Kitobni o'qish: «Мир Сил»
Глава 1-1
Мягкий снег бесшумно падает из вечерней мглы, нежно обнимает землю, оседает на ветвях деревьев, скрипит под ногами редких прохожих. Пустынные улицы, неяркий свет окон. Кажется, время замерло, и на город опустилась сказка. Сказка, сошедшая со страниц детских книг. Даже заблудившиеся машины не нарушают идиллии позднего зимнего вечера, одного из тех немногих вечеров с особенным, неповторимым покоем. Такие моменты запоминаются надолго, оседая в уголках уставшей от беспокойства души. Остаются, чтобы всплыть потом, через много лет, напомнить, что есть тихая гавань. Место, где может найти приют измученный корабль и обессиленный экипаж. Место, куда бессознательно стремятся многие люди, но так и не могут найти…
Я иду по знакомым дворам. От порывистых движений сухой снег вздымается небольшими облачками и медленно оседает на запорошенный тротуар. Морозный воздух врывается в легкие и очищает голову от тяжелого тумана высшей математики. Не знаю, кто был тот умник, поставивший нам в этом семестре четыре пары высшей математики в понедельник, но вся наша группа вспоминает его регулярно и с чувством. Вот и сейчас я привычно пожелал неизвестному герою железного здоровья и долгих лет жизни.
Перейти через дорогу, нырнуть в арку. А тут надо быть осторожным – вчера была оттепель и сейчас тротуары больше похожи на ледяной каток, прикрытый сухим снегом.
Ботинок в очередной раз скользнул по предательскому льду. Восстановив равновесие инстинктивным движением, я осмотрелся. До дома уже совсем недалеко. Можно идти через двор, спустившись по обледенелой лестнице, или вокруг, по тротуару рядом с дорогой. Прошлой зимой я чуть было не сверзился с этой лестницы, едва удержался, только сильно приложился локтем об железную трубу, заменяющую перила. Локоть болел почти неделю, и с тех пор я это место недолюбливаю. Мысленно пожав плечами, я направился к лестнице. В другое время я бы с ней не связывался, но чувство голода – единственное, что не смогла притупить высшая математика.
Выдохнув клуб пара, я задумчиво посмотрел на «перила». Старая темно-бордовая краска почти вся облупилась, оставив горбатые чешуи под налетом свежевыпавшего снега. Взгляд падает на неровные края бетонных ступенек – снег не успел еще спрятать их под своим все скрывающим одеялом. Хвататься за металл голой рукой не хочется, а носить перчатки я не люблю – они постоянно теряются или мозолят глаза, когда нужды в них нет. Впрочем, деваться некуда. Занеся руку над так называемыми «перилами», я начал аккуратно спускаться. На третьей ступеньке нога улетает вперед, только успеваю выдохнуть: «Ё!»
Я пришел в себя уже во дворе. Странно, ничего не болит, только руки, лежащие на снегу, уже ощутимо покалывает, а на лицо неспешно падают снежинки, напоминая – разлеживаться не стоит. И что еще непонятней – совершенно не помню падения с этой чертовой лестницы. Несколько мгновений просто выпали из памяти.
Выругавшись, я поднялся, и, стряхивая снег с куртки и джинсов, осмотрел злополучную лестницу. Перестал отряхиваться, осмотрел еще раз, внимательней.
– Не понял… – Лестница на запорошенном земляном скате всего лишь в рост человека. На свежем снегу все следы видны как на ладони. Однако после третьей сверху ступени лежит девственно чистый снег. Словно я взлетел в воздух, пролетел метра четыре и приземлился уже во дворе… на спину…
«Сказать кому – не поверят… Может, по перилам съехал?» – подумал я, но труба покрыта все тем же, свежим снегом. За исключением одного места, как раз над третьей ступенькой. Ситуация настолько нелогична, что несколько мгновений я бессмысленно разглядывал нетронутый снежный покров, пока голод не привел меня в чувство.
Взгляд невольно скользнул по старой кирпичной четырехэтажке. Все как обычно – часть окон светится неярким светом, кое-где маячат блики работающих телевизоров. Никому нет дела до происходящего на улице, лишь пара фонарей освещает пустой двор. Почти пустой… На снегу, возле первого подъезда, лежит темное пятно, сильно напоминающее человеческое тело в темной одежде.
