«Соборяне (сборник)» kitobiga sharhlar

Книга изначально не задумывалась как роман, а наоборот, издавались отдельные рассказы и повести в различных журналах, и куда позже уже были собраны в единую "хронику". Это чувствуется, есть некая разрозненность в повествовании, местами не хватает связующих нитей. Но на этом из недостатков у меня все. Я очень люблю когда эксплуатируют религию в мультимедии, причем от махо-седзе до философских трактатов. Это весьма нестандартная жизнь, в попытках осмыслить себя и свое дело, либо пользование положением. Грубо говоря, почва крайне благодатная для разворачивания богатых сюжетов. В романе есть проповедники и дьячки, прихожане, меряне и те, кто не видит в этом смысла. Очень уж понравилась часть про кости, про столкновении науки и религии, и как раскрыли и мать и сына, показывая, что для каждого своя правда - правда. Понравилась и история про пирамиду, которую строили без масштабов. Очень язык понравился, так сказать деревенский, простой, он придавал шарма и атмосферы. Не могу назвать книгу "глубокой", хоть и многое и важное подчеркнуто и отмечено, всё это поверхностные, поведенческие ситуации, души не открывали и не терзали по настоящему. Впрочем, мне хватило и того что было.

Лично мне очень жаль, что все у Лескова в основном знают "Левшу", ну а на крайний случай - "Леди Макбет Мценского уезда" или "Очарованного странника", да и то очень плохо, потому что тогда в школьные годы это воспринималось как что-то не нужное, и вообще, когда будем проходить Толстого и Достоевского, а не вот его. Произведения у Лескова сами по себе очень прозрачные и светлые (тут мы отделим искусство от создателя, ибо Лесков, на мой взгляд, был тем ещё ревнивцем уклада "Домостроя"). Теперь к "Соборянам". Хоть у меня и очень неприятные личные ощущения от нашего духовенства (в общем смысле, не в частности), но здесь оно очень приятно воспринимается. Вообще, когда я читал книгу, было ощущение, что комната наполнялась светом и пахло ладаном (признаться, я люблю этот запах). "Соборяне" прямо наполнена воздухом, очень свободно дышалось при погружении в произведение. Только меня опечалил конец, грустно всё это было (естественно, есть и проблески надежды на будущее), но реальность есть реальность, нечего строить у себя в голове розовых единорогов. Многим советую прочитать, особенно в такую резко-холодную осень, когда за окном бесконечные дожди.

Пришлось мне тут как-то присутствовать на обряде крещения младенца в церкви. Человек я мало воцерковленный, поэтому за процессом наблюдала с интересом. Церковь была хоть и столичная, но небольшая и уютная, и батюшка мне показался таким искренним и истово служащим, что я задумалась, а много ли сейчас таких церковнослужителей и вообще, когда их много было?… И о том, что этот маленький человечек, которого сейчас окунают в купель, будет жить в этом мире, когда не будет уже ни большей части присутствующих, ни батюшки, а мир будет совсем иным. А тут как раз предложили для флешмоба «Соборяне» Лескова, роман о церковной поповке конца XIX века. Ну, думаю, как всё сходится, узнаем, как это было во времена всеобщей воцерковленности.

Оказалось, что роман «Соборяне» Лескова имел сложную судьбу. Автор трижды переделывал произведение, каждый раз давая иное название и ругаясь с цензорами. А потом не раз отмечал, что переписал его совсем бы по- другому, но уж поздно.

Время, когда Лесков вошел в русскую литературу, было временем гигантов – Гоголь, Тургенев, Достоевский, Толстой – трудно было сделаться заметной фигурой на этаком фоне. И хотя его произведения остались в большой литературе, но всё-таки немного как бы в стороне от литературного мейстрима. У него был особый, отличный от его великих современников взгляд на изменения в общественной жизни страны. Его политические взгляды, позиция консерватора, почти реакционера, на фоне всеобщей либерализации не попадали в русло общественного мнения. Близко общавшийся с простым народом, хорошо знавший провинциальную Россию, верующий человек, писатель побаивался революционных настроений и не ждал от революций ничего хорошего. И, как сейчас нам понятно, совершенно обосновано. А это было немодно в те времена, когда только ленивый не писал о «муках угнетенного народа», а лучшие столичные адвокаты яростно защищали «бомбистов» и петрашевцев, находя им оправдания. Такая позиция надолго закрыла писателю дорогу в столичные прогрессивные журналы и литературный бомонд. Лесков попал в "неформат", ведь он был первым русским писателем, сделавшим попытку показать жизнь людей церковного звания, их характеры и быт, их такое разное отношение к своему служению, что не было в то время модной темой.

