Есть ценности материальные, а есть духовные. Материальные ценности могут сопровождаться эмоциональными ценностями, связанными с вещами и положением человека в обществе. Например, чувство превосходства над другими, самодовольство, тщеславие, высокомерие. В моем понимании, Гоголь показал неустойчивость подобных качеств, их зыбкость и непостоянство. Вроде такая нелепость – исчез нос, но у человека сразу рушиться его внутренний мир, основанный на хлипких ценностях, ставиться под сомненье карьера и будущая жизнь в целом.
Потеря самого себя выразилась через потерю носа. И обратно, сколько радости было и удовлетворения, когда нос нашелся. Произведение подводит к мысли о необходимости вечных, неразрушимых ценностей, которые должны стать фундаментом человеческой жизни, например, к истинному христианскому смирению, когда целью становиться душа и её качества, а не внешние социальные атрибуты жизни.
Вся значимость главного героя произведения, майора Ковалева, оказалась в его носе. Насколько над этим можно смеяться? Ведь ценности выдвигает общество. Ковалевы ориентируются и формируют подобные ценности. Гоголь показывает не только зыбкость этих ценностей, но и природу тех, кто формирует нам эти ценности.
Из мнимых ценностей Гоголем создается мнимая личность на два чина выше, чем основная личность. Стремление Ковалева найти свой нос, можно понимать, как попытка восстановить себя в ценностях выстроенных обществом, вернуть себя в привычную систему ценностей, так как без них он ничто.
В образе майора Ковалева изображена всё та же «мертвая душа» в бездуховном обществе, которая являет собой пустоту, если её лишить внешних общественных ценностей. Для обострения восприятия, всё, что ценил Ковалев, было перенесено в его нос, который мог существовать независимо от самого майора. Но раз так, то воссоединившись с майором, главным остается нос, он ведь не горевал о своём майоре, воссоединившись, он в состоянии заменить собой основную личность. Это заставляет задуматься, что мы из себя представляем, - внешнюю видимость и возможно, больше ничего.
Отдельно стоит рассмотреть цирюльника (Иван Яковлевич), с утраченной фамилией, и нашедшего чужой нос в хлебе. Человеком утрачено что-то важное, зато наносное (нос) пристало и от него не так просто избавиться. К небесному (евангельскому) хлебу примешалось инородное, земное и чужое – нос. Утрату фамилии можно трактовать как потерю единства с супругой, (а ещё глубже с самим собой) которая и подает ему хлеб с чужим носом. Встает вопрос о разделенности как между супругами, так и с самим собой. Появляется инородная примесь, совершенная лишняя и ненужная. Хлеб необязательно может быть духовной пищей, это то, что мы потребляем, например информация, различные СМИ, чужие мнения, в том числе и в книгах. Наряду с чистой информацией можно получить вкрапления нам совершенно не нужные и даже, если мы осознаем эту чуждость, от неё непросто избавиться, будучи разделенными, несвободными и находясь под властью общепринятых условностей. Ещё про фамилию, когда Ковалев пришел публиковать объявление:
«– Позвольте узнать, как ваша фамилия? – Нет, зачем же фамилию? Мне нельзя сказать ее. У меня много знакомых: Чехтарева, статская советница, Палагея Григорьевна Подточина, штаб-офицерша… Вдруг узнают, Боже сохрани! Вы можете просто написать: коллежский асессор, или, еще лучше, состоящий в майорском чине.»
Символически, здесь отказ от внутреннего в пользу внешнего.
Когда к Ковалеву вернулся нос, ему было важно, чтобы все увидели это, ему важна не сама его суть, а отражение его в чужих глазах. Как в начале повести, так и в конце Ковалев постоянно смотрится в зеркало. И даже зеркалу он не верит, ему надо подтверждение другими людьми.
«Проснувшись и нечаянно взглянув в зеркало, видит он: нос! – хвать рукою – точно нос! … взглянул еще раз в зеркало: нос! Вытираясь утиральником, он опять взглянул в зеркало: нос! … – А посмотри, Иван, кажется, у меня на носу как будто прыщик, – сказал он и между тем думал: «Вот беда, как Иван скажет: да нет, сударь, не только прыщика, и самого носа нет!» … Проходя чрез приемную, он взглянул в зеркало: есть нос! Потом поехал он к другому коллежскому асессору, или майору, большому насмешнику, которому он часто говорил в ответ на разные занозистые заметки: «Ну, уж ты, я тебя знаю, ты шпилька!» Дорогою он подумал: «Если и майор не треснет со смеху, увидевши меня, тогда уж верный знак, что все, что ни есть, сидит на своем месте».»
Потеря собственной самоидентификации, самодостоинства, собственных ценностей и т.п.
Izohlar
26