Kitobni o'qish: «Алтарных дел мастер. Посылка с того света»
Пролог
– Ты что мне обещала, карга старая? Дескать, опосля гибели князя Ружинского Пожарский и пяти годков у власти не продержится. А как оно на деле вышло? Царь Московии по-прежнему пышет здоровьем, а все попытки спровадить его к праотцам с треском провалились!
Крупный мужчина в богатом кафтане, черная борода лопатой, грозно нависал над древней старухой, которая сидела в шикарном кресле в углу уютно обставленной комнатки. Несмотря на могучую стать и нахрапистый тон мужчины, испуганной бабка не выглядела.
– Деян, в ногах правды нет. Ты лучше сядь да послушай меня, мудрую, внимательно. Оно в народе ведь недаром говорят: «У человека два уха и один рот, дабы он боле слушал, чем болтал». Я и тогда говорила, и ныне скажу: изничтожить надобно было всю семью Ружинского.
– И что? Мне так и доложили: там, на большой дороге, все скопытились, – пробасил тот, кого назвали Деяном.
– Враки это, – недовольно хмыкнула старуха. – Да, князь с бабой сгинули, охранники и кое-кто из челяди – тоже, а вот дочки их рядом не было – она дома осталась, недугом бедняжка маялась.
Карга смотрела в разложенные перед собой карты и с них читала о давно минувших событиях.
– Да от дочки какая беда? Род она не продолжит, – хмыкнул здоровяк.
Пожилая женщина поправила ворот нарядного халата, оторвала взгляд от овального стола и осуждающе покачала головой:
– А сие как посмотреть… Сыну своему она вправе дать фамилию деда. Да и не в том суть.
– Ты толком разъяснить можешь?! – с трудом сдерживаясь, спросил Деян.
– Толком тебе было сказано давно: сгинуть должна вся семья Ружинских, а к чему и зачем – то не для твоих ушей.
– А ты бы уважила мои уши, глядишь, и проку было б больше, – язвительно произнес Деян, одарив старуху злобным взглядом.
Та хоть и не боялась собеседника, но сочла за лучшее его не злить. Бабка знала, что гость обвешан амулетами с головы до пят и сладить с ним собственными колдовскими силами будет непросто. Впрочем, на самый крайний случай у нее имелся доставшийся от деда артефакт, который мог преодолеть защиту любых амулетов. Через него гадалка могла воздействовать на окружающих своей ментальной магией. На всех, кто находился ближе десяти шагов.
– Эх, Деян, Деян, зря ты задумал в наши ведьмовские дела нос совать, но, коли невмоготу, слушай. Заговор, кой оберегает Пожарского, составлен на крови рода Ружинских, и, пока хоть кто-то из них жив, царя Московии изничтожить непросто.
– Ого! А чего же тогда он не припрятал хотя бы одного из них от глаз людских подальше?
– Пожарский про то и сам не ведает. До сего дня никто, окромя заговор наводившего, про эту тайну не знал.
– А ты сама как разузнала?
– Деян, ежели начну сказывать, ты до завтра у меня останешься. – Бабка с прищуром посмотрела на гостя. – Али хочешь мне постельку согреть?
Гадалка проживала на окраине Москвы, в неприметном снаружи особняке. Содержала прислугу из трех человек, имела даже карету, поскольку изредка выезжала к клиентам. Ведь многие из них желали либо вызнать о грядущем, либо покопаться в былом.
– Окстись, старая, – отмахнулся Деян. – Лучше скажи, отколь тебе ведомо, что та дочка взаправду выжила? – Мужчина все-таки присел напротив собеседницы.
– Карты поведали, – ответила она. – Им былое завсегда знать положено, а нынче и подавно.
– Темнишь, старая, чем нынешний день от вчерашнего различается?
– Многим, Деян, очень многим. Нонешний для гадания такой, что раз за дюжину лет случается.
– Да ну?
– Вот те и ну. Былое так видать, что будто сама рядом стояла.
– Былое, былое… – проворчал Деян. – Толку с него? Могут твои карты про нынешнее рассказать?
– Так для того имеются кости моего прадеда. Они никогда не дают маху. Вот, смотри.
Прадед ведьмы в свое время был известен как самый могучий ведун Московии. Бабка быстро убрала карты, взяла наполовину наполненную чем-то глиняную кружку и сильно потрясла ею возле уха. Затем высыпала на стол содержимое: осколки костей разложились причудливым рисунком, похожим на женскую фигуру.
