Kitobni o'qish: «Волк 11: Лихие 90-е. Финал»

Глава 1

Полковник Ремезов, говорил чётко и громко, а Кравцов мрачнел с каждым словом:

– Первый замглавы администрации президента России по работе с регионами, подполковник КГБ в запасе, Владимир Путин назначен директором федеральной службы безопасности. Осталось только уладить формальности. А вас, товарищ генерал-майор, прошу освободить помещение. Кабинет пригодится нам.

По его распоряжению уже заменили портрет, висящий на стене, и фотография руководителя Кравцова отправилась в мусорную корзину. Интриги внутри службы закончились, те, кто поддержал выигравшего кандидата, получат звания, должности и награды, а те, кто строил козни и поддерживал своего человека, останутся не у дел.

– Максим Михайлович! – Кравцов уставился на меня. – То, что мы с вами говорили… это я не всерьёз. Вы не подумайте, что я… Я могу вам кое-что подсказать, очень важное.

Ничего важного он не скажет. Будет хитрить и тянуть время, но у него не выйдет.

– А что? – спросил я. – Что кто-то ещё собирается лезть на комбинат? Это будет всегда, пока он работает. Ничего нового я не узнаю. Зато готов к тем, кто тоже захочет рискнуть. Кто-то вроде вас.

Он попытался спорить, но один из офицеров, очень пристально посмотрел на генерала.

– Кстати, товарищ генерал-майор, – ехидным тоном произнёс он. – Ждём вас завтра в кабинете УСБ на втором этаже. Дадите нам показания по поводу сотрудничества с китайцами.

Ремезов как-то показывал мне этого человека по телевизору. Не тот ли это подполковник из Новосибирска, который тогда помог вытащить Славу из опасности? Вроде бы он.

Кравцов тем временем вспыхнул, а его лицо так скривилось, что можно было почувствовать зубовный скрежет от досады и злости, что нижестоящий офицер так нагло себя ведёт.

Но так рано списывать со счетов генерала я бы не стал. Пока всё оформляют официально, у него два пути – прогнуться перед победителями, надеясь, что они будут милостивы, или напоследок подгадить как можно сильнее.

А учитывая, что против него выступали контрразведчики, сотрудничество с китайцами и остальными ему не простят. И он решит гадить. Надеюсь, это понимают все, не только я.

– Макс, твои бумажки, – Ремезов подтолкнул ко мне пачки «компромата». – Можешь шашлыки на них пожарить.

– Приглашаю, товарищ полковник, – я кивнул и добавил тише: – Главное, чтобы новых не было.

– Пошли покурим, – предложил он, нагло взяв со стола пачку сигарет Кравцова.

В приёмной кабинета тоже бардак, оперативники званиями пониже рылись в шкафчиках с документами и что-то искали в компьютере. Думаю, сейчас во всём здании творится кавардак, а скоро такое начнётся и по всей стране, в каждой управе.

– Кабинет хочешь себе новый завести? – спросил я, когда мы остановились у окна.

– Не в этом дело, – тихо сказал Ремезов. – Пошли туда, там не слушают.

Я положил картонные папки с делами на подоконник и пригляделся к горшку с кактусом. Казалось бы, Москва, главное управление, а земля у этого несчастного цветка так же утыкана окурками, как в родной милиции в новозаводском РОВД.

– Валить он тебя хочет, – серьёзным тоном произнёс Ремезов. – Отправил группу, чтобы караулили тебя внизу. Ждали, когда уедешь, если бы ты отказался от его предложения.

– А если бы согласился, то потом? Через пару недель?

– Как ещё? Так и есть. Но мы их сняли, а кое-кто из его команды успел задуматься в последний момент, – он хитро усмехнулся, но снова стал серьёзным. – Но наш общий знакомый – генерал, влияния у него ещё много. У него и с братвой связи есть. Особо не волнуйся, вопрос с ним будет закрыт, – Ремезов огляделся, – очень скоро. Держи всё на контроле, как умеешь. Сам понимаешь, если он приказал что-то, всё будет действовать по инерции ещё какое-то время, отменить может не успеть.

– Расслабляться не буду, – я кивнул. – Значит, решите всё по тихой, раз не вышло потопить его громко, через обвинения.

– Я ничего не говорил.

– А я ничего и не слышал. Но тебе тоже не стоит расслабляться. Тут вряд ли кому-то понравится читинский выскочка, который вылез из ниоткуда, и сразу стал любимчиком руководства. Скажут, куда опять эти сибиряки полезли, пусть в своей тайге сидят.

– А то я не знаю. Но ты со своими проблемами, в которые меня не посвящаешь, сам разбираешься, и я со своими сам справлюсь.

Он задумчиво уставился на кактус, будто только сейчас обратил внимание, насколько в плачевном состоянии тот находится.

– Дело ещё одно есть, – продолжил Ремезов. – Самое время для него. Давай обсудим на днях. Буду дома в ближайшее время, надо старые вопросы в Чите позакрывать, потом вернусь сюда. Но если что…

Ремезов похлопал себя по карманам пиджака, полез во внутренний и достал оттуда несколько визиток.

– Новые номера. Звони, подмогну, много на что теперь могу повлиять. Я такую помощь не забываю, Макс.

– Учту, – я перехватил пачки с делами поудобнее. – Главное, чтобы вот это где-нибудь не всплыло.

– А вот этим я займусь. Захотят навредить тебе, – он сощурил глаза, – значит, что-то готовят против меня. А я такое не пропущу.

На выходе даже не проверили пропуск, дежурному было не до этого, на него кто-то орал по телефону, поэтому я спокойно прошёл через скрипучую вертушку.

А ведь когда я только вошёл сюда меньше часа назад, здесь было намного спокойнее.

Новость узнали быстро. Повсюду суета, чекисты бегали взад-вперёд со стопками бумаг, кто-то при мне чуть не упал на лестнице. Под ногами лежали выпавшие из какой-то папки листы, надеюсь, не с государственной тайной.

Хорошо, что я здесь не работаю. Интриги внутри службы дело для постороннего наблюдателя непонятное, а для внутреннего – опасное. Но главное для меня – я сделал серьёзную заявку, чтобы могущественная в будущем организация меня поддерживала, а не враждовала.

– Чё за бумаги? – Женя вышел из машины, чтобы помочь донести папки, которые я нёс.

– Мои пожизненные сроки, – пошутил я, передавая ему стопку. – Надо почитать, что накопали, правда там или нет. Подготовимся, потому что копии наверняка где-то есть.

Снаружи у входа тоже началось непонятное столпотворение. Чёрные машины приезжали одна за другой, а из-за горящих на них мигалок на улице живо образовалась пробка.

Мимо нас пролетела Волга, а следом автобус, из которого высыпались несколько автоматчиков в чёрной форме со шлемами и вязаными масками. Они с недоумением смотрели во все стороны, будто и сами не понимали, зачем здесь оказались. Может, кто-то вызвал для силового решения вопроса, но всем стало не до этого.

Потом появилась ещё куча чекистов, среди которых я узнал несколько читинцев из команды покойного Латыпова, а с ними важно вышагивали два перца из Питера, похожие друг на друга, как близнецы. Это они пытались у меня выспросить, откуда я знаю, кто будет директором. Но я их уговорил подумать, на чью сторону встать.

– А чё с Кравцовым? – Женя тоже с интересом наблюдал, что там происходит.

– Смотрим.

Да, интересно, что будет с генералом. Ремезов не скажет, но думаю, ничего хорошего Кравцова не ждёт. Да и сам генерал говорил, что обычные офицеры будут работать дальше, а вот высокопоставленным после смены руководства придётся несладко.

Разборки у них бывают жёсткие, но тихие, посторонний ничего толком не узнает. Думаю, здесь будет так же. Очередной выпавший из окна или умерший от сердечного приступа, сколько их таких было, а что случилось на самом деле, никто и не узнает. Но Ремезов потом жирно намекнёт. А сколько времени осталось у Кравцова? Может, решат вопрос сегодня, а может, в ближайшие дни.

Мишаня, когда я с ним виделся недавно, пытался меня убедить, чтобы я позволил ему пробраться в ведомственный гараж и заложить бомбу в сиденье служебной машины Кравцова, чтобы он на неё сел и взорвался. Пообещал, что будет весело.

Юмор у парня своеобразный, но я не разрешил, может пострадать кто-нибудь из посторонних, да и Мишаня ещё плохо ходил после ранений. Нет, взрывать врагов в городах я ему больше не дам, а вопрос пусть закрывает Ремезов, генерал насолил ему не меньше.

А если Мишаня хочет быть с нами, придётся ему утихомириться. Но я позволил ему присоединиться к Славе для одного дела, а потом он будет делать то, что мы ему говорим.

– А ты до Славы дозвонился? – спросил я.

– Ага. Там всё зашибись, – он хмыкнул и показал большой палец. – Вычислили их, вечером придут в гости.

* * *

Тем временем

На работу генерал Кравцов ездил только на служебных машинах, чтобы не мозолить глаза шефу более дорогой тачкой, чем у него. Но сейчас уехать было не на чём.

Охрана куда-то запропастилась, как сквозь землю провалился закреплённый за Кравцовым шофёр. И служебная Волга не стояла на обычном месте в ведомственном гараже.

Кравцов сматерился и достал телефон из кармана, новенькую Нокию. Сначала позвонил в подшефную охранную фирму, чтобы забрали домой и дали охрану, а потом набрал по памяти один номер в Питере. Пора сражаться дальше, ещё ничего не закончено.

– Лось! – сдавленным голосом прохрипел в трубку Кравцов. – Срочно! Нужно несколько надёжных человек, отправь их…

– Ты кто? – спросил кто-то, а на фоне раздался чей-то смешок.

– А ты кто? – возмутился Кравцов и выпучил глаза.

– Ты чё, попутал чё-то? – судя по голосу, это ещё молодой парень.

– Ты, сопляк, слушай сюда! – генерал взорвался от злости. – Не знаю, почему ты говоришь со мной по этому номеру, но ты конкретно попал. Я тебя из-под земли достану, если ты…

– Так ты Кравцов? – насмешливо уточнил тот же голос. – Иди-ка ты на ***, Кравцов.

Вызов сбросился. Кравцов закрыл телефон и сжал его так сильно, что пластик скрипнул. Потом открыл и набрал номер Блохина из управления спецопераций, но тот вообще не отвечал, его телефон был выключен.

– Не, – прошептал Кравцов и потёр горячий лоб. – Так просто вы меня не…

Договорить он не успел.

– Товарищ генерал-майор? – спросил один голос за левым плечом.

– Пройдёмте с нами, – потребовал другой, стоящий за правым.

– Никуда я не пойду! – заявил генерал и обернулся. – Э, вы чё?

Узнал всех троих, двух похожих друга на друга оперативников, которые часто ездили по командировкам в Питер, и стоящего в стороне Блохина из УСО, которому только что звонил.

– Вы же на меня работаете, дебилы! Вы…

И снова договорить ему не дали. Один оперативник заломил ему руки, как простому уголовнику, а второй помог потащить генерала в стоящую рядом Волгу. Блохин тем временем включил сотовый и позвонил новому руководителю, отчитаться о выполнении приказа.

* * *

Этим вечером, Санкт-Петербург

– А ты боялся, Лось, – сказал Слава и засунул выключенный мобильник мужику слева в нагрудный карман пиджака. – Говорил, нельзя таких людей на *** посылать. А оказалось, что можно.

Он сидел на мягком диване, развалившись посредине, а по краям жались два авторитета, Лось и Слава Электросварка, в миру респектабельные бизнесмены Мошкин и Белкин.

Оба так и не поняли, как всё случилось. Они праздновали удачную сделку в стрип-клубе, но в какой-то момент вокруг вместо молоденьких раздетых девушек оказалось около десятка крепких парней.

Помещение с яркими неоновыми лампами и кожаными диванчиками фиолетового цвета казалось не очень подходящим для разборок. Телохранители, высокие качки в пиджаках и тёмных очках, даже ничего не смогли сделать, когда их всех повалили на пол и заставили так лежать.

Будь здесь те самые пехотинцы, с которыми Лось поднимался наверх в суровом мире бандитского Петербурга, они бы не дали так легко застать себя врасплох. Но почти весь костяк его группировки лежал по кладбищам по всему городу или сидел на зоне, а сам Лось набрал массы за несколько лет роскошной жизни, превратившись из накачанного спортивного парня в толстого кабана весом в 125 кило.

Клуб совсем небольшой, куда можно было попасть только по приглашениям. Поэтому на полу было мало места, и несколько телохранителей положили прямо на светящийся снизу подиум у стриптизёрского шеста. Работницы заведения с опаской смотрели на них из-за шторок, но их никто не трогал.

– Музочник включи какой-нибудь, – попросил Слава у побледневшего диджея за пультом в стороне от барной стойки. – Да ты чё, не ссы, короче, никто тебя не тронет, отвечаю. Только чё-нибудь включи нормальное, не америкосовское. И не блатняк.

