Kitobni o'qish: «Хочу быть тоже подлецом! Пьеса на 4 человека»
ВНИМАНИЕ! ВСЕ АВТОРСКИЕ ПРАВА НА ПЬЕСУ ЗАЩИЩЕНЫ ЗАКОНАМИ РОССИИ, МЕЖДУНАРОДНЫМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ, И ПРИНАДЛЕЖАТ АВТОРУ. ЗАПРЕЩАЕТСЯ ЕЁ ИЗДАНИЕ И ПЕРЕИЗДАНИЕ, РАЗМНОЖЕНИЕ, ПУБЛИЧНОЕ ИСПОЛНЕНИЕ, ПЕРЕВОД НА ИНОСТРАННЫЕ ЯЗЫКИ, ВНЕСЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЙ В ТЕКСТ ПЬЕСЫ ПРИ ПОСТАНОВКЕ БЕЗ ПИСЬМЕННОГО РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРА. ПОСТАНОВКА ПЬЕСЫ ВОЗМОЖНА ТОЛЬКО ПОСЛЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПРЯМОГО ДОГОВОРА МЕЖДУ АВТОРОМ И ТЕАТРОМ.
Драма. Продолжительность 1 час. 10 минут
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ЕВГЕНИЙ
АЛЁНА
ГЛАФИРА
ОЛЕСЯ
1 ДОМ
Вечер. Жилая уютная квартира. Тусклый свет.
Открывается дверь, входит усталый Евгений. Раздевается, по-хозяйски раскладывает вещи, наливает воды из кувшина, пьёт, выдыхает, садится на диван, раскладывает какие-то документы, изучает их.
В комнату входит Олеся. Одета по-домашнему, но со вкусом.
ОЛЕСЯ (радостно): Милый, ты сегодня пораньше? Какой сюрприз. А я ещё не успела ужин приготовить, что же ты не позвонил?
ЕВГЕНИЙ (весь в делах, изучая документы): Да, замотался. Ничего, я не слишком сейчас хочу есть. Как раз поработаю с бумагами, и проголодаться успею, а ты всё успеешь доделать за это время. Всё хорошо, милая, не переживай. Извини, что не предупредил, столько дел, голова кругом.
Евгений переводит свой взор с документов на Олесю.
ЕВГЕНИЙ (по-доброму): Сядь, посиди со мной минуточку. Тоже ведь замоталась по хозяйству…
Олеся садится рядом, обнимаются.
ЕВГЕНИЙ (по-доброму, обнимая): Я ведь прекрасно знаю, чего стоят хлопоты по дому. Всегда чисто, всегда уютно. Всегда всё постирано и выглажено. Да и готовишь ты очень вкусно, не говоря уже обо всём остальном, что ты делаешь искусно.
Евгений начинает заигрывать с Олесей, она смеётся, соскакивает с дивана и направляется в кухню.
ОЛЕСЯ (радостно, убегая): Котлеты на плите, любимый извини…
ЕВГЕНИЙ (по-доброму): Да ничего, ничего… Всё хорошо… (задумчиво, протяжно, потягиваясь на диване) Всё хо-ро-шо.
Олеся накрывает на стол в зале, где сидит Евгений. Суетится, приносит котлеты. Евгений помогает ей расставить, убирает свои документы в сторону, переодевается.
Присаживаются к столу.
Евгений пробует.
ЕВГЕНИЙ (приятно удивлённо): Ммм, дорогая, я не перестаю восхищаться твоей готовкой. Ты у меня замечательная хозяйка. Ты у меня во всём замечательная.
ОЛЕСЯ (счастливая): Женщина становится замечательной только тогда, когда она старается для любимого человека. Так что в том, что я, как ты говоришь, замечательная, «виноват» именно ты.
ЕВГЕНИЙ (нежно): Люблю тебя!
ОЛЕСЯ (счастливая): А я тебя.
Кушают.
ОЛЕСЯ (располагающе): Как дела на работе?
ЕВГЕНИЙ (спокойно): А…, ничего сильно нового. Хотя! Могло бы между прочим и быть что-то новое. Опять в замы не меня пророчат.
Олеся понимающе кивает.
ЕВГЕНИЙ (возмущённо): Главное, понимаешь, они берут каких-то не пойми откуда взявшихся людей, ставят их в должность, месяц – два – три, всё, опять вакансия свободна. Опять принимают, опять люди увольняются. Опять ищут человека. Ну, зачем, спрашивается искать кого-то со стороны, когда вот он я. И с опытом, и на хорошем счету, и знаю все нюансы. Я уже изнамекался. Меня начальство в столовой уже стороной обходит через дальние столики, лишь бы я не пристал опять с насущным вопросом. Но я их и там достаю. И что ты думаешь?
ОЛЕСЯ (вопросительно): Что?
ЕВГЕНИЙ (возмущённо): Вчера приняли очередного охламона.
ОЛЕСЯ (с поддержкой): Никогда не понимала этих начальников. А всё говорят, что у них, дескать, «головы большие». Где они у них большие? В каком месте? Элементарных вещей не понимают, а всё туда же – начальники…
ЕВГЕНИЙ (с поддержкой): Вот-вот-вот. Золотые слова!