Большинство, наверное, прошло бы мимо. В наше время популярен лозунг «Каждый сам за себя!». И помогать человеку, лежащему на улице, стало глупым. Бессмысленно заниматься тем, что не сулит ничего, кроме проблем и какой-то эфемерной благодарности. Но я вырос в другое время и при родителях, давших мне «неправильное» воспитание.
– Эй, мужик! Ты живой? – спросил я, подойдя к телу.
Лежащий мужчина одет в странный темный, практически черный, комбинезон с капюшоном. На комбинезон успело намести немного снега, но буквально капли. Похоже, «тело» пролежало тут минуту или две. После случая с лестницей, я неосознанно попробовал найти отпечатки ног – их не было.
«Решили шесть ребят в ниндзь поиграть. Один сорвался с крыши, и их осталось пять, – из ниоткуда всплыли строки детского стишка. – Домушник, что ли? Но зачем тогда наряжаться как на маскарад? Первый же милиционер остановит…» Происходящее мне нравилось все меньше и меньше, но бросить человека на морозе не позволяла совесть.
– Мужик, ты живой? – я осторожно потрепал «ниндзю» по плечу. В ответ мужчина глухо застонал и заторможено попытался подняться.
– Эй! – только и успел сказать я, подхватывая заваливающееся тело. Я вроде как не слабак, но спасаемый по весу напоминает большой мешок цемента. А еще от него веет холодом, обжигающим, всепроникающим холодом.
– Держись, сейчас вызову скорую, – сказал я первое пришедшее на ум, происходящее сильно сбило меня с толку. Незнакомец в ответ что-то невнятно мычит и, наконец, поднимает голову. Большую часть его лица скрывает шарф из той же ткани что и комбинезон, оставляя открытыми только глаза. Глаза… они тут же заслоняют все остальное. Блеклые, словно покрытые корочкой льда, равнодушные и безжалостные. Их взгляд проникает прямо в душу. Минуя тварный мир, игнорируя телесную оболочку, выхватывает саму суть вещей, обнажая все спрятанные в дальних закоулках мысли. Глаза захватывают меня, и несколько мгновений под их властью превращаются в вечность… Пока незнакомец неожиданно четким движением не впечатывает ладонь в мою грудь.
– К-хе, – от несильного на первый взгляд удара воздух вышибает из груди. От ладони идет нестерпимый холод, он пробирает до самых костей, вымораживает костный мозг. Попытка вздохнуть захлебывается болью, плененный взглядом я не могу даже отстраниться. Холод проникает все глубже и глубже. «Бум, бум…», – отдаются в ушах удары застывающего сердца. На несколько мгновений я словно замираю между небом и землей. Меня обволакивает серая пелена, и мир проваливается в милосердную тьму.
Дорогу домой практически не помню, брел по улице словно пьяный. Ноги удавалось переставлять с большим трудом. Несколько раз накатывало беспамятство, и я падал прямо на заснеженный тротуар, потом вставал и снова шел вперед. Что произошло с незнакомцем, я не знаю. Да и желания узнавать нет. Осталась лишь одна цель – дойти домой, как будто это может спасти.
Дверь подъезда удается открыть лишь с пятого или шестого раза. Потом несколько минут уходит на попытки поднять ключи скрюченными окоченелыми пальцами. Холод никуда не делся, затаился в костях, превращая любые движения в неуклюжие трепыхания марионетки. Но боли больше нет, на ее смену пришло какое-то странное равнодушие – заставлять себя двигаться приходится с большим трудом.
Подъем по лестнице на третий этаж превратился в тяжелое испытание. Ноги подобны каменным тумбам. Поднять, поставить, поднять другую… поставить, перехватиться руками, подтянуть тело вверх. Отдых на площадке, бездумно привалившись к стене, и снова, новый пролет.
