Kitobni o'qish: «Вероятность черной дыры ничтожна»
АТГ-017 или «Черное бессмертие в чужой дыре ничтожно»
1-я глава
1.
Оператор комплекса по извлечению ресурсов из мягких поверхностей ИРМ Мк-3 молодой парень Лахрим вытер полотенцем испарину с шеи и лица и встал с кресла.
– Ну и жара! – сказал он сам себе, ведь других людей в тесном вагончике, громко названном Центром управления, не было.
Он поднялся с кресла и с силой ударил по кондиционеру в углу. Тот чихнул паром вперемешку с пылью, но недовольно заурчал. Но уже через минуту, выдув небольшую порцию прохладного воздуха, вновь затих. Лахрим укоризненно взглянул на него и вздохнул.
– Засунуть бы сюда на денек этого жирдяя начкома Гуарту, – поведал равнодушным железным стенам свое мнение он. – Когда уже он сподобится прислать кого-нибудь отремонтировать эту рухлядь?
Любой, кто знал начальника комплекса, понимал, что вопрос этот сугубо риторический. Лахрим как никто осознавал это, но другого способа облегчить страдания, кроме как высказать о начальнике все, что он думал, у него не было.
– Сидит сейчас у себя в административном бункере, набивает брюхо пончиками, и на все ему плевать кроме кристаллов и этого робососа, – Лахрим посмотрел на индикаторы ИРМ, которые показывали, что робот закончил обрабатывать участок и ждет дальнейших инструкций.
Оператор перевел взгляд на монитор лобовой камеры бота и взялся за джойстик. На экране виднелась обычная для планеты АТГ-017 картина: плотные джунгли и болота.
Лахрим направил ИРМ в обход подозрительного места, заполненного водой. Он так и видел, как этот полутораметровый паук хлюпает многочисленными лапами по грязи.
– Это еще что такое? – заметил Лахрим впереди лежащее в луже неестественно кривое бревно.
Он подвел бота ближе. Неожиданно плавающий ствол дерева резко изогнулся в другую сторону, и из воды показалась уродливая длинная морда с раскрытыми жабрами по бокам.
Лахрим инстинктивно дернул джойстиком в бок. Перед ним мелькнули плотные заросли, затем они рванулись вверх, и изображение на экране сменилось темнотой.
– Неужели и монитор сдох? – простонал Лахрим.
Он наклонился вперед и сильно ударил сверху по приборной панели. Ничего не случилось. Тогда Лахрим нажал кнопку с нарисованной картинкой солнца с лучами.
Включилась наружная фара ИРМ, и появилось тусклое изображение какой-то влажной, блестящей на свету поверхности. По ней ползали длинные черви. Больше ничего разглядеть оказалось невозможно.
– Вот ведь угораздило! – схватился за голову Лахрим. – Куда-то провалился проклятый робосос.
Он внимательно осмотрел показатели приборов и переключил несколько тумблеров.
– Повреждений вроде нет.
Лахрим принялся дергать джойстиком в разные стороны, изменяя режимы мощности двигателя бота. Но, судя по картинке, все это приводило к лишь едва заметным сдвигам ИРМ. Даже черви не обращали на эти потуги никакого внимания, занимаясь своими делами.
– Хорошо встрял, – резюмировал Лахрим. – Что же делать? Меня теперь начком живьем съест на обед вместо пончика.
Он присел на кресло и задумался о своей незавидной фортуне, приведшей его в эту дыру на краю обитаемого космоса.
2.
Все его беды, как и у многих других, начались с женщины. В случае Лахрима ее роль сыграла смазливая девица Гизель. Она была его одноклассницей в валемской старшей школе.
Гизель считалась первой красавицей класса, но этим, по сути, исчерпывались ее положительные качества. Если, к примеру, описать ее умственные способности, то выражение «тупая как пробка», было для нее скорее комплиментом.
Неизвестно, когда она решила, что красота не требует никаких дополнений. Но с того судьбоносного мгновения развитие ее внешности и интеллекта направились в противоположные стороны.
