Kitobni o'qish: «Глаза цвета неба», sahifa 3

8 глава

– Браво! – я кричал вместе со всеми, полный неожиданного восторга.

Затем обернулся, чтобы посмотреть реакцию Светланы, но, покрутив головой по сторонам, не увидел ее рядом.

После неудачного похода в кино, где она совершенно не поняла, над чем там вообще можно смеяться, так как шутки в основном были ниже пояса или же заключались в глупости ситуации, я решил исправить свою ошибку и пригласил ее посетить театр, где на сцене разыгрывалась классическая драма. В том мире, в котором я оказался, нас было только двое, поэтому, даже несмотря на мою симпатию к девушке, требовалось срочно отыскать какие-то общие интересы. Уровень воспитанности у нее был гораздо выше моего, и это стоило учитывать.

Когда я находился в материальном мире, то никогда не посещал театров и разных «скучных» старомодных мероприятий. Зайдя в здание, невольно подумал, что умру со скуки, однако все оказалось совершенно не так.

Сидя у экрана, ты понимаешь, что все происходящее – всего лишь мираж, что-то нереальное, а в театре виделось иное. Действия на сцене были настоящими – играли такие же, как и мы, люди, за которыми зрители просто наблюдали со стороны. И именно поэтому я сильнее сопереживал героям. В какой-то момент даже захотелось крикнуть и предупредить либо даже вступиться за понравившегося героя и побить всех остальных. От поглотивших меня эмоций я забрался на сцену и принялся ходить по ней, чтобы лучше все рассмотреть. Это было восхитительно! Светлана стояла в сторонке и молча наблюдала за моими действиями.

Когда спектакль закончился, я нашел ее у края сцены, сидящую на ступеньках и прикрывшую ладошками лицо.

– Что-то случилось? – взволнованно обратился я к ней.

Светлана шмыгнула носом, что меня удивило. Неужели ее так сильно затронула гибель главного персонажа, что она даже заплакала? Я присел рядом. Нужно было девушку успокоить, и лучший способ для этого – объятия. Лучший, но не в нашем случае. Светлана объяснила мне, что мы происходим из разных миров, поэтому желательно избегать физического контакта, особенно инициированного мной. Она же, исполняя роль Ангела-хранителя, могла прикасаться ко мне, но очень аккуратно, чтобы, не дай Бог, это не привело к серьезным осложнениям.

– Он ее любил, поэтому не мог поступить по-другому, – как можно мягче заговорил я. – В книгах у писателей бывает такая вот любовь, когда ради любимого герой готов жертвовать всем. На деле, а не на словах. Это просто выдумка автора.

– Такая любовь существует, – перебила меня Светлана. – Ее нужно только увидеть.

Она серьезно посмотрела на меня своими чудесными глазами, которые от слез сделались светлее, ярче и, казалось, даже прозрачнее, словно чистая родниковая вода где-то в райском саду. В этот взгляд было сложно не влюбиться, и я утонул в нем, чему, признаться, был безумно рад.

– Не знаю, я никогда не любил, но всегда хотел, чтобы такое со мной произошло, – сказал я наконец.

Сознание начало постепенно ко мне возвращаться. Я что-то бормотал о любви, о чувствах, только это было так, словно слова срывались с языка без моего ведома. Все, что я видел, – это ее глаза, которые заполняли меня до края. Причем не было желания ее целовать, не возникало телесного влечения, просто внутри звенел восторг от чистоты и такой удивительной глубины глаз.

– Ты обязательно полюбишь! Главное – не бояться этого! – она протянула ко мне руку и осторожно провела по волосам.

Меня в очередной раз словно ударило сильным разрядом тока, однако теперь получилось удержать себя и не вскочить с места, не подать вида. Я боялся, что если вдруг она узнает, какова сила ее прикосновений, то перестанет так делать.

– Знаешь, как я влюбился в первый раз? – проговорил и невольно усмехнулся.

Она улыбнулась.

– Это было в школе, в седьмом классе. Мы сидели на перемене перед уроком музыки. Я что-то, как всегда, рисовал в своем блокноте, мечтая стать художником. Моя рука выводила образ девушки, какой-то нереальной, выдуманной. Один из одноклассников подсмотрел и сделал вывод, будто это девочка из нашего класса. Он принялся смеяться над тем, что, мол, я влюбился. Мне ничего не оставалось, как ответить ему, что все это вздор и глупость, что она мне совсем не нравится. Девочка вскочила из-за парты и выбежала в коридор вся в слезах. Я почувствовал свою вину и после этого начал обращать на нее внимание. Делал отчаянные попытки с ней подружиться, но она меня избегала. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что, кажется, люблю ее. Взаимностью она не отвечала, но я все равно дарил ей подарки, писал стихи, помогал донести портфель. Смешно.