– Это еще кто? – отпрянул здоровяк, глядя на картинку.
– Она и есть. Зовут Зарина. Недавно замуж вышла. Точно могу сказать – девка боевая и голыми руками ее не одолеть. – Старуха водила пальцем по линиям из костей и поясняла их смысл. – А еще все, кто пытался перейти дорогу ее супружнику, плохо кончили. Кто сгинул, кто, считай, все утерял…
– Не темни, карга старая, и не вздумай меня стращать. Говори, где эту бабу отыскать можно?
– Какой же ты торопливый, Деян. Перебиваешь старших, слушать ничего не желаешь. А потом обиду таишь на меня, дескать, из ума выжила, ничего не умею…
– Хорош болтать, бабка. Лучше ответь: можно ли отыскать ту Зарину? Я лично займусь ее судьбой, а потом к тебе нагряну. И ежели снова услышу отговорки…
– Хочешь вызнать, куда птичка залетела?
– Не тяни, старая, колдуй уже! – рявкнул здоровяк.
– Чтобы мое гадание было правдивым, потребна двадцать одна монета золотом, – сообщила старуха.
– Хватит и десяти.
– Деян, ты не на базаре. В моем тонком ремесле мелочей не бывает. Заплатишь хоть на монету больше или меньше – дело не выгорит.
– Сплошной разор с тобой. – Он отсчитал деньги и подвинул их к старухе.
Та, подобно фокуснику, накрыла горстку золота ладонью, и монеты исчезли.
– Начнем-ка. – Бабка снова поправила халат, сняла с шеи шнурок с холщовым мешочком, развязала и высыпала несколько костяных осколков на стол. В отличие от остальных эти были иссиня-черные. Собрала все кости в кружку, потрясла ее и перевернула вверх дном. Убрала очень осторожно и подала знак гостю, чтобы тот не вздумал делать резких движений. Затем наклонилась к столешнице и посмотрела на горку костей сбоку. – Тебе подфартило, Деян. Девка в Московии…
– Московия большая, можно всю жизнь нужного человека искать, да так и не сыщешь, – проворчал здоровяк.
– А ты не торопись и не перебивай меня почем зря. Глядишь, и узнаешь больше.
Старуха осторожно выпрямилась и сосредоточила взгляд на гадальных костях. Черные начали накаляться, запахло дымком. Лишь через минуту бабка отвела взгляд.
– Так-так… Давно был в Вязьме?
– Нечего мне там делать, – пробурчал Деян. – В городе нынче Черкасский обосновался, а мы с ним не в ладах.
– Зазря это. Не так давно в сей город прибыла наша девка и долго там не задержится.
– И куды она собирается?
– Деян, ты за кого меня держишь? Я обычная гадалка. Хорошо нынче день для гадания подходящий. Загляни ко мне завтра – и половины не вызнал бы.
– Обычные гадалки в роскошных особняках не проживают и по двадцать монет золотом за час не получают, – поморщился он.
– Твоя скупость – твой враг. В прошлый раз ты пожадничал… Напомнить, чем дело закончилось?
Провалами памяти Деян не страдал. Он действительно однажды недоплатил гадалке пару монет и не узнал, казалось бы, незначительную мелочь. А в итоге и людей своих недосчитался, и поставленную задачу не выполнил.
– Ладно. Ты лучше скажи – мне нынче людей в Вязьму посылать?
Старуха снова присмотрелась к горстке костей.
– Не позднее завтрашнего дня, – ответила она. – Кости особых препон на твоем пути пока не видят. Но учти: сперва все продумай и лишь потом действуй.
– Ты меня будешь учить, как людей на тот свет спроваживать? – усмехнулся Деян.
– А надо ли сразу так и спроваживать? – задала неожиданный вопрос старуха, когда один из осколков скатился с горки. Она впилась взглядом в кости так, словно на столе стояло любимое блюдо. – Ты гляди, как оно все ладно складывается!
– Что там еще?! – Деян заметил резко изменившееся лицо гадалки.
– Приведешь мне девку живой – полсотни золотом заплачу. А Пожарского изведу в тот же день, как она переступит порог моего дома, – затараторила бабка.
– Что значит – изведу? Ты способна… и молчала?!