Когда возвращаешься к русской классике много лет спустя после школьных уроков литературы, невольно видишь в читаемой прозе черты запомнившихся еще в те времена авторов. То по-тургеневски чудные описания природы (описание грозы у него - это же прелесть что такое), то достоевщинки, вроде поведения учителя Препотенского в гостях у почтмейстерши. Ну, и самый колоритный и яркий образ отца Савелия – это уж Лев Николаевич чувствуется, даже в портрете, к гадалке не ходи. А вот выстроить из всего этого богатства стройное здание романа автору что-то помешало, на мой взгляд. Еще хочется отметить очень занятный язык – такой архаично-простой с вкраплениями французских заимствований, почти по Грибоедову, смесь французского с нижегородским, да-да.

В небольшом уездном городке Старгороде в кафедральном храме служат протоиерей Савелий Туберозов, священник Захария Бенефактов и дьякон Ахилла Десницын.

Отец Туберозов высок ростом и тучен, но еще очень бодр и подвижен. В таком же состоянии и душевные его силы: при первом на него взгляде видно, что он сохранил весь пыл сердца и всю энергию молодости … Глаза у него коричневые, большие, смелые и ясные. Они всю жизнь свою не теряли способности освещаться присутствием разума; в них же близкие люди видали и блеск радостного восторга, и туманы скорби, и слезы умиления; в них же сверкал порою и огонь негодования, и они бросали искры гнева – гнева не суетного, не сварливого, не мелкого, а гнева большого человека. В эти глаза глядела прямая и честная душа протопопа Савелия, которую он, в своем христианском уповании, верил быти бессмертною…. Захария Бенефактов, второй иерей Старгородского собора, совсем в другом роде. Вся его личность есть воплощенная кротость и смирение. Соответственно тому, сколь мало желает заявлять себя кроткий дух его, столь же мало занимает места и его крошечное тело и как бы старается не отяготить собою землю. Он мал, худ, тщедушен и лыс. … В сравнении с протоиереем Туберозовым и отцом Бенефактовым, Ахилла Десницын может назваться человеком молодым, но и ему уже далеко за сорок, и по смоляным черным кудрям его пробежала сильная проседь. Роста Ахилла огромного, силы страшной, в манерах угловат и резок, но при всем этом весьма приятен; тип лица имеет южный и говорит, что происходит из малороссийских казаков, от коих он и в самом деле как будто унаследовал беспечность и храбрость и многие другие казачьи добродетели

Вот об этой троице, названной автором «старогородской поповкой» и рассказывается в романе. И хотя люди они очень разные, и внешне, и по характеру, и не святые совсем, у всех свои недостатки, автор, как мне кажется, стремился донести до нас мысль, что совсем не важно, что отличает друг от друга этих людей, гораздо важнее, что их объединяет. Их служение Богу. Сюжет медленный, да практически и нет сюжета этого, заменен он длинными описаниями характеров героев, их неторопливой жизни, редкими в ней событиями и ощущением надвигающихся на Россию перемен, глобальность которых не в силах осознать ни один из героев романа, да, пожалуй, и сам автор на этом этапе своего творчества. Его отец Савелий, человек начитанный и образованный, как пастырь духовный пытается бороться с вредным на его взгляд устремлением общества к безверию и нигилизму, но его немногочисленные попытки пресекает вышестоящая церковная инстанция, которая также жестко контролируется светской властью, которой не нужны нестроения в церковной среде.

Разрыв между поколениями отцов и детей в конце XIX века обострился настолько, что находил отражение не в одном литературном произведении. Тут же вспоминаются тургеневские «Отцы и дети», разрушенная связь поколений, неумение старшего поколения понять своих детей и нежелание детей считаться с этим. Получалось почти по-ленински с его «верхи не хотели, низы не могли» эта революционная ситуация пронизывала тогда всё общество, и ячейки общества исключением не стали. А ведь действительно, в юности во многом разделяешь базаровские взгляды, но с возрастом начинаешь склоняться в более взвешенной позиции :)), и понимать отца Савелия с его

– Без идеала, без веры, без почтения к деяниям предков великих… Это… это сгубит Россию.

