Kitobni o'qish: «Кабачок «Осьмнадцать стульев»»

МУЖСКОЙ СТРИПТИЗ

Господин Бармен, тридцатилетний, высокий, деликатный, ухоженный, с черной бабочкой на шее, сияющий как новогодняя елка, услужливый, но знающий себе цену, стоит за барной стойкой, в почти пустом баре, и страстно, слащавым тенором, говорит по мобильнику.

– Покажите… всей отборочной комиссии, что только… вы достойны представлять нашу страну на Евровидении! …Господин Продюсер?… да, он сейчас здесь в кабачке! Конечно же… да… он на короткой ноге с председателем комиссии! Пообещать ему… все, что угодно? Главное, чтобы вы… прошли в финал? Сделаю, сделаю все возможное и… невозможное! Ну а вы там не подкачайте – покажите всем как поют наши… орловские конюхи! Уже выходите на сцену? Удачи!

В кабачке появляется энергичный, маленький, «кругленький», с большой залысиной и горбатым носом, Господин Продюсер, слушая что- то по мобильному телефону, он садится за пустой столик рядом с барной стойкой.

Господин Бармен, «мягко подъезжает» к Господину Продюсеру.

– Господин Продюсер, простите… вы в курсе, что сейчас перед комиссией выступают… орловские мужики?

– Да–да, какие – то конюхи! Вот – как раз их слушаю.

– И… как поют?

Господин Продюсер, одобрительно.

– Поют ого–го – голосистые!

Бармен с порывом.

– И… их возьмут на Евровидение?!

– Не смешите меня, Господин Бармен! Кому нужны их голоса? Вы знаете – в каком времени мы сейчас живем?!

Господин Бармен, не понимающе.

– А… в каком времени мы живем?

– Во времени… толерантности! Сейчас… стратегическая линия Европы – это полит корректность: поддержать тех – на кого бросают косые взгляды, кто из-за своих… физиологических… предпочтений, к сожалению… пока еще не может… идти с гордо поднятой головой…

Господин Бармен, лихорадочно соображая.

– Да… да… да! ах, Господин Продюсер, простите – я не ослышался – вы сказали, что на сцене выступает "конюхи"?

– Да, ансамбль «Орловские конюхи», а что?

Господин Бармен, изображая возмущение.

– Господин Продюсер, это трагическая ошибка… это катастрофа!

– А что… что случилось?

– Ансамбль называется не «Орловские конюхи», а «Орловские… евнухи»!

– Орловские евнухи?!

– Да! Это же мои… троюродные дядьЯ из деревни Орловка, они же меня еще… дитем няньчили… на своих руках!

Господин Продюсер «поднимается в стойку» и преображается.

– И что… они настоящие евнухи?

– Стопроцентные!

– А как же они оказались этими… евнухами?

– Да они же все родные братья… и еще недавно… собирались эмигрировать на… Ближний восток… там… в гаремы… и вот – сделали себе операции…

– И что – почему не уехали?

– Куда им – по возрасту не прошли: младшему шестьдесят пять, а старшему уже под восемьдесят!

Продюсер восторженно звонит по мобильнику.

– Да, я! Там сейчас выступают орловские мужики! Уже закончили? Нет шансов? Ошибаетесь Мстислава Эдуардовна – это мои подопечные… и будущие… победители Евровидения! Это не конюхи! …Ансамбль называется «Орловские евнухи»! Нет-нет! Они настоящие! Я их лично… проверял! Вот-вот… исправите досадное недоразумение? Да так чтобы все услышали! Утрем нос всей Европе! – Господин Продюсер от радости за плечо трясет Господина Бармена, как будто победа уже у него в кармане, – уже объявляют! – кладет телефон на стол – Надо же! Надо же! Надо же было – сразу ко мне!

У Господина Продюсера звонит мобильный, он хватает телефон.

– Да?! Как… не евнухи? Сразу… после того как Вы… объявили… евнухи… они возмущаются?! Показывают комиссии, – хватается за голову, – мужской стриптиз? Простите, Мстислава Эдуардовна… умоляю! – вдавливает голову в плечи.

Господин Бармен все услышал, он успевает скрыться за барной стойкой и присесть. Господин Продюсер в крайней степени возмущения, поворачивается к барной стойке, и, не увидев Господина Бармена в ярости кричит.

– Господин Бармен! Я Вас… оскоплю!

ГОВОРЯЩИЙ ОРАНГУТАНГ

В помещение кабачка, осторожно озираясь, входит Господин Доктор, не молодой, среднего роста, с седой испанской бородкой, и в больших очках, который ни много ни мало – сам себя считает светилом медицины. Подозрительно поглядывая на завсегдатаев кабачка, он подходит к Господину Бармену. Нарочито – вальяжно от него отворачивается и полушепотом, как сыщик, к нему обращается.

– Господин Бармен, Вы ничего подозрительного не замечали?

Бармен, простодушно протирая бокалы.

– Нет-нет, Господин Доктор, у нас все – как всегда.

– Вы помните про нашумевший аттракцион… с говорящим орангутангом? Помните?

– Как же не помнить, Господин Доктор, я думаю, каждый житель нашего города побывал на нем! Незабываемое надо сказать зрелище!

Доктор, наклонившись, к Господину Бармену, громким шепотом.

– Так вон он – сбежал!

Господин Бармен меняется в лице, а Господин Доктор, с подозрением в него всматривается.