Kitobni o'qish: «Опасная приманка»
Глава 1
Синий камень
Мой отец часто говорил: «Не отказывай себе в удовольствии делать добро».
Первую часть его напутствия я освоил на «отлично», а вот со второй нередко возникали проблемы. Наверное, потому, что все мои дела назвать добрыми можно было лишь с большой натяжкой. Но над этим я вообще старался не ломать голову. Если даже крупнейшие философы не могли прийти к однозначному мнению, что есть добро, то куда уж нам, простым труженикам мышки и клавиатуры?
Вот и сейчас на выходе из квартиры Насти меня обуревали довольно противоречивые чувства. С одной стороны, если судить по ее довольной заспанной мордашке, свои деяния этой ночью злодейством я бы не назвал, а с другой – например, ее мужа… Вот и получается – единство и борьба противоположностей. Еще одна задачка для мыслителей? Что ж, пусть они и разбираются. А мне на работу пора. Жуть как не люблю опаздывать. Особенно когда это финансово наказуемо.
– Семен Зайцев?
У подъезда поджидал незнакомый мужик в черной ветровке. Чем-то он мне сразу не понравился, буквально до головной боли – в висках словно молотки заработали.
– Не знаю такого, – решил я не сознаваться на чужой территории. – Вы, наверное, ошиблись подъездом. В нашем такой не проживает.
– А вас как зовут?
«Ничего себе заявочка! Может, тебе еще и ПИН-код кредитной карточки сообщить?!»
Смерив «чернорубашечника» возмущенным взглядом, я резко ответил:
– Скажу не раньше, чем увижу удостоверение, дающее вам право ранним утром приставать к незнакомым людям.
Не похож этот тип на представителя закона. «При исполнении» они не разгуливают по городу в джинсах, бейсболке и кроссовках. Да и солнечные очки у него по сравнению с остальным прикидом слишком крутые. Видел я точно такие в одном магазинчике, так продавец сказал, что пятьсот долларов еще божеская цена за современный дизайн, зеркальное антибликовое покрытие, высокую контрастность, естественность цветопередачи и полную защиту от ультрафиолетовых лучей. Товар мне понравился, а отсутствие соответствующих финансов я попытался замаскировать под опасение приобрести подделку. Тогда мне по большому секрету указали на едва заметную отличительную деталь в дизайне оригинала. На очках незнакомца она присутствовала.
– Удостоверение покажу обязательно. Зайцеву, как только его найду, – ответил мужчина.
Разглядеть его глаз за зеркалами стеклышек, к сожалению, не удалось.
– Удачи!
«Пронесло! – Я нацепил на нос очки стоимостью на порядок ниже и поспешил к автобусной остановке. Начало дня заставило задуматься. – К Насте больше ни ногой. Похоже на то, что ее благоверный нанял детектива. Зачем лишние неприятности? Хоть сие и против моих правил, но придется отказать ей в удовольствии».
– Парень, закурить есть? – раздался неприятный голос.
Любители подымить за чужой счет расположились грамотно, почти на самом выходе из подворотни. Утреннее солнце бьет мне в глаза, лиц молодцев практически не видно, только контуры. Их трое, и слабаками не выглядят. Если очкарик с ними (а почему бы и нет?), то обратно бежать не стоит. Лучше попробовать прорваться.
– Не курю.
– А мы недоверчивые. Сам карманы вывернешь или помочь?
– Да у меня с собой, кроме паспорта, и нет ничего.
Тут я немного соврал: триста рублей лежали в кармане рубашки, но в наше время такая сумма вряд ли кого-то заинтересует.
– Документ давай! Сейчас выясним, что за кобель к нашим девкам по ночам шастает.
«Не понял… И эти туда же?! Личность их моя заинтересовала? Ну уж дудки!»
