться весточки от Глеба, – размышлял Паша. После исчезновения друга решения придётся принимать ему, и он пытался расставить приоритеты. – Эля хорошо придумала, как передать записку. А пока будем сохранять легенду: она отдельно от меня, я торговец сам по себе, дружу с Коршенем и наёмниками и собираюсь в Наул.

– Что будем делать? – Эля нетерпеливо прервала его размышления.

– Пока не знаю.

– Тогда поставлю вопрос уже: что будем делать сегодня?

– Скрываться. Не высовываться. Поддерживать прежнюю легенду. Искать человека, который поднимет и принесёт нам из дома главы записку от Глеба. Морально и физически готовиться к самостоятельному отъезду в Наул.

– Надо бы поспрашивать, не случилось ли что-нибудь в доме у главы, – сказала в раздумьях Эля. – Может, отсутствие Глеба с этим связано? Что-нибудь простое и безыскусное. Задержала стража, и сидит он сейчас в кутузке в подвале у главы Алатая.

– Что-то не верится, с его-то способностью подчинять и создавать иллюзии, – ответил Павел. – Вряд ли. Конечно, может я и переоцениваю его способности, но сомневаюсь в простой причине его задержки.

Условный стук известил о том, что этим утром Коршеню тоже не спится. Павел открыл дверь.

Одного взгляда на растерянно сидящих в комнате Элю и Павла наёмнику было достаточно, чтобы понять, что Глен не вернулся. Можно было уже ничего не спрашивать.

– Что надумали?

– Ждём один день, добываем записку из дома главы, потом решаем.

– Элина целый день в комнате проведёт? – спросил наёмник.

– Почему? – возмутилась Эля.

– Потому что в одиночку приличные женщины не появляются, – удивился этому неожиданному для него вопросу Коршень, – мы с Павлом по легенде с тобой почти незнакомы. С кем ты выходить собралась?

Эля насупилась. Она совсем забыла про жёсткие правила этого мира, которые были совершенно естественны для Коршеня.

– А если бы Глеб уехал куда-нибудь, я что, безвылазно в комнате сидела бы?

– Он тогда должен был бы нанять охрану себе на замену.

– Давай я тебя найму на замену, – вырвалось у Эли. Получилось весьма двусмысленно, Павел закашлялся в кулак, пытаясь скрыть смех.

– Можно было бы и меня, – улыбнулся Коршень, делая вид, что не замечает этого якобы кашля, – однако до прояснения ситуации мне пока стоит держаться тени. Согласитесь, вполне вероятно, что кто-то Глену поспособствовал пропасть. Вот я со стороны и понаблюдаю. Особенно если мы в Наул направимся, я просто могу наняться туда в охрану.

– Если не тебя нанимать, то кого тогда? – вопросительно взглянула на него Эля.

– Сич уезжает, Гора найми. Защита от подчинения у него стоит. Лютер этот явно себя как-то проявит, если это его козни. Денёк продержишься, а там станет понятнее, что делать. Согласен? – он посмотрел на Павла.

– Он дело говорит, Эля, – кивнул тот головой. – Согласен. Ладно, пора завтракать, есть хочется. Ты Гора сам осчастливишь тем, что у него дополнительная работа нарисовалась?

– Да. Элина, жди его в комнате, одна в столовый зал не выходи.

Коршень каждый раз внутренне удивлялся, что Элине приходится снова и снова напоминать такие простые правила, которые каждая девочка здесь знает с детства. А она почему-то постоянно их забывала, будто воспитывалась где-то в совсем другом мире, в другой стране с другими правилами жизни. Там, где женщины ходят в одиночку, учатся, умеют читать и писать, работают без присмотра и не опасаются попасть под чьё-то нежеланное покровительство.

В столовую они спустились по отдельности. Коршень сел с Павлом за один стол, Эля с Гором за другой.

Настроение у всех было подавленное, хотя внешне они пытались этого не показывать. Эля задумчиво ковырялась в своей тарелке, погружённая в свои мысли, но мало-помалу начала прислушиваться к тому, что говорил хозяин «Усталого путника». А он, посмеиваясь, пересказывал последние слухи, то, что с утра принесли его работники и о чём с раннего утра гудел весь Алатай.