– Да не кипятись ты почем зря. Кости показали, что кровь Ружинских начала сызнова в силу входить. У этого рода сие раз в десять лет бывает. Ежели успеешь за неделю добыть девку, заговор защиты можно в проклятие обратить да других дел сотворить немало.
– Сто монет – и Зарина твоя, – повысил цену Деян.
– Тебя точно сгубит собственная жадность. Хорошо, пусть будет сотня. Токмо учти: через семь дней она мне и даром будет не нужна.
– Лады! – встал из-за стола здоровяк.
– Осторожнее, увалень. Эдак себе все испортить можешь.
Он махнул рукой и решительно направился к выходу. Громко хлопнувшая дверь заставила старуху вздрогнуть. Бабка не прикасалась к столу, однако верхний осколок кости закачался, и через секунду вся горстка осыпалась.
– Ай-ай-ай! Что же ты натворил, бедовый! Токмо что все так удачно складывалось, а теперь… Теперича в этой мешанине ни одному оракулу не под силу разобраться.
Глава 1
Билет в хорошую жизнь
В двух шагах от захудалого кабака прямо на мостовой сидела маленькая сухонькая нищенка. Она выбрала это место только потому, что рядом не было других попрошаек. Поначалу ей даже подфартило – несколько полупьяных мужичков бросили по медяку. То ли день у них сегодня задался, то ли расчувствовались после выпитого и пожалели горбатую старушку, а может, так сошлись звезды и ей просто повезло.
Однако Фортуна дама весьма суровая и долго одному человеку не улыбается. А стоит ей чуть повернуться спиной к недавнему избраннику, как у того сразу начинаются проблемы. И они действительно не заставили себя ждать в лице двух подростков-голодранцев.
– Кто такая?! Какого лешего тут расселась, уродина горбатая?! Тебе жить надоело, карга старая?!
Оба держались нагло и с ходу принялись орать и угрожать, один даже попытался пнуть конкурентку ногой. Не удалось. Старушенция вроде бы неуклюже отмахнулась, ударив оборванца по ступне, а тот рухнул на пятую точку.
– Ах ты, зараза!
Он вскочил и собрался ухватить попрошайку за волосы. Снова неудача. Захватив кисть, нищенка вывернула занесенную руку, так что подросток взвыл от боли.
Второй в это время выудил из недр своих лохмотьев кнут, намереваясь ударить ловкую бабку хлыстом, но она оказалась проворнее: вскочив, в один миг встала рядом. Захват кнута, подсечка, рывок… Противник на земле.
Только теперь оба сообразили, что старушка не так проста, однако сдаваться не собирались.
– Тебе не жить! – прорычал первый, крепко сжимая извлеченный из-за пазухи нож. – Будешь знать, как занимать наше место.
Потасовка происходила на одной из улиц Полоцка, где в этот вечерний час, кроме пришлой попрошайки и двух оборванцев, никого не оказалось. Подростки появились со стороны центра города. Они, по-видимому, заметили на своей территории чужачку и не могли пройти мимо. Город давно был поделен местными нищими, и пришлых всегда изгоняли. Выглядела бабка беспомощной: худая, сгорбленная… Парни сначала решили, что имеют дело с больной старухой. На поверку вышло иначе.
Мия, которой только по весне стукнуло тринадцать, вообще не собиралась разговаривать с нападавшими. Ей угрожают – значит, нужно защищаться. Грамотно и без лишней суеты.
Первое – обеспечить простор для маневра. Второе – занять позицию, в которой противники не смогут напасть одновременно, и третье – как можно скорее вывести одного из игры. Так ее учил нанятый отцом злобный наставник.
Пара шагов влево, шаг назад, чтобы разорвать дистанцию, и удар хлыстом точно по кисти. Нож упал на землю. А вот нагибаться за ним не стоило – хлесткий удар по спине, и один из оборванцев полетел на мостовую, ругаясь последними словами.
Второй попытался прыгнуть на нищенку, стараясь сбить с ног. Она резко присела, а когда пацан оказался над ней, моментально выпрямилась, подкинув его своим горбом вверх. Мальчишку сначала подбросило, а потом неслабо приложило о мостовую. От боли он взвыл и не смог сразу подняться.
