Kitobni o'qish: «Всего одно письмо»

Часть 1

Глава 1

Всполох салюта осветил город красным светом. Пир в королевском дворце был ничто по сравнению с гуляниями на улицах. Казалось, из домов вытащили все лавки и столы, а также бочки. Люди обнимались друг с другом, признавались в пьяных чувствах. Эль, вино, брага. Каждый брал, что хотел и смешивал в кружке, в желудке, на мостовой.

Рохезия держалась от них в стороне. Она несколько раз посмотрела на гуляк, а точнее на выпивку. Облизнулась, сжала зубы и продолжила путь. Остановилась в тени двухэтажного дома, напротив академии искусств. Полюбовалась студентами и преподавателями, которых не пригласили к королю, но кому не хотелось праздновать с обычным людом. Поправила обгорелую лютню за спиной, и та прочертила еще одну полосу сажи на бело–золотом камзоле героя.

Веселье, тосты, грохот в небе диссонировали с душой женщины. Даже звон бокалов раздражал, а за песню хотелось вцепиться в глотку. Поэтому она и выбрала дорогу, откуда веяло гарью.

Здесь не радовались. Кто-то копошился в завалах в надежде найти сбережения, уцелевшие вещи, родных. А кто-то обнимал игрушечную лошадь со сгоревшей головой и глядел в пустоту. Обугленные балки и оплавленный камень походили на хаос в голове ночной бродяжки. Эта улица кончится, как и подобные ей. Спустя время построят новые дома, но кто заполнит пустоту в них и в сердцах выживших.

Рохезия почесала левую ладонь и ругнулась. Лечебная мазь проступила сквозь бинты и осталась на пальцах. Женщина задумалась: останутся ли такие же шрамы на столице, как и на её лице? Зудящие, сочащиеся гноем, чей смрад забивает только запах гари и сожженных тел.

Сзади раздались шаги. Трое мужчин спешили за беглянкой по засыпанной пеплом улице. Один из них хромал на левую ногу, и каждый раз, когда та опускалась, раздавался стук дерева о брусчатку.

–А как же прощальную балладу для друзей? – бросил рыжий, замедляя шаг.

Из его волос торчала изумрудная заколка в цвет глаз. Он сутулился и крутил в правой руке золотую медаль со следами зубов и надписью «Сэппель Стринг».

–Нет голоса. – прохрипела женщина.

–Я тебя умоляю, – продолжил рыжий и засунул большие пальцы за ремень, который прятался под расшитым кушаком. – импровизированного «Пока, парни.» было бы достаточно. А то бедняжка Каспар аж запыхался, даже в канаву угодил.

Хромой тяжело дышал и всем телом опирался на посох, при этом пытался стереть грязь с черно-золотой мантии. Пудра вместе с потом стекала с лысины, путалась в бровях, забивалась в страдальческие морщины.

Рохезия поджала губы и посмотрела в глаза Каспару. Он натужно улыбнулсся, подавляя одышку.

–Все хорошо. Но если бы ты попрощалась, было бы получше.

–И гораздо дольше. – добавила женщина. Она оглядела старых товарищей и выдохнула. – Мне приятно, что вы живы, что можете радоваться и идти вперед. Наше приключение кончилось, но я буду вас помнить. Прощайте- покосилась на Сэппеля. – теперь достаточно?

Но ответил Годфри – широкоплечий в церемониальных доспехах, которые сидели на нём как золотая попона на быке. Шрам пересекал шею под самым кадыком. Из-за множества порезов и царапин, покрывшихся коркой, его невыразительное лицо казалось каменным. Тщательно уложенные волосы взлохматились на затылке, о причине подобной неудачи цирюльника говорил лак на правой перчатке.

–Ро, не будь сукой.

Рохезия приподняла единственную бровь. Мужчина замялся и добавил:

–В смысле, не больше, чем обычно.

Но ответить она не успела. Сэппель шагнул вперед, а медаль в его руках исчезла.

–Да, сестрица, не будь сукой, по крайней мере, когда от тебя ждут другого.

–Сказал мелкий воришка. – парировала женщина.

Но Сутулый выудил из рукава серебряный нож и яблоко из-за пазухи. Отрезал кусочек и положил в рот.

–Обиженной девке, которая потеряла хахаля.

–Хахаля? – прохрипела Ро и потянулась к кинжалу на поясе.