Сделал вид, что вытаскиваю документ, а сам… В драке главное – скорость и точность. Когда схватка неравная, точность особенно важна в первый момент, потом… Чем быстрее машешь кулаками, тем больше шансов попасть в цель. Мне поначалу повезло. Первый мужик не ждал нападения, второй не успел защититься, но вот третий… Этот, несмотря на мою скорость, дважды прицельно попал по фейсу. Туман в голове, звон в ушах, треснутые очки на носу и снижение зоркости левого глаза напрочь отбили желание продолжать драку. Мозг как-то сразу начал тормозить, но ноги пока держали. Правда, не без помощи все того же шустрого третьего. Он схватил меня за шиворот и попытался залезть во внутренний карман.
«Наивный, думает, я ценные бумаги в пиджаке ношу».
Тут в арке появился прохожий. К моему счастью, им оказался плотный мужчина неробкого десятка.
– Эй, хулиганье! Кому мозги вправить?
Замутненное сознание подсказало – другого шанса не будет. Мой кулак быстро нашел подбородок противника.
«Ой, больно-то как! – Ощущение, что сдуру долбанул по гипсовому изваянию в парке. – Ничего, надеюсь, ему гораздо больнее».
Дальше ноги в руки – и ходу. У нас в отделе очень не любят опоздавших. Могут премии лишить.
– Спасибо за помощь! – крикнул я на прощанье незнакомому атлету и побежал к автобусу. Успел. Как в кино про шпионов – сразу за мной закрылись двери. Из подворотни так никто и не появился.
«Хоть я и не видел лиц, но на обычную шпану они мало похожи. Словарный запас не тот, я даже ни одного нецензурного слова не услышал. Опять же третий мужик явно собирался мой паспорт изучить. Зачем им документы? Перепись населения проводят? Так вроде последняя совсем недавно была».
Паспорт я действительно всегда носил с собой, но в заднем кармане брюк. Молния, его закрывавшая, была с капризами и редко допускала внутрь с первой попытки.
– Ты бы надел очки, Семен Евгеньевич, – вместо приветствия перед самой проходной выдал рекомендации мой приятель Роман.
– Забыл дома.
– А в зеркало на себя посмотреть?
– Не поверишь: каждый день гляжу, пытаясь обнаружить что-либо новое. Ничего не получается. Хоть мордой об лед.
– А, так это – результат? Между прочим, лед бы тебе не помешал.
– Зачем? – Я заподозрил неладное и коснулся пальцами лица. – Ой! Что там у меня?
Мог бы и сам догадаться, соотнеся внутренние ощущения вкупе с заинтересованными взглядами пассажиров автобуса. Левый глаз до сих пор видел хуже правого.
– У тебя пол-лица синего оттенка. Подрался с кем-то?
– Нарвался на хулиганов. Из-за них чуть на работу не опоздал.
– Утром? И не спится же им! Милицию вызвал?
– Полицию, – поправил я. – Мне что, проблем мало?
– Ну ты даешь! Я бы с такой физиономией не рискнул на работу появиться. Так и хочется сказать: «Гюльчатай, закрой личико». Часов на семьдесят, не меньше.
– Поздно, уже пришли. Стеклышки не одолжишь?
– Мои тебя не спасут. – Роман снял свои хамелеоны.
– Да… я в них ни фига не вижу.
– Конечно, они с диоптриями. Минус три.
– Облом. Ладно, попробую соорудить себе паранджу и в ней весь день буду прятаться за компьютером.
Ромка – отличный парень. Не чета мне, безалаберному. Все у него тип-топ и на работе, и в жизни. Видел как-то его девушку – пальчики оближешь! Но не более того. Даже подходить к ней я бы никому не советовал. Во-первых, это бесполезно, она на своего парня такими глазами смотрит… А во-вторых, Роман Васильевич – кандидат в мастера спорта по дзюдо. Если кого припечатает к стене, мало не покажется. Надо сегодня напроситься вместе с ним идти домой, живем-то рядом. Его дом через дорогу от моего.
«Ого! Вот это личико, Семен Евгеньевич! Давно я себя таким писаным красавцем не видел. – С той стороны зеркала на меня смотрела кислая физиономия с заплывшим глазом и синяком на пол-лица. – Неужели всего два попадания смогли произвести столь разительные перемены? Лет десять так «обворожительно» не выглядел».
