Kitobni o'qish: «Две в одной»
Глава 1
Аня бежала в офис. Она вышла из метро, нырнула в широкий подземный переход и теперь быстро шла мимо высоких красивых старинных зданий, украшенных орнаментами, колоннами, барельефами, скульптурами на фронтонах и прочими архитектурными излишествами, на которые не скупились аристократы прошлого при украшении своих домов. Но сейчас на печальную красоту кариатид, поддерживающих крыши, никто не обращал внимания. Мимо Ани по тротуару в обе стороны мелькали прохожие, торопясь на работу и не поднимая голов от мокрой дороги, с брызгами проносились автомобили, начинался новый трудовой день большого города.
Слегка опаздывать на работу её шеф Сергей Петрович позволял, но, конечно же, не приветствовал. Приветствовались мягкие границы рабочего дня, которые часто сдвигались в пользу начальства. Аня предпочитала немного задержаться вечером, доделывая текущие дела, чтобы с утра избежать косых взглядов как начальства, так и соратников по труду.
Сергей Петрович, представительный импозантный мужчина среднего роста, слегка перешагнувший за пятьдесят, сохранивший свою роскошную шевелюру, зачёсанную волнами назад, с круглым выпирающим из модного пиджака животиком, в общем, как начальник, Аню, устраивал. В меру добросердечен, в меру придирчив, в меру строг, в меру мягок и заботлив. В детали её трудовой деятельности не вдавался, в рабочие тонкости не вникал, предпочитая видеть уже результат выданных им заданий. Хоть Анина должность и звучала гордо: «специалист по общественным связям»,однако, по мнению начальства, она означала «и швец, и жнец, и на дуде игрец». Аня была секретарь, офис-менеджер, координатор, делопроизводитель, рекламист, машинистка, ответственный по разговорами с журналистами, изредка посещавшими их офис, контент-менеджер сайта фирмы и копирайтер в одном лице. Всего понемножку. Понемножку документы, телефонные звонки, письма, контроль за офисным порядком, помощь начальнику, включая варку кофе, если на месте отсутствует секретарша, организация рекламных дел и вообще всего, что должно быть организовано в этом направлении.
Вполне серьёзный жизненный опыт и очень полезные навыки, наработанные за пару десятков лет, позволяли Ане чувствовать себя уверенно в этой своей многогранной рабочей деятельности.
– Да, возраст не девушки, но уверенной в себе женщины – тридцать восемь. Не студентка, но и не пенсионерка. Почти сорок, но ещё не сорок. Средний рост, средний вес, не блондинка, не брюнетка, обыкновенное лицо, средняя фигура. Уже не юна, но ещё достаточно красива, если захочу, – женщина прекрасно отдавала себе отчёт о всех своих преимуществах и недостатках.
Вот только личной жизни, к сожалению, на данный момент никакой не наблюдалось. Попытки найти любовь всей своей жизни уже оставлены, но сердце ещё просило искреннего внимания и любви.
Моросил мелкий дождь. Аня торопилась и бежала, перепрыгивая через лужи, не вынимая зонта.
– Хорошо, что лето, – думала она, бегом поднимаясь на третий этаж в офис. – Летом другое настроение, более лёгкое. Наверное, это оттого, что не нужно одевать много одежды. Чувствуется ощущение лёгкости от развевающихся платьев, струящихся юбок, легких босоножек, коротких рукавов и ярких зонтов.
Шеф уже был на месте, секретарша несла ему его благоухающую на весь офис чашечку кофе. Аня привычным движением включила компьютер, начала просматривать список дел на сегодня и постепенно полностью погрузилась в заботы о процветании фирмы Сергея Петровича.
Несколько часов пролетели в рутинных делах, однако, ближе к вечеру конец спокойного рабочего дня вздрогнул, поплыл и исказился до неузнаваемости. Он превратился в свою модификацию – нервный конец рабочего дня. К шефу приехали гости из Москвы.
Да, Сергей Петрович, как начальник, Аню вполне устраивал. Только ровно до тех пор, пока в офисе не появлялись Очень Важные Гости. Шеф начинал нервничать, а внешне это проявлялось в том, что он начинал по поводу и без повода отчитывать своего специалиста по общественным связям, сидевшего тут рядом под рукой в шаговой доступности, на её шкуре демонстрируя Очень Важным Гостям, как он строг с подчинёнными и что у него весь персонал ходит по струнке. Увернуться от неприятностей в такие дни было невозможно, специалист по общественным связям был первым кандидатом для битья.
Сегодняшний приезд важных гостей не стал исключением. Подчинённые получили свою долю пинков от начальства. За час до окончания рабочего дня Аня успела возненавидеть Сергея Петровича всей душой, мысленно написать несколько заявлений об увольнении, заработать себе синяк на ноге, ударившись об угол стола, и даже разбить свою любимую пудреницу, ненароком уронив её трясущимися от избытка не самых позитивных эмоций руками.
Казалось, этот мучительный час длился вечность. Но вот и он остался в прошлом, рабочий день закончился и теперь Аня со слезами, застилавшими ей глаза, летела вниз по лестнице к выходу.
– Черт, черт, черт! Как он достал своими придирками!
Тук-тук-тук – звук каблучков дробно частил в гулкой тишине лестницы. Аня отпустила свои долго сдерживаемые чувства на свободу и практически плакала, хотя перед этим у неё ещё хватило силы воли вежливо, без слёз, попрощаться с шефом и московскими гостями и даже не хлопнуть дверью.
Влажная пелена застилала глаза, ступени лестницы мелькали как в тумане.
Тук-тук-тук… Тук-тук-тук…
Неожиданно каблук зацепился за ступеньку, ступня подвернулась, и Аня со всего размаху приложилась головой об площадку между первым и вторым этажами.
Наступила полная тишина, нарушаемая лишь неясным шумом улицы из-за входной двери. Отчаяние от несправедливости происходящего, обида на Сергея Петровича, злость на себя за собственную неуклюжесть сплелись в огненный клубок эмоций, мешающий вздохнуть и готовый взорваться и испепелить её изнутри.
Аня попыталась приподняться. Ногу пронзила острая боль, огненный клубок у неё внутри взорвался, и она провалилась в темноту.
* * *
Медленно выплывало сознание. Темнота сна отступала, кружась остатками улетающих образов. Наконец, Аня проснулась, сладко потянулась, улыбаясь новому дню, который пытался заглянуть в её комнату яркими лучами, пробивающимися через тяжелые шторы на высоких окнах.
– Госпожа, вставайте, утро! – в спальню заглянула горничная Илли, высокая светловолосая улыбчивая девушка в тёмном платье и белом фартуке. – Я уже отнесла вам полотенце в туалетную комнату и принесла воды для ополаскивания.
Пора вставать, впереди долгий насыщенный день. Аня занималась перепиской графа Дирка, а перед балом количество писем всегда увеличивается в несколько раз. Наверное, ему сегодня понадобится её помощь. А если нет и он её отпустит, то она обязательно найдёт время проведать Ласточку.
Аня спрыгнула с высокой кровати, распахнула шторы, приоткрыла окно. Теплый ветерок пошевелил её распущенные волосы, сдул прядку со лба и принес в комнату запах цветущего розового куста, который рос внизу прямо под окнами её покоев.
После водных процедур в маленькой туалетной комнате Аня подошла к большому во всю стену пузатому дубовому гардеробу, стоящему в углу спальни и открыла скрипучую дверцу.
– Так – так, какой у нас выбор? Светло – зелёное платье на сегодня ? Белая блузка с короткими рукавами и серая юбка? Нет, слишком легкомысленно. Так, надо что-то потемнее, тёмно-синее платье, вырез углом, рукава чуть длиннее локтя, пояс, легкая нижняя юбка.
Аня взяла вешалку с платьем, аккуратно закрыла дверцу гардероба и повернулась к большому зеркалу, висевшему напротив, приложив к себе платье, чтобы понять насколько оно будет подходящим для сегодняшнего дня.
И вздрогнула.