А ведь и впрямь, сгубило. Родителям бывает трудно понять своих детей и внуков и чем люди старше, тем сильнее над ними власть прошлого и все менее интересно становится отдаленное будущее, в котором их уже не будет. Когда молод, будущее открывается для тебя, а когда стареешь, то для кого-то другого. Так что отца Савелия вполне можно понять, за исключением, быть может, его непримиримости, но это уж ему по званию положено было. Образ Ахиллы, которого любят представлять, как образ «былинного богатыря», мне видится весьма утрированным, да неужели богатыри наши с их былинной силой напрочь были лишены каких бы то ни было мозгов? Хочется верить в лучшее. Образ отца Захарии это образ человека верующего, смиренного и блаженного. Такие люди и раньше редкостью были, а сейчас и вовсе перевелись. А вроде бы ретроград отец Савелий ближе всех оказывается к современному восприятию церковнослужителя, как человек умный, искренний и истово верующий. Пример всем священникам для подражания. И современным в том числе. Другие же герои книги менее оригинальны, в чем-то даже вторичны, а потому интереса особого не вызвали.

И хотя незнакомое в нашей жизни чувство «умиление» при чтении романа меня так и не посетило, экскурс в прошлое России был интересен, а знакомство с русским миром конца позапрошлого века, уже таким далеким от нас, а в чем-то всё же близким, очень познавательным.

Лесков - писатель невезучий. Родись он в любой другой стране, кроме России (и, пожалуй, Англии), быть ему крупнейшей величиной, классиком из классиков. Но когда среди твоих современников Чехов, Толстой и Достоевский, есть ли у тебя шансы? Поневоле читатель воспринимает тебя, как писателя второго ряда, затем это прочно закрепляется в истории литературы и становится проклятьем и приговором. Лескову не повезло дважды. В массовом сознании он живёт как автор одного единственного произведения - "Левши". И самое забавное, что многие пафос рассказа не помнят (сама проверяла) и уверены, что он прославляет русских умельцев. То, что подкованная блоха перестала прыгать, напрочь исчезает из памяти. А ведь Лесков - автор интересный и своеобразный. Во-первых, он отличный рассказчик, и его сказовую манеру сложно спутать с какой-то другой. Во-вторых, он создал целую галерею русских типов, характеров глубоких, противоречивых, страстных (одна Катерина Измайлова чего стоит). Лесков в литературе, как Крамской в живописи - воспеватель и исследователь людей. В этом смысле "Соборяне" - произведение характернейшее. Тема тут самая что ни на есть непростая: духовная и мирская жизнь «соборной поповки». Вообще удивительно, как мало запоминающихся образов священников в русской литературе. Отец Сергий, Василий Фивейский, отец Христофор из чеховской "Степи", дьякон из "Дуэли", старец Зосима - кого ещё вспомнишь с ходу? У Лескова целых три ярких образа - протоиерей Савелий, священник Захарий и дьякон Ахилла. Каждый из них хорош по-своему, и роман стоит читать не ради сюжета, в общем-то нехитрого, а именно ради героев. Больше всего полотно Лескова похоже на так и не осуществлённый грандиозный проект Павла Корина "Русь уходящая". Не так трагично, но вполне себе масштабно.

Вот я и открыла для себя еще один бриллиант русской литературы.

Светлая, печальная книга, представляющая собой своеобразную хронику отживающей свой век старгородской патриархальной поповки, показанной с её материальной мирской и духовной сторон. Странную хронику подарил миру Лесков, непривычную, без единого сюжета, рассказывающую в равной степени и о вроде бы не значащих мелочах и о важных событиях, переплетающую в себе рассказы-исповеди и личные дневники, бытописание отдельных героев и целого городка, но оттого притягательную, живую.