Впрочем, для юного парня, каковым и был Лахрим, бесконечные пустые пространства, скрытые под яркой оберткой, не имели никакого значения. Как и многие другие, он попался в сети юной прелестницы и готов бы крутиться вокруг нее, как бабочка около яркой, но такой же пустой внутри, как и Гизель, лампочки.
Но завоевать внимание предмета страсти Лахриму было нелегко. Ничего выдающегося он собой не являл. Обычный старшеклассник среднего роста ничем не примечательной внешности и еще менее примечательного достатка.
Учился Лахрим ни шатко, ни валко. Сообразительности хватало, но старательность и концентрация не были его козырями. В нужное время он мог напрячься, что позволяло благополучно плыть по реке среднего образования, но о поступлении в университет он даже и не помышлял.
– О, смотрите: Гина – глина! – воскликнула Гизель своей свите при виде Лахрима. – Закрой рот, а то мухи налетят.
Она громко захихикала довольная «искрометной» шуткой про фамилию Лахрима, произнесенной ею уже, наверное, в сотый раз. Окружающие ее парни и девушки подобострастно загоготали.
«Она обратила на меня внимание!» – радостно подумал Лахрим, даже не заметив обидных слов. Но толпа прошла мимо, и он в который уже раз понял, насколько далек от своей мечты.
Вокруг Гизель вились либо красавцы, либо парни с обеспеченным родителями будущим. Лахриму не светило ни то, ни другое. Это заставило его вновь задуматься о своей незавидной судьбе. Надо что-то менять.
И хотя обычно все подобные идеи затухали в нем спустя несколько часов, в этот раз он успел на волне эмоций наткнуться на нечто, изменившее его жизнь. Это было объявление.
«Межпланетная компания добычи ресурсов «МежКомДоР» приглашает молодых людей со средним образованием в свой валемский колледж управления автоматизированными системами с последующим трудоустройством».
Лахрим не имел понятия, что такое «управление автоматизированными системами», но звучало это солидно. А еще больше его привлекло название конторы. МежКомДоР была крупнейшей компанией Федерации. Их колледж появился в Валеме совсем недавно. Лахрим даже не знал о нем.
Он сразу решил написать туда заявление, что и сделал дома спустя час, воспользовавшись электронным свитком. Это устройство походило на браслет. В сложенном виде оно висело на запястье. При необходимости верхняя часть выпрямлялась и разворачивалась в небольшой экран.
Лахрим развернул устройство и заполнил форму в сети. Потом он подтвердил свое желание, приложив большой палец с вживленным чипом к специальному слоту внизу эл-свитка.
К нему тут же пришла форма теста из пары десятков вопросов, чаще всего описывающих разные стрессовые ситуации. Там же шла анкета, которая помимо стандартной информации запрашивала о психических отклонениях у Лахрима или кого-то из его родственников.
«Похоже, ответственная работа, – подумал он – Нервных не берут».
Покончив с заявлением, Лахрим расслабился, отдав дальнейшее на откуп судьбе. Он понимал, что с его оценками попасть на работу в крупнейшую компанию будет нелегко. Он даже родителям ничего не сказал, а спустя пару дней забыл и сам, увлеченный другими заботами.
Каково же было его удивление, когда через несколько недель незадолго до окончания школы пришло сообщение. В нем говорилось, что он принят на учебу в колледж МежКомДоРа.
В этот раз он уже поведал новость родителям, чем их немало порадовал. Оба они вкалывали на местной ферме, и то, что их сын будет работать в самой известной компании, смотрелось явным повышением в сравнении с ними.
Валем с одноименной столицей был сельскохозяйственной планетой, и ее жители занимались в основном работами на полях гибридных кукуриса и свекрепы. Местная элита обреталась в сфере обслуживания: банках, страховых компаниях и в администрации.