Годфри метнулся к ней, закрывая собой Сэппеля, гаркнул.

–Сэпп, заткнись.

Рыжий оскалился и указал ножом на Рохезию.

–Годфри, не я обещал гребанным аристократам сложить песню про ястреба, погибшего ради курятника. Они, по крайней мере, большинство, останутся здесь, чтоб восстановить город.– глянул через плечо товарища на Рохезию,– А куда поедет она? В Роговое поместье жалеть себя, лежа на шелковых простынях.

Ему ответил Каспар.

–Она потеряла больше остальных.

Сеппэль опустил плечи и посмотрел по сторонам, на дома, которые испытали на себе пламя дракона, на людей.

–Неужто? – Сепп заметил человека с игрушечным конем и окликнул. – Эй, дружище. С игрушкой который.

Тот не отвечал.

Сутулый бросил в него яблоко. Оно ударилось в плечо, и незнакомец вздрогнул.

–А, что?

–Сколько было сыну?

Бедолага еще крепче прижал коня и ответил сквозь слезы.

–Восемь.

Сэпп обратился к товарищам.

–На год больше, чем мы знакомы. – затем к безутешному отцу.– И за такое горе тебе обещали дать монет? Верно?

Хромой одернул его за рукав.

–Прекрати.

Ро втянула воздух сквозь зубы и медленно выдохнула.

–Я поняла, но ты все равно ублюдок. Годфри, все в порядке.

Здоровяк отшагнул от неё, смерил взглядом, оценил расстояние до Сэппа и отошел.

Сутулый пожал плечами.

–Одного дерева яблоки, кстати о…– глянул в сторону человека с игрушкой, на фрукт, который угодило в грязь, заметил мальчишку лет десяти и окликнул. – эй, молокосос, принеси мне то яблочко.

Ребенок захлопал глазами. Он не понимал, зачем человеку в таких красивых одеждах грязная еда.

–Мне долго ждать?

Малец поплелся к яблоку, поднял его и метнул в рыжего. Собрался бежать, как ему в лоб ударилось что-то твердое. Золотая медаль с надписью «Сеппэль Стринг». Вне себя от радости он схватил её и скрылся в подворотне, даже не посмотрев на благодетеля.

Каспар проводил взглядом дерзкого юнца и вздохнул.

–Его убьют за неё. Или обвинят в воровстве и повесят.

Но Сутулого это мало заботило. Он срезал кожуру, положил в рот еще кусочек.

–Но если у него хватит ума, то я заложил начало долгой и счастливой жизни. Ведь так поступают настоящие герои, да, сестрица?

Рохезия фыркнула и отвела взгляд.

Товарищи помолчали.

–Не так надо прощаться старым друзьям. – начал Годфри и покосился на женщину. – это правда про Роговое поместье?

Она кивнула и едва улыбнулась.

–Фестер хотел открыть там детский приют. Работы уже начались и деньги оплачены. А я дала слово помочь. Теперь придется тащить все одной. На своего отпрыска не соглашалась, а тут толпа чужих. – Ро сглотнула. – наверное, так даже лучше. Не будет больно, когда уйдут.

Все снова задумались. О друге, о наставнике, о муже, о примере для подражания, о Фестере.

Каспар утер слезу и с наигранным весельем сказал.

–А я домой поеду. Матушка уже заждалась. Пишет, что гордится мной и ждёт, когда привезу невесту и заведу внуков.

–Чтобы ставить их коленями на горох или жечь пятки? – усмехнулся Сэпп и указал колдуну чуть ниже пояса. – Твоим детишкам лучше остаться на животе шлюхи, чем подрасти и попасть в ласковые ручонки твоей мамаши. Про монеты дам тот же совет.

Даже в темноте было видно, как покраснел Каспар.

–Кто бы говорил.

–Тот, кто снял тебя с костра. – резонно заметил Сутулый. – и за это чуть не угодил на эшафот.

Годфри откашлялся.

–Ты украл лошадей и подпалил дом старосты.

Сэпп развел руками.

–Человеческая жизнь бесценна. Тем более героя.

Здоровяк скрестил руки на груди и нахмурился.

–Он тогда им не был. Но да, Каспар. Если Ро и твоя матушка выйдут на состязание, кто большая сука, то у нашей подруги нет шансов.

