Перечитываешь эту повесть молодого ещё Гоголя и понимаешь/не понимаешь, как всё это было "экзотично", живо и необычно для напыщенной петербургской публики... и юный Гоголь (предварительно слегка обжегшись на своей романтической идиллии "Ганц Кюхельгартен") видимо тогда уже понимал-предчувствовал, что вот именно это всё необычное, "южно-экзотическое" (плюс живая "южно-русская" речь, приправленная полумистической "чертовщинкой") очень даже и весьма ляжет на благодатную (скучающую пост-байроновскую) почву... Так, собственно, по всей видимости и произошло: литературно-снобский Петербург великодушно (а там, мол посмотрим) раскрыл объятия новоиспеченному провинциалу, да ещё и из какой-то окраинной "Малороссии" явившемуся. Сам сюжет повести незамысловат, и многие, наверняка, его помнят (или почти помнят), в том числе, возможно ещё и со времен школьной программы (тем более, что по ней было снято уже несколько фильмов) поэтому пересказывать его не имеет смысла. А вот то, что произведение сие носит ярко выраженный украинофильский и, одновременно, несколько русофобский характер - сразу бросается в глаза - например, во всех трех-или сколько там случаях упоминания "москалей" - все упоминания эти носят негативно-презрительный характер... Что есть, то есть (между прочим, и опять-таки для аутентичности передачи "снимаемой" событийности воспроизведенные автором, очевидно). Тем не менее нельзя не отметить и "живописность" текста повести и отточенность народных диалогов, передачу (ярмарочной) атмосферы и пока ещё не все, но уже многие фирменные гоголевские штучки, уже понемногу разбросанные то тут, то там, и по всему корпусу произведения, присутствующие.
«Сорочинская ярмарка с иллюстрациями Геннадия Спирина» kitobiga sharhlar