В детстве драться приходилось часто. В деревне, куда меня на лето привозил отец, отношения с местными как-то не складывались. А поскольку все философские диспуты поселковые ребята сразу сводили к обычному мордобою, свою точку зрения приходилось отстаивать кулаками. Иногда более-менее удачно, но чаще – с цветными отметинами «аргументов» противоборствующей стороны. Из-за доминирующего окраса лица меня даже дразнили Синька, а не Сенька. Сегодня похожий случай. Поэтому сразу за рабочее место и ни шагу отсюда.
Ну да, как там говорят: хочешь рассмешить богов – поделись с ними своими планами? И хотя я молчал, они, видимо, подслушали мои мысли. Затаиться не получилось. Начальник (чтоб ему… радоваться жизни по любому поводу и без оного) решил лицезреть инженера Зайцева именно сегодня. Видать, слухи о моей неземной красоте все-таки дошли до его ушей. А кто б сомневался? Мир – он не без «добрых» людей.
– Семен Евгеньевич, что вы себе позволяете?! Приходить на работу в таком виде?! А ну, дыхните!
– Вы же прекрасно знаете, Анатолий Михайлович, что я не пью.
– С ваших слов, Зайцев, вы почти ангел. Но лицо, если его можно так назвать, говорит о другом.
– Человеку вы доверяете меньше, чем его фейсу?
– Ладно, рассказывай, что произошло?
Начальник был всего лет на пять старше меня. Когда он хотел показать свою значимость, обращался на «вы», если же переходил на «ты», значит, начинал исполнять роль «отца родного» для подчиненных.
– Да ничего страшного, Анатолий Михайлович. Просто имею дурную привычку не смотреть под ноги, когда спешу. Споткнулся, упал – результат на лице.
– Почему в больницу не обратился?
– А зачем нам в отделе производственная травма?
– При чем здесь…
– Травма, полученная по дороге на рабочее место, считается производственной. Нам при прохождении инструктажа по технике безопасности говорили. – На самом деле это не совсем соответствовало действительности, но я решил, что проверять мои слова он не будет.
– Какого инструктажа? При поступлении на работу? – сбавил напор начальник.
– Да.
– Молодец, помнишь. А я уже забывать начал.
Последствия несчастного случая на производстве доставили бы немало хлопот не только Анатолию Михайловичу, но и руководству выше. Поэтому мы наконец оставили мой моральный и физический облик и перешли к обсуждению других проблем, касающихся непосредственно работы…
К любимому компьютеру вернулся измочаленным и опустошенным. Зря вчера в его присутствии кокетничал с секретаршей. Я уже почти забыл, а он не смог. Теперь Зайцев оказался виноват во всех огрехах нашего отдела. Ну и денек!
Я положил перед собой чистый лист бумаги и начал вспоминать, на чье имя пишется заявление об уходе. Однако папка моей памяти с нужным файлом оказалась в самой дальней директории и никак не желала открываться. Видимо, сказывалось сегодняшнее ударное воздействие на «процессор», а тут еще телефон зазвонил.
– Да, слушаю! – ответил я так грозно, что на другом конце провода должны были сразу бросить трубку.
– Семен Зайцев? – Вопрос, голос и интонация были в прямом смысле знакомы до боли – аж глаз задергался.
– Ушел к начальнику, – продолжил я тем же «любезным» тоном.
– Извините, пожалуйста, я одноклассник Семена. Хотел бы сегодня с ним встретиться.
– А я тут при чем? – Думаю, Иван Грозный при последнем разговоре с сыном был любезнее.
– Мы с Зайцевым уже лет десять не виделись, я после девятого класса ушел из школы. Он все такой же? Худой…
Далее шло очень приблизительное описание моей внешности.
– Не знаю, каким он был раньше, но сейчас… – Уставившись на Романа, я постарался составить его словесный портрет – то-то ребята будут рады, столкнувшись с кмс по дзюдо. – А вообще он обычно позже с работы уходит. Что передать? Кто его будет ждать?
– Нет, ни в коем случае не говорите Семену о нашем разговоре, – подтвердили мои предположения на другом конце провода. – Хочу ему сюрприз сделать.
