Kitobni o'qish: «Наука зелий, магия любви»

Shrift:

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Пролог

В Фесской королевской академии мне не нравились всего две вещи. И первой из них были сквозняки. Вполне привычное и частое явление в коридорах. Вот и сейчас тяжёлая дубовая дверь лаборатории бесшумно распахнулась и с грохотом стукнулась об стену. Я едва не подскочила от неожиданности и тихо выругалась себе под нос. Хорошо, буквально мгновение назад успела добавить в весело булькающее в реторте зелье необходимое количество капель вытяжки из горного морозника. Переборщила бы – и пришлось бы начинать сначала.

Вздохнула, сокрушённо покачала головой. Зельеварение требовало тишины и сосредоточенности, а подло хлопающая в самый неподходящий момент дверь этому никак не способствовала. Жаль, что запереться изнутри было невозможно. Но кое-что я сделать могла.

Посматривая на зелье в реторте, порылась в сумке, достала конспект по травоведению, вырвала из середины тетради два листа, сложила их в несколько раз и запихнула в щель между дверью и косяком. Удовлетворённо кивнула. Теперь никакой сквозняк не страшен! Вернулась к рабочему столу, в который раз сверилась с выученным наизусть рецептом, убедилась, что ничего не пропустила, и бережно уложила бабушкину тетрадь на край столешницы. Оставалось добавить в реторту два своих волоса, каплю крови Маркуса и – самое сложное и ответственное – напитать эликсир магией. Без этого моё зелье годилось бы разве только гусей смешить, как говорила бабушка.

После того как добавила последние ингредиенты, жидкость в реторте изменила цвет и на несколько мгновений стала из прозрачной тёмно-синей, а после этого заиграла всеми цветами радуги.

Я перевела дух. Пока что всё было правильно. Впрочем, сегодня я волновалась куда меньше, чем два дня назад, когда готовила эликсир для Маркуса. Видит богиня, я не хотела варить запрещённые эликсиры ночами, но обстоятельства были сильнее меня. Вот тогда под каждым столом и за каждым углом мне мерещился как минимум ночной патруль из старшекурсников, а как максимум – лично декан факультета зельеварения, притом с уже подписанным приказом на моё отчисление. А остаток ночи снились кошмары. То у Марка вырастал павлиний хвост, то иллюзия спадала в самый неподходящий момент, то, наоборот, отказывалась расставаться с ним.

Хвала богине, всё закончилось благополучно и подвоха никто не заметил. А если бы много лет назад в чью-то светлую голову не пришла идея, что на первом курсе, вне зависимости от специализации, мы должны уделять внимание и общим дисциплинам, этого удалось бы избежать. Ну, или если бы я больше дружила с физподготовкой, а Марк – с моим любимым зельеварением.

Я не понимала, для чего мне, будущему зельевару, сдались бег с препятствиями, лазание по канату на время и прочие дурацкие нормативы, а мой лучший друг не уставал возмущаться тем, что он, будущий боевой маг, вынужден разбираться в создании эликсиров без магической составляющей.

С точки зрения Маркуса, ему вполне довольно было умения отличать съедобные ягоды от несъедобных и знания, что подорожник останавливает кровь. Хотя, по его словам, ком паутины справлялся с этим намного лучше. Увы и ах, преподаватели не разделяли нашего мнения, поэтому мне грозил незачёт по физподготовке, а Марку, соответственно, по зельеварению. Собственно, это было второе нелюбимое мной явление и причина, по которой я оказалась в лаборатории этой ночью.

Неделю назад друг в шутку обмолвился, что с удовольствием поменялся бы со мной телами на время этих зачётов, а я в ответ заявила: иллюзии качественнее и проще, к тому же в бабушкиной тетради есть нужный рецепт. Добавила, что изготовление таких зелий без лицензии в королевстве под запретом.

Какая злая сила только дёрнула за язык? Кто бы сомневался, что подобная мелочь Марка не остановит! Он уговаривал меня два дня, и я сама не заметила, как от категоричного «никогда» перешла к «допустим, я подумаю», а потом и вовсе согласилась. Тем более Маркус вызвался первым испытать на себе иллюзию и сдать за меня зачёт по физподготовке. Первый и, хвала Дестиане, последний! А завтра была моя очередь надеть личину друга и изготовить два простейших эликсира – обезболивающий и сонный.

Покосилась на часы. Ещё пять секунд, и можно приступать. Потёрла ладони друг об друга, концентрируя в них силу, медленно развела в стороны и опустила образовавшийся плотный зелёно-фиолетовый шар в реторту. Зелье вскипело, едва не выплеснулось, но тут же успокоилось. Оно снова стало прозрачным, лишь на поверхности играли мягкие радужные отблески.

Я обрадованно улыбнулась. Получилось! И тут же вздрогнула, услышав, как на пол с тихим шорохом упал зажатый дверью лист бумаги. А следом раздалось ленивое:

– Надо же, какая встреча! Тяга к знаниям не даёт спать, эрис Гринвелл?

Джаред Ферн! Боевик с третьего курса и последний, с кем я хотела бы повстречаться этой ночью! И в принципе – повстречаться. Особенно наедине.

Я обернулась, сухо произнесла:

– Доброй ночи, эр Ферн. Вижу, тяга к знаниям знакома не мне одной.

Старшекурсник усмехнулся, переступая порог. Обронил:

– Между прочим, учебный совет не одобряет использования лабораторий первокурсниками без присмотра преподавателей. Особенно в ночное время.

– Именно поэтому у меня есть разрешение от профессора Кардейла, ответственного за эту лабораторию, – в тон ему отозвалась я, демонстрируя упомянутое разрешение. – С подписью и печатью, как полагается.

Боевик изучил документ с явным недовольством. А потом, вместо того чтобы уйти, подошёл к рабочему столу и кивнул на эликсир:

– Это что?

– Реторта, – вежливо пояснила я. – А в ней зелье.

Про себя мысленно молилась: уйди уже, ну уйди! И жалела, что не успела спрятать тетрадь с рецептом. Учитывая недружелюбное отношение Джареда, с него станется просто из вредности отвести меня к дежурному преподавателю вместе с тетрадью и эликсиром, заявив, мол, рецепт скрыт, проверяйте, что эта девчонка нахимичила.

Но реальность оказалась ещё хуже.

– Вижу, что зелье. – Улыбка на лице Джареда стала предвкушающей. – И, судя по радужной дымке, оно создано для наложения иллюзий. Запрещённая штука, если на её изготовление нет лицензии. Кажется, за такое полагается отчисление, м-м?

– И ничего оно не запрещённое, – отчаянно возразила я. – Это совершенно другой эликсир!

– Врёшь, Гринвелл, – почти ласково отозвался боевик, отбрасывая вежливость и пронзая меня взглядом ярко-зелёных глаз. – Можем пригласить дежурного преподавателя, он завтра передаст эту склянку вашему декану, а тот скажет точно, что это за дрянь. Или…

Он сделал многозначительную паузу, предлагая мне додумать самой, что может скрываться за этим коротким словом. А я в ответ уставилась на него расширившимися от удивления глазами. Да ладно? С чего вдруг такое благородство?

– Предлагаешь договориться? – недоверчиво уточнила я, борясь с желанием протереть глаза и убедиться, что передо мной точно Ферн.

Тоже отбросила уважительное «эр». А что, раз ему можно мне «тыкать», с чего я обязана придерживаться этикета?

В качестве ответа на свой вопрос получила кривую ухмылку и утвердительный кивок. Ой, где-то вечнозелёные ели пожелтели, раз Джаред не спешит расправиться с поверженным врагом. Тем более ко мне он с некоторых пор испытывал чувства, которые никак нельзя было назвать тёплыми и дружескими.

А старшекурсник, похоже, решил окончательно меня добить и добавил:

– Богиня велит проявлять милость и сострадание к ближним, Оливия.

Эта фраза мне совершенно не понравилась. И то, как боевик произнёс моё имя, буквально перекатывая его на языке, тоже. Интуиция вопила во всё горло, предупреждая, что «милость и сострадание» Джареда Ферна могут обойтись мне крайне дорого. Но… На другой чаше весов тяжким грузом лежало отчисление. Вполне реальное. Как верно заметил мой недруг, на изготовление эликсиров, подобных тому, что сейчас играл всеми цветами радуги в реторте, требовалась лицензия, а у меня пока что не было даже диплома.

Чувствуя, что очень сильно пожалею об этом, я спросила:

– И чего же ты хочешь?

Старшекурсник хищно усмехнулся, а мои подозрения превратились в уверенность. Богиня и девять её Теней, ну почему именно он оказался сегодня в патруле? Жаль, что выбора у меня не было. Вдвойне жаль, что Джаред это тоже прекрасно понимал.

Глава 1

Полгода назад

Достопочтенный эр Фольминат, державший аптеку в нашем тихом Бренгейре, страдал на публику уже полчаса. И притом образцово-показательно, так, что ему позавидовали бы профессиональные плакальщицы. Даже я заслушалась. Не каждый день приходилось получать столько лестных слов. По мнению уважаемого аптекаря выходило, что моё поступление в Фесскую академию ставит под угрозу здоровье всего нашего города. Некому, совершенно некому варить эликсиры, готовить мази и порошки под присмотром эра Фольмината, разумеется. Все, абсолютно все помощницы – бесталанные и бестолковые. Одна я была надеждой и опорой, и вот! Покидаю!

В этом месте голос аптекаря задрожал так явственно, что даже я едва не поверила. А жители соседних домов, собравшиеся на зычный голос хитрого гоблина, прониклись. Многие меня знали – уже два месяца как эр Фольминат доверял мне не только готовить эликсиры и мази по рецептам, но и стоять за прилавком дважды в неделю. Взамен закрывал глаза на то, что я задерживаюсь допоздна и частенько в моём котелке булькают эликсиры, не имеющие ни малейшего отношения к лекарственным средствам и вдобавок насыщенные магией. А что поделать, раз прошлой осенью городской мастер-зельевар третьего ранга и алхимик отказались меня даже выслушать, не то что взять в ученицы? Мол, на что им сдалась девица, которая ещё колледж не окончила? И не важно, что на тот момент мне оставался всего семестр учёбы! Упёрлись как два осла, мол, запредельно много ответственности за несовершеннолетнюю ученицу. Пришлось обходиться скромной, но вполне приличной аптечной лавкой. Надо ведь было где-то практиковаться. Тем более эр Фольминат не возражал. А сейчас он не желал терять ценного сотрудника в моём лице и умело привлекал на свою сторону общественность. Успешно, надо сказать.

– Оливия, ты ведь вернёшься? – с надеждой спросила румяная булочница. Она периодически брала в аптеке мазь от ожогов – привычка хвататься за горячий противень была неискоренима. – В самом деле, как мы без тебя? Эр Фольминат скоро на покой уйдёт…

В последнем я сомневалась. Скорее, поверила бы, что хитрый гоблин переживёт большинство собравшихся здесь. Судя по возмущённому взгляду собственно «уходящего на покой», он думал так же.

– Если королевство отправит меня на распределение в Бренгейр, непременно, – сдержанно ответила я.

– Ты уж попроси, чтобы направили, – посоветовал кто-то из толпы. – Эр Фольминат столько для тебя сделал. А богиня велит платить добром за добро.

С моей точки зрения, мы с уважаемым гоблином были как раз в расчёте. В его лавке я работала практически бесплатно, за скромные четыре серебряные монеты в неделю. Даже не ползолотого! И те уходили на покупку составляющих для новых эликсиров и зелий. Если бы Маркус не договорился через кого-то из своих знакомых с практикантом высокомерного алхимика и тот не покупал бы мои эликсиры за полцены, чтобы выдать их за свои и продать уже дороже, пришлось бы просить родителей увеличить еженедельную сумму на карманные расходы.

Впрочем, они и так меня не обделяли. Это я хотела самостоятельности. А ещё – твёрдо знала, что хочу стать зельеваром. Как бабушка. Её именем назвали высшую школу зельеварения в столице. Собственно, это была ещё одна причина, почему я решила поступать в Фесс. Хотела доказать: я добьюсь своей цели без поддержки громкой фамилии и авторитета старшей родственницы. И втайне радовалась, что, во-первых, бабушка тщательно оберегала информацию о семье, и, во-вторых, я носила фамилию отца. Мало кто знал, что Оливия Гринвелл – внучка «той самой» Кассандры Идьяр. Только от Маркуса я этого не скрывала. Доверяла лучшему другу как себе.

Бабушка, кстати, нашу дружбу одобряла. А родители, причём что мои, что Марка, спали и видели, как празднуют нашу свадьбу. И наши общие уверения, что мы просто друзья, не помогали. С другой стороны, в этом были плюсы: узнав, что Маркус тоже поступает в Фесскую академию, только на факультет боевой магии, родители без возражений отпустили меня в далёкий приморский город.

Первый шаг к самостоятельности был сделан – я без труда сдала вступительные экзамены в Фесскую королевскую академию и была зачислена на факультет зельеварения. Кстати, письмо с этой прекрасной новостью пришло накануне моего дня рождения, поэтому совершеннолетие я встретила почти студенткой. А бабушка вдобавок прислала ценный подарок – пухлую тетрадь с множеством рецептов самых различных эликсиров и зелий. В том числе с теми, изготовление которых без лицензии не поощрялось. В прилагавшемся письме отметила, что не сомневается в моём благоразумии, но при этом прекрасно осведомлена о моей же любознательности, потому избавляет от необходимости скупать неведомые рецепты у подозрительных личностей. И я небезосновательно считала это самым лучшим подарком. Уже предвкушала, как буду экспериментировать в лабораториях академии.

Марк тоже справился со своими испытаниями. Завтра утром нам надлежало прибыть в Фесс на официальную церемонию принятия в студенты. Собственно, к эру аптекарю я зашла попрощаться, в знак уважения и благодарности. И неожиданно оказалась в центре представления, целью которого было любой ценой взять с меня обещание вернуться в Бренгейр.

Давать его я не собиралась. А гоблин тем временем снова завёл жалобный сказ о том, как без меня пропадёт и аптека, и весь город, и даже он сам. Ох, травы и минералы, дайте мне сил!

– Оливия! – раздался знакомый голос. Маркус, энергично работая локтями, протискивался сквозь толпу. – Битый час тебя ищу! Добрейшего дня, эр Фольминат. Я слышал, вы Оливию тут расхваливали на все лады. Знаете, с вашей стороны было бы крайне благородно подарить столь ценной помощнице малый алхимический набор в знак благодарности за добросовестные труды. Да и как студенту без набора? А уж мы добра не забудем.

– И то правда, – поддержали Марка собравшиеся. – Девочка-то умная, сами говорили. Чего не помочь?

Гоблин из зелёного стал пепельно-серым. Не иначе вспомнил, сколько стоит малый алхимический набор.

А друг тем временем добрался до меня, ухватил за руку и поволок за собой, продолжая тараторить:

– В общем, вы поразмыслите, а мы позже заглянем, у нас ещё много дел. Сами понимаете, завтра уезжать.

Аптекарь возражать не стал. Наоборот, махнул рукой, явно желая, чтобы мы поскорее исчезли. Когда речь заходила о деньгах, притом идущих не в карман эра Фольмината, а наоборот, гоблин становился прижимистей гнома.

– Умеешь ты влезть в неприятности, как коза в репей, – усмехнулся Марк, когда мы отошли от аптечной лавки на достаточное расстояние. – Зачем слушала этого сквалыгу?

– Меня пригвоздило к месту потоком лести, – фыркнула я в ответ. – Столько хорошего о себе узнала. Да меня впору в почётные горожане записывать.

Последняя фраза была сказана зря. Слишком пафосно она прозвучала. И уж конечно, Марк не упустил возможности зацепиться за неё.

– Какие, однако, странные мысли тебя посещают, – прищурился друг. – Опять пила подозрительные зелья? Без меня?!

Я лишь укоризненно покосилась на него. Сколько можно припоминать мне эту историю? И вообще, она была давно.

Маркус проникаться не собирался, наоборот, сверкал белозубой улыбкой, радуясь, что в очередной раз меня поддел.

– Дорогой, если бы три года назад ты пил подозрительное зелье со мной, то мы вдвоём тогда щеголяли бы исключительно женской особенностью фигуры, – строго заявила ему в ответ. – Впрочем, если до сих пор мечтаешь о пышной груди, я отыщу рецепт.

Марк мечтательно прищурился и кивнул:

– Мечтаю… Только не на себе. И вообще, вдруг бы на мне то зелье сработало иначе? И щеголял бы я чем-нибудь другим, очень даже присущим мужчинам? Пусть пару дней, но всё же, всё же…

– Ага, бородой до пояса, – фыркнула я. – Пока действие эликсира не сошло бы на нет.

– Вредная ты, – пробурчал друг. – Так и норовишь сказать гадость.

– За восемнадцать лет от тебя научилась, – в тон ему ответила я.

Взвизгнула, когда Маркус резко повернулся, подхватил меня на руки и закружил. Прохожие понимающе посмеивались, обходя нас, лишь одна дама преклонных лет недовольно пробурчала что-то в духе: «В наше время молодёжь вела себя скромнее».

Нет, пара из нас, безусловно, вышла бы красивая. Я, невысокая шатенка с приятными мужскому глазу округлостями в нужных местах, тонкой талией, голубыми глазами и изящными чертами лица, и Марк – широкоплечий сероглазый блондин. По нему сохла добрая половина девушек нашего городка в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти, и я подозревала, что это лишь цветочки. При этом бабником мой друг не был. Я знала всего о четырёх его пассиях, с которыми Маркус встречался в колледже. В остальное же время, несмотря на наши общие уверения в обратном, его «официальной» дамой сердца считали меня.

– Всю причёску растрепал! – ворчливым тоном заметила я, когда этот не обделённый силушкой тип наконец-то опустил меня обратно.

– Лив, не будь занудой, – весело подмигнул мне Марк. – Я не для того тебя спас из цепких гоблинских лап, чтобы ты сокрушалась по поводу причёски. Хотел обсудить с тобой одну шикарную идею.

– Мне уже страшно, – откровенно призналась я. – Когда ты с таким горящим взглядом заявляешь, что у тебя есть идея, это почти гарантирует массу грандиозных проблем в ближайшем будущем. – Помолчала немного и со вздохом добавила: – Давай, шокируй меня.

– Как ты смотришь на то, чтобы не возвращаться домой на оставшиеся две недели? – с хитрой улыбкой проговорил мой лучший друг. – Осмотримся на месте, изучим город, если повезёт, даже с преподавателями пообщаемся в неформальной обстановке… Я разузнал – в общежитие можно заселиться сразу.

– Отличная идея, – согласилась я. – Мама поддержит, кстати. А вот папа сойдёт с ума. Он до сих пор не смирился, что я поступила в Фесс, а не в Кинтану, под крыло к бабушке, в столичную школу зельеваров. Его маленькая девочка – и совсем одна, без родных, без опеки и поддержки в огромном городе, полном соблазнов и опасностей…

– Что, так и говорит? – с хохотом перебил меня Маркус. – Оливка, ну хочешь, я тебя у него отпрошу? Пообещаю защищать и беречь.

Даже поклянусь.

– Ага, и выйдешь из нашего дома моим женихом! – ехидно отозвалась я. – Папа уже изнамекался, что пора нам с тобой перестать притворяться и наконец-то признать правду.

– Признаю, – тут же согласился Маркус. – Как на духу: Оливка, ты для меня не просто подруга. Ты мне как сестра! Вот только почему-то родилась в другой семье.

– Я тоже тебя люблю, братишка, – улыбнулась я. – Мама как-то сказала, глядя на нас, что Дестиана вначале создала одного человека, а потом посмотрела на него, подумала: «Нет, эта личность совсем шизанутой вышла!» – и разделила на двоих. Так и получились мы с тобой.

– О да, такого счастья много не бывает, – кивнул друг. – В общем, мы договорились? Отца ты убедишь?

– А у меня есть выбор? – поинтересовалась я. – В крайнем случае придётся ставить перед фактом. Главное, чтобы мама поддержала. Но я постараюсь быть очень убедительной.

– Я в тебя верю, – «успокоил» Марк. – Мы же команда.

– Мы банда, – поправила я. – Организованная ещё в самом юном возрасте. Зельевар и боевик с водной магией.

– Идеальная пара, – расхохотался друг. Посерьёзнел и добавил: – Хорошо, значит, завтра мы с отцом за тобой заедем. Он отвезёт нас к аэроэкспрессу, а дальше – четыре часа в воздухе, и здравствуй, Фесс! Признайся, Лив, ты уже чувствуешь запах новой жизни?

– Пока я чувствую запах свежих булочек с корицей, – отшутилась я и кивнула в сторону небольшой пекарни.

Её держала пара метаморфов. Вальяжный и важный Кот и круглолицая хохотушка Зайка. Сама пухлая и мягкая, как булочка. Иных их ипостасей я не знала. Работать с тестом Зайка умела и любила, поэтому свежая выпечка разлеталась вмиг, как и полагалось горячим пирожкам и не только им.

– Намёк понял. – Марк подхватил меня под локоть и потянул в сторону пекарни.

На самом деле, он был прав. Я действительно чувствовала. Предвкушение чего-то нового, неизведанного гигантской каплей воды дрожало на кончиках пальцев. Ещё секунда – и сорвётся, полетит вниз. Сердце замирало тревожно и сладко. Волнение и восторг смешивались в крови в причудливый коктейль, опьяняли, словно игристое вино.

Завтра мы с Марком станем полноправными студентами, получим мантии и значки. Завтра начнётся другая, взрослая жизнь. Восхитительная, полная открытий, новых друзей, дорог и тайн, сумасшедших виражей, побед и поражений, падений и непременно следующих за ними взлётов.

Я стремилась в неё всей душой и не боялась ничего. Знала: рядом со мной есть человек, который встанет плечом к плечу и поможет найти выход из любой неприятности. Особенно если вход в неё мы отыскали так же дружно, как обычно.

Я покосилась на Марка и поймала его понимающий взгляд. О, это будут пять незабываемых лет!

* * *

Разговор с отцом, как я и предполагала, вышел непростым. Лишь с маминой помощью удалось убедить его отпустить меня в Фесс уже сейчас, не дожидаясь начала учёбы. Взамен пришлось взять подвеску для кошелька с охранным заклинанием. Навязывать мне другие украшения родитель мудро не стал. А я решила не спорить. Для папы я, как прежде, оставалась маленькой дочкой, которую следовало любить, холить, лелеять и оберегать. И то, что я недавно отметила совершеннолетие, его совершенно не смущало.

Утром они с мамой вышли проводить нас, а заодно взять с Маркуса дополнительное обещание присматривать за мной и не давать в обиду. Отец Марка, эр Родерик, усмехаясь в пышные усы, заметил, что это спорный вопрос – кто за кем присматривать должен. И, в свою очередь, уже на вокзале, помогая достать из багажника чемодан с вещами, кивнул в сторону сына и попросил меня не позволять «этому оболтусу» вляпываться в неприятности.

Как обычно, все билеты на первый утренний рейс были проданы и свободных сидений в салоне аэроэкспресса не было. Впрочем, большинство пассажиров, заняв свои места, тут же достали маски для сна или дорожные подушки и задёрнули шторки, чтобы спрятаться от утреннего солнца.

Повезло: наши места оказались прямо напротив выхода. А ещё я порадовалась тому, что Марк, в отличие от меня, ранней пташкой никогда не был и без споров уступил мне место у окна. И все четыре часа, пока мой друг безмятежно дрых, я любовалась проплывающими далеко внизу синими пятнами озёр, голубыми нитями рек и бежево-серыми – дорог, зеленью лесов и казавшимися отсюда игрушечными домами. А когда на горизонте засверкала морская гладь, я не удержалась от восхищённого вздоха. Море меня зачаровывало. Признаться, это была вторая причина, по которой я поступила в Фесскую академию. Маркус шутил, что заразил меня любовью к своей родной магической стихии. Может, так оно и было… В любом случае, сейчас я просто любовалась и предвкушала, как нынче же вечером мы пойдём смотреть на закат и наслаждаться последними неделями свободы перед началом учёбы.

Марк завозился рядом, потянулся, нахально оперся ладонью на мои колени и тоже прильнул к окну.

– Море… – выдохнул он. – Лив, я до сих пор не верю, что мы будем учиться в Фесской академии! Сюда же поступить едва ли не сложней, чем в столичные вузы! А мы справились.

– Сегодня получишь мантию и поверишь, – я улыбнулась.

– Поверю я, когда начнётся учёба, – хмыкнул друг. – Или вовсе – после первой сессии.

– Или после первого незачёта, – продолжила я мысль.

Маркус легонько ткнул меня локтем и беззлобно пожелал:

– Типун тебе на язык и дохлого мыша в кувшин с готовым эликсиром!

– Найду – отдам тебе на завтрак, – без раздумий отозвалась я, и мы оба расхохотались.

Аэроэкспресс плавно снижался. Как всегда, легонько тряхнуло при приземлении. Продолжая перешучиваться, мы с Марком вышли на площадку. После уютного полумрака салона аэроэкспресса солнце казалось особенно ярким. Я даже прищурилась и прикрыла глаза ладонью.

Маркус тем временем получил наш багаж и окликнул:

– Ну что, Оливка, пойдём покорять академию? Доберёмся порталом городской сети, насколько помню, там до центральных ворот буквально несколько шагов.

– Стой, шустрый! – усмехнулась я. – А чемоданы с собой возьмём? Вместо багажа знаний хоть какой?

– А что такого? – с искренним недоумением спросил Марк. – Оставим где-нибудь там. Например, у коменданта общежития. Нас ведь всё равно сегодня заселят.

Я едва сдержала желание закатить глаза. Порой друг рассуждал точно пятилетний ребёнок. Или делал вид, что так рассуждает, чтобы получить от меня порцию очередных нравоучений, а потом весело заявить – ха, опять повелась! И не понять было – когда придуривается, а когда и впрямь не соображает, что не так.

– Марк, – со вздохом произнесла я, – пожалей коменданта! Если таких умных, как ты, наберётся человек тридцать, он сможет построить себе из чемоданов неплохое укрытие на случай очередной войны. Думаешь, ему есть где хранить столько чужого добра? Давай оставим в камере хранения здесь, на вокзале. Всё равно ведь собираемся гулять по городу после торжественной церемонии. Заселимся, заберём вещи и не будем никого напрягать.

Договаривая последнюю фразу, по хитрой физиономии друга поняла, что этот негодяй опять притворялся. Богиня, храни ту девушку, в которую он влюбится. Да его любая за такие шутки рано или поздно убьёт! Даже я иногда отравить мечтаю!

– Ха, поверила! – задорно усмехнулся он. И тут же отступил на шаг, выставив ладони перед собой: – Эй, я просто пошутил!

– Я тоже как-нибудь пошучу, – мрачно пообещала я. – Случайно перепутаю для тебя энергетик со слабительным и буду веселиться!

– Злыдня, – не проникся угрозой Марк. – Не перепутаешь. Ты меня слишком сильно любишь.

– Интересно, за что только? – покачала головой я.

– Вопреки здравому смыслу, – расхохотался Маркус и приобнял меня за талию. – Пойдём, моя строгая и серьёзная подруга. Время не ждёт!

