Братья Каори

Весь вечер они просидели на кухне, очищая плоды от кожуры, а затем съедая их. Первый ящик опустошился быстро, на втором во рту уже было настолько сладко, что начало сводить зубы. Акина запретила есть им больше двух ящиков в день, и каждое утро они начинали ненавистную процедуру со злостью в глазах. К последним двум ящикам отвращение было настолько сильным, что не просто запах, а даже один только вид яблок вызывал у обоих братьев тошноту.

***

– Ты хочешь спросить у меня что-то? – медленно проговорила Акина, когда Каори подошла к ней.

Они сидели на белой веранде с видом на берег и бесконечный океан. Акина любила тишину этого места и часто сидела на кресле-качалке, смотря на большое дерево у самого края обрыва и поле подсолнухов, что росло рядом с ним. Акина улыбалась, она видела, как ее ученица с беспокойством смотрит на братьев последние дни. Ей было хорошо знакомо это чувство, которое сейчас испытывала Каори. Чувство, что ты что-то делаешь не так.

– Я не знаю. Не знаю, правильно ли поступаю…

Каори села на второе кресло, что было рядом. Она не смотрела на учителя. Взгляд ее был потерян, устремлен на заходящее солнце, медленно падающее в воду.

– Ты все делаешь правильно. Не думай о том, что ты плохой учитель. Это не так. Вспомни себя маленькую. Все дети не признают правил, пока не обожгутся, такова жизнь. Леви и Тефтон станут хорошими людьми, они слишком много пережили, чтобы этого не случилось. Они станут хорошими охотниками, ведь ты печешься о них уже восемь лет.

Каори тяжело вздохнула. Теперь ее глаза переместились на голубое небо, где не было ни облачка, лишь только парящий сокол. Непроизвольно она провела пальцами по своей татуировке на шее.

– Но я не хочу… как ты не понимаешь. Я так не хочу, чтобы они становились охотниками. Наверное, когда-нибудь они пожалеют, что я взяла их в ученики.

– Уже поздно об этом думать. Ты не сможешь им помешать. Ведь это их выбор, они жаждут этого, жаждут стать охотниками, чтобы помогать остальным. Я знаю, ты боишься этого, но и среди охотников есть много хороших людей. Взять хотя бы тебя саму.

Каори молчала. В голове всплыли сразу два болезненных воспоминания, и она думала сейчас только о них. Первое случилось два года назад. Тогда была осень, за окном уже стемнело, и моросил дождь. Эта мрачная, холодная погода навсегда врезалась ей в память, как и в память братьев.

В тот день они пришли к ней, их глаза горели решимостью, кулаки сжаты. Своими маленькими ручками они держали ее винтовку, протягивая оружие вперед, к учителю.

– Научи нас.

Именно тогда они и заявили ей впервой, что собираются стать охотниками, как и она. Стать охотниками, чтобы узнать, что произошло с их родным городом. Стать охотниками, чтобы избавиться от ночных кошмаров, в которых все пожирает огонь той ночи. И больше никогда эта трагедия не должна повториться, ни один город больше не сгорит, потому что они станут охотниками.

Но Каори ответила – нет.

Она знала, что рано или поздно ее ученики возьмутся за ее ремесло. Иначе просто не могло быть.

Она сказала нет и ушла, выхватив винтовку из детских рук. Тефтон разозлился на нее тогда. Пока братья кричали что-то ей в след из распахнутой двери, она уходила под дождем как можно дальше, скрываясь в темноте. Побег от неизбежности. Каори понимала, что не сможет сделать из них охотников. Не потому что не справиться с ними, и не потому, что не любит их. Вовсе нет. Просто Каори знала, кто такие охотники, но сказать об этом не могла. Она не найдет в себе сил объяснить двум маленьким мальчикам, что Гильдия охотников была создана не для того чтобы помогать людям, а для того чтобы выслеживать и убивать их.

Каори не верила, что собственными руками взращивает палачей, поэтому и убегала.

Если бы только Тефтон и Леви знали, видели бы они то, что видела она. Об этом было ее второе воспоминание. Тогда Каори было лишь пятнадцать, она сама только-только стала охотником и взяла оружие в руки. Те же горящие глаза, та же решимость помогать остальным.