Сэпп и Годфри засмеялись. Даже Рохезия улыбнулась. Это заметил колдун и нервно захихикал, стараясь не отстать от товарищей, а затем представил эту картину и повис на посохе, содрогаясь от хохота.

На них смотрели как на безумцев. Четверо веселящихся богачей на развалинах чужих жизней. Насмешка. Плевок в заплаканные лица живых.

Годфри успокоился первым.

–А знаете, у меня есть планы на ближайшие годы. И опытные товарищи мне пригодятся. Только представьте. Снова болота, леса, ночи под открытым небом, забытые руины. Найдем пятого и…

–Нет, – перебил его Сэпп и поднял взгляд в небо. – я ухожу в часовщики. Пора нежить кости и греть пальцы в золоте.

–Каспар?

–Мама бы этого не одобрила. Может быть, позже?

Колдун и воин посмотрели на Рохезию, а та подняла изувеченную руку, на которой не хватало указательного и среднего пальцев.

–Как только отрастут.

Годфри почесал шрам на шее и оглянулся на королевский дворец. Салют закончился, но пир еще продолжался. Пир, куда его пригласили, но где даже слуги знали о приличиях и манерах больше него. Пир, где он чувствовал себя уличным псом в мясницкой лавке.

–И все же, буду надеяться, что увижусь с вами. – проговорил здоровяк. – не давайте ржаветь оружию.

Махнул и пошел на праздничные огни.

–Хэй, ты обратно? – спохватился Сэпп.– я с тобой.

Воин с недоумением посмотрел на товарища, но тот уже шел впереди.

–Если не вернусь, то подумают, что я вор. А зачем людям знать правду?

Колдун остался с Рохезией. Он смотрел вслед друзьям, но косился на подругу. На её ноги, на руки, на когда-то красивое лицо. По крайней мере, ему так казалось. Но даже сейчас, с опаленными волосами, перемотанной головой и пустым взглядом Ро оставляла других женщин позади. Даже его мать.

–А я ведь могу учить детей магии.

Пальцы коснулись его щеки. Он вздрогнул и замер, под холодом её ладони.

–Не надо, Каспар.

–Почему? Если среди них найдется талантливый ученик, то…

–Я о другом. Может быть, когда-нибудь, но не сейчас, не так скоро. Я дам тебе знать, а до того прислушайся к совету Сеппа. Мой брат в этом разбирается. Прощай.

Глава 2

Ро спрыгнула с телеги и осмотрела поместье. Здесь вовсю трудились рабочие. Уже перестелили крышу и восстанавливали правое крыло. Сгоревший сад вспахали, и десятки саженцев ждали своей очереди. Два этажа, семь спален, пятнадцать гостевых комнат.

Женщина вошла в ворота. Оплавленный герб и прутья на правой створке напомнили, что в тот день она впервые видела Каспара в гневе.

Сейчас она понимала, что всё длилось каких-то полчаса, но спроси её в ту злополучную ночь, сколько прошло времени, она бы поклялась, что они проторчали в этом поместье, по меньшей мере, месяц. Не лучший месяц в её жизни. И снова спасибо колдуну. Он сжигал подчистую, иначе проще было бы построить новый дом, чем очищать этот от гнили. А пепел…

Ро поежилась, и отсутствующие пальцы напомнили о своих последних секундах. Она попыталась их погладить и нащупала пустоту. Её предупредили, что это пройдет не скоро, но тело не хотело мириться с потерей.

«Как и я.»– подумала женщина, и поморщилась, чтоб сдержать слезу.

По периметру стояли глыбы мрамора. В некоторых уже угадывались фигуры, другие выглядели безнадежно испорченными, хотя Ро сразу прикинула, что можно высвободить из них. Двери сняли, и в здании ходил огр, а с ним несколько эльфов. Рядом с разбитым фонтаном расположился раскладной стол. Множество замков, подвижные сочленения, она даже заметила небольшие колесики, что крепились к ножкам. Создавалось впечатление, что он может превратиться в чемодан. За ним сидел лысый дворф и что-то считал. Рядом полурослик комментировал происходящее.

–Я бы сделал капители угловатыми, а потом из гипса навел красоту. Вода всё равно на них не… —в этот момент полурослик обернулся и заметил незнакомку, похлопал по плечу дворфа и что-то шепнул.

