Алмазный век

Это странная своей низкоэмоциональной отрешённостью книга, что, впрочем, как я поняла, вообще характерно для Нила Стивенсона. Её текст обладает какой-то завораживающей ритмикой и поэтичностью, хотя временами становится предельно прост, груб и жесток. Будто волна набежала на берег полупрозрачная пенная и изящная, а потом отступила, обнажив голое холодное дно. Одна из основных ГГ – девочка, читающая по-киберпанковски интерактивный букварь. И чем дольше она это делает, тем явственнее ощущение, что книга, которую я читаю, тоже со мной взаимодействует. Такому погружению отчасти способствует обильное и детальное рассмотрение необычных технологий и принципов, на которых выстроена описываемая в книге жизнь общества. Читать, чтобы понаслаждаться этим описанием :)

"интерактивный суперкомпьютер", «инженер по нанотехнологии»… Аннотация, конечно, от человека, прогулявшего в школе всё, кроме физкультуры… Хорошо хоть стрелки осциллографа не упомянули! А, вот, книгу читать стоит. ))

Хороший перевод (как и все Доброхотовой-Майковой), но если читать сейчас – фактически все уже было где-то… или даже много где… но учтите книга достаточно старая. Потому – фундамент классического киберпанка. Не весь но одна из его опор.

Чудесная книга! Я готов ее перечитать еще раз и насладится ее прелестями и сюжетом. Сюжет в книге ооооооооочень интересный, поэтому прочитайте эту книгу, советую!

Пластмассовый мир победил, потому что пластмасса оказалась нанотехнологическими алмазами. Из них строят острова, замки и новую жизнь, спокойную, сытую и гарантирующую каждому нищеброду похлебку и крепкие штаны. Нищеброды качают мышцы, копят гроши на лобометы и с завистью косятся на элиту, впавшую в новое викторианство – с цилиндрами, веерами, позволяющими отмахиваться от туч вирусов-шпионов, и расфуфыренными детками в кружевах. Самому видному джентльмену мало кружев – он намерен вырастить из дочки безусловного лидера Вселенной. Обеспечить это должна созданная по слову джентльмена интерактивная книга, уникальная и единственная в своем роде, которая научит, воспитает, да и просто спасет. Лидер, понятно, может быть только один – но тотальное шпионство нового мира уничтожило тайну как класс, а книга нужна многим отцам. В том числе отцам наций.

Стивенсон гений, и это диагноз. Он напоминает расслабившегося Гойю, который проминает тонкую моторику на тетрадном листочке, штучно отделывая всякую клетку. Причем за каждым завитком незримо болтается отдельная развесистая история, и автор готов выдать ее по первому требованию, в деталях и запахах – но кто ж потребует. Читателю бы с текущим нарративом справиться да успеть поймать слом характеров и эпох. Знакомство с историей слегка помогает – в конце концов, где Виктория, там и восстание боксеров, а где верхи не могут, там и низы с красной книжечкой. Еще помогает блестящий перевод Екатерины Доброхотовой-Майковой – если я правильно понимаю, именно с «Алмазного века» она позволяет Стивенсону говорить по-русски – всем нам на радость, переходящую в счастье. Все равно расслабляться читателю нельзя – алмаз играет и слепит, но в стукалку победит по-любому. Плотную изощренность письма можно было бы списать на талант, опыт, любознательность и изощренность автора – кабы не проклятый школьниками фактор поднимаемых проблем. «Алмазный век» формально считается продолжением «Лавины» и даже содержит пару замаскированных ссылок на нее. Но «Лавина» - это пусть сложновывернутая, но почти линейная история типовых трикстеров в гипермодернизированных обстоятельствах. А «Алмазный век» - это вдумчивое исследование феномена далеко идущей стратегии, обреченной на провал по определению. Потому что каждый практический шаг чуть-чуть, да отличается от расчетного и чуть-чуть иначе воздействует на объект, который находится в уже чуть-чуть ином положении. Не бывает букваря без красных флагов. И выпускницам Смольного приходится выбирать не платье для бала, а оружие для ближнего боя. Звание благородной девицы обязывает.