Нет, ничего ужасного, она узнавала себя в этой молодой женщине, которая стояла перед ней в зеркале, прикладывая к себе тёмно-синее платье: средний рост, средняя фигура – ни толстая, ни худая, тёмные волнистые волосы ниже плеч, небольшой нос, слегка пухлые губы, карие глаза, тонкие запястья, гордая осанка.
Но всё равно – что-то было катастрофически не так, неправильно, что-то должно быть по-другому. Будто она находилась во сне, видела себя в зеркале, но все ощущения говорили ей, что это был не сон! Она чувствовала мягкую ткань платья, прядь волос щекотала ей шею, а пальцы ног чувствовали мягкость ковра. Всё было так реально и знакомо, будто она жила здесь всю свою жизнь. Она проснулась и это реальность? Или она ещё во сне? Сейчас она проснётся и пойдет на работу и сядет за компьютер?
– Илли! – крикнула Аня.
Горничная вошла в спальню.
– Я помогу сейчас вам одеться, госпожа, – сказала она, открывая ящик комода, наполненный дамским бельём.
– Какое бельё наденете? Какие туфли? – она открыла нижний ящик гардероба, где стоял ряд туфелек. Аня молча вынула показавшееся ей подходящим бельё и выбрала туфли. Илли помогла ей одеться, потом подошла к трюмо, взяла расческу:
– Сегодня прическу как всегда?
Аня кивнула, пытаясь осмыслить свои ощущения. Её было как бы две.
Одна, которая бежала по той проклятой лестнице, торопясь убежать от общества Сергея Петровича и его важных гостей.
А вот вторая она жила здесь и звали её Аника Тервискай, урождённая баронесса Эргет. Это был её привычный мир. Аника здесь всё и всех знала, а все в замке знали её. Она уже почти десять лет жила в этой комнате с розовым кустом под окном и была тайно и безнадёжно влюблена в графа Дирка Варлота.
Аня покопалась в своей новой второй памяти и вздохнула. Судя по всему, сам граф догадывался об этой тайне, однако не показывал вида и внешне было всё благопристойно.
Нахлынувшие воспоминания продолжали рисовать картину чужой жизни во всех деталях. Её вторая ипостась, Аника, десять лет назад по настоянию отца вышла замуж за богатого, но такого чужого и почти незнакомого мужчину, к которому она честно пыталась привыкнуть, но не смогла, как себя не увещевала и не уговаривала. Брак был заключен по расчету, выгоду от которого получили муж, породнившийся с аристократами и её отец, который заплаченными за титул деньгами мужа смог выплатить долги и удержать поместье, что в течение веков принадлежало их роду. Так как у девушки был старший брат, наследник рода, продолжатель традиций, то за финансовое благосостояние семьи отец без тени сомнений заплатил её, Аники, жизнью. Сама она получила призрачную надежду на спокойную безбедную жизнь в доме мужа.
Муж Аники не был молод, но всё-таки не был и стар. Шумный громогласный здоровяк казался огромным своей юной жене. Он часто громко хохотал, любил охоту, собак, оружие, мужские забавы, хорошо поесть и пышных женщин. Верностью жене он не страдал, о чем регулярно ей докладывала горничная. Когда в первую брачную ночь они вместе поднялись в спальню, от него пахло вином и жареным мясом. Полчаса неприятных и болезненных ощущений, и Аника из невесты превратилась в жену. Консумация брака произошла.
Надо признать, что муж был не злым человеком и честно старался не испугать свою невинную жену во время первой брачной ночи. Это ему удалось. Однако разбудить страсть в юной женщине у него не получилось.
Вероятно, такой цели, разбудить в своей жене страсть господин Тервискай и не ставил. Эта задача просто не приходила ему в голову. Зачем ему страсть этой непонятной похожей на соломинку девочки? Ясной целью для него были будущие титулованные наследники, которые должны были родиться в результате этого брачного соглашения. Так что супружеский долг для юной Аники остался лишь тяжёлой и неприятной обязанностью, от которой невозможно отказаться.