А вот и родная квартира. Открытие замков становится новой пыткой. Пальцы двигаются все медленней и медленней, ключи выскальзывают из рук, разум охватывает апатия. Только какой-то стальной стержень внутри не позволяет сдаться. Наконец, второй замок щелкает в последний раз, дверь бесшумно и безумно медленно распахивается, я проваливаюсь в квартиру. Силы на исходе, я медленно сползаю по стене. Только в последний момент успеваю привалиться к шкафу. Что-то внутри меня, не дает мне просто свалиться.
– А ты молодец, – негромкий сухой голос, идет из ниоткуда и ото всюду одновременно. – Дошел домой… – продолжил голос, и почему-то мне показалось, что в эти слова он вложил какой-то недоступный мне смысл.
Уже нет сил удивляться. Все чувства ушли окончательно, осталось только равнодушие. Я безразлично смотрю в глубину неосвещенного коридора и жду. Просто жду, что будет дальше.
– Что же с тобой делать? – внезапно спросил звонкий женский голос прямо над ухом. Невольно я обернулся. С другой стороны, пусто – только приоткрытая дверь. Через щель пробивается свет с лестничной площадки. Поворачиваюсь назад и утыкаюсь взглядом в темный силуэт. Кажется, он состоит из сплошного мрака, даже в темном коридоре выделяется полной, неестественной чернотой. Тьма слегка колышется, притягивает взгляд, пугает и отталкивает одновременно.
«Ну все, приехали. У меня уже начались галлюцинации», – даже с некоторым облегчением подумал я. «Наверное, я все-таки ударился на этой лестнице. Ничего, скоро мать придет домой, она вызовет скорую. Меня вылечат… Может быть», – от последней мысли я невольно усмехнулся.
– Смеешься? – спросил силуэт глубоким мужским баритоном. – А ты ничего. Мне нравишься, – донесся оттуда же голос красавицы из ночного клуба.
Силуэт медленно плывет ко мне, но я лишь равнодушно смотрю, как он разрастается, разбухает, становится все больше и больше, заполняет собой весь коридор. Смотрю, пока вокруг меня не остается только мрак.
Глава 1-2
– Лето… птицы поют… Хорошо-то как! – думал я, нежась в постели. Теплое, мягкое и очень уютное одеяло нежно ласкало кожу. Я вспомнил детство – несколько недель, проведенные в деревне у дальних родственников. Меня тогда поразила уютность деревянного дома, мягкость одеял, свежесть воздуха. Вспомнил куриц с потешными цыплятами, коня, большого и страшного, потому что кусается, огромную и непонятную корову. Вспомнил, как мы с ребятами бегали купаться на речку, небольшую, но с быстрым и холодным течением. Рыбалка… Моей навороченной отцовской удочке завидовали все окрестные пацаны. – Эх, лето… надо как-нибудь рвануть в деревню…
– Стоп! Какое лето?! Сейчас же середина зимы! – я резко сел, перед глазами смазанным хороводом промчались события последнего вечера. Несколько секунд уходит, чтобы прийти в себя. Впереди маячит стена из светло-желтого камня с медовым отливом, шероховатая и даже на вид теплая.
– Какая, к черту, стена?! Где я?
Небольшая комната с куполообразным потолком, плавно переходящим в стены из медового камня. С левой стороны большое окно необычной яйцевидной формы. Почему-то, в сочетании с потолком и стенами оно вызывает чувство странной, едва ощутимой гармонии. Через легкую, колышущуюся от ветерка бежевую занавесь, доносится щебет птиц. С другой стороны, дверь из светлого дерева, с тем же медовым отливом. Большая кровать с белоснежной постелью и какие-то стойки с одеждой завершают убранство спальни.
Осмотр добавил еще больше вопросов… Последнее, что я помню – это разрастающийся силуэт из непроглядной тьмы. Сейчас же я нахожусь в чужой, странно выглядящей комнате. Я сошел с ума? Летаргический сон? Галлюцинации? Мне это снится?
Так, оставим вопросы на потом, для начала нужно хотя бы понять, что это за место. Под откинутым одеялом меня ждало два открытия – во-первых, нижнего белья на мне нет и, во-вторых, мое тело не изменилось. Я не похудел, не выглядел изможденным, на мне нет шрамов или бинтов – обычный студент, увлекающийся спортом, между походами на пиво и забегами на пары. Версия с комой в больнице отпадает, но откуда тогда летняя погода и птицы?