У МежКомДоРа производственных отделений на Валеме не имелось, поэтому после учебы Лахрима ждало расставание с родным домом. Но он не думал об этом. Он уже считал себя членом большой и важной семьи самой крупной компании человечества.
Не преминул он, конечно, упомянуть об этом и Гизель. Но ту это, к его сожалению, никак не впечатлило. Она уже положила глаз на огромного борова Рухика – сына главы местного департамента пенсионного обеспечения.
Немного погоревав, Лахрим утешил себя фантазиями о том, что через несколько лет вернется домой в орденах и медалях, ну или, в крайнем случае, с полными карманами кредитов. Вот тогда все местные красотки будут обречены упасть в объятия покорителя космоса.
Спустя два месяца Лахрим успешно окончил школу, имея по всем предметам средний балл и лишь по истории и литературе хорошо. Страсть к чтению рассказов, как о вымышленной, так и о реальной жизни была у него с детства.
3.
Колледж оказался на другом конце города, и в первый день учебы Лахриму пришлось провести целый час в кольцевом пневмопоезде. По дороге он подкрепился мультибургером, купленным в закусочной Лох-Тригерса. Это была самая распространенная забегаловка Федерации.
В транспорт, проходящий через центр города, пускали только по пропускам. Там были офисы а, по мнению администрации планеты, простому рабочему люду там делать нечего.
Здание колледжа выглядело на удивление скромно для такой крупной компании. Серые стены из пеноплит с вырезанными окнами с оргапластовыми стеклами покрывала оргапластовая же ребристая коричневая крыша.
Строение больше напоминало гигантский строительный барак временного пользования. Оно поднималось на три этажа. Перед стеклопластиковыми дверьми стояла трехметровая плоская фигура из полупрозрачного целлюлона.
Она изображала спиральный бур, направленный вверх, растущий из отвала бульдозера. На широком отвале виднелись четыре буквы: МКДР. Это был символ МежКомДоРа. Рядом в земле на штыре торчала пенокартонная табличка, на которой значилась уже заметно полинявшая надпись, сделанная дешевой краской: Валемский колледж управления автоматизированными системами.
Всех новых студентов собрали в большом зале. Лахрим заметил несколько знакомых лиц из школы. Никто из них не значился среди отличников. Двое так вообще удивили его тем, что, видимо, все же смогли окончить обучение.
«Значит, у всех есть какие-то важные скрытые качества, – успокаивал он себя. – Как и у меня».
Перед ними вышел небритый мужчина средних лет.
– Такс, ну что же, образно выражаясь, все собрались, – забубнил он едва слышно себе под нос.
– Говорите громче, ничего не слышно! – раздалось из задних рядов.
– Я говорю, что предположительно, здесь все, так что, как говорится, можно начинать, – повысил ровно на полдецибела громкость голоса мужчина.
– Ни рожна не слышно все равно! – донесся все тот же голос сзади.
– Да ладно тебе, Курма! – ответил другой голос. – Ты что, сюда учиться что ли пришел?
В зале раздался взрыв хохота. Когда он затих, мужчина продолжил разговор с собой и еще несколькими ближайшими к нему студентами. Одним из слышавших его был и Лахрим.
– Я позволю себе представиться, – бормотал докладчик. – Зовут меня, как бы это сказать, Ситам Нури. Я здесь исполняю обязанности, то есть являюсь, то есть назначен быть, как бы это точно определить, директором.
Мужчина старательно не поднимал глаза. На задних рядах молодежь уже не обращала на него внимания и громко болтала. До Лахрима донесся запах сигарет, а возможно, и не только.
Теперь до него долетали лишь отдельные фразы докладчика.
«Компания… условно говоря, новые территории…, как бы это сказать, неординарные условия, … низкооплачиваемый труд… огромные перспективы… фигурально выражаясь, новые кадры… массовое обучение на периферии… вам предоставлена честь, быть первыми на этой, как бишь ее? … Валеме.»
Спустя несколько минут, он подозвал к себе одного из студентов и шепнул что-то на ухо.