Худенькая девушка, которую брак по расчёту сделал его женой, была не в его вкусе, поэтому после первой брачной ночи господин Тервискай появлялся в спальне жены приблизительно раз в месяц, надеясь, что даже при столь редких посещениях рано или поздно появится наследник.
Однако этим планам не было суждено сбыться, потому что через полгода после свадьбы муж скоропостижно умер на охоте. Анике сказали, что муж разбился, упав с коня. Что было на самом деле, её никогда не интересовало.
После положенного периода ожидания возможной беременности новоявленной вдовы по брачному договору все деньги господина Тервиская остались его родственникам, потому что наследника не было.
Бездетной вдове было выделено небольшое содержание, за что Аника была благодарна своему отцу, который не забыл обговорить это в брачном соглашении.
Без дамоклова меча быть готовой к выполнению супружеского долга в любой момент Аника ощутила себя по настоящему свободной. Она и не подозревала, что это постоянное ожидание неприятного физического контакта так её угнетает. Без этого гнёта неприязнь к мужу ушла, после смерти господина Тервиская его образ в памяти юной вдовы наполнился куда более светлыми красками, чем это было при его жизни.
После смерти мужа встал вопрос, что делать дальше, как и где жить. Вариантов у Аники было несколько. Однако ни один из них не казался юной вдове привлекательным.
Можно было вернуться в дом отца, можно было взять компаньонку и попытаться устроиться одной в городе, можно было даже остаться в доме мужа на правах родственницы. Очень вовремя вмешался господин Керт Инсет, барон и двоюродный дядя Аники по материнской линии, который приехал сразу после похорон и предложил ей, как племяннице, поселиться вместе с ним в замке графа Дирка Варлота, где он служил магом.
Аника знала дядю Керта с детства, который часто приезжал к ним в дом ещё до смерти матери. Она не знала точно сколько ему лет. По её воспоминаниям он совершенно не изменился за последние десять лет: невысокий, худощавый, в своей вечной тёмно – фиолетовой мантии, говорящей об его принадлежности к Магическом Кругу, обществу дипломированных магов королевства.
За годы его визитов в родительское поместье, у дяди с племянницей сложились вполне добрые и доверительные отношения. У него самого не было ни семьи, ни детей, и ему явно нравились их беседы, её живой ум, любовь к книгам, спокойный характер.
Дядя Керт со своим предложением очень кстати появился на пороге после похорон мужа. Аника совершенно точно не хотела жить одна и не хотела возвращаться к под крыло к отцу, боясь, что очень быстро её опять «удачно» выдадут замуж. Однако ей, девятнадцатилетней вдове, неопытной в житейских делах и мало знакомой с хитросплетением светских интриг, нужен был защитник, покровитель, человек, обладающий жизненным опытом, который сможет предостеречь её от возможных ошибок. Предложение дяди Керта решало почти все проблемы разом.
Согласие было получено и переезд юной вдовы в замок состоялся.
Дядя не был женат, поэтому юная женщина по приезду взяла его небольшое холостяцкое хозяйство в свои руки и под свой заботливый глаз.
Так получилось, что почти сразу граф Дирк привлёк Анику к заботе о его библиотеке, которую новая обитательница замка нашла в крайне запущенном состоянии. Причина была проста: в течении пары лет граф никак не мог найти подходящей кандидатуры на роль хранителя библиотеки. Это была слишком ответственная должность для случайного человека.
Последний хранитель, служивший в замке несколько десятилетий, умер от старости на своём посту, и граф долгое время не мог никого выбрать из и так не очень широкого круга претендентов. Каким-то кандидатам в библиотекари он не доверял по политическим соображениям, кому-то по интеллектуальному уровню, у кого-то не подходил характер, у кого-то рекомендации, а кого-то граф просто не хотел селить в своём замке на постоянное жительство.