Кстати, о птицах, неплохо бы подойти к окну и посмотреть, что там снаружи. Сказано – сделано, я скинул ноги с кровати и выпрямился. К счастью, мои опасения не оправдались, я вполне нормально себя чувствовал и уверенно держался на ногах.
Прежде всего в глаза бросилось небо… Небо, наполненное неестественной синевой, без единого облачка. Абсолютно чистое, бескрайнее, бездонное… оно захватывало настолько, что, казалось, в нем можно утонуть. На несколько мгновений я потерял связь с реальностью, полностью погрузившись в безбрежную синеву.
Взгляд с трудом вырвался из синей бездны и перескочил на белые скалы, поросшие редким лесом. Потом скользнул вниз, «заметил» под скалами горную долину и озеро… Озеро снова приковало мое внимание – отражения белых скал, опять неестественно синее небо, лес, цветущий луг… Водная гладь кажется куском зеркала, брошенным на землю неизвестным богом. И воздух… Я только сейчас обратил внимание на горный воздух. Попав после города в деревню, непроизвольно удивляешься чистому и свежему воздуху. Но здесь ощущается нечто особенное. Кристально чистый, такой же неестественно свежий, прохладный, наполненный ароматом цветов горный воздух щедро одаривает легкие силой и очищает разум.
Я закрыл глаза и стал просто дышать. Десять… Двадцать… Тридцать… Мысли наконец прояснились, чувства пришли в норму. Зрелище прекрасной горной долины неожиданно вызвало бурю эмоций и какой-то детский восторг. Хотелось бежать, прыгать, смеяться… с трудом получилось вспомнить о более важных делах, например, нужно понять, где я.
За полуметровым подоконником обнаружилась такая же белая скала, увитая зеленым плющом. Склон горы плавно переходит кустарник и скрывается в лесу, а там уже недалеко до луга, окружающего озеро. Похоже, окно вырезано прямо в скале, примерно на пятиэтажной высоте. Никаких рам или ставен нет и в помине, только темная полоса, шириной в три пальца, опоясывает проем.
– Санаторий для богатых? – вслух сказал я.
Вряд ли, слишком все выглядит естественным. Роскошные спальные номера с видом на нетронутую природу – я даже о таком ни разу не слышал. Еще сильно беспокоит летняя погода за окном, будто меня самолетом перекинули через экватор. С чего такая честь для обычного студента?
– М-да, проблемы никуда не делись… – настроение, навеянное прекрасным видом, несколько испортилось.
Хотя я могу продолжить осмотр, посмотреть, что за дверью… только куда я пойду, голый? Одежда… Возле кровати, на странно выглядящей стойке, аккуратно развешено нечто напоминающее тренировочное кимоно, мы в таких занимались на карате. Ощущение нереальности происходящего становилось все сильней. Странное место, странная одежда, странная обувь. Все, похоже, сделано руками из натуральных материалов, никакой синтетики или фабричных швов… Куда я попал?
Вежливый стук в дверь прервал мои мысли.
– Войдите, – сказал я, благо одеться я успел.
Дверь мягко распахнулась, и в комнату бесшумно вплыла девушка в красном кимоно. Платье сразу приковало мое внимание. Яркая алая ткань переливается и словно сверкает при движении. Черные, искусно изображенные цветы кажутся живыми. Гостья кажется красивой фигуркой из японского кукольного театра. Черные волосы и сложная прическа с большими заколками в восточном стиле только усиливают впечатление.
– Господин, не желаете ли позавтракать? – спросила девушка, не поднимая взгляда. Ее рост, почти на голову ниже меня, и почтительно склоненная голова не позволяет рассмотреть лицо.
– Эээ… Да, было бы неплохо, – внезапно я понял, что сильно хочу есть. – А… Простите, а где я нахожусь?
Вдруг девушка распрямилась и взглянула прямо мне в глаза. Черты ее лица были скорее европейскими, однако, явно кто-то из ее предков был с востока. В темно карих глазах плясали бесенята, взгляд лучился озорством. «А она ничего, симпатичная… даже очень», – пронеслось в голове.