– Эй, олухи! – крикнул тот – Директор говорит: подтвердите, что поняли условия и согласны. Доставайте свои эл-свитки.
Тихие попискивания означали, что студенты прикладывают пальцы к устройствам. Название МежКомДоР по-прежнему ярко горело в голове у Лахрима, поэтому, даже не задумываясь об услышанных обрывках информации, он, как и все остальные, развернул свиток и прижал к нему чип.
После этого началось обучение. За несколько месяцев им прочитали с десяток предметов. Иногда они посещали зал с гипсокартонными макетами разных роботизированных бульдозеров, комбайнов, бурильных установок и тому подобным.
Из-за постоянного гула студентов на лекциях и не имеющих ни малейших навыков преподавания учителей, к тому же самих плавающих в собственных предметах, Лахрим не запомнил даже всех названий дисциплин. В голове была мешанина из геологии, механики, гидравлики, робототехники и техники безопасности.
В конце обучения им устроили аттестационный тест. Во время него всем раздали листки с заданиями, на обратной стороне которых по какой-то необъяснимой случайности значились ответы. Проваливших экзамен не оказалось.
Выпускникам дали неделю на сборы и прощание с родными, и вскоре Лахрим уже летел на планету Октобург, где была головная материально-техническая база МежКомДоРа. Там же располагался центр подготовки стажеров.
4.
После не самого густонаселенного провинциального Валема Лахрим удивлялся массам слоняющихся на Октобурге людей. Здесь тусовались десятки тысяч молодых парней и девушек.
Их группу встретил краснорожий огромный мужчина в синем комбинезоне с двумя рядами искусственных титановых зубов.
– Слушайте меня, тупицы! – ободряюще начал он. – Меня зовут Трогс, и я здесь главный по недорослям. В ближайшие две недели вы тараканы, а я ваш тапок. Но многим из вас повезет: я вижу вас в первый и последний раз. Второй раз со мной встретится только тот, кто что-нибудь здесь выкинет. И я вам советую избегать этого всеми способами, потому что второй раз я уже не буду таким добреньким. Это самое главное, что вы, недоумки, должны уяснить.
– А теперь о менее важном, – сплюнул он на землю сквозь блестящие зубы. – Вас распределят по месторождениям, а затем вы пройдете ускоренный курс по овладеванию конкретно той ерундой, на которой будете работать.
– Заниматься этой бесполезной для таких бестолочей как вы работой будете вон в тех вагончиках, – кивнул он в сторону длинного ряда железных будок. – Они симулируют пункты управления всеми устройствами, что есть у Компании.
– Заодно и привыкнете к обстановке, потому как ничего лучше этих сараев вы на новых планетах дальнего рубежа, куда вас закинут, и не увидите, – с явным удовольствием хмыкнул он.
– А теперь марш к центру распределения, – рявкнул Трогс. – И ставьте свечки в местной часовне, чтобы я вас больше не увидел. Иначе их вам вставлю я, притом туда, куда даже свет не проникает.
Трогс отошел от них «напутствовать» следующую группу, а валемцев повели в Центр распределения. Спустя три часа в просторном сером зале с несколькими рядами лавок и большим электронным экраном решилась судьба Лахрима. После длительного ожидания своей очереди на табло побежали долгожданные буквы:
«Распределение стажеров Валема разослано на персональные устройства».
Лахрим развернул эл-свиток и увидел, что его местом работы будет месторождение кристалла римандрит на планете АТГ-017. Оба этих названия он видел впервые.
Стажеров на Октобурге было так много, а их подготовкой занимались столь ответственно, что за неделю обучения в будке симуляции Лахрим побывал лишь однажды.
– А, свежее мясо, заходи, – приветствовал его молодой парень с взъерошенной прической, приглашая сесть на стул рядом с собой.
– Меня зовут Лахрим, – представился Лахрим.