В тот день она стояла вместе с учителем у грузового состава. В тот день все разрушилось. Все идеалы, все мечты.

В состав грузили людей. Была зима и все они дрожали от холода. Грязные небритые охотники хорошо выделялись своей неопрятностью рядом со статными крепкими солдатами Первой гильдии, которые все как один в черной военной форме. И даже пар на мороз выходит из их ртов одновременно. Кругом тьма ночи, медленно сыпет снег. На лицах всех охотников лишь корысть, они пересчитывали деньги за только что сданную партию уникумов, которых и грузили в поезд.

Слово люди к ним никогда не применялось – только человеческая внешность. Они словно скот, с напуганными, а у кого уже безжизненными глазами садились в вагоны, тщетно вцепляясь за свое имущество.

Каори помнила, как страх сжимал ее грудь, как она спряталась за спину учителя, чтобы не видеть всего этого.

Но скрыться от такого было нельзя. Она помнила глаза того человека в коричневом замшевом пиджаке и его сынишку, что не отрывался от ноги отца. Мужчина был бледен то ли от холода, то ли от страха. Он тряс перед солдатом какой-то бумажкой, по-видимому – удостоверением личности. Не было никакого смысла скрывать, что он уникум, но он пытался объяснить, что его способность безобидна.

А потом ему взбрело в голову продемонстрировать, что голубой светящийся шар в его руках, который он может вызывать, способен излечить неизлечимое. Но стоило только этому шару засветиться в его ладони, как десятки ружей и карабинов были направлены в сторону мужчины. Его несколько раз ударили прикладами по лицу, брызнувшая кровь попала на сына. Этими же прикладами их двоих затолкали в вагон. Сын этого человека почему-то бросил свой взгляд на Каори. Он не отпускал ее до того самого момента, пока двери вагона не захлопнулись с глухим грохотом, в котором все утихло, все утонуло в черноте.

А потом наступила тишина, поезд тронулся.

– Почему они так волнуются? – спросила тогда Каори – ведь это всего лишь концентрационный лагерь. Ведь они там просто продолжат жить с такими же людьми, как они.

Но Акина покачала головой, закрыв глаза.

– В этот лагерь ездят только поезда с людьми. Еду туда не возят. Все вещи скинут в овраг по пути. И эти люди навсегда перестанут существовать, словно их и не было.

В тот день, именно тогда юная Каори узнала смысл слова утилизация. В тот день она увидела, что падающий снег может менять свой цвет – бесконечно летящие черные хлопья с бесконечного черного неба. Состав безмолвно покинул их. Холод той ночи до сих пор бросает в дрожь девушку.

И каково же ей было, когда совсем скоро она узнала, что и сама является уникумом. Это заставило наложить на себя руки…

Каори бы никогда не смогла рассказать об этом братьям. Она с болью в сердце смотрела, как мальчишки безвылазно сидят за военными учебниками. Видела их руки в ссадинах от очередного спарринга. Она видела их желание сдать экзамен. Но они ничего не знали о том месте, где живут и о том, в кого им предстоит превратиться.

Каори плакала, закрыв рукой глаза. Акина накинула на нее одеяло и обняла.

– Тефтон и Леви станут охотниками, хочешь ты этого или нет. Но только ты сможешь воспитать из них таких людей, которые перевернут этот мир.

– Ты уже столько раз это повторяла. И ты права…

Она улыбнулась, убрав руку с красных глаз.

– Конечно, права. И ты сама давно делаешь из них людей. Иначе не стала бы подкладывать в ту шкатулку своих денег время от времени.

Каори посмеялась.

– Пусть это будет для них приятным сюрпризом. Думаю, они усвоили урок. В конце концов, они столько трудятся ради мечты. Именно это и делает человека человеком.

В этот момент братья выбежали из дома. Тефтон нес в руках винтовку Каори, словно реликвию. Леви бежал следом с коробочкой патронов.

– Каори! Мы съели все яблоки, потренируй нас в стрельбе!

Тефтон аккуратно передал Геверстон учителю, девушка погладила его по голове и посмотрела на Акину. Та одобрительно кивнула.

Они направились в поле, и скоро оттуда начали доноситься одинокие выстрелы. Стайки птиц из соседнего леса вздымали вверх.