– Господин, Вы находитесь в Мире Великих Сил, – голос по-прежнему наполнен почтением, несмотря на полный ехидства взгляд.
– Энг Тха Н’ра. – машинально повторил я. Только тут я понял, что незнакомка не сказала ни слова на русском языке, но, тем не менее, я без труда все понимал.
– Мой глубокоуважаемый прадед поставил на вас, господин, печать познания, – слово «господин» она произнесла с особым «уважением». – Теперь Вам доступно понимание языка Империи Солнца, и, со временем, Вы легко научитесь на нем говорить, – казалось, мой ошарашенный вид доставлял ей искреннее удовольствие.
– Империя Солнца? – ее слова с трудом проникали в мой ошеломленный разум. Мысли пустились вскачь. – Япония? Страна восходящего солнца? Но почему тогда «Мир Великих Сил»? И как можно передать знание языка при помощи какой-то печати? – Внезапно меня озарила догадка, все объясняющая, но, слишком невероятная:
– Это другой мир?
– Да, Господин, это другой мир. Приносящий Мрак перенес Вас сюда. – Она по-прежнему смаковала мою растерянность, но ее голос и интонации оставались почтительно-нейтральными.
– Приносящий Мрак? Это черный силуэт, разговаривающий разными голосами? – невольно поинтересовался я.
– Да это он. Или она… Или оно. – Ехидство, наконец, просочилось в ее голос. – Никто не знает, кем на самом деле является Приносящий Мрак, – ответила она. Хоть я говорил на русском – она все прекрасно понимала.
Что ж, это все объясняет. Похоже, я, сам того не желая, попал в сказку. Не знаю почему, но я поверил ее словам сразу, безоговорочно. Да и кто из нас не мечтал попасть в сказочный мир? Отбросить всю обыдлую шелуху реального мира и стать принцем или принцессой? Вместо зевания на лекциях побеждать чудовищ и спасать мир. Вместо хождения на работу просыпаться в своем собственном замке, в своих владениях. Обязательно, чтобы еще были многочисленные слуги, богатства, рыцарские турниры, балы… Я покосился в сторону окна – замок и владения у кого-то есть, а сказка – если вспомнить вечерние события, – совсем не добрая.
Теперь есть ответ на многие вопросы, но появились новые. Ведь меня сюда притащили не просто так. Что-то им нужно… И наверняка, это что-то связанно с тем «павшим ниндзей». Вряд ли это был король, передавший мне наследство, но, все началось после того, как он меня «припечатал»… Припечатал?! Может он наложил какую-то печать?!
– Эээ… не могли бы вы, пояснить, что со мной произошло? – скомкано спросил я. Девушка все так же с интересом наблюдала за метанием моих мыслей. Наверное, пришельцы из других миров тут в новинку.
– Адепт Хлада, Ледяной Змей, наш близкий друг, попал в ловушку и смертельно раненый был вынужден бежать в ваш мир. Приносящий Мрак поспешил на его зов, но, к сожалению, он прибыл слишком поздно. Ледяной Змей умер, успев передать Силу вам. А Мрак забрал вас, дабы Круг не потерял силу Хлада, – с улыбкой ответила девушка.
– То есть, я должен передать эту силу кому-то из вас? – попытался я выяснить, что будет со мной дальше.
– Если Вы не подойдете на роль адепта силы, то мы найдем подходящего кандидата и проведем ритуал передачи силы. Правда Вы, господин… – она сделала небольшую паузу, – скорее всего, умрете.
– Скорее всего?
– Выживает один из десяти, но теряет разум, – выражение ее лица изменилось, взгляд алчного патологоанатома скользнул по мне. От этого взгляда по коже побежали мурашки. Я сразу поверил – церемониться со мной никто не будет. Распнут на алтаре и передадут эту чертову силу подходящему кандидату.
– А как вы определяете, подходит ли вам кто-нибудь на… роль адепта? – спросил я, хватаясь за последнюю соломинку.