– Да хоть герцог Гизонширский, – ответил парень. – Извини, запоминать не буду. Таких как ты у меня несколько десятков в день. Компания открывает по тысяче месторождений в день, так что удивительно, что они еще успевают тратить хоть какое время на вашу подготовку. Единственное, что меня интересует – это твое распределение.
– Месторождение кристалла римандрит на планете АТГ-017, – ответил Лахрим на его вопросительный взгляд. – Слышал про такую?
– Про эту дыру, я, понятно, не знаю, а про римандрит в курсе, – усмехнулся, не предвещая ничего хорошего, парень. – Шубу можешь с собой не брать точно. А вот гора лекарств от всякой заразы будет не лишней.
Он нажал пару кнопок на панели, и на экранах засветились несколько графиков.
– У тебя на пульте будет похожий джойстик, – указал он на ручку. – Им ты будешь управлять робососом, как мы его называем. Этакий пылесос многоножка для поиска кристаллов в местах повышенной труднодоступности. В грязи, короче.
– Еще у тебя будет пара десятков кнопок, – зевнул парень. – Запоминай: правый ряд – это регулировка параметров поиска щупа, слева будут настройки двигателя, гидравлики и тому подобной фигни самого робота. На экранах ты видишь разные показатели: температура масла, давление, напряжение электросети и другая бла-бла-бла.
– Да, самое главное, чуть не забыл, – вдруг встрепенулся он. – Снизу у тебя будет ряд из трех лампочек. Это индикаторы состояния кабины оператора: уровень ядовитых газов, задымление от пожара и затопление платформы. Зеленый – все окей. Желтый – держи ушки на макушке. Загорится красный – вали оттуда, если еще сможешь. Для особо задумчивых во всех трех случаях заорет звуковой сигнал. Под панелью будет тумблер его включения. Не вздумай отключать, если тебе, конечно, жизнь дороже сна.
– Ладно, давай отваливай, – махнул в сторону двери парень. – Меня следующий клиент ждет. Вот тебе табличка с названием твоего робососа. Сходишь завтра на склад, поглядишь на это чудо.
На другой день Лахрим в огромном металлическом ангаре, плотно покрытом маслом и снаружи, и внутри, разыскал агрегат с надписью «многофункциональный роботизированный комплекс по извлечению ресурсов из мягких поверхностей ИРМ Мк-3». Устройство выглядело как большой паук метра в полтора высотой с многочисленными лапами и исходящим из брюха хоботом со щупом на конце.
5.
На этом стажировка для Лахрима закончилась. Через два дня сонная девица в офисе распределения зарегистрировала его чип в системе Компании и загрузила места пересадок транспортной сети в эл-свиток. Его посадили в ближайший космический челнок, и с ощущением пинка под пятую точку он вылетел на дальние рубежи Федерации.
Путешествие его не блистало увлекательностью, превратившись в многочасовые, а порой и многодневные зависания в тесных каютах с жесткими кроватями, а то и обычными пластиковыми сидениями. Их разбавили только пара десятков пересадок в шумных и набитых народом астровокзалах.
Питание входило в стоимость перелетов. Но ни смена челноков, ни преодоленные огромные пространства никак не влияли на меню. Серая синтетическая каша, блюда из порошковых овощей и мяса и порошковые же соки старательно выбивали из Лахрима память о свежих продуктах его фермерской родины.
Пару раз удалось заскочить в закусочные Лох-Тригерса. Там он вспоминал пусть не о самой любимой, но все-таки знакомой пище. Теперь эти бургеры казались самыми вкусными, что он когда-либо ел.
С пройденными световыми годами народу в вагонах и на вокзалах было все меньше. Корабли попадались все мельче и ободранней. Только через три недели он попал на предпоследний пункт своего пути.
Это была пустынная планета, где ветры выдували на посадочную площадку все новые порции песка. Их старательно убирали маленькие квадратные киберботы.
Лахрим несколько часов практически в одиночестве просидел на железной лавке в пересадочной зоне в этом забытом богом месте. Наконец работник вокзала выкрикнул из диспетчерской будки, что прибыл транспорт на АТГ-017.
