Kitobni o'qish: «Белая пыль. Часть 3»

Грунтовая дорога периодически сменялась кусками асфальтового полотна. Слева и справа тянулась нескончаемая казахская степь. Ланской чуть прикрыл стекло на дверце водителя. Ближе к вечеру стало прохладно, если не сказать холодновато. Веки стали тяжелыми. Ланской понял, то надо часа два поспать, чтобы в ночь пройти как можно больше километров в сторону российской границы.

Выбрав пологую лощину, уходящую далеко вправо от трассы. Ланской свернул на нее и, отъехав метров двести, остановился. Откинувшись на сиденье, прикрыл глаза.

Тошматов сидел в кресле, в кабинете у себя на даче и задумчиво смотрел на белоснежные шапки горной гряды, которые уходили за горизонт. Кучевые облака, наполовину подсвеченные заходящим солнцем, мерно плыли в воздушных потоках. Не далее, как два часа назад, Тошматов имел телефонный разговор с человеком, который находился за тысячи километров, в Москве. Тошматов достал из золоченого портсигара сигарету и, взяв колокольчик со столика, позвонил.

– Да, хозяин?

– Где Нигмат? – спросил Тошматов.

– Где то в саду, – ответил киргиз с раскосыми глазами.

– Пусть зайдет.

– Понял, сейчас будет, – и побежал за Нигматом.

Надо отметить, что Нигмат являлся начальником охраны Тошматова и все вопросы, которые должны были решаться не для посторонних глаз и ушей, решались Нигматом быстро и четко.

Через две минуты Нигмат стоял перед Тошматовым:

– Нигмат, а где у нас второй повар? – спросил Тошматов.

– Так Вы же сами его отпустили на пять дней.

– Когда он выходит? – спросил Тошматов.

– Должен послезавтра.

– Утром он должен быть здесь!

– Понял хозяин, будет сделано!

– Да и еще, собак с утра не кормить!

– Вас понял, хозяин, – ответил Нигмат и с поклоном ретировался.

Надо вспомнить, что Нигмата и Тошматова связывали определенные дела в далеком или недалеком прошлом, т.е. как посмотреть. Тошматов познакомился с Нигматом будучи еще старшим лейтенантом в должности старшего опера. Нигмат являлся «полевым караванщиком».