Глава 3 Сила и слабость

Карета, запряженная шестеркой лошадей, мчалась по грунтовой дороге, оставляя за собой клубы серо-желтой пыли. Красная бархатная шторка на двери приоткрылась, и из окна показалось лицо мальчика.

Он сидел со скучным видом, подперев голову и наблюдая за бесконечной степью, изредка пересекаемой полосками леса. Долгое путешествие сильно измотало его, но зато давняя мечта сбылась – он собственными глазами увидел турнир охотников. Теперь старое желание вспыхнуло с новой силой. Возвращаться с турнира так тяжко, следующий только через два года. И вновь наступят дни бесконечных невыносимых тренировок, в конце концов, экзамен в гильдию охотников сдают лишь единицы. Но у него и у его сестры обязательно получится. Именно такие мысли крутились сейчас в голове.

В карете сидели трое, не считая серебристого лиса. Огромный мужчина занял весь диван спереди. Черные блестящие волосы и густая, но недлинная борода. На носу, чем-то походившем на картофелину, были маленькие круглые очки. Он читал книгу. Напротив этого человека сидели два ребенка – мальчик и девочка. Они смотрели в разные окна с одинаково кислыми выражениями на лицах. В руках девочки цветной журнал с большим и ярким названием «Охотничий еженедельник», на котором изображен тот самый мужчина, сидевший перед ними. Его звали Эрих ван Куст – один из лучших охотников.

Глаза мужчины медленно закрывались, он начинал засыпать. В конце концов, отложив книгу, Эрих накинул на себя свой черный кейп.

В ногу мальчику острой мордой тыкался серебристый лис, сидевший рядом в ногах. Зверю тоже надоело постоянное укачивание, он хотел размяться. Мальчик почесал лиса за ушком. Он дожидался лишь одного – когда учитель начнет храпеть.

– Все-таки на турнире было столько крутых охотников, – сказал он, посмотрев на девочку, та лишь уставши вздохнула, не проявив ни капли интереса.

– Угу, – качнула она головой.

– Да что с тобой, Роза? Тебе не понравилось?

– Нет, Алан, все было замечательно, просто я… не важно – девочка открыла журнал и начала листать картинки с охотниками и уникумами.

Мальчик лишь фыркнул и отвернулся к окну. Его сестра никогда не интересовалась подобным, Роза ехала сдавать экзамен охотников просто потому, что ей так сказали. Куда ей было до великих квинтов, до могучего Асхана, что одним ударом топора мог разрубить человека напополам. Ни одному уникуму не удавалось выжить после встречи с ним. Интересно, кто сильней Эрих или Асхан?..

За окном вдалеке вдруг показались красные и коричнево-золотистые крыши домов. Они проезжали очередной городок на западе Острова.

– Роза, смотри, там город! – он прильнул к окну, расшевелив рукой девочку – достань карту, где мы едем, как он называется?

– Это Западный Хорайзон.

– Уже Хорайзон?! Значит мы у океана. Чудно.

– Не нравится мне это твое «чудно» – тихо проговорила Роза.

Запланированной остановки здесь не было, но у Алана на этот счет были совсем другие планы.

Он повернулся к Розе, та засмущалась от пристального взгляда брата, покраснев и поправив свои недлинные волосы темно-синего цвета, краешки которых были белы как снег. У Алана в голове вертелась одна мысль, он что-то пытался вспомнить.

– Секундочку… Хорайзон? Это случайно не тот город, где поселились те двое? – спросил он

– Те двое? Кто?

– Двое ребят, которые смогли выжить после уничтожения Грохма, – он ударил кулаком об ладонь, лицо его воссияло – точно! Это тот город.

Тут же его рука потянулась к ошейнику лиса. Он отстегнул карабин.

– Что ты делаешь, братик?

– Тсс… – Алан качнул головой в сторону спящего учителя – ты же не хочешь упустить такой шанс. Идем, развеемся.

– Ты с ума сошел? Он убьет нас, когда проснется и увидит, что мы слиняли.

– Мы успеем. Фоукс поможет.

Алан осторожно открыл дверь кареты. Снаружи неслась земля, они ехали довольно быстро.