Коренастый посмотрел через плечо, и Ро увидела гладко выбритое лицо, на удивление, практически без морщин.

–Чтоб тебе бумагу промочило! – бросил дворф помощнику, отряхнулся и пошел к женщине

Когда он приблизился, она заметила, что его лицо покрыто пудрой, из-под которой все же видны татуировки – слишком бледные, чтоб судить об их значении.

–Здравствуйте, госпожа Стринг. Дарран Каменщик к вашим услугам. Я надеялся, что празднование затянется. – он посмотрел на поместье, почесал левую ладонь и щелкнул языком, – недели на три. Обычно титулы празднуют так, что спустя неделю их лишаются. На моей памяти так было пару раз. Могу ли я вас попросить погулять где-нибудь еще месяц? В деревне есть трактир. Берут немного, готовят сносно. По вечерам народу полно, будете как в своей стихии.

Ро сняла с плеча дорожную сумку и поправила волосы, чтоб прикрыть шрам от ожога.

–Я надеялась побыть в одиночестве или, хотя бы, в тишине.

Дарран хмыкнул, поскреб чернильное пятно на рукаве и косо глянул на лес в нескольких милях к востоку.

–Странное у вас представление о тихих местах. Но если сравнивать с тем, что произошло в столице, то даже в аду можно отдохнуть. – он поморщился и надул щеку, – миледи, у нас работа полным ходом. Везде пыль, грязь, шум. Даже птицы не суются. В трактире тише, поверьте.

Ро посмотрела на рабочих, которые ни на мгновение не останавливались. Как муравьи, но всех рас, кроме людей. Строительство кипело, и на хозяйку поместья никто даже не посмотрел. Кроме того полурослика, который уже зарылся в чертежи.

–Здесь хотя бы не попросят рассказать или спеть.

–Тут вы правы. Нам сейчас не до песен, тем более, когда вы здесь. – Дарран покосился на поместье, снова надул щеку, – хотя, знаете ли. Я могу изменить план, но…– он глянул ей в глаза, и когда убедился, что она слушает, продолжил, – ремонт задержится на несколько дней. Не можем же мы вам мешать спать. Комнату приготовим к вечеру, а чтоб помыться, уж простите, придется ждать до утра. Если вам критично, можем сколотить сарай, чтоб никто не пялился.

–Потерплю до утра. – Ро задержала дыхание, погружаясь в воспоминания пятилетней давности, – Дарран, в доме осталось, что-то от прошлых хозяев?

Дворф помрачнел и указал на левое крыло. Там из-за стены торчал край телеги, в которой лежала куча костей.

–Мы всё уберем, не волнуйтесь. Я скажу своим, что заказчик на месте.

–Можете не спешить, я не тороплю.

Дарран фыркнул.

–Мы никогда не спешим, потому и работаем быстрее всех. И лучше, если до вечера где-нибудь погуляете. Я бы предложил лес, но кому тогда сдавать объект?

Глава 3

Пока шел ремонт, Ро бродила между рабочими и прислушивалась к разговорам. Всего Рохезия насчитала пять языков, девять наречий и несколько доселе неизвестных оскорблений, о смысле которых она без труда догадалась.

«Еще можно удивить.»

Ро выходила на час – походить по окрестностям, а когда возвращалась, казалось, что прошло минимум несколько дней. Поместье, словно живое, изменялось на глазах. Но понаблюдав пять минут, вся мистика испарялась, и на виду оставался тяжелый, хорошо выверенный труд.

–Настоящее искусство. – замечала она, а слышавшие это рабочие улыбались и подмигивали.

Как и пообещал Дарран, через три недели всё было закончено. Он предложил ей осмотреть объект, но женщина ответила, что верит на слово, ведь сама видела, как поместье оживало.

– Это обязательно. Не ради вас, ради себя прошу. – настоял дворф. – раньше, я бы поклялся бородой, что вы будете довольны. Теперь приходится поступать иначе.

–Дарран, я несколько недель желала тишины. И если кто-то лишит меня её еще хотя бы на два часа, я клянусь здоровой рукой, что заставлю его всё переделывать.

Строитель хмыкнул, посмотрел на бригаду, которая убрала весь инструмент в телеги. Рабочие переоделись и играли в кости за воротами.

