На днях я получил напоминание от своих друзей о том, что давненько не было рецензий на поэтические сборники из серии "Жили у бабуси". Для тех, кто не в курсе объясню, я беру известное всем стихотворение еще более известного поэта и на его основе пытаюсь смоделировать, как бы он переписал детские стишки про бабусю и её потерявшихся гусей, так, чтобы и стиль сохранялся и сюжет соответствовал авторскому видению.
Посмотрел в своих архивах, и точно - последние "Гуси" были почти 10 месяцев назад - в начале декабря прошлого года на "Говорят мы бяки-буки" Юрия Энтина. Что же, великое дело - напоминание, почти забросил начинание, а вот напомнили, и снова что-то зашевелилось в голове, пришли в действие какие-то шестеренки рифмующего отдела мозга и... полетели гуси :)
В этот раз гусям захотелось, чтобы о них рассказал Николай Заболоцкий. Поэтому и речь пойдет о нем. Поэт этот с очень непростой и, можно сказать, трагичной судьбой, я уже было приготовился кое-что о нем рассказать, но вовремя почитал рецензии других наших постоянных авторов, и понял, что все, что можно было о нем рассказать, они уже рассказали, поэтому любое обращение к биографии автора будет повторением сказанного. Да и что-то теоретизировать о его творчестве тоже будет лишним.
Поэтому скажу только о своих впечатлениях. Мне Заболоцкий представляется едва ли не самым потенциально талантливым русским поэтом середины ХХ века, он мог быть очень разным, при этом сохраняя какое-то, присущее только ему, философское восприятие бытия. Бытие, вообще, представляется мне определяющим словом, когда речь заходит о Заболоцком, это понятие пунктиром проходит по всем его произведениям, вскрывая трагичность в повседневном, и находя повседневность в трагичном.
Такого симбиоза высокой философии с простотой языка я не встречал ни у кого другого. Может быть поэтому я больше люблю позднего Заболоцкого, которого еще принято именовать "классическим", в этот период у мастера окончательно сформировался творческий почерк, позволивший ему просто говорить о сложном. Ранний Заболоцкий, насыщенный символизмом и кубизмом, может быть, более ироничен и не чурается милой моему сердцу пародии, но в нем еще нет того глубинного знания жизни, которое придает каждой его "поздней" строчке невероятную силу звучания.
Возвращаясь к бытию, как основополагающей теме автора. Выбирая стихотворение для стилизации, я остановился на одном из самых известных "Некрасивая девчонка", в нем любимая тема автора звучит очень четко, вспомните заключительную строчку первой части стихотворения: "Охваченная счастьем бытия".
Я сразу понял, что отталкиваться буду от этой строчки. В стихотворении - девочка, символ роста и расцвета, в пародии у меня - старушка, символ увядания, поэтому на контрасте сразу родилась заключительная строчка: "Охваченная жутью бытия". Так что в данном случае стилизация писалась не с начала, а с конца. Да, иногда бывает и так. И вот что получилось:
Среди других задумчивых старух Она всех птиц чуть-чуть напоминает, То иволгой надсадно зарыдает, То сойкой нервно рассмеется вдруг. Осталась рубашонка, что на ней, Как память дней, когда пасла гусей. Два мальчика, два лапчатых юнца Пропали, не пришли домой к обеду. Она ходила к мрачному соседу Не видел ли какого сорванца? Он видел. И пошла она по следу И след привел в далекие края, Вот кости птиц среди дремучей чащи, Над ними бабка безутешно чахнет, Охваченная жутью бытия.
«Стихотворения» kitobiga sharhlar