Роза схватила его за запястье.

– Даже не думай – сказала она, но брат посмотрел на нее таким уверенным взглядом, что рука ее ослабила хват. Теперь уже Алан схватил ее за ладонь и потянул на себя. Девочка только и успела вскрикнуть.

Вдвоем они вылетели из кареты. Мальчик упал на землю, Роза прямо на него. Из глотки вырвался сухой стон. Они поднялись на ноги, вся белая одежда мальчика, как и его белоснежные волосы, оказались перепачканы. Роза посмотрела в сторону уходящей кареты. Серебристый лис выпрыгнул следом за ними. Его шерсть заиграла металлическими бликами на солнце. Теперь оба смотрели с замершими сердцами на карету. Она продолжала двигаться как ни в чем не бывало.

– Так я и думал. Эриха ничто не разбудит, хоть из пушки стреляй.

– Дурак! – Роза ударила его по голове кулачком – и что нам теперь делать? Как мы вернемся? Твой Хорайзон далеко, сколько до него идти? И вообще, в следующий раз, когда захочешь развеяться, не впутывай меня в это!

– Ай… да успокойся ты, у нас есть пара часов, а потом я что-нибудь придумаю. Фоукс! Иди сюда, дружище! Давай.

Алан подозвал к себе лиса. Тот подошел к мальчику и уткнулся мордой в его живот. Роза все еще обреченно смотрела на карету.

– Все… нам конец…

– Хочешь знать, как мы попадем в город? – он задорно посмотрел на девочку – верхом. Давай, Фоукс!

Серебристый лис встал между ними, все его тело как будто задрожало, сухая почва под лапами пошла трещинами. Он медленно увеличился до невероятных размеров, сопоставимых разве что с медвежьими. Серебро шерсти излучало слабый свет. Алан взобрался на спину лиса и протянул руку Розе.

– Ну, как тебе?

Роза лишь покачала головой и села позади брата.

– Бедный Фоукс, надеюсь, он не умрет от твоих прихотей когда-нибудь, где потом искать нового уникума?

Они направились в город. Его дома становились все ближе и ближе. Когда до окраины осталось всего ничего, они слезли с лиса и тот принял прежние размеры, чтобы не напугать никого из жителей.

В нос тем временем ударил запах моря и рыбы. Они пошли по одной из улочек, куда глаза глядят. Невысокие домишки, все как один с белыми стенами и цветочницами под окнами, в которых все расцветало. Прохожие оборачивались, особенно дети, смотря, как необычный зверь покорно идет вслед за хозяевами, размахивая пушистым хвостом.

– Немаленький город, как нам их найти? – сказал Алан, который шел впереди, убрав руки за голову – О! Смотри, лавка, хочешь чего-нибудь?

– Нет, братик, давай лучше вернемся. – Розе явно было не по себе, она постоянно оглядывалась, дергалась от каждого незнакомого звука.

Но Алан не стал слушать. Он зашел в первую попавшуюся лавку и вскоре вернулся с какими-то безделушками в руках. Затем он заглянул в еще одну, и еще. В конце концов, Роза начала тянуть его за руку обратно и Алан согласился уйти, предложив напоследок посидеть у океана.

– У океана? – на лице девочки вдруг мелькнула грусть – хорошо… давай.

Вскоре они вышли на причал. Сегодня штормило, темные волны клубились пенными барашками. На горизонте виднелось несколько крупных лодок с белыми парусами, однако большинство были сейчас пришвартованы или просто выброшены на берег, а рыбаки крутились вокруг них все в делах. Неслабый ветер дул от воды, подхватывая одежду и волосы детей. Они не отрывали взгляд от водяной глади, смотря вдаль.

– Здесь он точно такой же, как и у нас, скажи же? Помнишь, как мама рассказывала о подводном царстве? – тихо произнес Алан.

Роза прижалась к руке брата, продолжая смотреть на пучину с замершим сердцем, для нее все вокруг словно перестало существовать. Она вспомнила маму, и в глазах блеснуло.

Они не заметили, как небольшая группка ребят подошла к ним. Алан обернулся. Несколько детей стояли позади них, с нескрываемым восторгом смотря на Фоукса.

– Вам чего? – рявкнул Алан.