Лахрим вышел наружу и увидел на стартовой площадке нечто круглое и металлическое в желто-зеленых разводах то ли от каких-то лишайников, то ли от кислоты. На стыках обшивки просматривалась ржавчина. Иллюминаторы были покрыты плотным коричневым налетом. Похоже, что внутренности судна давно не видели солнечного света.
Из корабля вышел круглый мужичок в желтом комбинезоне химзащиты.
– Это ты что ли к нам на семнадцатую? – обратился он к Лахриму. – Наверняка ты, кому еще нужно торчать в этой дыре. Разве что у нас еще хреновее будет. Не удивительно. Обе планеты вокруг одной убогой звезды вращаются.
– Меня зовут Крим, – протянул он руку. – Я пилот, водитель и механик. Забирайся пока внутрь и надевай комбинезон. Найдешь его в шкафу.
– У нас там не слишком полезно слоняться на открытом воздухе, – усмехнулся пилот, выкатывая из заднего люка пневмотележку. – Я сгоняю на местный склад за припасами и полетим. Я скоро.
Через полчаса они уже стартовали. После того как Лахрим смог выдернуть все члены тела из гирокресла, весьма неважно защитившего от сильнейших перегрузок взлета, Крим пригласил Лахрима в кабину, указав на место штурмана.
– Садись, веселее будет, – сказал он. – Тебя надолго к нам нелегкая занесла?
– Контракт подписан на пять лет, – ответил Лахрим. – Год ушел на учебу. Остается еще четыре. Пока буду здесь, если не переведут.
– Переведут, жди, – усмехнулся пилот. – Тебя отсюда только ногами вперед увезут. Так что оттрубишь все четыре года, а если за это время не подохнешь, то Компания автоматом еще лет на пять контракт продлит.
– А ты вообще контракт читал? – повернулся он к Лахриму.
– Читал, – грустно кивнул тот. – Но уже после того как подписал.
– Молоток, – похвалил его Крим. – Вот и будешь здесь торчать, пока не помрешь.
– Кстати, посмотри-ка на наше светило, пока можешь, – указал он на раскаленный красный диск звезды, – С планеты ты его не увидишь. Там у нас парниковый эффект. Все небо плотно облаками затянуто.
– А вот и она родимая, семнадцатая, – указал Крим на приближающийся серый шар.
Лахрим смотрел на планету, окруженную дымкой облаков, окрашенных с одной стороны красным светом звезды. Он с грустью вспоминал наивные мечты об орденах и кредитах в кармане, владевшие им год назад, и думал о том, как хорошо бы сейчас было работать на какой-нибудь ферме у себя на родине. Чужой мир выглядел негостеприимно.
После приземления Крим посоветовал Лахриму надеть капюшон комбинезона на голову и добавил к его амуниции очки с респираторной маской. И все это весьма пригодилось.
АТГ-017 оказалась одной огромной баней, покрытой болотами и джунглями. Формально она являлась планетой класса Б1, то есть пригодной к жизни человека без специального снаряжения. Но болота и растения выделяли такие испарения, что без фильтров отравиться или подхватить какую-нибудь заразу можно было за час.
«Понятно, откуда на челноке эти ядовитые разводы», – подумал Лахрим.
Но окружающая среда была еще не самым противным из того, что ждало Лахрима на семнадцатой. Уже на другой день он познакомился с начальником комплекса мистером Гуарту. Это был тучный немолодой человек не слишком привлекательной внешности и откровенно отталкивающей внутренности.
Тот сопроводил Лахрима к одному из вагончиков операторов управления ИРМ, то есть робососом. Там Лахрим, как и советовал инструктор центра стажировки, сразу проверил тумблер звуковой тревоги и включил его. Это породило гримасу недовольства на лице Гуарту.
– Вы на АТГ-017 первый оператор, Лахрим, – начал он. – Остальные прибудут позже. Вам придется осваиваться с оборудованием одному в рабочем режиме.
