Затем идет не очень интересный для нас рассказ о жизни поэта в провинции и за границей. В провинции он завел было интрижку с madame R, в Москве имел связь с княгиней О., которую бросил через месяц, чтобы ехать за границу. Путь лежал через Петербург. Здесь Евгений узнал, что Инеса на содержании у князя N*, и получил уже к ней совершенное омерзение. Она поймала его в маскараде, начала было просить прощения, но он не дал ей выговорить слова, обругал самым отчаянным манером и ушел, задыхаясь от гнева. Исполнив этот долг совести, он отправился за границу. Здесь он продолжал грустить об Инесе, хотя уже нередко, «увлеченный красотою какой-нибудь римлянки или венецианки, забывал Инесу в их объятиях». Но настоящий праздник сердца был для него в Испании: андалузянки, одна другой пленительнее, заставляли его забывать одну для другой; он переезжал из Гренады в Малагу, из Малаги в Севилью и пр. утопать в наслаждениях любви с новыми избранницами… Но в Севилье он был обеспокоен письмом Инесы, которая, как оказалось, вразумлена была строгими речами поэта и искупила свою вину: она бросила князя N*, принялась содержать себя работой, расстроила свое здоровье и давно бы умерла с голоду, если бы не нашла помощи у графа N*, друга Евгения, Теперь граф и Инеса просили Евгения приехать и простить преступницу перед ее смертью. Поэт немедленно явился, простил, и Инеса умерла с спокойной совестью. Затем поэт перевез ее бренные останки в свою деревню, наследованную им от дяди, и через год с небольшим сам тихо угас от грусти по своей Инесе, которую в глубине своего сердца не перестал любить, несмотря на все ее преступления. Пред смертью он почувствовал вдохновение и сочинил французские стишки, от которых мы избавляем читателей.

Роман на этом кончается; но у него есть мораль, в виде письма графа N* к одному из общих друзей о смерти Евгения. Здесь-то находим мы описание высоких качеств поэта, приведенное нами выше; здесь же передаются и окончательные, зрелые суждения поэта о людях, о добродетелях и пороках, и в особенности о женщинах. Сущность этих суждений состоит в том, что не следует быть слишком жестоким к потерянным женщинам, ибо они по большей части не получили возвышенных идей при своем воспитании и впадают в порок по неведению или по необходимости. Прочитав это, мы нашли, так сказать, ключ к нравственному смыслу, сокрытому в романе. Мы увидели, что в примере Инесы представляется нам возможность добрых чувств даже в таком глубоком омуте развращения, в какой неоднократно впадала прекрасная испанка. Такая идея показалась нам истинно гуманною, благородною и возвышенною. Мы, признаемся, порадовались за то, что наш соотечественник выступает пред Европою представителем таких прогрессивных понятий… «Вот, мол, каковы наши! Смотрите и поучайтесь! Многие ли у вас дошли до той высоты цивилизации, которая выражается в романе г. Николая Семенова?.. После этого и говорите, что русские – варвары, что мы отстали в цивилизации! Извините, мы перегнали вас!..»

Полные справедливой патриотической гордости вследствие таких мыслей, мы дали прочитать роман г. Семенова одной француженке в надежде возбудить ее удивление к нашей цивилизации вообще и к поэту г. Семенова в особенности. Надежды наши оправдались, только не совсем так, как мы ожидали. Француженка, прочитав «Исповедь поэта», точно, почувствовала удивление и, отдавая нам книгу, сказала: