Kitobni o'qish: «Космический ЗастРянец»

Запись 1. Фрагмент 1. Ах, Ирина Малышева!

Структурированная транскрибация аудиозаписей, перехваченных в глубоком космосе транспортно-исследовательским кораблем Вега-9.

Запись 1. Фрагмент 1. Ах, Ирина Малышева!

Так…Надеюсь, эта штука работает. Черт, чувствую себя по-идиотски, никогда не делал записи для тех, кого никогда не увижу. Итак, давайте начнем. Меня зовут Коляныч. Точнее, так меня называют все друзья и родственники, включая предков. Какой-то козел в детстве назвал разок, а потом так на всю жизнь и прилипло. Но не суть, в общем. Сегодня две тысячи сто пятьдесят второй год. Кажется. Если считать по земному календарю.

Мне 35 лет. Родился на Земле, в Старой Москве, в обычной семье инженеров. Правда зачали меня не по старинке, а через ЭКО потому что по батиной линии был риск приобретения синдрома Варкани. Собственно в наше время многие пользуются услугами таких клиник, как «Собери себе малыша сама». Подобрали, в общем, из каталога сперму неизвестного донора, которая исключала генетические сюрпризы. Вы будете смеяться, но в итоге я все равно родился с патологией. Ее обнаружили, когда мне было три. Небольшая опухоль в мозгу, но к счастью, не злокачественная. Удалять не рискнули, очень уж в неудобном месте располагалась, а жить она вроде не мешала. Дебилом я не вырос короче, хотя школу закончил с трудом на трояки, а универ, конечно, бросил…Ну да, рос хулиганистым, много дрался по молодости, как это у нас водится, дворы на дворы, часто доводил своих родных до слез, не знали они, кто или что из меня вырастет…

Что тут поделать, наука это не ко мне. Я всегда больше скорость любил. По неоконченному образованию я космический пилот второй категории. Короче говоря, что-то да выросло и я считаю, что не самый худший представитель человеческого рода. Сам лично встречал намного хуже.

Что еще можно добавить про себя? Ах, ну да. Не женат, но это не значит, что не пытался. Не везло меня как-то с любовью. Хотя я, наверное, и не прочь был создать ячейку общества, но больше двух дней дома не могу усидеть, всегда к звездам тянет. Ну, вот и допрыгался получается со своей звездной страстью…

Последние двадцать семь месяцев я прожил на самом верхнем этаже стокилометровой Башни. Это исследовательско-жилой комплекс в первом городе-колонии, построенном на Ти. Хотя городом Парву можно называть с большой натяжкой. Все поселение это восемь башен, торчащих из воды посреди океана и три исследовательские платформы для глубинного погружения.

Я сказал «прожил»? Так, это не совсем верное слово. Более правильным будет «застрял». Да, именно так. При этом не просто застрял, а оказался заключенным внутри номера эконом класса для командировочных на 33 333 этаже. Холл кишит ядовитыми гадами, поэтому из номера наружу можно выйти лишь на балкон.

Все говорит о том, что после биокатастрофы (так называемого «ксарс-инциндента») из всей Башни с 120 000 населением выжил только я. Возможно, кто-то спасся в соседних башнях, но я этого не знаю. Я почти уверен, что и там нет живых. Сложно такое принять. Ведь в совокупности на Парве постоянно проживало около миллиона человек.

И это не оговорка про 100 км. Именно такое расстояние отделяет меня от водной поверхности.

Эту запись я делаю лишь по одной причине: я не уверен, что проживу ближайшие сутки, а сгинуть бесследно мне не хочется. Возможно, мой опыт поможет будущим колонистам. Тем, кто прибудет разгребать тут весь этот кошмар.

Да, совсем забыл сказать, Ти – это планета-океан земного типа в галактике Мафи 2. Она примерно в трех миллионах парсек от Земли. Смотреть нужно в сторону созвездия Кассиопея. Мы, земляне, открыли этот чудный водный мир всего сто двадцать лет назад по принятому миллиметровому сигналу, который интерпретировался, как однозначно искусственный. Вообще правильно Тикуака. В честь какого-то водяного божества, но никому не хотелось ломать язык, поэтому прижилось просто Ти.

Периферийные станции дальнего обнаружения за орбитой Урана позволили определить точные координаты источника, ну а дальше дело было за малым. В наше время преодолеть миллион парсек совсем не проблема. Главное, правильно выбрать направление.