«И вам пусть будет сюрприз! – Я молча положил трубку. – И откуда у этой барышни ноги растут? – Имея в виду даму по имени Фортуна, задал я самый злободневный вопрос современности. – Явно не от ушей, как у супермодели. И куда они меня приведут, если богиня отвернулась, я знаю доподлинно – анатомию еще в школе проходил. Правда, оказаться там никак не хочется… Надо выкручиваться. Интересно, кем у Насти супруг работает? А то будет, как в том фильме: «Пожалуюсь мужу, и он превратит вас в жабу. – А кто у нас муж? – Волшебник. – Предупреждать надо». Если Настин муж окажется каким-нибудь авторитетом… Хотя о чем это я? Авторитеты в двухкомнатных хрущевках не обитают. И обстановка в доме не та. Может, попросил друзей за женой присмотреть, а те в раж вошли? Тогда зачем им мое имя? Бьют ведь не по паспорту, а по… Да, по ней, по родимой. – Я снова взглянул в зеркало. – И здорово бьют! Благо я в долгу не остался, а то было бы совсем обидно».
В задумчивости раскачиваясь на задних ножках стула, выдвинул нижний ящик стола, где в дальнем углу хранились две свинчатки. Они у меня остались еще с институтских времен. Драться приходилось и в студенческие годы, зачастую с превосходящими силами противника. Перед одним из таких поединков решил увеличить силу удара. Встреча тогда закончилась разговорами, но свои «весомые аргументы» я не выбросил, они у меня теперь нечто вроде оберега. Мало ли… Гирьки перекочевали в карманы, опять же, на всякий случай. Если можно обойтись без драки, я только «за». Я вообще за мирное сосуществование на планете Земля и в ее окрестностях.
Телефон зазвонил снова.
– Это звонят из медпункта. Зайцев на работе?
«Вам-то я зачем?»
Голос нашей медсестры трудно не узнать, приблизительно таким же объявляют прибытие поездов на железнодорожных вокзалах.
– Где-то ходит.
– Передайте, пусть завтра принесет медицинскую карту и в десять утра зайдет ко мне.
– А что случилось?
– Нужно разобраться с его результатами анализов по ддг.
– Извините, не понял?
– А вы у меня кто? Добровольная диспансеризация граждан проводилась для всех сотрудников! Вас что, не было?! – спросили меня так, будто я только что Родине изменил.
– Нет, что вы, я как все! Прошел от терапевта до невропатолога. Зайцеву скажу лично и записку ему напишу, чтоб уж наверняка.
«Обложили меня, обложили…» – всплыли в памяти слова старой песни.
– Роман, у меня к тебе небольшая просьба. – Я подошел к Щеглову, когда тот наконец собрался уходить.
Ромка действительно часто задерживался, особенно заканчивая очередной проект. Сегодня его ждать пришлось полтора часа.
– Денег занять? Так сказал бы раньше.
– Нет. Ты бы не мог отозваться на мое имя? Там, за проходной.
– Зачем?
– Кое-что проверить хочу.
– Твоя проверка много времени не займет? – усмехнулся он.
– Минуту-две, не больше, – не задумываясь, ответил я.
– Ладно, Гюльчатай. Сегодня я добрый.
С полкилометра прошли вместе. Нас провожали двое. Для приятеля это семечки.
– Ладно, Зайцев, до завтра. – Я пожал руку Роману и свернул за угол. За минуту обогнул дом и выглянул на дорогу с другой стороны. Эх! Самое интересное все-таки пропустил. Четыре мужика (странно, откуда их столько набежало?) лежали на асфальте, пятый держал дистанцию, а потому оставался на ногах.
«Здорово я придумал!» Мысль радовала всего пару секунд, пока из джипа сзади Щеглова не вылез шестой и прозвучал хлопок. У знакомого мне по утренней встрече очкарика оказался пистолет с глушителем. Почему-то сразу вспомнились глаза девушки Романа. Сначала восхищенные, затем потухшие. От этой печали у меня вдруг пропало дыхание. Ведь это из-за меня…
– Убивают!!! – вырвавшийся крик наконец заставил работать легкие, я выскочил из-за угла и кинулся к Ромке. – Зарою гадов!
Очкарик не успел развернуться, и свинчатка на большой скорости угодила ему в спину. Он выронил оружие и стал медленно оседать на тротуар. В мужика, который стоял рядом с Щегловым, я не попал. Тот кинулся к стрелку. Если доберется до пистолета первым…
Бандит был гораздо ближе к очкарику, но я уже бежал. В общем, возле цели мы оказались одновременно. И опять я промазал, а он попал. Да так хорошо, что у меня выключили свет…
Зажгли очень резко да еще нашатырем в нос саданули.
«И где я?»
Светлый потолок. Надо мной склонились двое в белых халатах: молодой мужчина и пожилая женщина. Чего-то спросить хотят, наверное. Только я их не слышу.
– Как вы себя чувствуете?
Слух прорезался с некоторым опозданием.
– Роман?! – просипел я не своим голосом.
– Ваш друг не пострадал. Это было паралитическое оружие, – успокоил врач. – Через час будет как новый.
– Хорошо! – Я попытался подняться.
– Тихо, тихо, тихо. – Женщина придержала за плечи, не позволив осуществить задуманное. – Раненько тебе еще вставать, молодец. Отдыхай до завтра.
– Мне домой нужно.
– Никуда твой дом не убежит. Хочешь позвонить кому-нибудь? – Она положила мой сотовый рядом с подушкой.
– Пожалуй, нет.
– И правильно! Эти электронные игрушки и на здоровую голову плохо действуют, а уж после сотрясения мозга… – Телефон снова занял место на тумбочке. – Я пойду. Если вдруг дурнота накатит, жми кнопку слева от подушки.
В палате, кроме меня, никого не оказалось. Странно. Хотя май, наверное, не самый урожайный месяц для травматологического отделения. А куда Романа положили?
Темнота за окном означала, что с момента происшествия прошло не менее трех часов. Я заметил свою одежду на стуле.
«Может, встать по-тихому – и ходу отсюда? А вдруг действительно дурнота накатит? Опять же эти назойливые типы. Если меня в чужом доме выследили, что им мешает подкараулить возле квартиры? Утром было четверо, после работы еще двое присоединились. Сколько ожидать при следующей встрече? А ведь завтра наверняка сюда приедет полиция, начнут выспрашивать… Хорошо, что я живу один. Напрягать близких – последнее дело».
А не иметь их – еще хуже.
Квартира досталась мне от отца. Следуя своему жизненному девизу не отказывать себе в удовольствии делать добро, он возглавлял какой-то благотворительный фонд в Москве. Каждый день ездил туда в офис на электричке. И однажды не вернулся. В тот год я как раз заканчивал среднюю школу.
Ту весну я запомнил навсегда. Пытался искать его через сослуживцев, теребил бесконечными звонками милицию, даже президенту написал через Интернет… С тех пор очень не люблю сталкиваться с блюстителями порядка, разговаривая с которыми начинаешь понимать, что сам виноват во всех преступлениях. А потом позвонили мне:
– Будешь рыпаться, сосунок, окажешься в той же могиле, что и папаша.
Видимо, не все понимали благотворительность так, как мой отец. Года через два фонд развалился. Его руководителей посадили за крупные финансовые нарушения, но о судьбе Евгения Зайцева ничего не известно до сих пор.
Матери я не помню совсем. Бабка, в доме которой я каждый год оставался на лето, говорила, что прохиндейка бросила меня в трехлетнем возрасте. Отец отвечал уклончиво: «Извини, сынок, я не сумел ее удержать». Вот и все. Когда умерла бабка, я понял, что родственников у меня больше нет. Разве что где-нибудь за океаном затаился троюродный дедушка с миллионным состоянием, который считает дни в ожидании нашей встречи. Будем надеяться, что он уже дал задание своим адвокатам и меня скоро отыщут.
«О! Вот и разгадка сегодняшней истории! Очкарик хотел мне завещание прочитать, а я – драться». – Глупая мысль немного развеселила, и я уснул.