– Это была влюбленность. Ты учился любить, и это замечательно! – похвалила Света.

– Наверное, ты права, я хотя бы вспоминаю об этом с теплом, без каких-либо обид. Мне вовсе не хочется ее найти или… Просто вспомнил из жизни интересный момент.

После признания я замолчал, припоминая в деталях свою юношескую влюбленность, но рассказать пережитое оказалось трудной задачей.

– Это произошло в классе восьмом, перед самым Новым годом. Для нас устроили дискотеку в актовом зале и елку. Я тоже туда пришел. Сейчас уже забыл, пытался ее пригласить или нет, но отчетливо помню, что она пошла с кем-то танцевать, а я сгорал от ревности. Затем выскочил на улицу и стал бродить по снегу, представляешь, в одном костюме. Через какое-то время меня разыскали мои друзья. Я пытался их прогнать, догадывался, что один из них нравился моей возлюбленной. Может быть, она даже с ним танцевала. По-моему, да. Знаешь, я запомнил этот момент потому, что именно тогда понял, что такое дружба. Друг – тот, кто готов поддержать и быть рядом, когда тебе плохо, пожертвовать чем-то ради тебя. Друзья ведь пришли туда танцевать, а не успокаивать меня, но я был для них важнее. Нас жизнь раскидала, но я это запомнил.

Поделился наболевшим и грустно улыбнулся.

– Дружба – это и есть любовь, – нежно произнесла Светлана.

– Не думал об этом, – заключил я в ответ. – Так, хватит грустить. Пойдем. Спасибо, что выслушала.

Театр уже опустел, и даже двери успели запереть, но для нас, к счастью, это не было помехой. Светлана хотела и дальше говорить обо мне, но я всеми правдами и неправдами пытался этого избежать. И я завел разговор о постановке, которую мы смотрели, – что понравилось, а что нет.

9 глава

Отныне я решил тщательно продумывать наши дальнейшие маршруты и избегать места, связанные с множеством моих воспоминаний, особенно те, где я совершал то, за что должно быть стыдно. Поэтому из театра мы возвращались окольными путями. На улице шел крупный снег. Пушистые хлопья падали с неба и в освещении ночных фонарей создавали сказочное настроение. Кто-то так же, как и мы, этому радовался, но находились и те, кому было все равно. Водители стояли в пробках и, скорее всего, проклинали ненастную погоду. А вот дети, молодежь и некоторые взрослые, наоборот, восторгались всем сердцем. Мы никуда не спешили, потому времени для рассматривания лиц прохожих было предостаточно.

– Знаю, куда нам нужно пойти! – произнес я и радостно потер руки, после чего изменил намеченный маршрут.

Мне показалось, что Светлане город казался чужим, вернее, только сейчас, находясь рядом со мной, она постепенно знакомилась с его достопримечательностями. И я был этому рад, так как рассказывал ей все, что знал, и одновременно старался показать свои самые любимые места.

Парк был открыт, а вот аттракционы не работали, но все равно поток желающих отдохнуть не ослабевал. Одни просто прогуливались, другие спешили на каток, а третьи проходили сквозь запорошенный парк, не обращая внимания на то, что творится вокруг. К моему счастью, колесо обозрения работало.

– Сейчас ты увидишь этот сказочный город с высоты птичьего полета! – похвастался я своей идеей.

Мы забрались в ближайшую пустую кабинку.

– Вот это – Нижнее озеро, а там – Верхнее. Помнишь, мы гуляли? – я показывал пальцами то в одну сторону, то в другую. – А вон там – музей Янтаря. А это…

Светлана с любопытством слушала меня. Чтобы все получше рассмотреть, мы прокатились около десяти раз. Никто не мог нас прогнать, разве только какая-нибудь парочка, но, к счастью, этого не произошло.

– Спасибо тебе! Это и правда очень красиво, как в сказке! – восхищенно поблагодарила Светлана.

– Да, я очень люблю колесо обозрения, хотя и боюсь высоты. Но это другое. Словно у тебя вырастают крылья, – я осекся от промелькнувшей мимолетной мысли. – Стоп. Они же у тебя есть?

Светлана взглянула на меня, как мать на ребенка, который придумал очередной план, связанный с детскими фантазиями, совершенно не думая о реальности.

– У тебя же есть крылья?! – не унимался я.

– Есть, но я и так нарушаю все что можно.

– Ну, пожалуйста! Нарушать – так нарушать! Живем один раз! – начал я уговаривать свою спутницу, но быстро осознал, что только что сболтнул лишнего и тут же умолк.

Светлана посмотрела на меня.

– Пойдем на озеро, там должно быть сейчас красиво! – предложил я.

И мы пошли и гуляли там так долго, как хотели, а потом я решил показать ей парк с немецкой кирхой, которая в такую погоду должна была выглядеть, словно мы оказались в семнадцатом веке. История про крылья постепенно забылась, и я рассказывал все, что помнил: про кирху и какие-то сказки, связанные с Рождеством и чудесами. Светлана внимательно слушала меня и не перебивала, хотя порой приходилось либо что-то придумывать, либо опускать, так как детские книги остались в далеком прошлом.

– …Вот, и значит, Снежная Королева заморозила его, и она отправилась за мечом Короля Артура, – последнюю сказку я плохо помнил и не раз уже пожалел, что заговорил о ней, поэтому приходилось как-то выкручиваться. – Кружила метель. Огромные снежинки летели прямо ей в лицо. Гэндальф сбился с пути и переживал, что рано отпустил Горбунка и… Тебе интересно?

Я повернулся к Светлане, понимая, что фантазия иссякла, и в озвученной «Снежной Королеве» неожиданно для меня скоро может появиться даже хоббит с кольцом, правда, непонятно откуда и зачем там взявшийся. Надежда была лишь на то, что спутница ответит отрицательно и тем самым спасет меня от ужасного позора.

Но… она пропала.

Я покрутил головой по сторонам и наконец увидел ее. Светлана стояла рядом с лавочкой, на которой кто-то лежал. Или это был огромный сугроб? Подойдя поближе, я понял, что первая догадка оказалась верной – на лавочке лежал бездомный, свернувшийся калачиком и дрожащий под снегом, быстро покрывающим его толстым слоем. Холодно было или нет, мне сложно сказать, так как я ничего не чувствовал. Но, скорее всего, мороз пробирал до костей, обычно у нас в городе холода наступали именно в январе, и люди начинали потеплее кутаться в зимнюю одежду.

– Ты чего? – обратился я к девушке.

Светлана взглянула на меня. Выражение ее лица выдавало сильное волнение и тревогу, словно произошло нечто ужасное.

– Что случилось? – повторил я, начиная переживать по-настоящему.

– Ему очень холодно, и он голоден.

Она присела на корточки рядом с бездомным и коснулась рукой его лица. Я взглянул на него. Его глаза были плотно закрыты, а губы, трясясь, выдыхали пар, дыхание периодически прерывалось кашлем. Он выглядел обросшим, а волосы слиплись и перепачкались. Наверное, сложно было представить такую картину – прекрасная девушка в белоснежном платье, как настоящий ангел, стояла на коленях у лавочки и нежно прикасалась к грязному бездомному.

– Ему нужно поесть, или он умрет! – Светлана вскочила с места и бросилась по аллее.

Я побежал следом и догнал ее. Она пыталась остановить идущих редких прохожих, чтобы коснуться их сердец, и пробудить в них желание прийти на помощь. Ведь мы были не из этого мира, и все, что могли, это лишь умолять кого-то обратить внимание на бездомного. Люди спешили, и она не могла остановить их. Я видел ее беспомощность и боль. По щекам девушки начали струиться слезы отчаяния.

– Подождите, прошу вас! – кричала она вслед уходящим прохожим. – Он умрет без помощи!

– Свет, они не слышат. Ну, пойми ты, мы всегда проходим мимо. Ну, так привычнее. У каждого есть свои дела, – я сбивался и пытался что-то ей сказать, но она меня не слушала.

Я понимал этих людей. Сам бы прошел мимо, как и тысячи других. Почему-то это считается нормальным. Просто прошел мимо, и все. Свои дела, заботы, да, в конце концов, я же не виноват, что у него нет дома. Может, он его пропил или…

– Ну куда вы!? Он умирает!!! – Светлана расплакалась и взглянула на меня глазами, полными слез и бессилия.

– Пойдем, мы все равно ничем ему не поможем… —настойчиво звал я ее, но она меня не слушала.

– Он же умрет! – снова и снова повторяла она и бросалась к людям.

Я осмотрелся по сторонам. Темнело, и гуляющих с каждым часом в парке становилось все меньше и меньше. Значит, нужно торопиться. К тому же, если верить красным носам прохожих, морозец крепчал.

– Придумал! Бежим! – Я жалел вновь и вновь, что не мог к ней прикоснуться, ведь девушка-ангел именно сейчас нуждалась в моей поддержке, ей было необходимо, чтобы я взял ее за руку, и мы вместе решились на отчаянный шаг.

Но она и без этого, не задавая лишних вопросов и не споря, последовала за мной. Через пару секунд мы уже были в супермаркете.

– Когда люди окажутся возле кассы, ты сможешь к ним прикоснуться. Я же пойду, посмотрю, не идет ли кто из парка. Вдруг он его заметит?

План был очень простым. У кассы люди стоят в очереди, никуда не спешат, и потому у ангела есть возможность прикоснуться к их сердцам. Наверняка кто-то решит идти через парк и случайно заглянет в магазин, чтобы прикупить чего-нибудь себе домой. Возможно, от нежного прикосновения Светланы чье-то сердце вспомнит о бездомном, и человек, неожиданно для себя, купит ему хотя бы маленькую булочку за пятнадцать рублей. Для покупателя это, казалось бы, мелочь, а для него, голодного и замерзающего, возможно, первый съедобный кусок за целый день.

Время шло, покупателей становилось все меньше и меньше. Я уже начинал злиться на людей, на их жестокосердие. По-прежнему никто из них не откликнулся: ни бабушки, ни даже с виду добрые молодые ребята. Светлана смотрела на меня с благодарностью. Удивительно, что она не теряла веру в людскую доброту.

– Надо придумать что-то другое! – запричитал я.

В магазине уже почти не осталось покупателей, кроме разве что последнего пьяного мужичка, который нервно смотрел на часы, так как хотел купить сразу несколько бутылок пива. Светлана подошла к нему и коснулась его сердца.

Наблюдая за ее стараниями, я пришел к выводу, что все бессмысленно. Ведь и сам, наверное, точно так же не стал бы возвращаться в парк только ради того, чтобы накормить какого-то там бездомного, а скорее поспешил домой к вкусному ужину и, может быть, увлекательному сериалу, либо просто для того, чтобы в очередной раз засесть за компьютер или уставиться в телефон.

– Минуточку. Пробейте, я кое-что забыл.

– Куда тебе третья? – буркнул я, глядя на мужика.

Однако он вернулся с палкой колбасы и хлебом. Вспомнил-таки про закуску.

– Пойдем, – Светлана подошла ко мне.

– Магазин закроется через двадцать минут, еще есть шанс. Тут храм рядом, может, кто-то выйдет из него или больницы, – забормотал я.

– Пойдем, – повторила она, и мы вышли из супермаркета.

Мы следовали за мужчиной, но я совершенно не понимал, зачем. Неужели она потеряла надежду? Но ведь нельзя же сдаваться. Мужчина свернул в парк и пошел по аллее. Мы двинулись за ним.

– Думаешь отговорить его пить? – догадался я. – Выглядит довольно глупо. Это будет чудом, если вдруг он не выпьет, так как явно что-то сегодня празднует.

Светлана улыбнулась мне в ответ, но ничего не сказала. Мужчина тем временем подошел к лавочке, на которой спал бездомный, и принялся его будить.

– Брат, вставай, замёрзнешь! Я тебе еды принес, – сказал он, трогая бездомного за плечо.

Я не верил своим глазам. Мужчина разбудил бездомного и дал ему выпить пива, чтобы согреться, а потом накормил его всем, что у него было. После незнакомец позвонил в скорую и сообщил о замерзающем человеке. Он даже дождался ее и пообещал, что заедет за пострадавшим утром, чтобы отвезти в приют для бездомных.

Это было удивительно! Все это время мы находились рядом и наблюдали за происходящим. Вот только я испытывал смесь из радости и некой ревности из-за того, что, будь я на его месте, ни за что бы так не поступил. Светлана светилась от удовлетворения, и я не мог налюбоваться ею. Мне хотелось, чтобы она была такой же счастливой каждую секунду.

– Спасибо, – прошептала она, когда закрылась дверь скорой, и машина тронулась с места.

– За что? – я искренне удивился, ведь не сам помог, а этот мужчина.

– Ты знаешь, – улыбнулась она.

Светлана протянула руку, и я послушно в протянутую ладонь вложил свою. В следующее мгновение увидел, как за ее плечами возникли белоснежные крылья, а затем мы оторвались от земли и начали подниматься все выше и выше. Деревья с каждой минутой становились все меньше и меньше и вскоре сделались размером с травинку, так что весь город мог уместиться на ладошке.

10 глава

– Ух ты! – Я затаил дыхание.