– Но я уверен, что Компания хорошо вас подготовила, не так ли? – прищурил он глаза. – Иначе у вас здесь будет много проблем. Хоть и политика Компании максимально лояльна и не приветствует увольнений.
«А скорее она не хочет лишаться дешевой рабочей силы» – поправил про себя Лахрим.
– Но вам не стоит обольщаться, – противно улыбнулся Гуарту. – У нас найдутся собственные меры воздействия. Штрафы, например. Если вы не будете старательны, то по окончании контрактного срока не только не получите кредиты, но и останетесь должны. А для самых запущенных случаев у нас имеется карцер. В условиях этой планеты я бы не завидовал тому, кто проведет там несколько дней.
– Что касается мер безопасности, – Гуарту прижался огромным задом к панели управления и, видимо, считая, что делает это незаметно, руками за спиной переключил тумблер тревоги. – Для Компании, конечно, самое ценное – это жизнь ее сотрудников. Но и оборудование стоит некоторой заботы. Материальная ответственность за все здесь лежит лично на мне. И я не слишком хорошо отношусь к порче имущества.
Начком отошел от пульта и с удовольствием взглянул на результат чрезвычайно ловкого, как ему казалось, трюка: переключенный тумблер.
– Так что забудьте все эти пугалки о всяких загрязнениях, пожарах и тому подобной ерунде, – повернулся он к Лахриму. – Оборудование Компании сделано на совесть и работает в любых условиях. Практически все тепловые, химические и другие воздействия безвредны.
– По-крайней мере для матчасти, – добавил он немного тише. – Ну а для персонала у нас здесь налажено отличное медицинское обслуживание. Раз в неделю прилетает фельдшер. Медикаментов полный шкаф. Я сам в армии пару десятков лет назад проходил курсы экстренной помощи. Так что вы можете не беспокоиться о своем здоровье. Думайте только о работе и сохранности механизмов.
Когда Лахрим представил себе, как к нему тянутся жирные руки, и приближается потное лицо Гуарту для искусственного дыхания, он подумал, что смерть от пожара или отравления еще не самое худшее в жизни.
2-я глава
1.
С того дня до злополучного нырка робососа в недра семнадцатой Лахрим проработал три месяца. Через неделю прибыли другие из двух десятков обреченных на мучения операторов.
Качество их обучения, если можно применить такое слово к этому процессу, даже в сравнении с Лахримом заметно упало. Он был единственным, кто до прилета на эту планету видел пульт управления вживую. Остальным его показывали только на картинке.
Среди новичков даже затесался любопытный паренек по имени Грандж. Он, повинуясь каким-то странным идеям, непонятно как возникшим в его голове, старательно учился в одном из колледжей операторов МежКомДоРа. Грандж честно пытался усвоить все, что там преподавали.
На экзамене он, как и все, получил отличные оценки. К тому времени студентам уже не требовалось ничего переписывать. МежКомДоР не был заинтересован в отсеве обучающихся, и молодым людям раздавали уже напечатанные листки с ответами, которые им оставалось только опустить в автомат экзаменатора.
Грандж при этом поступил крайне опрометчиво. Потом в рассказе на семнадцатой он объяснял это редким и практически неизвестным ныне явлением под названием совесть.
Он, проявив постыдную самодеятельность и смекалку, отыскал где-то чистый листок и попытался подорвать прекрасно отработанную систему подготовки. Он показал никому не нужное знание предмета, самостоятельно написав ответы на вопросы билета.
Затем он опустил свидетельство своего бунта против системы в автомат проверки тестов. Но ему загадочно повезло. Его ответы приняли и оценили положительно.
Возможно, устройство стояло здесь еще с темных времен, когда студенты сами писали ответы. Но, гораздо вероятнее, функцию проверки там просто отключили, и прибор выдавал зачет всем подряд.
