Kitobni o'qish: «Регламент»
Ветер. С самого утра дул сильный ветер. Вперемешку с мелким песком. Жаркое солнце добавляло за наглухо закрытыми окнами неповторимое чувство комфорта. Такое, что выходить из уютного укрытия страшно не хотелось.
Но, надо. Тем более, если ты молоденький лейтенантик. Весь такой свеженький, в новой выглаженной форме и… с самого утра трезвый. И что самое главное: ты всегда на виду, поскольку таких служивых на всю войсковую часть пока только двое. Двухгодичники, призванные служить своей Родине на два года, сразу после окончания института.
Тянуть далее с выходом наружу стало небезопасно, иначе – выговор от командира части. Устный. Хотя… Чем чреват выговор для двухгодичника, не планирующего закончить свою службу генералом?
Нехитрый утренний туалет через пять минут закончен: зубы почищены, подмышки благоухают хозяйственным мылом. Принимать ледяной душ он не стал. В контрасте с царящей наружи жарой, занятие это выглядело садисткой пыткой для тел изнеженных столичной жизнью студентов.
Бывших студентов, естественно, получивших после окончания института звания лейтенантов. Военная кафедра его заведения подсуетилась и направила их сюда по основной военной специальности – ракетные войска.
– С радиоэлектроникой знакомы? – спросили его в военкомате на распределении. – Отлично! Тогда вам на испытательный полигон в Казахстан.
И военкому было абсолютно неважно, что навыки, полученные на военной кафедре, сегодня бессмысленны. Ракеты той модификации, управлению которыми их обучали, к этому времени уже отлетали свое.
Правда, чего там греха таить, баловался он в школе радиолюбительством: мастерил приемники, ловившие в среднечастотном диапазоне три-четыре станции. Решающим фактором военкома, как он тогда рассудил, послужило то, что в институте его гражданская специальность звучала так: «инженер-конструктор, технолог радиоэлектронной аппаратуры».
«И это хорошо», – он вспомнил офицеров, с которыми ему удалось когда-то повстречаться на военных сборах.
Двумя годами ранее он незаметно наблюдал со стороны за их болезненными лицами. Не мудрено, если запускаемые ими в небо изделия регулярно заправлялись ядовитейшим компонентами топлива. Оно заправлялось, затем сливалось: металл топливных баков нужно было беречь от едкой химии. Но на то она и служба. Терпи лейтенант, генералом будешь.
Чтобы уже больше не возвращаться к мирной жизни, по прибытии на место расположения полигона, состоялось второе распределение. На этот раз по измерительным площадкам – островкам армейской жизни, призванных следить за здоровьем ракет, запускаемых в безоблачное небо. Пристально следить с помощью электроники за параметрами их недолгой жизни и записывать полученные показания на бумажные и магнитные носители информации. Магнитофонные кассеты, как их называют гражданские лица, далекие от жизни военного телеметриста. И бумажные ленты с графиками, на которых специально обученные люди могут зримо оценить ту или иную болезнь их небесного детища. Ведь если болезнь есть, то ее нужно лечить. Иначе… Да все может быть, вплоть до того, что неуправляемый снаряд может запросто угодить по своим…
Если кто не знает, кто такие телеметристы, объясняю. Это такие военные и гражданские лица, которые ловят специальные радиосигналы и автоматически их записывают. Заметили это слово – «автоматически»? Оно нам еще не раз встретится. Ловят они эти сигналы из удаленных или труднодоступных источников. Кто в пределах земной атмосферы, кто из Большого Космоса. О последних здесь речь не пойдет, поскольку слишком много среди них неадекватных людей. Имеются в виду уфологи – люди странные и упертые в своей правоте.