Мия собиралась убежать, не дожидаясь продолжения стычки, – наставник учил, что поле боя нужно покидать вовремя, однако раздавшийся сзади голос заставил замереть на месте.
– Совсем неплохо для сопливой девчонки.
На вид незнакомцу было под сорок. Среднего роста, поджарый, держался вроде бы расслабленно, но глаза выдавали напряжение. Складывалось ощущение, будто он высматривал того, кто стоит за нищенкой. И сразу определил в ней подростка, хотя лицо Мии разглядеть было сложно.
Чутье подсказывало – от этого типа надо держаться подальше. И она, скинув оцепенение, побежала к ближайшему проулку, забыв другой важный совет наставника – не выбирать самых очевидных путей отступления.
Убедившись, что нищенка следует в нужном направлении, мужчина не стал ее преследовать:
– Чего развалились, недотепы? Встать! С одной девкой сладить не смогли! Вот возьму ее к себе да над вами главной поставлю, может, тогда вам, дурням, моя наука впрок пойдет.
Мужчина, проводив взглядом скрывшуюся в проулке беглянку, бросил еще несколько оскорбительных слов в адрес неудачников и двинулся в другую сторону, подростки понуро последовали за ним.
В глухом проулке девушку уже поджидали двое. Мигом скрутили, засунули в мешок и взвалили на плечи. Мия отчетливо слышала голоса.
– Прыткая девчонка. И сообразительная – вместо горба у нее к спине торба примотана.
– И что там?
– Вряд ли что-то стоящее, иначе бы она не стала побираться.
– Дай, гляну.
– Нехорошо копаться в чужих тайнах, господа, – донесся знакомый голос, после чего ношу бросили на землю.
Появившийся на пути двух бандитов мужчина не выглядел опасным: ниже среднего роста, худой, да и двигался неровной походкой, словно был подшофе.
– А ты откуда взялся, доходяга? – впередиидущий положил ладонь на рукоять торчавшего из-за пояса ножа.
«Доходяга» резко вскинул руки, и оба бандита получили по клинку в горло. Хрипя, они осели на землю.
– А то вы не знаете, откуда берутся люди, – мрачно усмехнулся он.
Проходя мимо поверженных, забрал торбу, извлек метательные клинки, обчистил карманы обоих, а затем перерезал веревки на мешке пленницы.
– Жива? – спросил он.
– Угу, – только и смогла ответить Мия, увидев два залитых кровью трупа. – Ты их убил?
– А сама как думаешь?
– С такими ранами не живут.
– Верно подмечено. Уходим. До ночи нужно покинуть Полоцк.
– А как же зверюги? Скоро стемнеет, нас сожрут.
Зверюгами здесь называли хищников, появлявшихся с наступлением темноты и нападавших на все живое, что не укрылось за прочными стенами или неподалеку от алтарных камней. Особым деликатесом ночные твари считали волшебников, но и другими двуногими не брезговали.
– Поспешим – успеем добраться до ближайшей деревеньки. В городе оставаться нельзя, эта братия, – он кивнул в сторону трупов, – теперь не отстанет.
Мия собралась было вернуть торбу на место, соорудив горб, но мужчина запретил:
– Не надо, на выезде будут высматривать горбатую нищенку. Срочно меняй одежду. – Мужчина вытащил из наплечной сумки сверток и протянул ей. – Будем изображать крестьян.
Сам он переоделся за полминуты и принялся торопить девушку:
– Чего медлишь? Давай шибче.
– Дил, отвернись.
– В твоем положении стыдливость токмо во вред, – пробурчал он, но повернулся к спутнице спиной.
Как раз вовремя, поскольку в проулок заскочили сразу трое. У одного даже пистоль при себе имелся.
– Руки! – крикнул он.
Дил действовал молниеносно: уходя в перекат, метнул один клинок, через миг другой. Прокатившись по земле, сбил с ног второго нападавшего, а поднимаясь, бросил подвернувшийся под руку камень в третьего. Затем, не мешкая, добил подранков и забрал свои клинки из первого трупа. Когда он снова повернулся к девушке, та стояла разинув рот и, казалось, не дышала.
– Ты до сих пор не переоделась? – словно ничего не произошло, спросил мужчина.
Теперь уже она повернулась спиной и принялась молча переодеваться. Дил тем временем обчистил карманы поверженных.