Никто точно ничего не знал, но слухов было в избытке:

– Дом главы ночью чуть не провалился. Такой грохот был, все с кроватей у них повскакали! И рядом дома чуть не обвалились.

– В середине большого столового зала лужа крови. А посередине мертвец лежал с большим топором, а потом исчез.

– Глава всю свою охрану поднял и всю ночь все были настороже.

– А их девчонка вчера за ужином чужого человека видела, страшный, старый, да всё глазами по сторонам зыркал.

Эля поймала многозначительный взгляд Павла.

– Да что там могло такое быть? – обратился он к хозяину. – Врут, небось.

– Может, и врут. Но, дыма без огня не бывает. Что-то там ночью было, что наделало столько шума. У меня племянник у главы в охране работает, может, позже узнаю что там произошло на самом деле.

– Нарочно зайдёт к дяде рассказать?

– Нарочно заходит к дяде обедать каждый день, – усмехнулся хозяин.

– Может, позволишь послушать, что говорит? Интересно, от чего такой переполох в городе.

– Да подходите, если тут будете, все соберутся послушать, я мальчика за вами пришлю.

Эля совсем собралась уже уходить из столового зала, когда хозяин подошёл к их столу.

– Хотел сказать самому отцу Глену, но, смотрю, его нет, – сказал он, глядя на Гора.

– Он уехал по делам, – сказал Гор.

– Тут такое дело… На знакомого его вчера ночью напали, весь в крови на рассвете пришёл, лежит там в комнате. Я ему лекаря вызвал с утра.

– На Лютера? – догадалась Эля.

– Да.

Эля нахмурила брови.

– А я-то тут при чём?

– Потому что он настоятельно просил вас позвать.

– Меня? А не Глена?

– Он знает, что отец Глен в отсутствии.

Эля переглянулась с Гором.

– Хорошо. Как к нему пройти? – сказала она вслух, а про себя подумала: – Хоть узнаем, где живёт и что ему надо. И ведь уже откуда-то знает, что Глеба нет.

Хозяин позвал мальчика, помогавшего при кухне:

– Проводи матушку.

Оказалось, что комната Лютера находится в другом конце постоялого двора и к нему нужно идти по боковой лестнице. Это Элю порадовало, так как совершенно не хотелось оказаться у него в соседях.

Она постучала, дождалась приглашения и вошла в комнату. Следом вошёл Гор.

На кровати лежал бледный до синевы Лютер. Увидев её на пороге своей комнаты, он прикрыл глаза, отвернулся и застонал, не подозревая, что этим испортил всё впечатление. Вместо раненого и нуждающегося в сочувствии человека, она увидела подростка, который пытается её разжалобить.

– Хорошо, подыграю мужику, – решила Эля, – посмотрим, во что он вляпался и что затеял.

Она присела рядом с кроватью.

– Что случилось, отец Лютер? И как назло Глена нет! – полным сострадания голосом, беспомощно хлопая ресницами, воскликнула она.

– Я знаю, что его нет, – тихо ответил мужчина, ласково коснувшись её здоровой рукой. Касание было как бы мимолётным, но явно несло более глубокий подтекст. – Мы были вдвоём, когда это случилось.

– Вдвоём? – удивилась она. – Вы вдвоём исследовали…– она покосилась на Гора, оставшегося у дверей, – хм… переход?

– Да, решили пойти вдвоём.

– Но он говорил, что пойдёт один!

– Мы решили это в последний момент.

Эля точно знала, что это ложь. Павел проводил Глеба до ворот дома главы Алатая, и туда маг вошёл один.

– Но, вы здесь, ранены, а где же тогда он?

Ей не нужно было изображать тревогу, она просто выпустила её из себя. Голос задрожал, на глазах показались слёзы.

– Боже мой! Что же с вами случилось?

– Там с той стороны были люди, – слабым голосом произнёс Лютер. – Первым шёл Глен. Потом я. Было темно. Они выждали, когда мы появимся, а потом ударили. Глену досталось мечом, а мне каким-то длинным узким кинжалом.