–Миледи. – дворф говорил в сторону. – мне было исключительно приятно работать для такого человека, как вы. – повернулся к Рохезии, – Учитывая, что пришлось исправлять ваши же деяния. И вместе с тем, я благодарен не только, что вы совершили здесь, но и за спасение моей любимой академии. Это было бы трагедией лично для меня. И учитывая всё ранее сказанное, вдобавок к моему уважению к вам, как к ректору, барду и авантюристу, предлагаю свою помощь в продаже этого поместья. Не подумайте плохого. Делаю это из лучших побуждений. Я бы сам посчитал оскорблением, если б после выполненной работы, клиент захотел продать свой дом. Но тут другие обстоятельства. Как знаю, вы намерены устроить здесь детский приют.

Ро приподняла брови, понимая, что у этого дворфа лучшие не только строители.

–Вы правы.

–В таком случае, беспокоясь не только о своей работе, для которой дети представляют величайшую угрозу, но и о ваших воспитанниках, прошу вас прислушаться к моим словам. В окрестностях столицы больше беспризорников и там есть дома, которые подойдут для этого лучше, чем ваше поместье. И там реже дикие твари рвут людей на части. Там меньше гноллов, троллей и других опасных представителей нашего мира.

–Но у вас у самого работает огр.

Дворф кивнул.

–Вы были преподавателем, и прекрасно знаете, что учитель важен не менее, чем ученик. Но одно дело, когда ученик один и юн, а другое дело, когда они хотят сделать с вами такое, что один колдун сделал с прошлым хозяином этого поместья. Он этого заслужил, а вы нет. Бросьте эту затею, и моя совесть ляжет спать.

–А без этого она не уснет?

Дарран почесал подбородок и улыбнулся.

–Но для этого ей понадобится бутылка вина и хорошая компания.

–Тогда не отказывайте себе в удовольствии. С вами было приятно иметь дело.

Ро протянула ладонь для рукопожатия. Улыбка сошла с губ мужчины.

–Надеюсь, не в последний раз.

Глава 4

Как только она осталась одна, нахлынули воспоминания, но тут же отогнала их. Нет, сейчас это другое место. Новые статуи, колонны, Дарран усилил внешнюю стену резным кирпичом, и казалось, что ветер гонит волны по камням. А восстановленное крыло рушило симметрию, но делало всю композицию интереснее. Если другие части дома выглядели как богато украшенные ящики, то дворф вложил в новую постройку изящности, плавности линий, и даже прямые углы казались мягче, или это потому, что их спрятали за каменными лианами.

Статуи поражали живостью. Тела мужчин и женщин были прекрасны. Не той распространенной красотой, где смазливое личико и высокая грудь определяет успех, они были прекрасны как тела, изображенные в мраморе. Рисунок кожи, поры, даже родинки. Скульпторы, определенно, получали щедрое вознаграждение. На бедре одной из дев она увидела комара и прихлопнула его. Но раздался хруст, а на её ладони остались каменные лапки и пыль.

Ро растерла остатки «насекомого» и вытерла пальцы о рукав, затем присмотрелась к испорченной статуе. Улыбнулась. Похожие едва заметные сколы она видела в академии, еще когда была девчушкой.

Стыки потолка и стен скруглили, из-за чего коридоры стали казаться больше. Убрали обожженные картины, и вместо них написали на стенах новые. Ничего такого за что ухватиться взгляду, наоборот, если целенаправленно не смотреть на них, то они направляют взор вперед, создавая на границе зрения образ танцующих кошек.

Ро едва это поняла, как машинально зажала нос, а затем тихо рассмеялась. Пустой коридор усиливал смех, разносил его по всему поместью.

–Лишь бы с мыслями такого не было. – сказала хозяйка и пошла дальше.

Желающие получить работу в приюте выстроились в очередь до ворот. Многие запаслись едой и надели лучшие или, по крайней мере, чистые наряды. Женщины и мужчины всех возрастов с порога расхваливали себя: ум, порядочность, трудолюбие и любовь к детям. А спустя минуту шли домой. Ро предпочитала не работать с теми, кто лжет с порога.

Один детина сально шутил и недвусмысленно намекал на перепихон на столе. А затем до того обиделся, что, когда уходил, крикнул «Потаскуха!» и убежал.

«Ничего нового.»– подумала она и продолжила работу.