– А вот старую одежонку выбрасывать не нужно. – Мужчина с осуждением покачал головой, заметив валявшийся на земле наряд нищенки. – Чай мы с тобой не баре, чтобы вещами разбрасываться.
Мия заскрипела зубами, но одежду собрала, аккуратно сложила и спрятала в походную торбу.
Вскоре из проулка вышли крестьянин с дочкой, направлявшиеся к восточным воротам Полоцка. Девушка выглядела бледной. Сегодня на ее глазах впервые убили человека. И не одного.
Тринадцать лет – самый неподходящий возраст для кардинальных перемен в жизни. Особенно если они не к лучшему, а совсем наоборот. Однако судьба никого не спрашивает о предпочтениях, просто преподносит сюрприз, а уж что с ним делать дальше, решать «счастливчику».
Еще месяц назад Мия и представить себе не могла, что лишится крова, семейного тепла дома дяди и тети, у которых жила пятый год, подруг, приятелей, школы, недоброго наставника – всего, что казалось ей незыблемым…
Жизнь рухнула в тот момент, когда в дом на окраине Бреслау явился нищий незнакомец с письмом на серой бумаге.
Тем же вечером девушку нарядили в лохмотья и выпроводили из дома, наказав идти с оборванцем и строго предупредив: вернется в город – незамедлительно отдадут под суд за воровство.
Оборванец назвался Дилом. Сразу предупредил, что цацкаться с ней не будет, и наказал следовать за собой.
– Хочешь вернуть прежнюю жизнь, держись рядом, – объяснил он во время первого привала. – И запомни: твой билет в хорошую жизнь находится в торбе, которую ты обязана доставить в Крашен боярину Даниле. Уразумела?
– А разве мы идем не к моему отцу? – спросила Мия.
– Твой отец погиб, – буднично сообщил Дил. – Я ему многим обязан и токмо потому вожусь с тобой.
– Отца больше нет?! – На глаза Мии накатили слезы.
– Будешь сырость разводить – прибью! – пригрозил провожатый. – Моя забота – довести тебя до границ Смоленской республики, а твоя – не усложнять нам жизнь. Понятно?
– Но как же так…
– Я, кажется, задал вопрос, девка?! – повысил голос Дил.
– Все ясно! – поспешила ответить она, испугавшись страшного взгляда.
– Вот и хорошо. Русский знаешь?
– Меня учили, – кивнула девушка.
Ее действительно учили многому. Немецкому, польскому и русскому. Зачем? Она не понимала. Оставались загадкой также и занятия с наставником, обучавшим хрупкую девочку приемам самообороны с оружием и без. Кое-что ему удалось, хотя учитель постоянно ворчал по поводу более чем скромных успехов подопечной. И все же постоять за себя она могла.
– Значит, не пропадешь. Пока идем, освоишь еще одну науку. Попрошайничать тебя вряд ли учили.
– Да я никогда… – запротестовала Мия, но была жестко прервана:
– Заткнись и слушай! Будешь делать, что я скажу! Прикажу – голой пройдешь по базарной площади!
Она густо покраснела и решительно замотала головой.
– Лучше убей сразу.
– Уверена? – Он молниеносно выхватил нож и приставил к горлу. – Да запросто. Мне это гораздо легче, чем таскать за собой сопливую ноющую бестолковую девчонку.
Ужас пронял до такой степени, что она даже дышать перестала.
– То-то и оно. – Дил убрал оружие. – Советую вначале думать, а потом говорить.
Ее затрясло мелкой дрожью: в глазах мужчины она как наяву увидела свою смерть и уже не сомневалась, что тот, не колеблясь, перережет ей горло.
– А теперь скажи внятно, что будешь выполнять все мои приказы.
– Я не могу так…
– А ежели я тебе мизинец отрежу, сможешь? – Он снова достал нож.
– Я буду выполнять все твои приказы, – отчеканила Мия.
– Учти – я не потерплю неповиновения. Понятно?
– Да, – кивнула она.
– Тогда вот тебе первый приказ. Раздевайся.
Как же ей тогда хотелось убить Дила! Отключив все чувства, словно превратившись в придорожный столб, она выполнила этот приказ. А потом и второй – обмазаться сажей. Затем вываляла снятую одежду в дорожной пыли и лишь тогда надела снова.
За несколько дней они добрались до Полоцка. И все это время Мия училась ходить, прихрамывая, выглядеть старухой, просить милостыню и быстро замечать приближающуюся опасность.