Диджей задумался, посмотрел на собравшихся и включил Агату Кристи. Из дорогой акустики со всех сторон заиграло «На ковре-вертолёте».

А Лось гадал, кто это такой наглый, что смог наехать на двух крупных авторитетов города. Не менты и не конкуренты, это точно. Часть из них – совсем молодые парни, а другие постарше, матёрые усачи. Никто из них не боялся ответки, наоборот, только мрачно шутили.

Вскоре Лось понял, кто это. Бывалые вояки, побывавшие в Афгане, Таджикистане, Приднестровье и Чечне, участники одного из местных обществ ветеранов горячих точек. И понял, почему они его не боятся и зачем к ним пришли. Зря он тогда согласился на то дело.

– Пацаны, в натуре, я *** буду, не в курсах, чё за тема с вашим майором, – распинался он. – Этот чекист на мобилу мне звонил, вписать нас хотел в этот беспредел. А мы чё, мы ваще на чекистов не работаем, западло это.

– ***, как дышит, – сказал один из усачей. – Насмотрелся я на вас. Все вы такие. Как прижмёт, родную мать сдадите, зато пальцы-то гнёте, будь здоров.

– Эти, значит, – раздался голос.

Только что вошёл Мишаня, опираясь на костыли. Он посмотрел на авторитетов, каждому в глаза по очереди.

– А Волк слово держит, – тихо сказал Мишаня и повернулся к Славе. – Тогда мне ещё сказал, чтобы я не хернёй страдал, а с вами оставался. Прикроет, говорит, а кто рыпнется, найдёт и уроет. Вот так и вышло. Майор только зря не послушал, Волк как чуял, что подстава это. А быстро ты справился, думал, ещё что-то придумывать придётся, а ты уже всё организовал.

– Так он сам меня попросил, – отозвался Слава, – чтобы я лично занялся, и побыстрее. А я вот пацанов нашёл, кто Елагина знал. Вот, все и здесь. Если чё, – он оглядел остальных, – давайте к нам. Скоро такое начнётся, не пожалеете. Такое дело мы замутили, даже майору Елагину понравилось. Не дожил он только до начала.

– Я вот точно туда пойду, – сказал Мишаня и посмотрел на Лося. – Но сначала закроем вопрос с этими. Посреди бела дня, в центре города, из автоматов, моего друга замочили. Самого Майора Елагина, который столько наших выручил. Как, сука, только осмелились. Ну чё, гады, поехали, покатаемся…

* * *

Несколько дней спустя, Краснозаводск, в окрестностях комбината

Когда комбинат начал работу, накрылась наша точка для тренировок по стрельбе. Антонов говорил, что работникам будет не по себе, когда до них будут доноситься звуки выстрелов, вот мы и решили никого не пугать.

Для частной охраны это не проблема, у нас уже был свой тир и центр подготовки, а для спортивных тренировок всегда открыт зал Семёныча.

Но для военной подготовки с инструктором этого мало. Благо, мы в Забайкалье, где чтобы добраться от одного населённого пункта до другого, надо потратить несколько часов езды на машине, а степи казались бескрайними. Так что мест, где нас никто не услышит, полно.

Пистолеты ИЖ для такого дела не годятся, Женя их даже и не выдавал. А то в разрешительной системе зададут резонные вопросы, накой вы, ребята, так много стреляете?

Но вопрос с оружием стоит остро, ведь калаши позволены только военным, ментам, спецслужбам и некоторым другим силовым организациям. Никогда не будет закона, который разрешит частникам владеть боевым оружием.

Но любая ЧВК всегда будет вне закона, даже через двадцать пять лет, когда начнут заниматься своей деятельностью в открытую. Просто на это будут закрывать глаза, ну а я собирался напрячь свои новые связи в ФСБ, чтобы закрыли их уже сейчас.

Ремезов сегодня приедет к нам. Он был в Забайкальске на границе с Китаем, потом заедет в Новозаводск, а к вечеру вернётся в Читу, чтобы подготовить семью для переезда, и отправится в Москву, где уже будет работать на постоянке. Какая должность у него будет, я не знал. Надеюсь, Серёга выбил себе что-нибудь серьёзное.

А пока же мы тренировались с личным оружием. Даже не тренировка, Павел, друг Ильдара и майора Елагина, приехавший с Питера, просто осматривался, обдумывая, как обустроить нам подготовку. А чтобы было не скучно, устроили небольшое соревнование по стрельбе. Кто покажет себя хорошо, пройдёт подготовку снайпера, если Павел не шутит.

