Hajm 429 sahifalar
2016 yil
Я не ушел
Kitob haqida
«“Юнона” и “Авось”», «Тиль», «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты»… «Собака на сене», «Старший брат», «Человек с бульвара Капуцинов»… Десятки ролей в театре и кино, песни, озвучивание (его голосом говорит Бельмондо)…
Николай Караченцов торопился жить. Он и свои воспоминания записывал торопливо, урывками, на бегу, будто предчувствуя, что может не успеть. Авария, почти месяц комы – и отчаянная попытка вернуться, вновь почувствовать себя Тилем, Резановым, Джонни…
Пришлось заново учиться всему – ходить, говорить, жить. В одиночку это невозможно. Людмила Поргина, жена Николая Караченцова и партнерша по сцене, сделала все, чтобы ее муж вернулся. Любовь придавала им силы, не позволяла опустить руки и отчаяться.
Рассказы Николая о закулисье «Ленкома» и суете съемочных площадок соседствуют с воспоминаниями Людмилы о месяцах тяжелейшей, мучительной реабилитации, первых успехах и тяжелых неудачах на пути к возвращению. Караченцов и Поргина впускают зрителя – и читателя – в свой мир, под грим, под маску, которую носит актер. Такого нельзя себе позволять на сцене – только в книге. Это лучший способ сказать: «Я еще здесь. Я не ушел!»
Свидание с графом Резановым.
Книга читается на одном дыхании. Но написана она именно в формате «записки на манжетах», что ещё более создает ощущение движения, скорости на которой жил и творил Николай Петрович Караченцов во время своей театральной жизни.
Меня немного смутил тот факт, что все заметки прошли строгую редакцию его супруги, что заметно и ощутимо. И уж совсем не требовалось в книге про Караченцова беспочвенно оправдываться и отвечать на глупую критику.
Великий актер, интереснейший человек, трагически прерванная карьера и ежедневный подвиг семьи. Не требуются тут никакие оправдания!
Читать однозначно стоит, потому что у вас появится шанс заглянуть за запретные кулисы Ленкома и посмотреть на известнейших современников глазами гениального Премьера и окунуться в переживания человека, который в нашей памяти навсегда останется Меньшиковым, Ури, Джонни, графом Резановым…
Николай Петрович Караченцов – бесспорно, великий актер и человек. Как жаль, что так в одночасье оказалась прервана его творческая деятельность! Как же здорово, что благодаря книге можно снова не только почувствовать невероятную творческую энергетику, которой неизменно была наполнена любая роль Николая Петровича, но и немного прикоснуться к тому тайному миру, который остается за сценой: репетиции, гастроли, взаимоотношения с партнерами.
а я очень удивлена…пусть и поставят за мой отзыв плохие оценки..но, я думаю, здесь каждый вправе высказать свое мнение…прямо с первых строк видно, что это не Караченцов…не буду цитировать конкретные строки, где точно понятно, что это не он…т.к. до 2005 года (до аварии) он просто не мог этого написать..а после…тем более…Он гениален…его творчество восхищает…а так же потрясают те, которые на его имени зарабатывают. Упокой душу раба Божьего Николая.
elenalevicheva, Скажите, пожалуйста, а как бы написал он или почему вы так поняли?
Фактически это переиздание книги «Авось». Дополнено главами, написанными Людмилой Поргиной, когда Николай Петрович уже не мог писать. Очень интересная книга. Позволяет посмотреть на работу актера не из зала, а со стороны.
Люди очень спешат жить. Забывая о том, что вот придет жизнь к финалу и придется отвечать на главный вопрос: «А ты что сделал для других? Ты кому-нибудь протянул руку помощи? Или ты только сам бежал впереди, награды надевал на себя, деньжатами разживался, бился за квартиры, за виллы, за автомобили, за яхты… И куда ты с этим теперь?»
«Фигаро», «Чайка», «Юнона», это звон на весь
этому времени роль у артистов должна отскакивать от зубов. Хотя Евгений Павлович Леонов мне говорил: «Коля, никогда не учи текст, никогда не учи текст». Казалось, как это? Пусть у тебя огромный опыт, но ты же на сцене можешь забыть слова. Такое, конечно, не должно произойти, но несчастье может случиться с любым артистом. Заклинило, и все. Нет ни одного человека, кто бы,
выходя на сцену, не испытал подобного. И со мной бывало, и не раз… Самое страшное: перед глазами вдруг белый лист! Суфлера же в театре сейчас нет. Как я выхожу из этой ситуации? Все же в памяти остается общая линия, про что спектакль, а я всегда найду, что сказать своими словами. Выеду. Хуже, когда музыкальный спектакль. Музыка идет, пауз в ней нет, тут уж никак ничего забывать нельзя. И ночами мне, пусть нечасто, но регулярно снится этот ужас, как снится он всем артистам. Типичные актерские кошмарные сны: ты не успеваешь одеться, а уже три звонка, твой выход на сцену, бежишь сломя голову,
У Захарова вообще есть выражение, что, если артист заболел, он не профессионал. Любая болезнь имеет свои корни, свои причины. Значит, гдето не закрылся, где-то распаренный вылетел на улицу, где-то забыл, что у тебя завтра спектакль. Поэ
Izohlar, 4 izohlar4