Космические шатлы уже более века используют технологию чпок-перехода. Почти мгновенный перенос объекта внутри генерируемого сверхэнергетического поля за счет рекомбинации вакуумных состояний, разделенных тысячами или миллионами парсек. Для создания условия чпок-перехода шатл необходимо разогнать до 0,2 скорости света. Разгон достигается за счет водородных движков последнего поколения. Чтобы довести корабль до 0,2 скорости света нужно 6 месяцев. Затем следует чпок-переход в направленные координаты и еще полгода торможение –и вот вы на Ти. Ну, это, если вы прошли медкомиссию.

На счастье землян Ти оказалась пригодной для костей и легких Хомо Сапиенс. Хотя и с некоторыми особенностями. К примеру, планета на 40 % больше Земли по площади и всего на 3 % процента тяжелее по массе. Атмосферный состав позволяет свободно дышать даже на двухсоткилометровой высоте, а давление у поверхности не превышает земного. Я слышал все это из-за воздушных фотосинтезирующих микробов, продуцирующих кислород в огромных массах. Первых, кто вдыхал местный воздух, полгода продержали в карантине в страхе, что они вот-вот родят чужих, но оксигенная биота Ти показала полную безвредность для человека. Сейчас даже смешно думать, что мы искали опасности в воздухе.

Забавно, я прилетел сюда за чертову громаду космоса, чтобы увидеть чужой океан, но отсюда мне его не видно потому, что в двух километрах подо мной густая облачность, а спустится ниже у меня пока не получилось.

Для протокола или если вы там решите про меня киношку снять: запись я делаю лежа в горячей ванне чужого номера на 33 213 уровне. Вчера ночью я, наконец, выбрался из своей конуры и спустился по балконам аж на 120 этажей вниз.

Полчаса назад мне пришлось прикончить постояльца. Точнее, не его, а того мутанта, в которого он превратился. А до этого на меня сблевала едкой желтой слизью трехметровая циклопическая сороконожка, поэтому я решил, что принять ванну в моей ситуации не такая уж дурная затея.

Сейчас я совершенно голый. Темные облеванные патлы до плеч, колючая двухдневная щетина. Худой, конечно, вон ребра, как торчат. А сами попробуйте питаться только тем, что с неба прилетит, или из вентиляции приползет. Посмотрим, сколько тогда в вас килограмм останется.

Запись я делаю на вшитый носитель. Это на случай, если меня найдут потомки, где наши технологии будут чем-то вроде бумажных книг пару веков назад. В общем, не знаю, как там у вас в будущем, а у нас все просто. Вот тут, за правым ухом, под кожу вшит специальный имплант. Маленькая такая черненькая хреновина размером с минитаблетку. Думаю, извлечь из неё запись не составит труда. Чуть надавишь за ухом и запись пошла, снова надавишь – запись прерывается. Все просто.

Ванна у бедолаги, которого я прикончил, практически ничем не отличается от той, что осталась в моем номере под самой крышей. Вокруг все белый кафель с серыми имитационными швами – это, конечно, стилизация под ретро-прованс. Все, за исключением пятен крови и луж блевотины на полу. Кое-что с меня стекло, пока я воду набирал, а другое походу следы жизнедеятельности прежнего хозяина.

Сама ванна тоже белая эмалированная, вместительная, аккурат под мое стасемидесятипятисантиметровое тело. На левой руке, что отдыхает на бортике ванной, в кулак намотана цепь, она спускается сплющенными звеньями на пол к железному увесистому гвоздодеру, с которым соединена крючком через отверстие внизу рукоятки. Гвоздодер весь в крови, что неудивительно, ведь он только что побывал в черепе мутанта. Это мое оружие, которым я за пару лет наловчился пользоваться, как заправский ниндзя. Вы бы тоже научились, если б жизнь прижала к стенке.

Прямо под пластиковым потолком с внутренней подсветкой в стене напротив большая вентиляционная решетка, откуда поддувает свежий воздух, а иногда выползает серое мохнатое насекомое. Рядом (по левую руку) умывальник с зеркалом и унитаз, в дальнюю боковую стену вмонтирована стиралка. Кстати, еще одна решетка вентиляции вверху над моей головой, я на нее иногда посматриваю через зеркало над раковиной.