Спецназовец с таким опытом во всём этом понимать должен. Хорошо, что мы взяли его к нам, а то бы мужик наверняка спился. Павел хоть и неунывающий, но всё равно, видно, что после увечья жизнь стала совсем не сахар.

Он показал мне свою пенсию по инвалидности, и это даже не смех, а слёзы. Как шутил он сам, если ничего не жрать, кроме хлеба, то, может быть, хватит недели на три. Правда, с женой и двумя детьми, один из которых собирался поступать в институт, с этим даже нечего ловить.

До того, как приехать сюда, Павел даже работал сторожем в школе, на полставки, как шутил он сам, показывая на ноги, и охранял только первый этаж. Но здесь, судя по тому, как легко он нашёл общий язык с нашими, это место для него.

Скоро ещё приедет Ильдар, а с ним напросился тот парень, которого они вытащили из Чечни, чтобы познакомиться и поблагодарить. Ему, конечно, нужна какая-то реабилитация, ведь два года плена не проходят без последствий. С другой стороны, среди своих будет попроще, у нас много людей, кто сам был в такой ситуации. Да и контакты грамотного специалиста есть, который работал с Димой.

Раскатистые выстрелы звучали по окрестностям. Использовали карабин «Вепрь» с оптическим прицелом, стреляли по старым канистрам с большой дистанции. Карабин принадлежал отцу одного из наших, Артёму Васильеву, который работал в ЧОП с первого дня его открытия. А он стрелял неплохо.

– Ну вот это другое дело, Тёмыч, – Женя всё порывался считать гильзы, как привык, но вспоминал, что это не его. – А то с пистолета даже в сарай попасть не мог.

– С той пукалки только воробьёв пугать, – Артём замолчал, прицелился и выстрелил. Гильза отлетела в траву. – Я попал?

– Попал, – Павел взял бинокль и посмотрел на стоящие вдали пустые канистры. – Десяточка, Артём. Молоток. Тебе, может, белые колготки принести, а? – он громко засмеялся. – Раз так стреляешь, без промаха.

– Не-не-не, нам такое не нужно. Павел Вадимыч, а ты их там видел, этих белых колготок? Мне не попадались. А зря, я бы уж с ними…

– Чё я только там не видел, Артём.

– Так, я поехал, – сказал я, посмотрев на часы. – Павел, сегодня я увижусь с моим знакомым полковником из ФСБ, и вечером к тебе заеду в гостиницу, надо всё проговорить детально. Какие-то предложения у них есть, говорят.

– Понял, Волк, удачи. А мы пока постреляем и подумаем, чё ещё делать?

Чероки ждал рядом, за руль сел я сам. Уже приноровился к тяжёлой машине, которая неплохо ездила по степи, особенно когда не было дождей. Поехал один, вскоре добрался до Новозаводска и сразу повернул к управе ФСБ, где меня уже все знали.

Машин снаружи прибавилось, похоже, у Ремезова теперь неплохое звание, раз с ним ездит столько сопровождения.

Даже интересно узнать, что у него получилось, потому что после той встречи на Лубянке мы с ним толком не говорили. Хотелось понять, использовал ли полковник свой шанс по полной, ведь он узнал о новом назначении директора задолго до того, как в Кремле и на Старой Площади вообще начали обсуждать этот вопрос всерьёз, и поддержал кандидата раньше всех. Это должно чего-то стоить.

Мало того что меня узнали, так ещё освободили место на парковке, отогнав Волгу. Такой привилегии раньше у меня точно не было. Пропуск не выписывали, проводили меня в кабинет руководства, самый большой и с лучшим ремонтом, где Ремезов уже сидел во главе стола.

При виде меня он приказал всем выйти, полез в тумбочку под столом, и по старой традиции достал оттуда коньяк и блюдечко с лимоном.

– Ну, как успехи, Серёга? – спросил я, усаживаясь за стол. – Дали генерал-майора?

– Ну, это вопрос времени, – сказал он, нарезая лимон складным ножиком. – Да и не к спеху, сейчас важны не звания, а должности. Новому директору присвоят звание полковника, он же в КГБ был подполковником. Поэтому и мало кто из наших поначалу верил мне, думали, назначат только одного из генералов. А вышло, как ты говорил.

– Ты не расслабляйся, Серёга. Завистников будет много.

– Знаю. Смотрю в оба. Набираю себе команду. Пойдёшь? Могу легко устроить.

– Нет.

– Ну, спросить стоило.

Острое лезвие нарезало лимон тонкими пластами, сок сбегал на блюдце. Ремезов закончил, вытер ножик платком, взял коньяк и разлил, пару раз легонько задев горлышком бутылки рюмку.

– Там теперь одни питерские будут, – продолжил он. – С Ленинградского управления КГБ. И забайкальцы, само собой, мы же пришли к нему первыми, не питерцы. Эх, был бы Ринчиныч живой, его бы я туда сразу забрал. Силой бы уволок, если надо, такие сейчас нужны.

– Ну, давай за него и выпьем.

Коньяк определённо стал лучше, чем раньше. Да и судя по бутылке – коллекционный, очень дорогой.

– Вот что, Макс, – Ремезов закрыл пробку. – Много пить не могу, сегодня самолёт, и сразу после него встреча. Короче, мы хотим с тобой поработать по этой теме с Чечнёй.

– Под себя подмять? – спросил я. – Сам знаешь, что со всем будет, когда делом займутся бюрократы и чиновники.

– Нет. У нового руководства свои планы на этот счёт. Вторая операция будет, как ты и говоришь. И подойти к ней надо ответственно. Такого ***, как в первую войну, быть не должно, от этого зависит многое. Поэтому мы можем допустить… некоторую независимость, лишь бы была эффективность. И на некоторые вещи выйдет закрыть глаза.

– А гарантии? – я посмотрел на него. – Что меня не закроют вместе со всеми, когда всё запустим?

– Операция на контроле лично у меня и только у меня. А у меня нужные полномочия теперь есть.

– А кто ты теперь? – поинтересовался я. – Ну, должность?

– Официально ещё полковник Ремезов, начальник отдела контрразведывательных операций в Читинском УФСБ, – он засмеялся. – Но, когда будет указ, будет вот так, смотри, как на бумаге. Не забыли мои похождения с грузом и оружием, и сейчас тоже, что делал, не помешало. Вот и оказали доверие.

Перед ним лежала кожаная папочка, он её открыл и достал оттуда отпечатанный на принтере приказ. Дата выставлена послезавтрашним днём, но указана фамилия текущего руководства, значит, подпишет это всё ещё директор Ковалёв.

Да, Ремезов не только успел вскочить в вагон до того, как поезд отправился. Он успел занять самое удобное место с лучшим видом из окна.

Потому что новому руководству понадобятся надёжные люди, и новый директор будет собирать вокруг себя тех, с кем работал раньше и кого хорошо знает.

И Ремезов в этот ближний круг пробился.

Неплохо так поднялся читинский майор госбезопасности, каким он был, когда впервые со мной познакомился. Поднялся… с моей помощью.

– Заместитель руководителя департамента по борьбе с терроризмом, – прочитал я вслух. – Нехило. А ещё исполняющий обязанности начальника управления специальных операций?

– Потому что УСО скоро будет подчиняться моему департаменту, но пока для упрощения работы сделали и.о.

– И тебя ещё зачисляют в коллегию по борьбе с терроризмом. Это что, где все замы директора состоят?

– Да.

– Это круто, Серёга. Я знал, что ты взлетишь, но не думал, что так высоко.

– И это не всё, – произнёс он. – В следующем году всё это и ещё парочку управ объединят в один департамент по борьбе с терроризмом и защите конституционного строя. А все силы нашего спецназа, и Альфу с Вымпелом, тоже соберут в один общий центр спецназначений, который будет подчиняться руководству этого департамента.

– И тебе нужно показать себя с лучшей стороны, когда начнётся всё это, – произнёс я. – И должность будет твоя.

Ремезов кивнул. А ведь он внезапно стал одним из влиятельных чекистов новой администрации, и может пролезть ещё выше. Зато когда новый директор пойдёт в премьер-министры в следующем году, а потом и дальше, должность должен занять наш человек.

Тогда у нас будет свой депутат в Госдуме, и свой человек в верхушке ФСБ. И это не предел.

– Так что поэтому и предлагаю поработать. И для начала, – Ремезов внимательно посмотрел на меня. – Есть одно дело, которое пригодится и тебе, и мне. Как раз на этот счёт, и ты там можешь неплохо нам помочь, и кое-что с этого получить для развития своей идеи.

– Рассказывай, Серёга, и подумаем.