У меня захватило дух от того, как стремительно мы взмыли вверх. Вокруг нас в удивительном танце кружили снежинки, словно стараясь рассмотреть необычный для них объект в небе, а после продолжали свое путешествие вниз к земле, чтобы укутать ее белоснежным покрывалом. Светлана держала меня за руку и лучезарно улыбалась, светя в темном небе своей радостью ярче летнего солнышка. Огромные крылья за ее спиной плавно и спокойно поднимались и опускались. Я чувствовал себя безмятежно; совершенно не возникало страха, хоть я и боялся высоты, предпочитая твердо стоять на земле. Единственное, с чем смирился за свою жизнь, так это наличие самолетов, без которых просто невозможно было добраться до тех мест, где я уже успел побывать или только мечтал об этом.

– Может, будем спускаться? – предложил я, и мой голос дрогнул.

Город исчез из поля зрения, и теперь мы парили над облаками так высоко, что я запаниковал.

– Ой, прости, – опомнилась девушка, – я совершенно забылась. Уже хотела вознестись на небо.

– Мне ведь еще вроде рано, – попытался ей напомнить.

– Там прекрасно, – мечтательно, с нотками легкой грусти, отозвалась Светлана и устремилась вновь к земле.

– Верю, – поспешно согласился я.

В голове вдруг промелькнула мысль о том, что может произойти, сорвись я сейчас и, не дай Бог, упади. Ведь я не человек, а непонятно «что» или «кто», а значит, скорее всего, не должен погибнуть, размазавшись по асфальту. Однако проверять свою догадку мне вовсе не хотелось, поэтому второй рукой я ухватился за руку своего ангела-хранителя. Попутно заметил, что с подолом ее наряда играл озорной ветер, и он то и дело задирался выше колен. Наконец боязнь за свою жизнь пересилила любопытство в отношении наряда Светланы, и я решил, что на это еще будет время.

– Не бойся, я же твой ангел-хранитель, – заметив мои странные движения, успокоила она нежным и заботливым голосом.

– Я не боюсь, – как можно мужественнее произнес в ответ.

Пока мы плавно приближались к земной тверди, я порадовался тому, что Светлана – ангел. Ведь окажись на ее месте какое-то другое существо, более коварное, оно с легкостью могло бы проучить меня за желание выглядеть храбрым в любой ситуации. Для этого стоило лишь немного встряхнуть меня или продемонстрировать любую фигуру высшего пилотажа.

– А что такое фигура высшего пилотажа? – послышался голос сверху.

Я замер, мгновенно сообразив, что либо мои размышления были произнесены вслух, либо она умеет читать мысли. Светлана рассмеялась.

Дальше мы спускались молча, точнее, я неотрывно смотрел на приближающуюся землю и старался ни о чем не думать, особенно о высоте и женском коварстве.

Приземлились мы на крыше нашей больницы.

– Классно! Было круто! – восторженно воскликнул я, едва ноги коснулись твердой поверхности, а Светлана отпустила мою руку.

Дождавшись, когда я перестану цепляться за нее, она плавно опустилась рядом со мной, и в мгновение ока крылья за спиной девушки исчезли.

– Мы ведь таким образом можем отправиться куда угодно? Верно? Например, в Париж? – к моему удивлению, земля не только дала мне силы, но и стерла воспоминания о пережитых чувствах над облаками. – Как говорят: «Увидеть Париж и… умереть»!

Я восторженно смотрел на Светлану, ожидая разглядеть на ее лице радость, однако после моих слов она почему-то сделалась серьезной, скорее даже озабоченной.

– Жизнь – это удивительный дар Бога нам всем! Как так можно говорить и поступать?!

– Нет! – замотал я головой. – Париж – это не город самоубийц! – Я начал сбиваться в попытках оправдаться. – Так просто говорят, что… На самом деле это город любви… Город…

– Город любви на небе, – мечтательно погрузившись в свои мысли, ответила Светлана.

Я замолчал, понимая, что это была не самая лучшая реклама Парижа, и дальнейшие мои объяснения могут сделать только хуже. К тому же, даже теоретически не знал, куда нам нужно лететь, уговори я своего ангела-хранителя на эту смутную авантюру. Будь я пилотом или диспетчером, показал бы направление, а так мы могли лететь непонятно куда и зачем. Я поднял голову и посмотрел вверх.

– О, идея! – воскликнул я, увидев, мигающую звезду в небе. – Могу же я удаляться от больницы?

– Если я рядом, то да, – Светлана все еще находилась в шоке от моей рекламы Парижа.

– Отлично! У меня появилась одна мысль.