Племянница личного мага, за которую сам он ручался, показалась его светлости полностью подходящей кандидатурой для должности хранительницы его библиотеки. Граф около месяца присматривался к новой обитательнице замка, посоветовался с графиней и пришёл к выводу, что лучше этой молодой женщины на должность библиотекаря он никого не найдёт. После чего ей была предложена эта важная должность со всеми правами, обязанностями, вознаграждением, отдельными покоями и личной служанкой, полагающимися ей по новому статусу.
Аника была рада поступившему предложению. В обязанности хранительницы входило следить за порядком в самой библиотеке, отслеживать хождение книг по замку, вести у детей уроки истории и обучать грамоте слуг, на которых укажут граф или графиня.
Так вот и вышло, что практически через месяц после отъезда из дома мужа Аника приобрела статус хранительницы библиотеки в замке графа Дирка Варлота.
Потекли спокойные годы для молодой женщины. Она много читала, училась, не видела ничего зазорного в дружеских отношениях с простыми не родовитыми обитателями замка, и, как результат, избежала мелкого саботажа, которым слуги наказывали зазнавшихся.
Когда Аника прибыла в замок, у графа был всего лишь годовалый сын. Однако, мало-помалу юный граф подрос, начались уроки и раз в неделю гувернёр приводил мальчика на занятия в библиотеку.
Статус вдовы берёг Анику от матримониальных планов матерей, мечтающих о хорошей партии и рассматривающих в невесты любимым сыновьям исключительно юных и неопытных девушек.
Однако, с другой стороны, Аника была молодой и привлекательной. Мужчины не оставляли попыток завести особые отношения с этой симпатичной женщиной, приближенной к самому графу, однако за долгие годы никто так и не сумел тронуть её сердца. Никто кроме НЕГО, того, в кого влюбляться было категорически нельзя!
Как получилось, что на шестом году пребывания в замке она влюбилась в самого графа, Аника и сама не знала. Шаг за шагом, день за днём погружаясь в любовь, не замечая этого до тех пор, когда назад дороги уже не было. Это была та самая запоздалая первая любовь, отчаянная, безответная, безнадёжная, никому не нужная, даже самой хозяйке. Становиться любовницей графа она не хотела, место графини было занято, других вариантов просто не существовало. Спокойная жизнь Аники закончилась. Пришлось каждый день, постоянно скрывая свои чувства, контролируя каждый взгляд, боясь неосторожным словом выдать себя, как прежде помогать графу в хозяйственных делах, вести деловую переписку, как раньше обсуждать книги, вежливо улыбаться и молча вытирать невидимые миру слёзы своего тоскующего сердца.
* * *
Все эти воспоминания хлынули в Анин разум большой океанской волной так, будто всё это происходило именно с ней. Память двух женщин слилась в одну общую за те несколько минут, пока Илли колдовала над её прической, закручивая пряди в привычную ракушку и скалывая их костяными шпильками. Теперь Аня могла вспомнить любую мелочь из жизни молодой баронессы.
В этой волне на поверхность выплыло воспоминание о том, как Аника умоляла дядю Керта перенести её в другой мир.
– Я в другом мире? Или, может, вот так и сходят с ума? – подумала Аня.
Илли аккуратно вколола в причёску последнюю шпильку и, глядя на свою хозяйку в зеркале, полюбовалась на свою работу.
– Госпожа, в гостиной вас ждёт господин маг, – сказала Илли.
– Давно ждёт? – созерцая себя в зеркало, спросила Аня.
– Он просил сообщить ему сразу, как вы проснётесь. Я послала лакея сообщить. Он пришёл почти сразу и с тех пор дожидается в гостиной.
Аня глубоко вздохнула, как перед прыжком в холодную воду. Пора начать выяснение ситуации, пока она действительно не сошла с ума.
Она вышла в светлую гостиную. Бежевые шторы были раздвинуты, солнечные лучи освещали мебель из светлого дерева и золотистый узор стен. Дядя Керт внимательно глядел на неё, расположившись в кресле в углу гостиной. Она осторожно присела на стул недалеко от него.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая моя? – спросил он, поднимаясь, подходя к ней и беря её за руку. Он был в тёмно – зелёном без украшений камзоле, без своей вечной фиолетовой мантии, и выглядел просто заботливым родственником, пришедшим проведать свою племянницу.