В таких местах жизненно важно, чтобы все возможные щели всегда оставались на виду. В своем поднебесном «пентхаузе» я всегда знал, что, откуда и даже когда может приползти, а здесь я впервые и потому даже в приятно горячей воде не могу до конца расслабить мышцы и нервы.

Я слышал, что в номерах на этажах пониже ванны в пять раз просторнее и есть собственные мини-бассейны, но, по правде сказать, мне такие вот эконом варианты нравятся больше. Уютно в них, особенно, когда есть горячая вода.

Не уверен, что номер безопасен даже после того, как я разобрался с тварью, что здесь жила до меня.

Ну, вот, что я говорил!…. из решетки уже высовываются длиннющие тараканьи усы. А за ним и остальное тело. Мохнатое, сплющенное, шайбообразное, чтобы пролезать в мелкие щели. Шуршит жукастая гадина, перебирает семью парами ножек по полимерной обшивке, как у себя дома. Не знаю, зачем эволюция подарила им серую меховую шкуру, но не стоит обманываться, экзоскелет у них твердый, как у жесткокрылых. Нехилый, в общем, такой тараканище. На самом деле я даже рад нежданному гостю. За пару с лишком лет на скудном питании я наловчился охотиться на ти-насекомых не хуже моего кота Васьки, который сейчас дома за миллионами парсек в другой галактике. Надеюсь, с ним все хорошо и сестра о нем заботится.

В членистоногом экземпляре, который явно пришел на горячие сигнатуры ванных паров, граммов двести чистого белка, не меньше. В отличии от земных братьев, эти твари кусаются. Спереди у ти-тараканов термитные жвала. Мандибулы, по-научному. Если он доберется до меня и сделает укус, то не исключено, что через пару тройку дней я превращаюсь в мутанта, которого грохнул полчаса назад.

Вам наверняка интересно, как же так случилось, что за два года и три месяца единственным антропоморфным существом, которое я встретил в стокилометровом здании, оказалось мутантом и к тому же, очень, зараза, не дружелюбным?

Давайте теперь по порядку, пока я тут отмокаю. В общем, я прилетел на Ти в поисках…не океана конечно. Хотел что-то изменить в своей бестолковой жизни. Денег поднять. Фактически полетел по объявлению, получается. Потому что кое-кого не устраивало, что я работаю от случая к случаю и жизнь моя это сплошной бардак и никакой стабильности. Помните, я говорил, что у меня с любовью не ладилось?

В общем, мою корневую причину путешествия на Ти звали Ирина…Ирина Малышева… Ах, Ирина! Видели бы вы ее в обтягивающей джинсе, как она с осиной талией двигает круглыми булочками по тротуару весенним утром сразу после дождика. Темно-русые кучеряшки ниже плеч рассыпаются, дрыгаются спиральками, подпрыгивают при каждом шаге в открытых туфлях на длинных шпильках! А как обернется, как взмахнет на тебя пушистыми ресницами, как взглянет серыми глазками-блюдцами, так сразу сердце щемит от счастья и слезы рвутся на щеки от чувства благодарности Господу Всеблагому, что смог создать такую красотищу!

Отлично помню, как бежал за ней тем самым весенним утром по мокрому асфальту, как орал ее имя на весь Ленинский проспект, как она обернулась со всей сопутствующей магией, описанной выше, и как она сходу мне заявила:

– Коляныч! Сколько раз тебе говорить, я не пойду за тебя! Сначала найди нормальную работу! Я не могу связать свою жизнь с раздолбаем! Хочешь меня заполучить? Окей, стань кем-нибудь! На что мы, по-твоему, жить будем!?

Если отмотать на пару часов назад от этой романтической реминисценции, то мы увидим меня в постели с Ириной (абсолютно голых), как я порыве чувств делаю ей предложение. Сделал, называется. Задал, что называется, жизни неожиданный вектор.

И вот я на Ти. Никогда в жизни по своей воле я б не полетел на эту чертову водную планету, где количество видов морских чудовищ такое, что биологи еще не открыли и пяти процентов. Каждый день находили новую тварь, даже специальный просветительский канал открыли.