Чистая книга о духовности и истинных ценностях, о людях с их достоинствами и недостатками, о жизненных драмах, о свете и тьме, о кротких и непокорных, о праведных грешниках, о неблагочестивцах и подлецах, о религиозности и нигилизме, о старом полусказочном укладе жизни и неизбежных переменах, о поисках истины и Бога.

Яркие портреты старгородцев (так, например, комизм и героика удивительным образом сочетаются в образе правдоискателя богатыря-дьякона Ахиллы, неоспоримая вера и неожиданные революционные настроения в речах патриота-протопопа Туберозова), искренние диалоги, трогательный лесковский юмор, трагизм, несуетность и благолепие создают благостную атмосферу произведения-притчи. Чудесная книга о духовности и христианских идеалах. Один из сюжетов памятника Н.Лескову и героям его произведений. "Соборяне" - спокойный и рассудительный протопоп Туберозов, вспыльчивый душой, могучий дьякон Ахилла и, оттеняющий их, кроткий и немощный отец Захария. Памятник установлен в 1981 году в Орле, около здания гимназии, где учился Лесков.

Николай Семенович, конечно, потрясающий рассказчик. Каждый раз, когда его читаю, поражаюсь красоте слога в первую очередь. Язык у него витиеватый, вкусный, сочный, очень образный. И несмотря на некоторые вышедшие из нашего речевого обращения обороты, читается легко и непринужденно.

Но в данной конкретной книге еще и очень красивые люди. Очень самобытные, уникальные, разнохарактерные. И то, что в основной массе это люди - православные старцы, нисколько не умаляет их достоинств. Наоборот, автор, как мне кажется, пытается их противопоставить друг другу. Смотрит на них с разных точек зрения. Хотя, встречаются тут и очень оригинальные действующие лица, вроде карликов, например. И они тоже отлично прорисованы.

А еще тут замечательный легкий юмор! Николай Семенович очень по-доброму подшучивает над своими героями. Иногда. А иногда юморок у него очень даже черновастенький.

Тут нет какого-то захватывающего сюжета. Действие идет плавно, без особых всплесков эмоций. Но это и отлично. Книга очень расслабляет и является прекрасным антидепрессантом. Именно из-за своей неспешности.

Итог: замечательная русская классика. Книга на века.

Книги Николая Лескова всегда читаю с огромным удовольствием, наслаждаясь певучестью и многообразием русского языка. Автор радеет о родной речи, подчеркивает важность чистоты языка словами протопопа Туберозова к дьякону Ахилле, удивляясь, зачем нужна какая-то "герунда", когда нам своей чепухи достаточно. Особенно ценной повесть оказалась для меня описываемой эпохой. Лесков изящно погружает читателя в старогородскую среду 19 века - с ее обычаями, настроениями, обиходом, отношениями... Соборная поповка, главная действующая сила произведения, представлена в книге тремя основными церковными лицами. Это – протоиерей Савелий Туберозов, священник Захария Бенефактов и дьякон Ахилла Десницын. Протопоп Савелий с самой молодости ведет духовную борьбу, читая передовые проповеди, призывая народ к истинной вере, борясь с пьянством... С возрастом он понял бесполезность одиночного сражения, но не в его характере опускать руки. Принимая тщетность проповедей, писем, споров, Туберозов до последнего вздоха остается сеятелем веры. Сколько бы семян ни упало при дороге, сколько бы ни склевали птицы или заглушили сорняки, некоторые все же попадали на благодатную почву. Прежде всего в этих семенах стойкости и смирения в вере нуждается удалой Ахилла, который живет как стихийная сила, не зная сам, для чего и к чему он поставлен. Без наставлений отца Савелия, его строгости в напутствиях, дьяку очень легко оступиться. Он и так довольно часто попадает в разные истории и переделки, загораясь новыми идеями скорее, чем успевает задуматься о последствиях. Смиренный священник Захария, который "есть так, как бы его нет", запомнился многочисленным семейством и тихим нравом. После ухода всех троих в мир иной закончилась история любви, борьбы, смирения и многих испытаний, выпавших на долю отца Савелия, Захария, дьякона Ахиллы.

Старогородской поповке настало время полного обновления.

И пошел я искать праведных.
Лесков.