– Он точно знает, что происходит, – подумала Аня, а вслух произнесла, тщательно контролируя, чтобы голос звучал обыденно:
– Хорошо, но как-то странно.
– Отошли, пожалуйста, горничную. Нам не нужны лишние уши, – тихо сказал он, а громко произнёс:
– Я, дожидаясь твоего пробуждения, ещё не завтракал. Может быть, твоя горничная принесёт нам завтрак прямо сюда?
Аня кивнула.
– Илли? – Аня бросила взгляд на горничную в полной уверенности, что будет понята без слов.
– Конечно, госпожа, сейчас принесу, – поклонилась Илли.
Когда дверь за горничной захлопнулась, маг резко наклонился к Аниному лицу и внезапно спросил, глядя ей прямо в глаза:
– Как тебя зовут?
Аня внутренне готовилась к неожиданным вопросам, однако этот вопрос в лоб всё же застал её врасплох.
– Анна, – ответила она автоматически.
– Сколько тебе лет?
– Тридцать восемь, – снова ответила Аня, и страх накрыл её с головой. Она совершенно не знала как себя вести! Как Анна? Как Аника? Кто она на самом деле? И что хочет от неё этот человек, который ей или дядя, или кто? Скорее всего, для душевного спокойствия нужно забыть о своей предыдущей личности, что осталась в прошлом и жить в этой, иначе тебя первый же попавшийся собеседник объявит сумасшедшей.
– Но… я не понимаю, – пробормотала она, пытаясь выиграть время. Однако, похоже, скрывать было уже нечего.
Аня увидела в глазах мужчины понимание, усмешку и явное удовлетворение. Похоже, он прекрасно понимал, что с ней происходит и это почему-то его радовало.
– Тебя зовут Аника Тервискай, урождённая Эргет, запомни. Тебе, моя дорогая племянница, на данный момент двадцать девять. Я твой дядя, Керт Инсет, не враг тебе, а союзник, друг, а теперь и родственник по крови. Я расскажу всё, что произошло. Отвечу на все вопросы, на которые смогу ответить. Надеюсь, ты будешь благоразумна и не устроишь мне истерику с битьём посуды попытками расцарапать мне лицо. Ты готова начать слушать?
Слова были успокаивающие, однако его голос звучал холодно, а глаза всё также испытующе скользили по ней. Сердце Ани сжалось, она судорожно сглотнула, сцепила пальцы, пытаясь унять нервную дрожь.
– Да, я слушаю, – смогла из себя выдавить она, задыхаясь от накатившего страха.
– Дело в том, что это я перенёс тебя из другого мира. Вернее, перенёс твоё сознание. Перенести нечто материальное из другого мира мне не по силам. Но ничего не возникает из пустоты и не становится пустотой. Так что, если быть точным, я обменял твоё сознание на сознание моей племянницы. Но только сознание. Твоё тело осталось в вашем мире, тело Аники здесь, и оно передо мной.
– Но… но… я же всё помню, понимаю, знаю! Я понимаю то, что вы говорите. Я помню этот замок, вас, Илли, графа, могу вспомнить все события из жизни Аники! Как это может быть? Если я Анна, то что во мне от Аники?
– Да, всё верно. Просто память и сознание разные вещи, хотя и связаны между собой. А память связана с телом. Поэтому, имея тело Аники, ты получила её память. Понимаешь язык, на котором говорила она. Ты думаешь мысль, а её память выдаёт тебе слова, которыми описывается эта мысль на нашем языке – и ты говоришь. Мало того, ты ещё и читать и писать умеешь! Но одновременно с телом Аники ты имеешь и сознание Анны, сохранившее часть памяти, связанную с твоей второй предыдущей личностью. Свою жизнь до обмена ты будешь помнить так, будто всё происходило с тобой в прошлой жизни, когда-то давно. Ты будешь помнить события вполне чётко, но так, как будто они тебе приснились.
Так что можешь считать себя Аникой, которой приснился увлекательный сон, как она была Анной, – немного грустно улыбнулся маг. Его голос смягчился. Мало-помалу он перестал хмуриться и выглядеть угрожающе, и Аня почувствовала себя намного увереннее. Действительно, если всё так, как дядя Керт говорит, то он союзник, а не враг.
– Но почему именно я? Почему этот обмен произошел именно со мной? Почему именно меня вырвало из моей жизни?
– Потому что вы с Аникой очень похожи. Структура личности остаётся прежней, поэтому обменяться могут только очень похожие личности, это базовое условие переноса. Не буду впадать в детали магической науки, расскажу только в общем. Аника имеет ту же структуру личности, что и ты. Или тот же характер – это как тебе будет удобнее для понимания. У вас даже имена похожи. Скорее всего и жизнь. У тебя остались там дети?
– Нет.
– Муж?
– Нет.
– У Аники тоже ни мужа, ни детей нет. Да ты сама можешь о ней всё вспомнить.
Открылась дверь, вошла Илли с подносом и стала расставлять чашки на столе.
Керт замолчал, глядя на Аню.
Потом он заговорил, как бы продолжая консультировать племянницу по поводу её здоровья.
– Но я всё-таки посоветовал бы тебе сегодня сказаться больной.
Эта фраза прозвучала естественно, потому что личный маг графа в замке автоматически исполнял обязанности главного лекаря и вполне мог давать советы своей подопечной.
Илли вышла, Керт проследил, чтобы дверь плотно закрылась и продолжил.
– Нужно дать себе время, чтобы привыкнуть к новому образу жизни, к новому миру. Тем более, вполне возможно, что могут быть небольшие, я подчеркну, небольшие провалы в памяти. Всё-таки перенос сознания – непростая вещь и относится к малоизученным высшим разделам магии.
Он замолчал внимательно глядя на неё, потом как-то совсем мягко и просительно улыбнулся, отчего Ане стало полегче, и она улыбнулась ему в ответ.
– Я всё-таки позавтракаю с твоего разрешения, дорогая племянница?
– Да, конечно, дядя, – автоматически ответила Аня и сама удивилась своему ответу. Действительно, ведь даже в мыслях она называла мага дядя Керт!
Казалось, что всё происходит не с ней. Стоит только найти и нажать какую-то кнопку, после которой наступит затемнение как в фильме и она окажется в своём привычном окружении, в своей городской квартире с видом на шоссе, по которому днём и ночью куда-то несутся автомобили. Всё было слишком нереально, чтобы быть правдой и слишком реально, потому что всё можно было потрогать и ощутить всеми органами чувств. Под пальцами чувствовалась гладкость фарфоровой чашечки с чаем, умопомрачительно пахло свежеиспеченными булочками, а из вазочки, принесённой Илли, вовсю благоухало земляничным вареньем.
Ох, от вопросов у Ани пухла голова, но их не удавалось четко сформулировать.
– Но… перенос сознания, как это возможно? Да ещё и точно ухватить похожее сознание! – пролепетала новоиспечённая баронесса.
В голове у неё размытыми пятнами кружились «почему», «как», «каким образом».
– Вы ведь могли захватить сознание какого-нибудь осьминога из водного мира и получили бы совершенно отвратительный результат! Могли захватить сознание мужчины, в конце концов!
– Безусловно, ошибки и случайности возможны, – покачал головой мужчина. – Но, смею тебя заверить, дорогая племянница, я сильный маг, который умеет видеть и манипулировать узловыми точками вызываемого сознания. Миров много, но в из большого количества мне нужно было вызвать сознание человеческой женщины с определенной структурой личности с набором точно совпадающих узловых точек. Они как крючки, удерживающие определённый тип сознания. Ты удивишься – но даже имя является крючком. Вот они у вас и похожи. Ещё один крючок – концентрация на определенном образе. У моей племянницы был сильный крючок – образ графа Дирка. У тебя тоже кто-то, похожий на графа, кто серьёзно зацепил твои эмоции.
– Шеф. Это он меня довёл до белого каления.