Тем не менее Грандж прибыл на АТГ-017 с богатым багажом знаний. Он позволял обслуживать гидравлические прессы и домкраты, ремонтировать газотурбинное оборудование, предсказывать землетрясения на планетах с высокой сейсмической активностью. Также он в совершенстве знал технику безопасности заправки топливом звездолета дальнего следования.
Но по какой-то нелепой случайности среди всей этой обширной и крайне полезной информации не было ничего о том, что хоть приблизительно имело отношение к добывающим работам МежКомДоРа. После рассказа Гранджа Лахрим с удовлетворением решил, что, совершенно не напрягаясь в колледже, он хоть что-то в жизни сделал правильно.
Но кроме этого он совершил массу глупостей. Из-за них сейчас в этот очередной жаркий день, впрочем, как и все в последние три месяца, его измученный организм пытался выделить из себя еще толику пота, но теперь уже не от жары, а на нервной почве.
«Надо идти самому проверять, – размышлял он о происшествии с пауком. – Ремонтную бригаду полдня ждать. А мы и так от плана добычи отстаем. За такую задержку с меня Гуарту с живого шкуру сдерет. А если все выгорит, то, глядишь, и до повышения недалеко будет».
Последняя мысль показала, что наивность еще не до конца выветрилась из его юношеского сознания.
«По показаниям приборов робосос всего километрах в трех на востоке, – прикидывал Лахрим. – Вполне реально дойти. Может, паук зацепился за корни. Возьму плазморезак и освобожу его. Если яма не глубокая, то он сам оттуда выберется».
«Надо отметить его координаты на навикомпасе для поиска и взять эхомер, чтобы в топь не попасть, – планировал он поход. – Я еще с территории комплекса ни разу не выходил, но ни о каких серьезных опасностях, кроме этого гадкого климата нам не говорили. Думаю, защитного комбинезона хватит».
2.
Собрав все необходимое, Лахрим отправился в путь. Пройдя сквозь ультразвуковое ограждение, он спустился с холма, на котором стоял комплекс, и углубился в джунгли.
Невежество питало его смелость. На сельской родине Лахрима самыми опасными животными слыли крысы, а из растений не стоило подходить разве что к гигантским кактусам.
От знаний флоры и фауны других планет жизнь до сих пор заботливо его оберегала. Самым крупным животным, которого он видел на АТГ-017 благодаря камере ИРМ, был питоноид.
Именно он заставил Лахрима дернуть джойстиком некоторое время назад. У плавающего бревна не было зубов или клыков, и это убедило Лахрима в его полной безвредности.
Тем не менее Лахрим осторожно переступал по болотистой почве, пробираясь сквозь заросли. Инстинкт самосохранения постепенно просыпался где-то в глубинах генетической памяти и медленно перевешивал убеждения в безопасности.
Пару раз Лахрим задел длинные розовые серьги какого-то растения, и его окутывало облако спор. На самом деле они были довольно ядовитые, но костюм и очки с респиратором оградили Лахрима от этой ненужной информации.
Зато он обратил внимание, что местные червяки или пиявки крайне неравнодушны ко всем движущимся объектам. Каждые пару сотен метров они вынуждали его очищать ноги до колен от полчищ этой живой массы, которая плотно покрывала конечности и заметно утяжеляла путь.
Для этого он пользовался выключенным плазморезаком. В рабочем состоянии он бы сделал процесс быстрее, но тогда Лахрим заодно очистил бы себя и от своих ног.
Через пару часов он вывалился из зарослей на небольшой открытый участок, заполненный лужами. Эхомер показывал глубокое болото в середине, и Лахрим обходил его по краю поляны, увязая в зыбкой почве по колено.
Вскоре он увидел, как к нему по воде плывет серое бревно. Лахрим не ожидал ничего хорошего от самодвижущихся деревьев, поэтому ускорился к ближайшим зарослям.
Но от активного движения ноги проваливались еще глубже, и шел он все медленнее. Бревно же таких сложностей явно не испытывало и быстро приближалось.