Глен вытолкнул меня назад и крикнул: «Возьми Элину под покровительство». И всё закончилось. Переход закрылся, я раненый остался лежать на полу.

Эля закрыла лицо руками и постаралась взять себя в руки. Внутри всё клокотало. Ей хотелось схватить этого преследовавшего свои корыстные цели молодого вруна, который рядился под зрелого ответственного мужчину, наплевать на его рану и начать трясти до тех пор, пока она не вытрясет из него всю правду. Но идеи гуманности и человечности, которые с пелёнок воспитывали в ней всем обществом, слишком глубоко вросли в её личность. Она не могла причинить ему боль, даже если он был отъявленным мерзавцем.

Эля злорадно улыбнулась про себя, вспомнив, что она не одна, что за спиной у неё стоят мужчины, которые, если нужно, заставят этого подлеца говорить правду. Хотя, всё, что нужно этот негодяй уже сказал. Правда и так сама проявляется по его словам и косвенным признакам. Логика проста, если Лютер с раннего утра раньше них знает, что Глеба нет, это означает, что он там присутствовал в момент перехода и видел, что случилось. И откровенно врёт про покровительство. Получается, скорее всего, сам и устроил пропажу, желая захватить Гленовы вещи, записи, да и саму Элю. Нечего ему было делать втайне от Глена в танцевальном зале в доме главы кроме как вредить!

Она шмыгнула носом, вытерла глаза краем платка и патетически воскликнула:

– Я верю, что Глен вернётся! Пока за мной присматривают, – она покосилась на Гора, – я буду его ждать. Однако Вам нужно отдохнуть. Я приду позже, – добавила Эля уже тише, наклонила голову и многозначительно поглядела Лютеру прямо в глаза. – Выздоравливайте.

Она ласково ему улыбнулась, встала и вышла.

Гор, который наблюдал от дверей это нежное прощание, был поражён, когда всегда мягкая и незлобивая матушка Элина вышла из комнаты и, закрыв за собой дверь, мгновенно смахнула с лица грустную улыбку и прошипела как змея:

– Скотина брехливая.

А потом вспомнила, что рядом идёт Гор, покосилась на его удивлённое выражение лица и сказала уже спокойным тоном:

– Врёт он. Матушку Элину даром заполучить захотел. Да только слишком молод меня очаровать.

Гор удивился ещё больше, раненый мужчина в комнате юным ему совсем не показался.

Пока они шли по столовому залу, Эля заметила, что лекарь ещё тут и подсела к нему за стол с самым дружелюбным выражением лица. Лекарь был немолодой худой мужчина с густыми бровями и строгим выражением лица. В прошлой жизни она приняла бы его за преподавателя.

Он принял расспросы незнакомой женщины о раненом постояльце с большим недоверием.

Мужчина не грубил, но и ничего не отвечал, уворачиваясь от её настойчивости с недовольным выражением лица.

Эля совсем было загрустила. Подчинять она не умела, а это так бы сейчас пригодилось!

Она посмотрела на лекаря магически и внезапно поняла, как можно использовать свои способности и без подчинения. Эля усилила своё свечение эфирного слоя, поймала состояние, которое позволяло ей завораживать людей движениями в танце, почувствовала то, что называла внутри себя «кураж» и увидела, как слои кокона лекаря стали светиться ярче, как бы резонируя с её слоями. Эля потянулась и убрала пару тревожных вихрей с ментала мужчины.

Суровость лекаря как-то размякла, поплыла и полностью растаяла. Строго нахмуренные брови, нависшие над переносицей, разошлись в стороны и он вдруг приветливо улыбнулся:

– Вы очень приятная дама. А почему вы так интересуетесь отцом Лютером?

– Он хочет взять меня под своё покровительство, – потупилась Эля. – Согласитесь, мне нужно узнать, что за рана и чего от неё ждать в будущем.

– Ну хорошо, я расскажу. Отец Лютер ранен в плечо и потерял много крови, но рана не опасна, кость цела. Только рана какая-то странная.