Не говорите, что Лесков сегодня неактуален.  Православный портал , названный в честь дьякона Ахиллы Десницына, не то, чтобы мог состязаться в посещаемости с инстаграмной страничкой Оли Бузовой, но вполне себе солидное сетевое присутствие со многими тысячами подписчиков на нескольких платформах.  Праведности не тягаться в популярности с наиболее продаваемыми тремя "С" и одним "Д" информационной сферы, да ведь она и не продается. Но потребность в ней есть всегда и взыскующий находит.

Удивительно, что при маниакальной одержимости русской литературы идеей духовности с умением отыскивать ее в самых неожиданных сюжетах, вроде юноши, зарубившего топором двух женщин или дамы, оставившей сына мужу, жившей с любовником и покончившей жизнь самоубийством - удивительно, что в сферу ее внимания практически не попадали люди, чьей жизненной стезей было хранить и блюсти чистоту духа.

Вот разве "Житие протопопа Аввакума", которого никто по архаичному слогу нынче не читает. Отчего так? Может оттого, что Русская Православная церковь изрядно скомпроментировала себя сращением с государством и обслуживанием его интересов? На начальных этапах соединение православия с самодержавием было условием выживания страны, позже стало частью триединства национальной идеи. Чем прочнее склеивались, тем меньше было доверия церковнослужиелям, и вот уже у Пушкина "Сказка о попе и работнике его Балде", а у Тургенева скабрезная поэма "Поп".

А все-таки они были. Праведники не только по должности, но по призванию, окормлявшие паству своих скромных приходов, кто в душевной теплоте беседовал о Боге и истину царям с улыбкой говорил. Откуда бы, в противном случае, явилось столько священнослужителей, о которых узники сталинских лагерей вспоминают с благодарностью и уважением?

Лесковские "Соборяне" из таких. Жили в маленьком уездном Старгороде протопоп Савелий Туберозов,  священниr Захарий Бенефактов да дьякон Ахилла Десницын, и попечением этой троицы держалось в нем благочестие.  Бездетный отец Савелий олицетворял разум этого триединства, кроткий многодетный Захарий душу, а изгнанный из стjличной консистории за экспансивность и неумение вовремя остановиться Ахилла - телесную ипостась.

Позже, символическим отражением этой троицы станет памятник в виде пирамиды - приземистой, разлапистой и довольно неуклюжей, но какая уж есть, идеальных взять негде.  А в городе. символически отражающем страну, меж тем новые веяния, просвещение, атеизм, нигилизм. И нужно сообразовывать как-то с ними прежнюю веру, да не на уровне: "Если бы мы происходили от обезьян, то нас теперь водили бы по городам Цыганы на показ и мы платили бы деньги за показ друг друга, танцуя по приказу Цыгана или сидя за решеткой в зверинце."

Уровень вопиющей дремучести демонстрирует в книге скорее поборник науки дебиловатый учитель Варнава. Чего стоит вываривание бесхозного утопленника с тем, чтобы из отделенных от мяса костей сделать скелет, дабы служил школьным пособием. Вы вообще можете представить преподавателя, который занимается подобной хренью? То есть, в нашей школе скелет был, мы убеждены были, что он гипсовый или пластиковый, но вот смотреть на уроке на анатомическое пособие, а перед глазами твой препод варит полуразложившегося трупака, после разбирая по косточке - буэ.

Надобно отметить, что при всей нелепости ситуации с костями, на ней в книге построено множество презабавнейших коллизий, читать которые без смеха трудно. Юмор Лескова мрачный, часто безнадежный, но качества он отменного и поднимается порой до салтыковщедринских сатирических высот, но без едкой злобы последнего. Все же "колокольному дворянину", который при попытке разумного хозяйствования был обкраден крестьянами и разорился далеко было до пламенного трибуна, знавшего народу истинную цену и дравшего с него три шкуры, зато же и имение имевшего отменное.

И еще об одном удивительном совпадении. Здешний Майор просто брат-близнец капитана Лебядкина из "Бесов" Достоевского, увидевших свет одновременно с "Соборянами", а его стихи к миллионерше Мордоконаки совершенно могли бы быть написаны идиотическим капитаном. Удивительно, что два этих романа выраженно охранительной антинигилистической направленности опубликованы одновременно.

