Kitobni o'qish: «Волк 4: Лихие 90-е»

Глава 1

Следователь прокуратуры Федюнин встал прямо передо мной. Не особо он походил на следователя, с виду обычный работяга за сорок, задолбавшийся на работе и иногда выпивающий с мужиками в гараже.

– Преступное сообщество – это точно не к нам, у нас легальное дело, – сказал я. – Но почему бы и не побеседовать в спокойной обстановке? Там комната отдыха, – я показал рукой.

– Нам сейчас не до отдыха, – устало произнёс следователь Федюнин. – Но я бы не отказался посидеть. Весь день на ногах.

– И рюмку чая выпьешь? – предложил Лёня.

– Чая можно, рюмку не надо.

Следователь прошёл в комнату отдыха вслед за мной и уселся перед столом, положив на него кожаную папку с замком-молнией. Невольно вспомнился старый сериал «Гражданин начальник», там следователь ходил с такой же.

Лёня включил чайник и сел рядом с Федюниным, поглядывая на меня и украдкой делая знаки. Будто пытался успокоить, но я и не паниковал. Мне кажется, они хорошо знакомы, и именно поэтому следователь прокуратуры пришёл сюда лично, а не вызвал к себе в кабинет.

– А если не секрет, Максим Михайлович, – вежливо сказал следователь. – Вот вы открыли свою контору… а у вас уже есть клиенты?

– Наша контора открыта в первую очередь под определённого клиента, – ответил я. – Но со временем будем предлагать охрану и другим.

Лёня едва заметно закивал. Мол, говори, всё нормально. Похоже, этот следователь заходит издалека. Ладно, пусть, меня не так-то просто запутать.

– Просто, Максим Михайлович, хочу понять, с кем имею дело, – Федюнин постучал по своей папке. – Я был в командировке в Москве, там этих охранных контор пруд пруди, на любой вкус и цвет. Там и охрана дома, там и телохранители, там и группы реагирования. А вот здесь, у нас, это пока всё же экзотика. Вот чем вы занимаетесь?

– Мы открылись как раз для того, чтобы охранять предприятия, а в данный момент сосредоточены для помощи нашему основному клиенту, – сказал я. – Горно-обогатительный комбинат в Краснозаводске.

– А, так это вы, – следователь кивнул. – Слышал. У меня там отец работал ещё в Союзе, а я должен был пойти по его следам, но устроился сюда, – он снова постучал по папке. – Говорят, там недавно были проблемы.

– Да, но не уверен, что вправе об этом говорить, так как дело вело ФСБ.

– Добро, – Федюнин снова кивнул. – Но если говорить в рамках допустимого, комбинат действительно открывается?

– Да. Вот на следующей неделе приезжает очередной десант из Петербурга, будут делать смету ремонта, планировать возврат оборудования и техники. Заодно обсуждаем с ними план охраны, камеры, сигнализацию, посты, патрули, всё остальное. И подписание договора на год.

– Всё серьёзно, – он присвистнул.

– Именно.

Лёня, продолжая молчать, налил нам чай, и ободряюще мне кивнул. Не знаю, что он хочет мне сказать, но пока я делаю всё правильно.

– А оружие у вас есть? – спросил Федюнин.

– Оружейную комнату мы должны были сегодня показывать комиссии, но не срослось. А без оружейки мы хранить оружие не имеем права.

– Но у вас кобура, – заметил следователь.

– Это газовое, купленное по лицензии.

– А как же вы охраняете без оружия? – удивился он.

– Мы ещё и не охраняем. Мы официально открылись только на этой неделе, всё ещё в суете.

– И охраняете что-то ещё кроме комбината?

– Нет. Но мы не служба безопасности, так что можем брать и другие объекты, как только появится возможность. Пока её нет.

– Добро. А сколько человек работает на охране?

– Включая меня пятеро, – сказал я. – Лёня, Артём и Ярослав здесь, ещё один отпросился сегодня пораньше.

– Понятно, – задумчиво произнёс он. – А кто-то утром был пьяный или с похмелья?

– Нет, с этим строго, я предупредил сразу, что у нас пить нельзя.

– Добро, понял.

Он шумно отхлебнул чай и подошёл к окну. Там как раз стояли наши служебные машины, возле которых торчал Савватеев с блокнотом. Внутри одной девятки сидел Артём, который недовольно смотрел на опера.

– У вас и машины есть, – то ли спросил, то ли сказал он. – Смотрите-ка, даже с эмблемой. Тут даже спорить нечего. То есть, теперь я могу сделать выводы.

Следователь вернулся на место.

– Короче, давайте к делу, – немного ленивый взгляд оживился. – Знаете посёлок Шахтогорск?

– Да.

– А у вашей фирмы есть там дела?

– Никаких, – сказал я.

– Ладно. Суть в чём. Сегодня в полночь к круглосуточному продуктовому магазину подъехала серая восьмёрка, – сказал следователь. – В ней было трое человек в серой камуфляжной форме, как у вас.

Он показал на форменные штаны, в которых ходил Лёня. Сам Лёня промолчал.

– Были вооружены нарезным карабином, – продолжил Федюнин. – И пистолетом модели ТТ.

– Что дальше? – спросил я.

– В магазине находилась продавщица и ночной сторож. Прибывшие вооружённые люди потребовали с них денег за охрану, а ещё дополнительно ящик водки. При этом заявили, что они здесь новый ЧОП, и теперь охраняют весь посёлок. При этом некоторые были пьяны.

– Ты же следователь, Витька, – сказал Лёня. – С чего ты занимаешься простым разбоем?

– А это не простой разбой, – Федюнин покачал головой. – Когда сторож отказался выполнять требования, его расстреляли на месте. Умер прямо в карете скорой помощи.

– Вот отморозки, – сказал я.

– Не то слово. И эти якобы частные охранники, – он скривился. – Уехали, но обещали вернуться за деньгами. Правда, теперь вряд ли вернутся. Но вдруг где ещё появятся, в другом месте. Район у нас большой, сами знаете.

– Ну вы же не думаете, что это мы? – спросил я.

– Нет, теперь уже не думаю, вы меня убедили. Я для этого и спрашивал по вашей работе, что и как. Вижу сам, не дурак, что тут всё серьёзно, вы работаете. И парни приличные, трезвые и молодые. Но проверить надо было, не так много у нас частной охраны. Да и большая часть под бандитским прикрытием.

– Слушай, Витька, – сказал Лёня, наклоняясь к нему. – Мы вчера устраивали разговор с кандидатами. Но это Максим вёл, а я слушал, – он показал на меня. – Там был такой упырь здоровый, всё голосил, типа вы там всё неправильно делаете. Вот я бы в районе такие дела делал с формой, пушками и машинами.

– А кто он? – тут же оживился следователь.

– Я его не знаю, – я помотал головой.

– Я тоже не знаю, – Лёня приподнял глаза к потолку. – Двадцать один или двадцать два года, метр восемьдесят пять, здоровый, черноволосый, нос сплюснутый, при ходьбе чуть прихрамывает на правую ногу, на левой руке шрам от болгарки, который идёт через три пальца. На морде должен быть синяк, ему врезали вчера. И ещё… мочка левого уха будто погрызенная.

– Ну ты даёшь, – сказал я. – Мастерство не пропьёшь.

– У Тёмы или Ярика можно узнать, они должны знать, кто он. Что так Женька или Слава подскажет.

– Не уверен, что это он, – я задумался, потирая подбородок. – Но как странно совпало. Правда, слишком быстро. Вечером поговорили, ночью уже налёт.

– Добро, будем разбираться, – сказал следователь, выдыхая.

– Кстати, о мастерстве и остальном, – Лёня отошёл к холодильнику и достал оттуда водку для «особых» случаев. – Чё, Витька, вздрогнем? Пятница же.

Кажется, это предложение пришлось Федюнину по вкусу, правда, при этом он странно вздохнул.

– Только по одной, – следак с опаской выглянул в окно. – Пока Савватеев не видит. Ну и тупица же он, прости Господи. Хотя ты и сам знаешь.

– А чего ты сам-то ходишь? – Лёня начал разливать бутылку по рюмкам. – Ты же важная пыса, тебе можно к себе в кабинет звать, так ещё чтобы в наручниках приводили.

– Иногда полезно самому поговорить. Вот как с вами, – он показал на меня. – Один разговор с Максимом, и мне всё понятно. А наши опера бы, тупни, прости Лёня, они бы такого намудрили. И ты ещё оттуда ушёл, никого умного не осталось, – Федюнин опрокинул стопку. – Ох, хорошо пошла… дай-ка это!

Лёня протянул ему вилку и поставил перед ним тарелку, где лежал порезанный солёный огурчик.

– И что, Витька, думаешь, премию получишь за это?

– Да лишь бы зарплату получить в этом месяце, а не следующем. А то дома только макароны остались и тушёнка армейская. Тебе-то дали расчёт?

– Не, жду и жду, ещё за отпуск должны заплатить, два года не ходил, – Лёня вздохнул. – Но зато здесь шеф Максим аванс всем дал, помогло.

Обстановка стала спокойнее, все расслабились. Когда закончилась официальная часть, сразу видно, что они оба те ещё приятели, и часто вместе пили. Это хорошо. Другой следователь попил бы нам крови за то, что мы не делали.

– А вообще неприятная история, – сказал я. – Люди теперь нас пугаться будут, у братвы ещё вопросы появятся. Ещё эти звери человека убили.

– Да, – следователь вздохнул. – Но расследуем. Если что, звоните, – он открыл папку и достал оттуда картонную визитку. – Кто знает, может, и на ваши точки решат выйти.

– Посмотрим, – я убрал визитку в кошелёк к остальным.

– В городе и так неспокойно, – Федюнин взял огурчик. – Братва недавно стрелялась. А мы думали, затишье будет, они и так друг другу столько крови пустили за последний месяц. Такими темпами к концу лета у них люди кончатся.

– Ну, они всегда так, – Лёня кивнул. – Постреляются, потом Крюков с Гошей забухают, и опять полгода спокойно.

– В этот раз не вышло, плохо бухали. Тут ещё транспортники наехали… слыхали? – следователь оживился и посмотрел на нас. – Нашли целый состав с алюминием, в тупике на станции. Приехал главный транспортный прокурор области, на железке теперь головы летят. Типа как так вышло, что целый состав стоял там без всяких документов. А там начальник станции устно сказал пути открыть и поставить, теперь хрен докажешь.

– Весело там у них, – пробурчал Лёня.

– А говорят, люминь этот китайцам продать пытались, да кинули их мафию.

– И сюда приедут разбираться? – я усмехнулся.

– Ну у нас же не боевик с Джеки Чаном. Через местных решать будут, через Крюкова и прочих, как раньше делали. Ладно, – Федюнин хлопнул себя по коленям. – Погнал я дальше работать. Если что, вызову повесткой, то же самое под протокол расскажете. Ну или что известно вдруг станет. А я адрес этого парня возьму, к нему отправлю Саватея, пусть поработает.

Следователь ушёл, забрав у Артёма адрес. Но я очень сомневался, что тот придурковатый и наглый парень, с которым я вчера немного подрался, смог бы за остаток дня собрать банду с этой же целью. Но… но то, что кто-то решил, что можно скрывать банду за личиной ЧОПа, ничего хорошего нам не обещало.

– Завтра что делаем? – спросил Лёня.

– Приезжаю всё равно, – сказал я. – Работы вал, пока без выходных буду. Если что, подгребай, поможешь сильно.

Всё-таки хорошо, что Лёня уже у нас. Поэтому следователь и пришёл для простого разговора. Он же вполне мог отправить оперов, чтобы насильно притащили меня к нему в кабинет, ещё и под конвоем. Но обошлось.

С гаражом уже было договорено, загнали новые тачки туда, потом поставим сигналку. Развёз всех по домам, но поехал не к себе на съёмную квартиру, а на своё место. Надо рассказать Жене, что случилось.

А дома весело. Деда нет, наверное, уехал на рыбалку. Зато Женя был у нас, с новой покупкой, которую самостоятельно подключить у себя не смог, поэтому пришёл к Кириллу. Вот они вдвоём и сидели, играя на приставке Сега в мортал комбат, которую подрубили к нашему телеку.

– Жениться тебе надо, Женька, – с укором сказал я. – Зачем тебе эта приставка?

– Да угарно же, Волк, – отозвался он, не оборачиваясь. – Давай сгоняем разок!

– Не.

– Да погоди, Кирюха, не бей, дай одну штуку попробую…

– Потом дед придёт, уберите, – произнёс я. – А то он всё переживает, что кинескоп посадите.

Я сел за стол, на котором стояла открытая банка варёной сгущёнки. Похоже, оба сладкоежки сварили её сами.

– Дядя Серёжа Лапин партию привёз, – сказал Женя, с трудом отлипая от приставки и подходя ко мне. – Нам по своей цене отдал по знакомству.

Он открыл холодильник и достал лимонад в тёмной стеклянной бутылке.

– Потом поиграешь, – сказал я. – Дело важное надо обсудить. Давай-ка у тебя посидим, подумаем кое о чём. А заодно расскажешь, кто вчера к нам в зал приходил, но нам на работу не захотел идти. А то что-то недоброе тут творится.

– Ну ладно, пошли, – Женя удивился и напрягся, но вышел за мной следом.

Глава 2

– Вот засада, – Женя уселся на табуретку и взял сигарету. – И эти твари под нас маскируются.

– Не совсем под нас, – сказал я. – Вообще под любую охрану. Но вопросы-то будут к нам, мы же больше всех отсвечиваем в городе.

– Думаешь, подстава? Или просто, на нас насмотрелись и решили действовать?

– А вот это хотел бы я знать, – я пододвинул к себе банку с чайным грибом и налил в кружку. – Что-то холодно у тебя, слушай.

– Да из-за подполья, – он показал на деревянный люк в полу. – Я там вытяжки открыл, чтобы посуше стало, а то картошка гнить начала.

– Только не говори, что ты там опять автомат спрятал.

– Не, Волк, кхе! – Женя засмеялся. – Я теперь поумнее сделал. И карабин тот, и автомат, всё в правильном месте.

– Выбросил бы ты это, – сказал я. – К нам внимания уже много. Или хотя бы подальше убрал, чтобы с тобой не связали.

– Займусь… а что до этих тварей, – он крепко и подпёр голову рукой. – Раз мокруха началась, то они уже не остановятся. Наоборот, ещё больше обнаглеть могут.

– Пока мы занимаемся своим делом, – я отпил из кружки. – Слушай, ты сахара много положил… так вот, пока занимаемся, смотрим обстановку. Давай пока о другом поговорим. Вот тот увалень, который приходил в зал и понты кидал…

– Которому ты навалял? – Женя оживился.

– Да. Лёня на него подумал, следователь тоже насторожился. Но я вот не думаю, что это.

– Не, не он это, отвечаю. Он тупой, как валенок, трусливый ещё, ссыкун. Точно на такое не пойдёт, ему только со школьников мелочь трясти, да у игрового клуба алкашей караулить.

– А тот парень, который с тебя деньги хотел вытрясти?

– Виталя? Он же нарик. Слушай, я не думаю, что они прям посмотрели на нас, и решили под нас маскироваться.

– Кто знает, – я пожал плечами. – Нам бы лучше, чтобы их с нами не связывали, нам для дела вредно. Ладно, если что, у нас есть контакты в пивзаводе, договоримся. А если они наедут на точку Гоши? Они разбираться не будут, с калашей в упор и до свидания.

– Хм, – Женя положил руки на стол и опустил на них голову. – Даже не знаю. Давай пожрём хоть.

– Там дед приехал, – я показал в окно. Дедовский луазик тарахтел, заезжая во двор. – Пошли поужинаем. А вечерком давай к этому Вовану съездим, если его следователь не арестовал. И слушай, Женька… вот твоё мнение, был там в зале кто-то ещё, кто такое мог устроить?

– Без понятия, Волк.

– Ладно, пошли.

Во дворе моего дома кошки устроили концерт, громко мяукая в ожидании угощения. Деда Боря открыл брезент машины сзади и вытащил котелок с пойманной рыбой.

– Да погодите вы, нахлебницы, – заругал он кошек, которые смотрели на него. – Будто вас дома не кормят. Максим, – дед посмотрел на меня из-за плеча. – Там на сидении кастрюля стоит, я к Ирке заехал, угостила. Занеси, ужинать будем. И брата зови, где он там.

– Да он дома.

Кирилл всё ещё рубился в приставку, только уже не в мортал комбат, а другую игру, с Майклом Джексоном, где тот кидал шляпу и затанцовывал врагов до смерти.

– Вырубай, – сказал я. – Дед приехал. Лучше настрой вечером у Жени на телеке, когда мы уедем.

В замотанной полотенцами кастрюле, которую передала дальняя родственница, были буузы, или, как их мы их называли иногда, позы. Это большие бурятские пельмени из рубленого мяса, сваренные на пару, похожие на манты или хинкали, но с отверстием сверху. Угостили нас на славу, хватило на всех четверых.

– Быка у Ирки закололи, – сказал дед. – Ездил помогать сегодня ей после рыбалки. Жарёхи наварили, а муж у неё бурят же, Баир, сразу поз наделал. Вот и взял немножко. А видели, что в газетках пишут?

– Не-а, – ответил за всех Женя.

– Опять реформа будет денежная, – деда Боря надел очки, из-за мощных линз которых его глаза сразу стали большими. – У меня пенсия была триста тысяч, а теперь будет триста рублёв! А чего купишь на триста рублей? Хлеб вон и то две тыщи стоит! Совсем они там уже с ума посходили.

– Не так, деда, – пояснил Кирилл, вытирая руки. Он ел буузы, как принято по-бурятски, руками, сначала выпивая бульон внутри, только потом съедая целиком. – Цены-то тоже упадут.

– Рассказывай мне, цены упадут. Цены никогда не падают! А говорили, не будет реформы. Опять наврали, как всегда.

– В этот раз не так всё страшно, – сказал я, беря новую горячую буузу. – Выпустят новые купюры, у которых три нолика на конце уберут. И у цен тоже срежут, всё по новым деньгам будут считать теперь. Хотя всё равно будет всё дорожать, но оно бы и так дорожало.

– Вон оно как.

– И не три дня обмен будет, как в тот раз было, в девяносто первом, а четыре года. Так что успеешь, не переживай. Ну и доллар будет стоит шесть-семь рублей… до поры до времени.

– Понятно, – дед успокоился. – На сберкнижку положить, может быть? На книжке как будет? Тоже по-новому или по-старому? Но не верю я больше в эти сберкассы.

– По-новому. Но на книжку не ложи, лучше в доллары и спрятать. Безопаснее будет на будущее.

В этот раз реформа не такая жёсткая, как было в прошлые года, когда многие теряли все сбережения. Впрочем, остался год до действительно жёсткого момента. Но я про него не забываю и потихоньку готовлюсь.

Поужинали, захватил с собой Женю, поехали на разговор. Правда, пришлось заехать к знакомым, потому что Женька не знал, где этот Вован живёт.

Жил он явно небогато, на окраине города в двухэтажке, в квартире с тоненькой фанерной дверью, которая ещё открывалась и внутрь. С такими дверьми жить не особо весело, даже не очень сильный человек легко вышибет её пинком. Вместо кнопки звонка висело два проводка, глазка на двери не было вообще.

Мы стучали, но никто не выходил. Возможно, Вован всё ещё у опера Савватеева на допросе, если тот успел его застать. Тогда приедем в другой раз.

В выходные я готовился к визиту питерских гостей, которые приедут в понедельник и сразу поедут в комбинат. Ещё подписывал бумаги, общался с возможными кандидатами, поболтал с ещё одним военным, бывшим офицером, который искал себе работу. Про него я хотел уточнить у ребят, кто что про него знает.

Женя на обеде спросил, будем ли мы брать Коляна, того самого парня, который вместе с нами помогал отбиваться от майора Богатова, но я ещё не принял решение насчёт него. Да, храбрый, да, за пацанов стоит горой и очень сильно нам помог тогда, но есть большое «но» – Колян участвовал в разбойном нападении на магазин, угрожал оружием беззащитным продавщицам. А ещё вечно спорит.

Так что я пока думал, Женя тоже сомневался. Лёня отказывался его брать наотрез, как раз из-за случая с магазином. Со Славой бывший опер ещё был готов мириться, а вот Колян сразу вызывал у него бурную реакцию.

Остальные парни были не против взять Коляна, но никто не был готов за него поручиться. В общем, посмотрим, что с ним делать, может быть, найдём какой-то вариант, чтобы парень снова не подался в бандиты от безысходности. Может, пусть пока помогает Ярику, заодно посмотрим, как он работает в команде. Но это оставили обсудить на следующую неделю.

Вечером в субботу сходил с Тамарой в кафе, но там особых приключений не было, потом отправились ко мне. Всё спокойно, город будто успокаивался. Будто сильные группировки устали от кровавой войны.

Хотя вряд ли они затихли надолго. Думаю, надо учитывать тот найденный состав с алюминием, о котором все говорили. С его кражей явно замешаны все крупные банды Новозаводска и не только. Впрочем, хотя бы это нас не трогает.

В воскресенье я снова приехал в контору, а туда подтянулся Вася Рудской, который по просьбе дежурившего Ярика, который не ездил с нами в пятницу, в очередной раз показывал, как пользоваться газовым пистолетом.

Бывший собровец держал газовый пистолет, но без патронов. Затвор стоял на задержке, в заднем положении. Проговорив всё, он сел рядом со мной за стол.

– Вот засада, Волк, с этим случаем, – сказал Рудской. – Помнишь, пару лет назад на трассе Чита-Благовещенск бандиты переодевались в омоновцев, тормозили тачки, которые с Владика?

– Трасса – это громко сказано, – сказал я, откладывая ручку. – Но дорога опасная, да. Да и не только переодевались. Помнишь, как где-то там, за Уралом, целая банда была из омоновцев, которые грабежом на дорогах занимались.

– Тоже было.

– А мы сами не так давно челноков охраняли, так там тоже переоделись в милиционеров, только в старую советскую форму.

– А вот чтобы в частную охрану переодеваться, такого пока не было, – Рудской задумался. – Я тут старые связи в ментовке поднял, чтобы подсказывали. А то не дело это. Прикинь, люди же ещё не понимают, кто мы такие, а форму видят – это сразу работает. Не знают же ещё, что мы простая охрана, у которой почти нет полномочий, думают, настоящие менты. А тут грабители пользуются этим. И искать не так жёстко будут, как тех, кто в ментовской форме ходит.

– Думаю, они так по району и будут ездить, – сказал я. – В городе-то нарвутся, их завалят. А в районе вполне могут долго колесить. И даже там, где наша точка. Если ещё именно под нас замаскируются, будет плохо.

– И это могут, – Рудской нахмурился. – Ты береги тачки, а то ещё угонят на дело, бросят потом, а ты после этого не отмоешься, машина-то заметная. Да и подставу могут такую устроить.

– Спасибо за совет. Учту.

– Ладно. Если чё, звони, мы мобилу купили, – он положил на стол визитку. – Я вам ещё один инструктаж обещал.

Он крикнул на улицу, где курили Женя с Яриком, чтобы вернулись.

– В чём преимущество пистолета ИЖ? – громко начал Рудской. – То, что внешне от почти неотличим от нашего родного ментовского ПМ. Никто не будет присматриваться к надписям, подумают, что Макаров. Потом, конечно, привыкнут, но в любом случае, даже ослабленный ИЖ – это всё ещё огнестрельное оружие, которое требует серьёзного отношения.

Я слушал, продолжая возиться с бумагами. Столько мороки с этим пистолетом, но куда деться, придётся получать.

– У милиции пистолет служит ещё и как сигнальное средство, и средство для остановки транспорта, – продолжал Рудской. – Стрелять в людей положено только в крайнем случае, а ещё нельзя стрелять в детей, женщин и инвалидов, но только если они не нападают толпой, – он усмехнулся. – Частный охранник может использовать оружие для защиты своей жизни и здоровья, или имущества клиента. Но не имеет права использовать оружие для защиты жизни клиента, такой уж закон.

– Про это мы уже в курсе, начитались, – с усмешкой сказал Женя.

Инструктаж закончился, я сидел ещё долго. Уже к вечеру Женя сел напротив с видом заговорщика. Форму он снял, сидел в новеньком спортивном костюме.

– По пиву? – предложил он.

– Нет. Давай лучше к этому Вовану съездим, а то вчера его не было.

– Ну ладно, поехали.

Сначала добрались с Женей до гаража, куда поставили служебные тачки, тщательно проверили там всё. К предупреждению Рудского я отнёсся серьёзно. Замки, конечно, надёжные, да и рядом бродит сторож, охраняя все гаражи на этом пятачке, но если приспичит, вскрыть могут любой замок. Надо охранять самим.

Только потом отправились искать Вована. Снова зарядил дождь, мы успели промокнуть, пока успели дойти до моего джипа.

– Женя, ты же тогда с девушкой той общался, ходил к ней в гости, – сказал я, включая дворники на лобовом. – И что-то перестал. Что-то случилось?

– Да она в Китай ездит кэмэлом, – пояснил он, играя зажигалкой. – В понедельник приедет, да мы же на комбинат рванём. Вечером или вторник, может, в кафешку с ней сходим. Или кино.

– Какое кино? Кинотеатр же закрытый.

– Да кто-то выкупил, крутит теперь всякие фильмы. Старьё, конечно, из запасов, или какие-то драмы итальянские. Ну а нам-то чё? – Женя хохотнул. – Лишь бы сходить. А чё, может узнаю у них, охрана им нужна в кинотеатре?

– Ну не, Женя, это же людей нанимать для каждой новой точки надо. Пока не надо, занимаемся сам знаешь кем. Хватает нам пока текущих забот.

– Волк, кстати, – он напрягся. – А помнишь, тот малолетний придурок, который на Кирюху натравил того амбала…

– Я не забыл, Женя, ещё с ним увижусь. Он скоро должен вернуться. Приехали.

Я остановил джип у второго подъезда нужной нам двухэтажки. Дождь загнал бабушек внутрь, так что на скамейке снаружи никого не было. Мы зашли, не спеша поднялись на второй этаж.

Что-то стряслось. Нужная нам дверь была открыта нараспашку. Прямо посередине её шла сквозная трещина, у замка виден чёткий след подошвы ботинка.

– И что будем делать, Волк? – спросил Женя, неспеша вытаскивая газовый пистолет. – Заходим или нет?

– Погоди, – остановил я его. – Слышишь?

* * *

Тем временем, Новозаводск, центр города

– Да, Иваныч, понял, – Душман держал трубку мобильника левой рукой, а правой копался в жилетке, разыскивая ключи от машины. – Займусь сам. Да, конечно, не буду ему говорить, нечего ему знать.

Дождь капал, а Душман всё никак не мог попасть в машину. Но пока искал ключи, обошёл свой крузак со всех сторон, заглянув в багажник и на заднее сидение.

– Да разное бывает, – сказал он в трубку. – А что, опять приезжают? Ха, ну пусть, поговорим. Да не, Иваныч, тут всё путём у нас, всё прикрыто. Да, давай, встречи, завтра заеду с утра.

Душман отключил телефон, убрал антенну и захлопнул крышку, и только потом достал ключ. Нажал на кнопочку, отключая сигналку, и замки открылись. Он сел на водительское сидение и сразу включил дворники, а потом пристегнулся.

– Ну и дела, – задумчиво сказал Душман и поглядел в зеркало заднего вида. – Ну ладно, где наша не пропадала.

Он завёл двигатель, большим пальцем вдавил кассету в магнитолу и пристегнулся, только потом нажал на Play. Из колонок раздался голос Летова:

– О-о! Моя оборона! Солнечный зайчик стеклянного глаза!

Душман положил руки на руль и только собрался тронуться, как передняя дверь со стороны пассажира распахнулась, и на сидение запрыгнул человек в кожанке и вязаной маске. Ствол с глушителем нацелился на лицо Душману.

– Старею, – пробормотал Душман. – Даже не заметил.

– Гони, сука! – прохрипел киллер. – Или завалю.

– Ну, поехали, родной. А куда?

– Вперёд! – ствол уткнулся Душману в щёку. – Быстрее!

Душман пожал плечами и поехал по объездной дороге. Дождь усиливался, машин по пути не попадалось. Даже ГАИ не было, чтобы остановить за превышение скорости.

– Кто тебя послал, родной? – спросил Душман, проезжая по лужам.

– Гони к старому ремонтному заводу, – потребовал киллер.

– Значит, будешь меня там мочить, – Душман нажал на газ сильнее, и машина затряслась, переезжая через ямки. – Так кто тебя послал, родной? Интересно мне перед смертью узнать.

– Не твоё дело!

– Операция дерзкая, – Душман задумался. – Гриша Череп? Мы с ним кореша, хотя уже раз по десять друг друга пытались убить. Не, слишком всё не продуманно. Гриша грубоват, но он бы аккуратнее сработал, без такого риска. Вдруг сейчас охрана за мной едет и нас пасёт?

– Гони и не п***!

– Гоша лично приказ отдал? – Душман помотал головой. – Не, тогда бы я уже умер. Хотя он любит интриги плести. Вот чтобы меня кто-то другой завалил – вполне. Так что может и он, только вы этого не знаете.

– Тихо!

– Так кто, родной? Никак Захар решился? Вполне мог, он что-то обмельчал в последнее время, на мокрушниках экономить стал. Или кто-то из наших?

Ствол глушителя упёрся Душману в горло.

– Скоро узнаешь, – сказал киллер. – Скоро вы все узнаете. Быстрее!

– Ну ладно, раз так говоришь, – Душман нажал на газ ещё сильнее, двигатель взревел.

– Куда так гонишь, придурок? – киллер поёрзал на сидении.

– Ты же сам сказал, быстрее. Только зря ты не пристегнулся, сынок.

Душман резко нажал на тормоз. Раздался визг, водителя бросило вперёд, ремни сдавили грудь, а киллер со всех маху стукнулся головой о крышку бардачка. Душман выхватил у него пистолет и выстрелил дважды в упор. Потом выдохнул и потёр грудь под ремнями.

– И кто ты у нас такой? – пробормотал он. – А то я тебя не знаю, сынок.

Душман снял маску с трупа и вгляделся в лицо, залитое кровью. Незнакомец, какой-то гастролёр, но гастролёра мог нанять любой, даже свой. Никаких улик нету.

– Дилетант, – сказал Душман, покопался по карманам и вылез, вытаскивая мобильник. – Всю машину мне кровякой уделал. И ничего так и не сказал, зараза такая.