Пара часов до начала церемонии принятия в студенты у нас как раз была, но я полностью разделяла желание Марка прийти в академию пораньше. Во время вступительных испытаний мы толком её и не рассмотрели. Не до того было. И сейчас планировали наверстать упущенное.

* * *

Академия была огромной. Древнее здание из выбеленного временем, солёными морскими ветрами и ярким солнцем камня возвышалось на окраине Фесса, на высоком скалистом берегу. Толстые зубчатые стены, шесть башен с высокими шпилями, узкие стрельчатые окна-бойницы. Изначально этот замок строился как неприступный бастион, непреодолимая защита для врагов, приходящих с моря. И функцию свою он выполнял: ни разу за более чем семь веков существования замка Фесс не был взят. Но последняя кровопролитная война с нашим западным соседом – королевством Кодар – отгремела полтора века назад. А вскоре в замке разместилась Фесская королевская академия, и неприступный бастион стал ещё и оплотом знаний.

«Вечный мир» с Кодаром продлился лет пятьдесят, а затем перерос, как в шутку называл это Маркус, в ожесточённое перемирие – примерно раз в полтора-два года кодарцы собирали армию и шли отвоёвывать у нашего Шиана приморский город Содейл, где находился главный храм Дестианы и её девяти Теней. Именно оттуда богиня и её Тени ушли в Лунный мир после того, как одержали окончательную победу над демонами Нижнего мира под предводительством коварной Мортены-разрушительницы. Причина конфликта была проста: в Шиане считали, что девять Теней – пять лордов и четыре леди, отвечающие за девять ветвей магии, – это помощники Дестианы, соседи же чтили их как богов. И хотя никто не запрещал паломникам посещать Содейл в мирное время, кодарцы желали получить храм с навеки застывшими мраморными телами своего пантеона целиком и полностью.

Естественно, помимо храма, западный сосед претендовал на крупнейший торговый порт на всём побережье, хотя кто там знает – что для них было первостепенным: вопросы веры или выгоды. Дальше Содейла на наши земли кодарцы не лезли. Чаще всего получали отпор, убирались обратно и затихали ещё на полтора года. Реже захватчикам удавалось на месяц или два закрепиться в городе, но наши маги неизменно выбивали их оттуда и возвращали святыню. И порт. Битвы проходили на пустоши, специально, чтобы ни порт, ни город, ни храм не пострадали. И конца этому локальному противостоянию не предвиделось. Собственно, факультет стихийной боевой магии Фесской академии готовил воинов, защитников наших границ и спокойствия жителей королевства, а практику будущие боевые маги проходили как раз в Содейле.

Конкурс на боевой факультет был высочайший – сто человек на место. И среди желающих сделать карьеру в силовых ведомствах Шиана достаточно молодая академия уже котировалась едва ли не выше профильного столичного университета боевой магии.

Маркус грезил ею уже лет пять точно, а я ничуть не возражала поступать в Фесс вместе с ним. Тем более факультет алхимии и зельеварения здесь был.

Приостановившись, я залюбовалась его штандартом на одной из башен – колбой с эликсиром на золотом фоне. Маркус с таким же восторгом на лице смотрел на соседнюю башню, украшенную гербом его факультета – золотым кулаком в серой магической дымке на алом фоне.

– Пойдём. – Я с сожалением оторвалась от созерцания здания и гербов факультетов. – За пять лет ещё налюбуемся.

Друг негромко вздохнул, нехотя отвёл взгляд от штандарта с эмблемой «боевиков» и кивнул.

Ворота, как и во время вступительной кампании, были открыты для всех желающих. Мы прошли по широкой аллее, протянувшейся до главного входа, но, не доходя до него, свернули к арке, ведущей во внутренний дворик. В письмах о зачислении было указано, что церемония принятия в студенты пройдёт именно там.

Во дворе мы оказались не первыми. Там уже слонялось человек двадцать будущих первокурсников. Некоторые, не столь предусмотрительные, как мы с Марком, приволокли чемоданы с собой. На нас, прибывших налегке, они косились с завистью.