Утро началось с очередной неприятности. Меня навестил участковый, сообщивший, что ночью в квартире побывали «гости». Замок взломан, вещи перерыты. Явно пытались что-то найти. Компьютер, правда, не тронули, да и другая техника также осталась на месте. Требовалось выяснить, что все-таки пропало, для чего он любезно предложил отвезти меня домой.
– Хорошо, дайте десять минут, только оденусь, забегу к другу, и я весь ваш.
– Жду внизу. – Он вышел.
– Зайцев, зайдите к заведующему отделением. – В дверях появилась симпатичная медсестра.
– Может, лучше к вам на рюмку чая? – начал по привычке флиртовать.
– Больной, вы свое лицо давно видели?! – Отпор прозвучал довольно резко.
– Лицо в нашем деле не главное, сударыня.
– Сударь, а не пошли бы вы… в кабинет тридцать один?!
И я пошел. Спорить с женщиной, которая видит в тебе пугало огородное, – неблагодарное занятие, по крайней мере, не в моем нынешнем состоянии.
Новое утро мало отличалось от предшествующего: снова проснулся в чужой постели, опять приставал мужик с расспросами. По лицу, правда, еще не настучали, но… Да тут и стучать уже особо не по чему. Синька, она синька и есть. Я случайно взглянул на висевшее в коридоре зеркало. Девушка права: с таким лицом детей пугать, а не комплименты расточать. Третье синее пятно расползлось по скуле слева. «О морда, морда, какой маляр тебя красил?..»
Вот и кабинет заведующего.
– Присаживайтесь, Семен Евгеньевич.
– Извините, меня там сержант ждет.
– Уже не ждет, – казенным голосом сообщил незнакомый мужчина в штатском.
Заведующим оказался тот самый доктор, что расспрашивал вчера о самочувствии. Вторым посетителем кабинета был коренастый мужик с заостренным подбородком и слегка оттопыренными ушами. Меня снова пригласили сесть.
– Почему? Мы же с ним договорились.
«Интересно… Теперь врачи отдают распоряжения блюстителям порядка? Видать, многое изменилось в нашем городе за одну ночь».
– Мы объяснили ему, что вопросы вашего здоровья важнее его вопросов.
– А что со мной такое? Проблемы?
Я искренне удивился. За всю жизнь не помню, чтобы обращался к врачам по собственной инициативе. Только медкомиссии и профосмотры, во время которых медицинские работники не раз выказывали восхищение моим здоровьем. И вдруг…
– Мы обработали ваши данные, полученные по ддг, – улыбнулся лопоухий. – Требуется срочная госпитализация.
«Ни фига себе! Вот это удар! Хоть и не по физиономии, но все равно неприятно!»
– Все так плохо?
– Вы не волнуйтесь раньше времени. Просто некоторые параметры требуют уточнения. Наши подозрения могут и не подтвердиться.
– Но я ведь и так два раза по врачам ходил. – Остатки настроения с шипением растворились, как сода в уксусе.
В конце прошлого года все сотрудники предприятия чуть ли не в приказном порядке были направлены в поликлинику. Столько анализов я за всю жизнь не сдавал. О некоторых медицинских специальностях до того дня даже слыхом не слыхивал. Поговаривали, что в наш маленький городок откуда-то доставили новейшее оборудование для исследования крови. Неужели этого недостаточно?!
– Здесь нет необходимой аппаратуры, мы приехали из Москвы, – заявил незнакомец.
– Мне в Москву? И когда?
– Чем быстрее, тем лучше. Сами понимаете, промедление не в ваших интересах. Кое-какие обследования начнем прямо в машине. Сколько минут нужно на сборы?
Напугать меня довольно сложно, но тема здоровья не из тех, что оставляет равнодушным. Тем более когда за тобой присылают машину из столицы. Тут волей-неволей задумаешься о бренности своего существования. Если тебе, конечно, дадут на это время. Мне не дали.
– В принципе готов хоть сейчас. Только мне бы хотелось сначала с Романом увидеться. Он в больнице?
– Ваш друг уехал вместе с участковым, – сообщил доктор. – Думаю, сейчас он будет давать показания по поводу вчерашнего инцидента.
Напоминание о полиции, общаться с которой у меня не было ни малейшего желания, стало главным аргументом.