– Для этого, господин, Вам необходимо стать энг’хато – она использовала сложное понятие. Прямого перевода не произошло – меня коснулись образы того, что можно назвать единением с миром, становление его частью, неотъемлемой и гармоничной. Дав мне время прийти в себя, она продолжила – Вам нужно стать сильным, достойным членом Круга. Этого уровня достигают единицы из сотен тысяч. Шансы еще меньше, чем пережить обряд передачи силы и сохранить разум. – Она с улыбкой наблюдала, как я реагирую на ее слова. – Но только один из двух ритуалов передачи проходит успешно, а в случае неудачи сила уходит безвозвратно или кандидат гибнет. Поскольку сила уже у вас… – Она снова сделала паузу, вглядываясь в мое лицо. – Может быть, Хранитель даст Вам шанс овладеть ей и последовать по пути Круга.
– Хранитель? – эхом отозвался я.
– Так часто называют главу Круга Сил. Мой глубокоуважаемый прадед основал Круг более полутора тысяч лет назад. И с тех пор является его бессменным главой. – Она вновь сделала паузу, наблюдая, как я перевариваю ее слова. – Впрочем, господин, Вам будет интересно побеседовать с ним лично. Прошу вас. – Незнакомка грациозно отстранилась от двери и сделала приглашающий жест.
Заваленный обрушившейся информацией, я безропотно вышел из комнаты. За дверью открылся длинный коридор, выложенный узорчатой плиткой. Белые каменные стены расписаны сложными геометрическими узорами. А потолок… я моргнул… от потолка исходит мягкое, белоснежное сияние.
– Прошу вас, господин, – девушка волшебным образом переместилась в коридор и манила за собой.
Длинный коридор со светящимся потолком. Мимо проплывают двери разнообразных оттенков дерева, под ноги ложится узорчатая мозаика пола, моя спутница в ярко-алом кимоно бесшумно скользит рядом. Вновь нахлынуло чувство нереальности происходящего. Вот сейчас мать разбудит меня, и придется бегом собираться в институт. Я проснусь и забуду этот кошмарный сон, так пугающий своей чуждостью и реалистичностью.
– Прошу вас, господин, сюда, – голос правнучки Хранителя вернул меня… Интересно, а куда вернул?
Коридор заканчивался винтовой лестницей, плавно уходящей вверх. Светящийся потолок и белые ступени вызывали ассоциации с лестницей на небо. «Сейчас я вознесусь, а там будет старец в белых одеждах», – хихикнул я.
Я перехватил взгляд моей спутницы. Похоже, мой полуистерический смешок вызвал у нее удивление.
«Я смог ее удивить? Надо же… А я уже подумал, что подобные чувства ей недоступны», – я продолжал веселиться, правда, уже про себя.
«Лестница в небо» закончилась таким же прозаическим коридором, разве что заметно короче нижнего, даже немножко обидно.
– Прошу Вас, господин, сюда, – моя спутница скользнула куда-то в бок, открывая незаметную дверь. Я поймал себя на мысли, что за все время не услышал не то что шага, даже шороха от ее платья. Словно какой-то призрак плывет рядом.
А за дверью… М-да… Резкая смена обстановки, ошеломляющие известия – подсознательно я думал, что уже ничему не удивлюсь. Но, новое чудо снова выбило у меня почву из-под ног, заставив глупо стоять, хлопая глазами.
Ноги щекочет мягкая травка. Вокруг разноцветные цветочные кусты с одуряющим запахом. Звон ручья, шелест деревьев, солнечные зайчики, прыгающие по глади небольшого озерца. И старец в белых одеждах в кресле на берегу… Дверь вела в райский уголок.
«Поднявшись по лестнице в небо, надо зайти в неприметную дверь, – мелькнула мысль. – Нужно запомнить на будущее. Пригодится…»
Мимо бесшумно скользнула моя спутница. «Как ей удается так незаметно просачиваться у меня за спиной?» – отрешенно подумал я. Фигурка в красном кимоно сделала несколько шагов вперед и застыла в глубоком поклоне, преисполненном искреннего почтения.
– Тахиро, ты привела нашего гостя, – голос старца, сильный и глубокий, ворвался в разум, разбивая оцепенение.