– Мы просто смотрим на твою собаку, а что нельзя?

Мальчик усмехнулся.

– Это не собака, это мой личный уникум-лис.

– Уникум? – дети насторожились, переглянувшись меж собой. Алан подозвал зверя и погладил его.

– Да, уникум. Не бойтесь, он ручной. Если хотите, дам вам на нем покататься.

Самые смелые подошли ближе, остальные с любопытством смотрели издалека.

– Что правда можно?

– Конечно, но услуга за услугу. Мы тут кое-кого ищем. Восемь лет назад город Грохм полностью сгорел, но двоим удалось выжить. Они живут где-то здесь. Вы их знаете?

Ребята снова переглянулись.

– А, братья Каори. Да мы их знаем. Они живут на отшибе вместе со своим учителем. Если пойдете на север вдоль берега, то найдете их дом.

– Вот как… – Алан посмотрел в ту сторону, куда показал один из мальчишек – ну хорошо.

После того, как Фоукс покатал на себе нескольких ребят, они распрощались, и Алан вместе с Розой двинулись по берегу. Они шли довольно долго, Роза постоянно смотрела на воду, Алан же всматривался в длинную полосу обрыва и, наконец, вдалеке он увидел двухэтажный дом. Мальчик ускорил шаг. Неужели он действительно сможет поговорить с ними? Интересно, сколько им лет? Они, должно быть, их ровесники. Фоукс тем временем плюхнулся в воду и стал гоняться за рыбой на мелководье.

Издали послышались глухие звуки ударов и вскоре Алан увидел, что у подножья обрыва на берегу двое ребят избивают деревянный болван, прыгая вокруг него в одних шортах.

– Слишком медленно, Леви, – сказал Тефтон, поправляя покосившийся болван – помнишь, как это делала Каори? Делай так же.

Тяжело дыша, Леви свалился на песок.

– Не могу, руки болят. Давай отдохнем.

Тефтон присел рядом с братом, кинув ему флягу с водой. Он протер со лба пот.

– Некогда отдыхать, нужно готовиться. Экзамен уже через неделю, а у тебя из десяти выстрелов стабильно три-четыре промаха. Сейчас закончим здесь, и когда Каори вернется, снова пойдем в лес на стрельбище.

Леви вздохнул и поднялся в сидячее положение.

– Мне не сдать, Теф. Это ты у нас самый меткий. А мне всего одиннадцать и если я провалюсь, то все… Я боюсь, Теф. Может, попробуем через год?

– Нет. Мы уже говорили об этом. Я итак слишком долго ждал, когда тебе исполниться одиннадцать, и ты получишь право на экзамен. Да, шанс всего один, но мы прорвемся. Так что спрячь свои трясущиеся поджилки куда подальше и вперед.

– Дался тебе этот экзамен.

– Да, дался. Если мы станем охотниками, то получим широкие полномочия. Сразу возьмем билеты до Грохма и узнаем, что там произошло. Я же тебя не в Первую гильдию уговариваю вступить.

– Ну спасибо, – обиженно ответил Леви – если я не сдам и стану безгильдийным, то только по твоей вине.

– Говорю же, прорвемся.

Тефтон стукнул кулаком по предплечью Леви. Тот уже с минуту смотрел вперед, в сторону океана на двух идущих к ним людей и странного лиса, переливающегося серебром.

– Брат, смотри – Леви мотнул головой в сторону Алана и Розы.

Девочка нехотя шла за братом. Все ее уговоры поскорее уйти отсюда – иначе Эрих потом устроит им – проходили мимо ушей. В конце концов, она отчаялась и с понурым видом тоже присмотрелась к Тефтону и Леви.

– Как думаешь, чем они занимаются? – спросил Алан – да еще и так неумело…

– Просто дерутся, мальчишки же.

– Давай кое-что проверим. Я буду говорить, а ты просто стой рядом вместе с Фоуксом, хорошо?

Лис фыркнул и сбавил ход, медленно пятясь позади хозяина. Тефтон и Леви встали с песка и подошли чуть ближе.

– Привет, – первым поздоровался Алан, приподняв руку – нам тут сказали, что где-то здесь живут братья Каори.

Тефтон и Леви переглянулись.

– И что с того? – коротко отвесил Тефтон.