– Тогда поехали.
– Отлично! – поднялся москвич. – Следуйте за мной.
Через пять минут я уже находился в машине скорой помощи. Надо сказать, в очень оснащенной машине. Внутри все выглядело, как говорит Настя, на миллион долларов. Мягкая обивка, удобные кресла, а уж аппаратура… Рубка космического корабля в миниатюре!
«С чего вдруг такая оперативность?! Обычно врачам глубоко начхать на наше здоровье. А тут персонально для тебя машину выслали, приборами обвешали, в кресло усадили да еще журнальчик подсунули, чтобы дорога скучной не казалась. Чем же это меня зацепило? По пустякам на подобных авто не возят».
Глубоко убежден, что сам по себе человек – существо довольно живучее, оно и к марсианским условиям приспособится, если ему другие люди мешать не будут. Но как же в наше время без внимания окружающих? Одни тебе подскажут, чем лучше питаться, другие – чем лечиться от болезней, названия которых ты даже не слышал, третьи – как правильно отдыхать… Чуть расслабишься, пойдешь на поводу у доброхотов, глядишь – тут тебе и язва от правильной пищи, и аллергия от полезных лекарств, и переломы от излишне активного отдыха.
К счастью, я не особо подвержен чужому влиянию. Тем не менее…
Журнальчик, кстати, оказался довольно занимательным. Заинтересовавшая меня информация датировалась серединой прошлого года. В ней говорилось об одинаковых необычных находках, обнаруженных в разных уголках Земли. Греция, Франция, Египет, Канада, Бразилия, Австралия – во всех этих странах почти одновременно появились странные шестиугольные плиты из синего камня. Их досконально исследовали ученые, пытаясь определить химический состав, но все известные методы спектро-, рентгено– и прочих – скопий не дали ни единого вразумительного объяснения. Разве что австралийские специалисты в ультрафиолетовом излучении с трудом различили странные надписи на поверхности своего камня…
За чтением я не успел заметить, как мы оказались на месте. Странно, на электричке до Москвы почти два часа ходу, а тут… Часы внутри салона показывали 10.45, из города мы выехали в 10.15. Неужели мчались с такой скоростью?
С меня тут же сняли датчики, помогли выйти из машины и предложили пройти в кабинет профессора. Уважают! Сразу к какому-то светилу науки отправили. Главное, чтобы не в качестве подопытной крысы.
– Здравствуйте, присаживайтесь, меня зовут Алексей Степанович. Поскольку времени у нас мало, постараюсь изложить суть дела сразу.
Я даже не успел ответить на приветствие, а доктор уже сел рядом и включил висевший на стене большой плоский телевизор.
Мужчина выглядел лет на пятьдесят. Аккуратная стрижка, высокий лоб, внимательный взгляд. Точно, ученый.
– Что у вас с лицом? – спросил он скорее для проформы.
– Ерунда. Поскользнулся, упал, очнулся, глянул в зеркало, а там то, что вы видите.
– Ну ничего, поправим, – успокоил меня профессор, после чего перешел к теме разговора. – Мне передали, что по дороге сюда вы внимательно читали предложенные вам материалы. Так вот, такой же синий камень был найден и в Германии, и в США, и в Китае, и в России. У нас он попал в руки военных, поэтому и утечки информации не произошло. Остальные страны тоже закрыли тему, как только ознакомились с надписями на плитах. Хотите узнать, о чем в них говорилось?
На экране замелькали кадры с изображением горной местности. Находка обнаружилась на возвышенном плато, где ее не заметить было очень сложно.
– Хочу, – просто ответил я, хотя тема, затронутая профессором, меня несколько смутила. Вроде бы тут срочно человека спасать надо, а он о камнях заговорил?
– Плита является посылкой человечеству, – огорошил собеседник.
– От кого? – Вопросы моего здоровья как-то сразу отошли на второй план.
– Это нам неизвестно.
– И что в ней?
– Чтобы узнать, ее сначала нужно открыть.
– И вы целый год?.. – не удержался я от возмущения.