Очнувшись, я сосредоточился на Хранителе, наверняка это именно он. Белоснежные ниспадающие одежды, ослепительная в своей белизне длинная борода и белая повязка, закрывающая глаза. Одна рука покоится на подлокотнике, другая плавно скользит по заплетенной в косы бороде. Под пальцами в белой перчатке мерцают вплетенные драгоценные камни. От всего облика старца веет мудростью и покоем.
Меня пробрало ощущение, что, несмотря на повязку, Хранитель все прекрасно видит. Точней – ощущает… ощущает целиком и полностью. Гораздо лучше, полней и объемней чем доступно обычному человеку с простыми глазами.
– Моя внучка уже рассказала тебе многое, – слова старца падали тяжело и медленно. Их понимание приходило ко мне с большой задержкой, словно невидимый переводчик не справлялся с огромными пластами скрытого смысла.
– Ты должен ответить на один вопрос, – продолжил он. – Желаешь ли ты принять Путь Круга?
Наверное, будь передо мной обычный человек, я бы все сказал, что думаю об их «пути». О том, что нельзя забирать людей из их мира. Нельзя вливать в них непонятно что, превращать их в подопытных кроликов. Сказал бы, где я их вижу со всеми чудесами, и что они могут сделать со своим жертвенным алтарем. Но здесь и сейчас, всех моих сил хватило только на одно – выдавить через пересохшие губы только одно слово: «Да».
«Бу-у-м…» – надгробным колоколом накатило осознание – слово услышано и записано. Сохранено где-то на скрижалях судьбы. Я сделал свой выбор, пусть не понимая, что он значит, – но за него придется ответить в полной мере…
Погруженный в себя, я не сразу заметил, как пропало ощущения внимания со стороны Хранителя. И только тут я ощутил, как мне тяжело – словно пропустили через мясорубку, выжали, а потом собрали назад. Сразу вспомнился злополучный вечер и подъем по бесконечной лестнице. Дыхание с хрипом прорывается наружу, горячий пот застилает глаза. И, кажется… Кажется, что подъем никогда не кончится, только внутри что-то толкает, заставляет снова и снова делать новый неподъемный шаг. Ступень, еще ступень… Но что это? Сердце, бьющее набатом, постепенно стихает… Я возвращаюсь обратно… Обратно, в неизвестный и чуждый мир.
Сознание возвращалось медленно, словно нехотя. Бессмысленная рябь в глазах сложилась в знакомую картинку райского уголка… Те же деревья, трава, цветы, только какие-то тусклые… И старец, вглядывающийся слепыми глазами в глубину кристально чистого пруда… А еще появилось ощущение, что я здесь лишний. Чужой, нарушающий гармонию элемент.
Чья-то рука ведет меня, проем, бесшумно закрывается дверь. Я не видел ее движения, не слышал стука, но знал – дверь закрылась. Снова вокруг каменные стены, а коварный рай остался где-то там… далеко.
– Ты сильный. Для нулевика выдержать Познание и остаться на ногах… – донесся откуда-то голос молодой девушки. – Может, у тебя получится… – она оборвала себя на полуслове.
Остаток вечера я провел словно в тумане. Меня куда-то водили, чем-то кормили. Девушка в алом кимоно, – кажется, ее звали Тахиро? – исчезла. Вокруг были какие-то блеклые человеческие фигуры. Наверное, это слуги. Восприятие играло в какую-то непонятную игру, оно то возвращалось, то оставляло меня наедине с размытыми пятнами.
Под конец я пришел в себя уже в знакомой, медовой комнате. В голове царила пустота и отсутствие всякого желания шевелиться. Только на краю сознания маячила надежда, что я сейчас засну, а встану уже в своей кровати. В своем привычном мире. Пусть он был скучен и обыкновенен до зубной боли, но в нем никто и никогда не выворачивал меня наизнанку
Я попытался поймать эту мысль, но она исчезала, ускользая и снова возникая на задворках сознания. Ее мираж то маячил прямо передо мной, то проявлялся где-то далеко-далеко. Наконец потолок поплыл куда-то в бок, и я провалился в такую долгожданную тьму.