– Говорят, что они как-то выжили после уничтожения Грохма.

Тефтон сделал шаг вперед, окинув суровым взглядом Алана сверху вниз.

– Это мы. Я Тефтон, а это мой брат Леви. А вы кто такие?

Алан засиял, обернувшись посмотреть на Розу, та с опущенной головой водила ногой по песку, словно ей было безразлично все происходящее. Фоукс покорно сидел и смотрел на братьев черными глазами.

– Что? Это правда вы? Вот это да! Как вам это удалось, вы же… впрочем, простите мою бестактность. Я не представился. Меня зовут Алан. Полное имя Алан Эрих ван Куст – он улыбнулся, словно выложил на стол свой главный козырь.

Это имя действительно заставило челюсти братьев отвиснуть. Несколько секунд они так и стояли, с ошеломленным видом смотря на неожиданных гостей.

– А-а… – протянул Тефтон, подбирая слова, и тут же пожал руку мальчику. Леви отчего-то начал трястись мелкой дрожью, он кое-как взял себя в руки и подошел, чтобы поздороваться.

В головах обоих ни как не укладывалось, что человек с таким именем объявился здесь, да еще и подошел к ним, прямо свалился на голову.

– Как ты сказал? Ван Куст? – промямлил Леви – то есть, ты ученик Эриха ван Куста, легендарного квинта охотника из Черной Пятерки?

– Да, так и есть, – ответил Алан и указал в сторону Розы, – а это моя сестра Роза Эрих ван Куст, тоже его ученица. Мы как раз едем в Гауденберг на экзамен.

Леви посмотрел на девочку и мигом отвел взгляд, покраснев, потому что и она посмотрела сейчас своими синими глазами прямо на него.

– То есть Эрих сейчас где-то здесь?

Тефтон встрепенулся и начал оглядывать побережье, но никого, кроме них, тут не было.

– Нет, мы сбежали от него. Хотели своими глазами посмотреть на вас, тех самых выживших. Ну, не расскажите, как вам это удалось? А то у меня в голове не укладывается, как два таких хиляка смогли там выжить?

Тефтон не слушал последние слова Алана, он не верил ушам, челюсть отвисла еще больше.

– Чего? То есть как сбежали?

– Взяли и сбежали… – сказал Алан. Роза хотела было вставить слово, но отчего-то молчала – он сам меня научил, что настоящий охотник никогда не подчиняется правилам и живет только для себя. А правила нужны для слабаков.

Братья напряглись.

– В самом деле? Он так говорил? – Тефтон посмотрел на Леви – Наш учитель говорит совсем другое…

– Ну значит ваш учитель полный профан. А вы, кстати, на кого учитесь? Мне ваша драка кое-что напомнила… – он ехидно улыбнулся – ой… только не говорите, что тоже на охотников.

Тефтона укололи его слова. Леви же, немного помявшись, ответил:

– Да, мы тоже будем сдавать экзамен.

– М-м – не многозначно протянул Алан и тут же повернулся к сестре. Роза смотрела на него с неодобрением, она поняла, к чему ведет брат. Алан подошел к ней, еле сдерживая рвущийся наружу смех, и посмотрел на лиса – слышишь, Фоукс, очередные слабаки возомнили себя охотниками. Все-таки Эрих прав, гильдия уже не та, что прежде. Одно сплошное бесполезное мясо, которое загнется и сдохнет сразу, как только возьмет винтовку в руки, – он посмотрел на братьев – слушайте, а это точно вы выжили тогда? Вы же не вздумали тратить мое время понапрасну? А?

Тефтон сжал кулак.

– Ну ка повтори, кого ты назвал бесполезным куском мяса и слабаком? – он насупился, хотя все еще понимал, кто перед ним стоит.

Алан посмотрел на него серьезным взглядом, улыбка пропала с его лица.

– Братик, давай уйдем… пожалуйста – взмолилась Роза.

В полной тишине от напряжения, который каждый здесь чувствовал на своей коже мурашками, Алан поднял указательный палец прямо на Тефтона.

– Тебя, – он перевел палец на Леви – тебя и твоего брата недоноска.