– Все не так просто, Семен. Сначала требовалось расшифровать надписи, затем подыскать людей, которые смогли бы открыть посылку. И главное, – профессор выдержал паузу, – решить, стоит ли ее открывать вообще? Надеюсь, вы слышали легенду о ящике Пандоры?
– Ага.
– Вот и мы опасались, до недавнего времени.
– А сейчас?
– Полной уверенности, конечно, нет, но… – После небольшой паузы Алексей Степанович выключил телевизор и продолжил: – В Египте попробовали взломать посылку лазерным лучом, и она взорвалась. Погибли несколько человек, но крупной катастрофы не произошло. В Греции и Бразилии принято решение отказаться от вскрытия. А в Штатах, похоже, ее все-таки открыли.
– Откуда вы знаете?
– Разведка, – перейдя на шепот, ответил профессор.
– И что внутри?
– На сегодняшний день имеются данные только о факте вскрытия синего камня. Другими сведениями мы пока не располагаем.
– Я так понимаю, это секретная информация? – До меня вдруг дошла вся абсурдность сложившейся ситуации. Рядовому инженеру, вырванному из обычной жизни под предлогом резкого ухудшения здоровья, вдруг ни с того ни с сего рассказывают государственные тайны. Зачем?
– Да.
– А я тут при чем?
– Чтобы открыть посылку, необходимо участие шести человек. Но для этой миссии требуются особые люди. В надписях на камне были четко обозначены физиологические параметры каждого. Найти подходящих оказалось крайне сложным делом. Вначале мы обследовали своих специалистов, и тогда выяснилось, что указанным данным сможет соответствовать один из миллиона человек. Поэтому по всей России были проведены тщательные медицинские исследования. Вы – один из шести.
– Ух ты! – Хорошо, что я сидел. – И что от меня требуется?
Всегда мечтал стать избранным. Причем нежданно-негаданно, прямо как сейчас. Правда, в своих желаниях я становился либо наследником неизвестного дедушки миллиардера, либо случайным первооткрывателем некоей тайны, приносящей известность, богатство и прочие блага.
– Согласие участвовать в опасном эксперименте, – несколько приземлил мои мечты профессор.
– Опасном?
– Да, поскольку полной гарантии, что все пройдет без каких-либо последствий для здоровья, вам никто дать не сможет. В принципе найти человека, соответствующего заданным параметрам на все сто процентов, невозможно. Некоторые характеристики нам вообще пока неизвестны, но из тех, которые наша медицина умеет фиксировать, у вас лучший показатель – девяносто два процента.
– То есть в девяти случаях из десяти я должен остаться в живых?
– Где-то так. У нас, к примеру, есть восемнадцатилетняя девушка, у которой всего семьдесят девять процентов соответствия. Кстати, она согласилась без колебаний.
– Можно подумать над вашим предложением? – Честно говоря, я был готов сказать «да» прямо сейчас, особенно после упоминания о бесстрашной девице, но после обретения статуса избранного мне захотелось выглядеть не безответственным шалопаем, а солидным и вдумчивым молодым человеком.
– Пятнадцать минут у вас есть, но не более, – ответил профессор. – Дело в том, что через час шкатулка самоуничтожится. Кое-кто из «умников» в военной форме проявил ненужное рвение. Поэтому мы и вынуждены были так спешно отправиться за вами.
«А что я, собственно говоря, теряю? Дома ждут следователи с расспросами, возле подъезда – мужик в дорогих очках и с пистолетом, на работе – начальник со своими придирками… И пустая квартира, где после визита домушников придется наводить порядок. А тут…»
– Я согласен, – вырвалось у меня.
– Точно?
– А чего тут думать? Может, в этой посылке такое…
– Я почему переспрашиваю: человека, который имеет почти такие данные, как у вас, пытались насильно заставить участвовать в эксперименте. Вначале он сказал, что не возражает, а на самом деле оказалось, что его принудили. В результате камень его не принял и урезал нам время на раздумья.
– А откуда он, камень, узнал?..
– Молодой человек, мы об этой посылке знаем лишь то, что она сама сочла нужным нам сообщить. Другой информации нет. Поэтому еще раз спрашиваю: «Вы согласны пойти на риск?»