– Ну вот! У Аники был Дирк, у тебя незнакомый мне Шеф. Этот всплеск эмоций, пусть даже кратковременный, дал толчок к обмену с именно твоим сознанием. Аника была готова. Я почти месяц готовил её кокон, слои и сознание к переносу. А тебя из твоего мира вырвал тот самый всплеск эмоций, направленный твоего Шефа. У Аники это была любовь, у тебя всё что угодно, хоть ненависть, но уровень эмоций должен быть не меньше, чем у Аники. Плюс к этому должен быть кратковременный выход сознания из тела. Ты ведь потеряла сознание перед тем как очнулась здесь?
– Да, – Аня утвердительно качнула головой.
– То есть, можешь считать, что череда совпадений и случайностей привела к тому, что сознание Аники переместилось именно в твоё тело, а твоё сознание попало в её. Но ты оказалась в более выгодном положении.
– Почему это вы так считаете?
– Потому что здесь есть я, который поможет тебе справиться с проблемами. Аника же там одна. Хотя и с твоей памятью.
Аня откинулась на спинку стула и задумалась. В памяти всплыла сцена, где она, как Аника, умоляет дядюшку перенести её подальше от графа Дирка, потому что безнадёжная любовь к графу не имеет ни смысла, ни выхода и убивает её. Молодая женщина боялась, что она уже становится смешной, но справиться с собой не может, перестать любить выше её сил.
Между тем, Керт положил салфетку, встал и направился к двери.
– Спасибо за завтрак, дорогая племянница. Мне кажется, тебе нужно подумать, немного освоиться и сформулировать вопросы. Приходи вечером в мои покои, мы побеседуем. Пока отдыхай. И настоятельно рекомендую сказаться больной. Срочных дел для тебя у графа вроде бы нет. Тебе надо оглядеться. Привыкнуть. Осознать, что твоя жизнь изменилась полностью. А вечером мы встретимся. Помни, только я знаю, кто ты теперь. Больше никто, ни одна живая душа. И поверь, если узнает кто-то ещё – тебе не поздоровится. Это не угроза, а просто предупреждение. Не говори никому, что я обменял ваши сознания, это опасно для нас обоих. Не стоит меня бояться, совсем не в моих интересах выдавать тебя. Опять же не забывай, несмотря на эту путаницу, ты ведь осталась моей племянницей. Мы на одной стороне и нужны друг другу, – он поклонился, а потом помолчал и добавил: – И пожалуйста, будь увереннее со слугами. Ты знаешь всё, что нужно знать для жизни здесь.
Дядя ещё раз склонил голову и вышел, оставив Аню одну.
Она медленно прошла в спальню. Спальня была знакома до последнего крючочка в гардеробе, но так, будто Аня когда-то смотрела фильм об этой спальне. Причем смотрела не один раз. Теперь фильм закончился, и Аня попала прямо в этот фильм, который стал её реальностью. А её прошлая жизнь стала сном, который она будет иногда вспоминать.
В этой реальности её зовут Аника Тервискай, урожденная баронесса Эргет, вдова двадцати девяти лет.
– Ну, хоть лет тут поменьше и то спасибо, – подумала Аня.
Новоиспечённая баронесса решила не спускаться к завтраку, хотя все правила жизни прекрасно помнила. Память четко отвечала на все вопросы: куда идти, где её место, как себя вести, какого поведения от неё ждут.
Но всё равно было боязно и страшно.
Она отослала Илли спросить графа, требуется ли ему сегодня присутствие госпожи Аники, а также сообщить, что госпожа Аника чувствует себя нездоровой и просит разрешения сегодня не заниматься делами.
Аня подошла к зеркалу, чтобы рассмотреть себя поподробнее без свидетелей. Хм, за исключением одежды, возраста, длины волос и некоторых мелких деталей она почти такая же как в прошлой жизни. Не красавица, да, но и не дурнушка. Ей досталась внешность, похожая на её прошлый образ, который украшали не большие глаза с поволокой, а гордо поднятая голова, улыбка, прячущаяся в уголках рта и ясный взгляд.