Тефтон закипал. Значит, этот человек тоже станет охотником? Почему-то на сердце словно упал камень. Он был так уверен, что они с Леви будут единственными, кто сдаст экзамен в столь юном возрасте. Но теперь выяснилось, что это не так. Да еще и вдобавок ко всему этот светлячок оскорбил его.

Алан продолжал:

– Чего вы на меня так вылупились? Спокойней, мне хватило одного лишь взгляда на вашу драку, чтобы понять, что вы слабаки.

Без лишних слов Тефтон ударил Алана с правой руки по лицу. От удара кисть получила приятную боль. Фоукс зарычал, но Роза крепко взялась за его ошейник. Она растерянно смотрела на брата и не знала, что делать дальше.

– А вот это ты зря, урод – потирая скулу, сказал Алан. Леви и Тефтон уже стояли перед ним с поднятыми кулаками.

– Урод здесь только ты. Мы тебя не трогали. Нам вообще нет никакой разницы, кем ты нас считаешь. Но ты оскорбил нашего учителя, когда назвал его профаном.

– Да что вы? Фоукс!

Лис тут же увеличился до гигантских размеров, Роза только и успела вскрикнуть, как он уже вырвался из ее рук. Фоукс прыгнул на Тефтона, но мальчик успел увильнуться и зверь моментально переключился на Леви. Он повалил его и прижал лапой к песку. Леви замычал, уткнувшись лицом вниз, он не мог пошевелиться, лис был слишком большой. Казалось, что сила его лап вот-вот переломает Леви все кости. Роза в ужасе подбежала к Фоуксу и стала оттягивать его, но уникум не поддавался.

Алан тем временем метнулся к Тефтону и стал наносить удар за ударом. Тефтон их даже не видел, он выставил перед собой руки, чтобы хоть как-то защищаться. Один удар он все же пропустил – кулак угодил ему в бок, мальчик тут же сделал выпад, чтобы ответить, но его кулак лишь рассек пустоту, Алан был слишком быстрый. Вдобавок ко всему еще и смеется, зараза. Еще один удар, на сей раз в живот. Тефтон согнулся калачиком и сверху по голове ему добавили локтем.

Упав на песок, Тефтон с шумом в ушах стал жадно вдыхать воздух. Боль от удара в живот перекинулась на сердце и сковала грудь, мальчик не мог вымолвить ни единого слова. Алан встал прямо перед ним, загораживая солнце.

– Жалкое зрелище. Вы не продержались даже минуты. Да какие из вас охотники… вас и людьми то сложно назвать, посмешища, подавайтесь в цирковые артисты, клоуны никчемные! Там от вас будет хоть какая-то польза.

– Ах ты… – Тефтон попытался привстать, но Алан ударил его еще раз ногой.

– Остановись уже! Ты сбежал ради этого?! Чтобы себя показать? – вдруг закричала, надламывая голос, Роза, она подошла широким шагом к брату и толкнула его обеими руками, глаза ее заполыхали злостью. – Дурак! Ты дурак, братик!

Алан смотрел на нее с недовольством, но ему пришлось свиснуть Фоукса к ноге. Братья все еще лежали на песке, исподлобья смотря на Алана. Леви хотел было что-то сказать, но от страха во рту все пересохло. Он огляделся, чтобы посмотреть, есть ли поблизости Каори. Но учитель все еще не вернулся из города.

Тефтон тяжело дышал, он не мог поверить, что его побили, заставили почувствовать ничем.

– Оставлю вас, – сказал Алан – хотите совет? Не приходите на экзамен. Не позорьтесь.

Он сел вместе с Розой на лиса. Тот повел их вдоль береговой линии вперед. Как только они ушли достаточно далеко, Леви подбежал к брату. Слишком уж ему не нравился его вид. Он положил руку на его плечо, но Тефтон скинул ее с себя. Мальчик сильно сжал зубы, затем кулак и начал бить в песок, злостно мыча. И, в конце концов, из его глотки вырвался истошный крик.

***

Эта мерзкая встреча, как потом вспоминал ее Тефтон, может быть, даже сыграла на руку братьям. По крайней мере, Леви больше не задавал глупых вопросов, он вдруг осознал свою слабость. Уступать не хотелось никому, и братья совершенно забыли, что такое сон. Когда до экзамена осталось жалкие несколько дней, мальчики перестали тратить время даже на еду. Они ели впопыхах, двигаясь на стрельбище. Тефтон теперь каждый раз представлял лицо того Алана, перед тем как выстрелить в мишень.