– Что в ней странного?

– Я не понимаю, чем её сделали. Она не резаная. Она колотая, но не похоже ни на кинжал, ни на меч. Круглая она, будто острой палкой проткнули насквозь, да только это и не палка, щепок в ране нет. Но вы не волнуйтесь, мазь у меня хорошая, кость не задета, рука будет действовать как и прежде.

– Ох, спасибо, вы меня успокоили.

Эля поднялась и пошла к лестнице, ведущей в их комнаты. Сидящий рядом Гор поднялся за ней.

* * *

Эля пересказала друзьям встречу с Лютером и беседу с лекарем.

– Пулевое ранение у Лютера, похоже, – сказал Паша в раздумьях. – Получается, что стрелял Глеб и с близкого расстояния. Лютер ранен, значит, лужа крови получается его. А Глеб по всей вероятности остался с той стороны перехода, поэтому и не вернулся.

– Да, похоже, что так всё и произошло! Не мог Глеб сказать, чтобы этот жулик взял меня под покровительство! Врёт он, сам всё подстроил. Хочет меня с вещами приватизировать, однозначно! – продолжала Эля возмущаться.

– Мы с Павлом проводили Глеба до дома главы, один он заходил, это точно, – Коршень кивнул головой. – А может, Глеб где-то у главы в доме под замком?

Они переглянулись. В такое развитие событий не верилось, но вероятность, даже маленькая, всё же была.

Дальнейшие действия были понятны для всех. В обед Коршень с Павлом попробуют узнать у племянника хозяина побольше, постараются через него найти кого-то кто принесёт им записку из дома главы. Только после этого можно будет решать, что делать.

Одно дело, если Глеб перешёл в портал. Значит, надо было двигаться в Наул. И другое дело, если его держат в доме главы, хоть это и маловероятно. Если это выяснится, то его надо было как-то вытаскивать оттуда.

Коршень всё-таки сходил и узнал, когда собирается идти следующий караван на Наул. Оказалось, что он отправляется буквально через два дня.

Друзья озадачились. Стоит ли срочно покупать повозку и собираться в путь до выяснения судьбы Глеба? Два дня для сборов на недельное путешествие – маловато.

На срочном отбытии настаивала Эля, которая не сомневалась, что нужно скорее исчезнуть из Алатая, пока Лютер лежит с раненым плечом. Он была уверена, что Глеб перешёл через портал. Это значит, что перейти обратно этим же порталом в Алатай он сейчас не может. Месяц его не будет, а потом они встретятся в Науле.

Когда они обедали в столовом зале, пришёл племянник хозяина, крепкий мужчина с широкими плечами и чуть наметившимся брюшком над поясом, и сразу стал центром внимания. К нему за стол подсели все любопытствующие, включая кухарку и горничную.

– Что там было-то у вас ночью?

Мужчина молча ел, изредка поднимая глаза на окружающую его толпу. Ему льстило это всеобщее внимание и явно хотелось растянуть это удовольствие.

– Да не томи, что там у вас было-то?

Мужчина доел, сыто рыгнул, отодвинул тарелку и сказал:

– Переполох у нас был. Я ночью на обходе был вокруг дома. А потом в доме что-то как грохнет. Ну мы и побежали в дом. Где грохнуло-то непонятно.

– Ой, жуть какая! – разволновалась впечатлительная кухарка.

– Мы к комнатам главы, – продолжил мужчина, – а он сам выбегает, ничего у него не случилось, сам проснулся от грохота. Ну мы по дому пробежались, вроде у всех всё хорошо, домочадцы все живы-здоровы, никто не пропал, ничего не обвалилось, всё на месте. Что так грохало – непонятно. А темно же, ночь! Ну, вроде угомонились. А к утру вдруг визг, забегаем в большой столовый зал, а там…

Он сделал драматическую паузу и обвел замерших слушателей взглядом.

– Ну! – нетерпеливо выдохнула побледневшая кухарка. – Не томи!