А еще она училась совершенно иным способам защиты… Как сказал Дил: «Ты – беспомощная девчонка, и любой, кто нападет, должен верить, что ты еще беззащитнее. Сумеешь убедить – полдела сделано. Когда он расслабится, у тебя появится шанс на один удар. Правильно выберешь момент – выживешь. Нет – сама понимаешь».
Сегодня она забыла эти уроки, потому и спастись самостоятельно не удалось. Зато убедилась, что Дил за ней все-таки присматривает и в случае крайней необходимости придет на помощь.
По городу шагали молча, пока не оказались за воротами. А дальше им пришлось перейти на бег, чтобы успеть до ночи укрыться под защитой алтарного камня ближайшей деревни. Туда они попали уже в сумерках. Дил договорился по поводу ночлега в сарае, где они почти комфортно разместились на сеновале.
– А ты шустра! – Мужчина впервые похвалил подопечную. – Чему-то полезному тебя все-таки научили.
– Я могла бы еще лучше их отделать.
– И зачем? – задал он неожиданный вопрос. – Чтобы доказать, что ты сильнее двух сопляков?
– Но они же… – растерянно начала Мия.
– Пришли прогнать чужачку со своей территории. Да еще хотели продемонстрировать собственную важность. Подумаешь, ну попинали бы тебя малость, и все. Так нет, тебе захотелось дурь свою показать? И что мы в итоге имеем?
Девушка опустила голову. Она вдруг сообразила, что виновата в смерти пятерых незнакомцев. Немного утешало только то, что вряд ли они при жизни были хорошими людьми.
– Я не подумала, – пробормотала она.
– А надо было бы. Не уверен, что дождусь, когда ты уже начнешь мозгами пользоваться!
Сам Дил хоть и распекал девушку, сейчас размышлял о другом. Его всерьез беспокоил и тот тип, кто наблюдал за действием пацанов, и двое его подручных, которые засунули Мию в мешок. А появление последних троих вообще говорило о тщательно подготовленной операции. Вряд ли бы кто-то так расстарался ради захвата обычной нищенки. Похоже, бандиты выполняли определенный заказ. И это не могло не настораживать.
– Ладно. – Дил перестал читать нотации. – До утра можем расслабиться. За нами, скорее всего, никто не увязался, и до рассвета погони не будет.
– А как они узнают, куда мы ушли? – переведя дух, спросила Мия.
– Проще простого – отправят людей в ближайшие окрестные деревушки, куда мы могли успеть до темноты. А таких в округе всего две. Потом расспросят местных. Те видели двух путников, прибывших на ночь глядя. Дальше объяснять?
После слов Дила все стало понятно, кроме одного – почему она сама не догадалась?
– А нам обязательно от всех прятаться?
Раньше задать этот вопрос Мия боялась, ожидая в любой момент нового приступа ярости со стороны провожатого. Сегодня он ее спас…
– Да, – одарив недобрым взглядом, ответил Дил. – Всех, кто был близок с твоим папашей, уже нет в живых. Ты на него очень похожа. Этого будет достаточно, чтобы упокоить и тебя.
Отца за годы проживания в Бреслау Мия видела всего три раза. Разговаривал он с дочерью неласково, интересовался исключительно успехами в боевых дисциплинах и обещал забрать к себе лишь тогда, когда останется ими доволен. И Мия старалась.
– Но я же никому ничего не сделала! – поразилась девушка.
– А это их мало волнует.
– Кого? Кто был моим отцом? Почему?
– Закрой пасть! – рявкнул мужчина. – Доберешься до цели, получишь все ответы. А пока тебе этого лучше не знать.
– А вдруг не доберусь?
– Тогда – тем более, – промолвил он. – Да и вообще, нечего голову дурными мыслями грузить, пора о хлебе насущном подумать. Тебе нынче подали хоть что-то?
– Несколько медяков, – сообщила Мия.
– Давай сюда!
Она безропотно отдала подаяние.
– Негусто, но будет на что поужинать. – Мужчина пересчитал монетки и спрятал себе в карман. – Значит, не зря тебя из мешка вытаскивал.
Тех денег, что он собрал по карманам убитых бандитов, хватило бы не только на ужин, но Дил пока ни с кем не собирался делиться трофеями.