– Стану охотником, ты у меня узнаешь, кто тут пушечное мясо – ворчал он, перезаряжая винтовку.

От волнения Леви и вовсе перестал есть, его рвало. Он только пил, в горло не лез даже маленький кусочек. И вот, брат снова хватает его за руку и тащит стрелять.

Каори отныне лишь наблюдала со стороны, сидя в траве на поляне в тени одинокого дерева. К выстрелам из леса привык уже весь Хорайзон, по Геверстону даже можно было сверять часы. А еще можно было судить, насколько толстый кошелек у Каори, ведь патроны были удовольствием не для бедных, в день оба расстреливали свыше сотни.

Каори кротко улыбалась, когда слышала речь Тефтона. Он слово в слово повторял в который раз ее наставления о том, как правильно держать винтовку и делать поправку на ветер. Но Леви все еще с большим трудом давалась стрельба, и половина мишеней не было задето.

Зато Тефтон уже давно комфортно себя чувствовал и на дистанции в двести метров и даже по движущимся целям. Такое не могли себе позволить многие начинающие охотники.

Разницу между братьями можно было даже услышать, что невольно делали горожане, когда до них доносилась череда от пальбы. Если стреляют часто, каждые одну-две секунды, значит это старший. А Леви же мог целиться пять, а то и все десять секунд – непозволительная роскошь для охотника. Да и на длинные дистанции он мог стрелять только с оптикой.

Одним словом, вера в успех Леви таяла на глазах. Причем таяла у всех, кроме Тефтона. Но его вера в брата казалась слепой.

В вечер последнего дня перед отъездом Тефтон и Леви не выходили из своей комнаты. Каори и Акина иногда заходили к ним, но те сразу просили закрыть дверь. Обложившись книгами, при свете газовой лампы, они задавали друг другу вопросы, которые могли выпасть на экзамене. В комнате стояла жуткая духота, распахнутые окна не помогали. Разгар лета давал о себе знать. Они обливались потом, раздевшись до одних трусов. От ужина оба отказались и на совет Акины, что готовиться в последнюю ночь нет смысла, они тоже закрыли глаза.

– А ты, я смотрю, совсем не волнуешься – сказала Акина, разрезая пирог за большим белым столом на кухне. Каори действительно выглядела спокойной, она держала в руках полупустую коробку от патронов, пересчитывая их. – Если они завтра провалятся, то другого шанса для них не будет.

– Не проваляться. Леви может завалить стрельбу, но все вытянет на теории. А Тефтон, может быть, даже поставит рекорд, по крайней мере, он стреляет ничуть не хуже меня.

– Ну нет… скажешь уж, – посмялась Акина.

Каори отложила коробочку и, взяв кусок пирога, направилась к выходу. Не доходя всего лишь шага до проема, она остановилась и сказала через плечо.

– Знаешь, я бы обрадовалась, если бы они не прошли. Но, увы, этому не бывать.

– Куда ты?

– За патронами.

Она вышла и направилась в город.

Стемнело окончательно, в Хорайзоне зажглись огни фонарей. Их, правда, было немного, лишь только на самых главных улицах, по которым гуляли люди. Темных переулков старались держаться подальше. В единственной оружейной лавке было как всегда пусто, Каори купила две коробки патронов и, сложив их в бумажный пакет, пошла обратно вдоль малолюдной улочки, которую она выбрала специально. Чем меньше людей рядом – тем лучше. Мимо мелькали огни бесчисленных кабаков, кто-то уже валялся без памяти на улице, но шум и веселье было не унять. Праздник как ни как. Но пили в эту ночь только те, у кого нет детей – остальные же помнили, какой завтра день. И осознание неизбежного огромной черной пеленой ледяного ужаса волочилось на весь Остров, в каждый город, в каждый дом. Завтра по старой традиции вместе с единым днем экзамена будет проведен единый день изъятия. К слову, кто-то пил, чтобы поскорее и навсегда забыть того, кто скоро перестанет быть вечной частью тебя.