– А там с рассветом девка на кухню шла и нашла в центре зала… – опять пауза, которая натянула сидящим за столом слушателям нервы до предела, – засохшую лужу крови и след кровавый в сторону коридора тянется, будто убили кого, а он потом уполз. Мы ночью-то в темноте кровавого следа не заметили.

– Значит, не мертвец это был, а просто раненый, – засомневался кто-то из слушателей.

– Если просто раненый, почему его никто не видел, весь дом ведь осматривали и никто не спал?

– Да кто-то помог просто.

– Глава тоже так думает, что кто-то из своих этого раненого вывел. Но грохот такой отчего был? И что делал в столовом зале тот, кто этот грохот устроил? И кто тогда его ранил, и за что, и почему в доме главы?

Мужчина опять оглядел замерших слушателей.

– Нет, всё слишком загадочно.

– А глава теперь где?

– Да в городе где-то, делами занимается.

– А девушка ваша как, не заболела от потрясения? – спросил Коршень.– Интересно послушать, что она сама говорит.

– Да что ей сделается.

Павел рассеянно слушал и думал, как найти человека, который принесёт им записку из этого взбудораженного происшествием дома главы. Девушки на хозяйстве, конечно, встают рано утром и теоретически могли бы незаметно поднять послание с пола танцевального зала, однако они в одиночку по улицам здесь не ходят и из-за этого договориться с ними будет сложно.

Коршень тоже подумал об этом.

Он отозвал Павла в сторону.

– Может, легче с хозяином договориться, а он уже с племянником, а тот сам в доме кого надо найдёт?

– Похоже, это самый лучший вариант. И поговорить надо сейчас, чтобы он сказал нам решение племянника. Если он упрётся, придётся кого-то ещё искать. Нас время поджимает, записка будет уже этой ночью, нельзя позволить ей пропасть. Сдавать хозяину Лютера будем? И говорить, что Глен пропал? – Павел испытующе посмотрел на друга.

– Про Глена не хотелось бы. Сразу Элина в непонятном положении оказывается.

Коршень прекрасно себе представлял насколько шатко и неустойчиво положение одинокой женщины в этом мире. А брать её под покровительство сейчас Павлу нельзя. Это лишнее внимание к нему самому и его вещам. Себя у Элины в покровителях Коршень даже в мыслях не видел. Да и основная причина всё та же, по легенде важно оставаться от этой женщины в стороне.

– Тогда про Глена молчок. Мы к нему никаким боком не относимся, ничего про него не знаем, а записка, которую принесёт племянник, адресована нам и интересует только нас. Про Лютера скажем, что это он был ночью в доме главы, кровь его, а мы только случайно видели как выходил раненый оттуда. Случайно!

– Как добудем послание от Глена, уезжать нужно сразу. Ох, права Элина, как только Лютер оклемается, сразу руки к ней потянет, не отобьёшься. Надо о нём племяннику рассказать. Главе доложит, а он заинтересуется да отвлечёт Лютера подольше расспросами, тут мы и уедем. А Наул город большой, там легче затеряться.

Павел кивнул и добавил:

– Говорить будешь ты, местных лучше знаешь и как с ними разговаривать тоже.

– Хорошо.

Коршень махнул хозяину, чтобы он подошёл за их стол.

– Нужно поговорить, – тихо сказал наёмник, когда хозяин уселся за их стол. – Начну сразу с сути. Я знаю, кто пробрался в дом главы и чья кровь была на полу в зале.

– Чья же?

– Я скажу, но мне в обмен нужна от тебя услуга. Она ничего тебе не будет стоить, не несёт никакой опасности и будет хорошо оплачена.

– Что вы хотите?

Мужчины переглянулись.

– Нам нужно, чтобы твой племянник принёс записку из дома главы.

– Какую записку? От кого? От кого-то из домашних? От его жены? – хозяин откровенно удивился.

– От кого неважно, но можешь не беспокоиться: не от домашних. Записка к семье и дому главы не имеет никакого отношения. Даю слово, что эта бумажка никоим образом не касается интересов главы. Это просто неудачное стечение обстоятельств, что она там оказалась. Найти её будет легко. Мы с тобой знакомы много лет, и ты знаешь, что я никого не подвёл и не обманул.