Из всей толпы кандидатов удалось выбрать четверых: трех женщин и одного мужчину – Вильяма. В заслугу последнего входили три военные кампании, десяток ранений и столько же наград. Сколько из них ему вручили, а сколько снял с мертвых товарищей, она не уточняла. Тем более нужен был кто-то, кто приструнит самых наглых детей. Ро надеялась, что ей не придется этим заниматься. Пугать сирот – последнее, чего она хотела.

«Дорогая Рохэзия.

Мне сложно признаться в этом, но тишина, в которой я очутился, снедает меня. Иной раз мне снится, что мы, как и прежде, пробираемся по лесам, спускаемся в пещеры и сбегаем от чудовищ, чтоб вернуться снова. В такие моменты я просыпаюсь и подолгу смотрю в окно. Эти два месяца я спрашиваю себя: почему я остался жив. Калека, который дышит только милостью короля.

Умом понимаю, что те богатства, которыми нас одарили, мы носили на себе. Честно, я даже не представляю, куда потратить столько денег. Я хотел остаться в старом доме, а на деньги открыть сельскую школу, но матушка этого не одобрила. Она потребовала купить особняк и нанять слуг. Я сопротивлялся, но ты знаешь меня, знаешь её.

Теперь мой главный враг – мягкие кровати. От них болит спина, и через ночь я сползаю на пол, чтоб заснуть на голых досках. Возможно, я сам хочу, чтоб мне снились камни и пещеры. Тогда было легче.

Надеюсь, восстановление поместья обошлось не слишком дорого? А то помню… наверное, не стоит вспоминать, да?

Расскажи, как там дети? Есть талантливые? Как они ведут себя, что ты им рассказываешь? Поёшь баллады или страшные истории?

Сэпп, как и обещал, стал часовщиком. Не думал, что его ловкие пальцы пригодятся где-то еще. А так я даже удивлен. Все-таки уважаемая профессия. Я даже горжусь за него.

Годфри сразу же взял задание на поимку какого-то бандита. Мне кажется, что он больше охотник за головами, чем солдат. И мы помогли ему найти свое место в жизни. А как отпирался от первого приключения. Вспоминаю и смеюсь.

Будет время, напиши, как поживаешь. Надеюсь, это письмо пришло куда надо. Если да, то вместе со следующим, отправлю несколько своих свитков. Мне они не нужны, а продавать не хочу. Буду рад, если тебе пригодятся

Твой старый друг. Каспар.»

Ро сложила письмо и на неё накатила усталость. Только сейчас она поняла, что последние два месяца не давала себе и минуты отдыха.

Она посмотрела в зеркало. Там за резным столом из черного дерева сидела не героиня, не бывший ректор академии искусств, не женщина, а мумия. У отражения дрожали руки, на серое лицо походило на глиняную маску. Рыжие патлы торчали в стороны и не скрывали шрамов.

Ро вздохнула.

–Как будто последние годы торчала в притоне.

Пригладила волосы, чтоб посмотреть, как бы она выглядела лысой. Ругнулась и взяла расческу.

В дверь постучали.

–Госпожа Рохезия. Баранину еще не привезли. Надо бы позвать деревенских мужиков, чтоб помогли вино разгрузить и эль, а еще…

Ро замерла.

–Вино?

Слуга засуетилась и что-то достала из передника.

–Да. Вы сами заказали три бочки.

Хозяйка облизнулась, прикрыла глаза, представляя, как берет бокал и касается его губами. Чувствует, как рот наполняется кисло-сладким, и приятный шум появляется в голове.

–Нет! – громче, чем хотела, сказала Ро,– отправляйте обратно и пусть вернут деньги.

–Но все уже уплачено, еще придется заплатить извозчику.

–Заплатите, но чтоб вина здесь не было. И по поводу грузчиков. Когда я нанимала вас, то вы сказали, что усердны и трудолюбивы. Вот вам труд, любите его. – Ро медленно вдохнула и снова посмотрела в зеркало.

«Отвратительно». – подумала она про то, что увидела, и попыталась улыбнуться так, как если бы он был рядом. Как если бы он снова рассказал одну из своих глупых, но всегда забавных шуток, как если бы…

Ро зажмурилась и сжала губы. В груди снова защемило. А слуга всё еще стояла на месте.

–Что еще?

–Воспитанников привезли.

Часть 2.