ОЛЕСЯ (тепло): Ну, ты кушай-кушай. Начальники – начальниками, а у нас тут дела поважней.
ЕВГЕНИЙ (не совсем понимая, выдержав паузу): Котлетки-то?
ОЛЕСЯ (тепло): Ага.
ЕВГЕНИЙ (тепло): Это да. Это всегда в приоритете.
Кушают.
ОЛЕСЯ (осторожно): Жень?
ЕВГЕНИЙ (в процессе еды, не слишком заинтересованно): М?
ОЛЕСЯ (осторожно): Почему мы с тобой не можем узаконить наши отношения?
Евгений давится, начинает откашливаться.
Олеся соскакивает, хлопает его по спине.
Всё заканчивается благополучно.
Отдышавшись, Евгений разводит руками в ответ.
ЕВГЕНИЙ (с одышкой): Дорогая, разве же можно о таких вещах вот так вот, без разгону, без прелюдий, так сказать…
ОЛЕСЯ (осторожно): Прости… Просто мы с тобой уже третий год живём в гражданском браке. Меня и родные все спрашивают, чего на тебе Женька не женится, а я всё отшучиваюсь, но…
ЕВГЕНИЙ (серьёзно): Олеся!
ОЛЕСЯ (серьёзно): Женя!
ЕВГЕНИЙ (осторожно): Любовь моя, мы ведь с тобой об этом уже говорили. Штамп в паспорте только портит отношения. Я не знаю, как именно это работает, но все, буквально все кого я знаю, в один голос твердят, что отношения меняются буквально с того же дня, как появляется этот злосчастный штамп! И меняются они, заметь, не в лучшую сторону! Мы с тобой живём в такой идиллии, нам завидуют все твои подруги, думаешь, я не замечаю, как они смотрят на меня, сверкая своими хитрыми глазёнками. А ведь они все замужем. А почему они так поглядывают на меня, пока ты не видишь? А потому что у самих дома полный «тухляк», извини за выражение. Потому что «муж» – это уже само по себе звучит унизительно, точно так же как и «жена».
ОЛЕСЯ (серьёзно): Унизительно?
ЕВГЕНИЙ (осторожно): Унизительно, если рассматривать эти слова с точки зрения чувств, любви, страсти, эмоций. С позиций жизни, милая моя, моя любимая, моя самая-самая при самая. Ты не представляешь, как я дорожу этими нашими с тобой отношениями, как я ценю тебя, как я боюсь потерять то, что есть между нами. А я знаю, я знаю, наверняка, что стоит нам расписаться – мы станем друг для друга не интересными. В один момент пары по всему миру превращаются из влюблённых в обузу, стоит занести в паспорт этот проклятый штамп! Ты прости, я понимаю, что это звучит грубо и не очень ласкает слух, но жизнь – это очень не простая штука, это такой синдикат хитросплетений и стремительных событий, в котором практически невозможно встретить своё счастье, а встретив – удержать. Мне повезло, я встретил тебя, и я ни при каких обстоятельствах не хочу тебя потерять, милая… Если бы ты знала, как я боюсь тебя потерять…
Евгений кладёт свою голову на колени тающей Олесе.
Олеся гладит голову Евгения, трепетно очень нежно и любя касаясь пальчиками поверхности волос.
ОЛЕСЯ (дрожащим от волнения голосом): Женя, милый, прости меня. Я даже не думала о том, что для тебя это всё так серьёзно. Я не знала, что ты настолько дорожишь мной. Я… мне стыдно за себя. Я…, я очень тебя люблю, правда. Очень, Жень, веришь?
Евгений поднимается, смотрит трепетно в глаза Олеси.
ЕВГЕНИЙ (трепетно): Конечно, верю. Разумеется, верю, я всегда тебе доверял. Верил, верю и буду верить!
Олеся обнимает Евгения.
ОЛЕСЯ (дрожащим от волнения голосом): Женька… как я с тобой счастлива… Как мне с тобой повезло. Какая я счастливая… Какая же я дура, счастливая дура. Я больше не буду поднимать этот вопрос. Прости, прости, прости…
ЕВГЕНИЙ (нежно): Это ты меня прости, я ведь понимаю, что тебе хочется белое платье, праздник, гости, веселье… Я прекрасно понимаю, что для девушки – это одно из главных событий в жизни, а я… со своими тараканами лишаю тебя всего этого. Со мной, наверное, очень не просто. Ты скажи, если тебе надоест терпеть меня, я всё пойму, я…
ОЛЕСЯ (дрожащим от волнения голосом): Женька, мне всё не важно, мне всё это не важно, мне важно, что у меня есть ты! А всё остальное – всё октальное – это уже мелочи жизни. И с тобой совсем не сложно, с тобой здорово. С тобой я счастлива.
ЕВГЕНИЙ (нежно): А я счастлив с тобой.
Обнимаются ещё крепче и ещё сильней.
ЗТМ.