При несомненных литературных и языковых достоинствах,  сюжет "Соборян" вяловат, структура рыхловата, а финальное поголовное вымирание старгородского поповства не выглядит достаточно мотивированным.  Просто жили-жили, претерпевая невзгоды и находя утешение в вере, а потом вдруг взяли, и в одночасье друг за другом умерли. Не спешите нас хоронить.

И, если не сложно, ответьте на три вопроса:

1. Считаете ли вы положительнывй пример в литературе действенным средством исправления нравов?

2. Как вы относитесь к РПЦ?

3. Наука и религия, всегда ли противоречия непримиримы?

Вот что значит классика- восторг… Замечательная книга. Кроме того, что язык просто чудо, такие сравнения, такие обороты речи, а вначале , когда повествование ведется от лица протопопа старославянские фразы, слова, порой просто даже непривычные слуху и может даже порой непонятные- персонажи колоритные и запоминающиеся. Очень понравилось, что книга написана с юмором, даже сатирой и от каждой фразы хотелось то смеяться, то плакать, то просто посидеть и подумать. Мне кое какие и персонажи и даже сама ситуация напомнила "Мертвые души" Гоголя, книга ,которую я очень люблю с юности. Я не религиозный человек и меня не очень волновали проблемы протопопа Туберозова , но как же хорош сам персонаж, какой он честный и правильный. А дьякон Ахилла просто заставил в себя влюбиться, хотя не все его поступки правильные. Как говорится и смех и грех берет , когда следишь за всеми его приключениями. Прямо скажу непростые персонажи у Лескова и темы затронутые им тоже не очень веселые. Тут и крепостное право и жизнь крепостных на примере карлика Николая Афанасьевича и его сестры, и нигилизм, который высмеял автор и показал просто гротескные образы .Тут в книге осуждается и раскрывается и взяточничество и доносы ну и просто жизнь народа небольшого городка , хотя большее внимание автор обратил именно на прослойку- не дворян и не крестьян , а серединку между ними - священников и их окружение. Странно, что многие Лескова знают как автора "Левши" и дают в школе познакомиться с ним -честно для меня это произведение было хоть вроде и интересным, но все же проходным. А вот такое замечательное, как "Соборяне" , я просто пропустила, и даже не знала о нем и лишь сейчас познакомившись с ним считаю, что незаслуженно его забывают и не предлагают почитать в школе. Хотя возможно школьникам оно будет непонятно и неинтересно, как и многое другое- помню свое отношение ко многим книгам и авторам. Читать надо наверно многое позже. И я очень рада, что я прочла эту книгу. Лесков просто великолепен, что я даже не предполагала. С удовольствием буду советовать эту книгу не читавшим ее. Это точно лучшее произведение Лескова.

Я не собиралась читать эту книгу, но подруга позвала меня составить ей компанию на спектакль "Старгород" на сцене арт-платформы в новом манеже. После покупки билетов я задумалась, что предварительно всё же необходимо познакомиться с оригиналом. Та же подруга отрекомендовала произведение, как нечто похожее на Шукшина, но на православный лад. Т.е. в моём понимании нечто забавное. Давно я так не ошибалась!

Как по мне, так "Соборяне" нечто среднее между Гоголем и Достоевским. Сначала читать было очень тяжело и неинтересно. Потом, когда в город приехал ̶р̶е̶в̶и̶з̶о̶р̶ Термосесов и началась вакханалия, я втянулась. Персонажи здесь типические, чаще даже называются по своей профессии, чем по именам, сами имена и фамилии говорящие. Собственно Термосесов тут за трикстера, чьё появление перевернуло вверх дном устоявшееся болотце. Вода была взбаламучена смутьяном, и круги пошли неожиданные,

Как говорится, ничто не предвещало такого поворота событий. Когда книга подошла к концу, я осталась в недоумении с тучей мыслей в голове. Возможно, надо ещё раз перечитать, чтобы всё это как-то улеглось и сложилось в какую-то картинку.

Кому можно порекомендовать роман? Возможно, любителям русской хтони и милой российской глубинки, а также верующим людям. Почему я поставила четыре, если впечатления неоднозначные? За хороший язык, за стиль, за само повествование, которое не с самого начала, но всё-таки захватило и увлекло в этот художественный мир. Да и нравится мне разгадывать головоломки.