Последние годы Ти осваивают все активнее, а рабочих рук не хватает. Берут всех, у кого есть мало-мальская квалификация. Проблема не в отсутствии желающих (для многих полет за миллионы световых лет от дома прямо волшебная мечта наяву), а в том, что чпок-переход накладывает физиологические ограничения на пассажиров. Помните, я про медкомиссию упомянул? Так вот, ученые выявили, что квант-вакуумную рекомбинацию способны переносить лишь носители двух аномальных генов. Сами по себе врожденные отклонения не влияют на здоровье человека, они всего лишь эволюционный атавизм, выключенный механизм, который раньше отвечал за удлиненные пальцы и шерстистость кожного покрова. Но, как оказалось, без наличия этих древних кодонов человека буквально разрывает на куски в момент чпок-перехода. Не одна сотня космических энтузиастов-добровольцев погибла, пока яйцеголовые нашли причину. Вот так и получилось, что лететь на Ти способны всего около 3 % людей.

Три процента это на самом деле очень много, если считать от 15 миллиардов (не знаю, сколько вас там сейчас на Земле, когда вы получите эту запись). Однако найти желающих среди этих 3 % намного сложнее. Поэтому компании предлагали реально огромные заработки для колонистов.

Я знал, что если устроюсь пилотом на Ти, то даже на самом коротком контракте смогу заработать столько, сколько хватит, чтоб открыть прибыльное дело на Земле и больше не думать о хлебе насущном.

Но деньги никогда не платят просто так. Согласно статистике около 40 % новоприбывших погибали в первый год. В основном тонули во внезапном шторме, или становились жертвами хищных птиц, в самых жутких случаях попадали в пасти морским чудовищам, которых тут кишмя кишит бездонный океан.

На Ти отправлялись исключительно безбашенные авантюристы, неисправимые романтики, ну и ученые мужи. Словом все те, которым скучно умирать от старости.

Мои права на управление судами с джеттовыми движками были, понятное дело, поддельные, поскольку из всех учебок меня выгнали, но пилот я от Бога. С самого детства пытался на чем-нибудь летать. Началось все с того, как батя мне купил первый летный байк на дизеле с дозвуковым движком и ограничителем по высоте подъема в 350 метров. В общем, сначала на аэробайках в трущобах сшибал мусорные баки, а после уже и на досветовые межпланетные шатлы перебрался. Обычно меня брали полулегально, потому что платить можно было в два раза меньше, а летных навыков мне не занимать. Я сам кого хочешь обучу, да еще пару тройку секретов расскажу, как на аммиачных отходах из замкнутой системы дотянуть до ближайшей заправочной луны.

Администрация Парвы, разумеется, впечатлилась моим выдуманным резюме, поселила меня в номере для новобранцев на самый верхний этаж. Сюда направляют всех, кто пока еще не успел отличиться.

Вид из номера соответствующий, выйдешь на балкон, а там одно аквамариновое небо, да красный шар местного солнца прожаривает воздух до 35 градусов по Цельсию. Океана отсюда не видно, внизу облака, как я уже сказал, зато можно любоваться еще тремя похожими башнями в двадцати километрах к востоку.

Тех, кто поважнее, да побогаче, селят ниже, под слой облаков, в номера пошикарней, с собственными тренажерными комнатами и тому подобным, оттуда уже можно наслаждаться бескрайними океанскими просторами и выныривающими изредка головоногими.

Да, вот мы и приближаемся к самому жуткому кошмару, которого и врагу пожелать язык не повернется.

Ти, как вы уже поняли, не безжизненная планета. В конце концов, люди поймали сигнал искусственного происхождения не от пульсара какого-нибудь. Источником оказались водные твари, которые на вид отдаленно походят на спрутоподобных чудовищ из фильмов категории Б.

Ученые нарекли их Extra Cephalapodus, но в миру прижилось более подходящее название – кракены. Если уж копать совсем до сути, то я застрял в чертовом номере на два с лишним года именно по их вине. Не подай они сигнала, люди никогда бы и не узнали о существовании такой планеты.

Чертовы кракены….Видели этих тварей? Те еще мерзоты. Такое и в самом страшном сне не приснится. Но и по-своему красивы, конечно. Такой, знаете, поражающей, накрывающей воображение красотой, от которой приходишь в первобытный трепет и после заснуть не можешь.

Признаюсь, сам я вживую их не видел, но мне, как и всем, кто отправляется на Ти, показали запись, где одну особь засняли с борта патрульной амфибии с километровой высоты. По морфологии они довольно близко напоминают земных осьминогов. Шкура по цвету и текстуре, как рыхлая сердцевина незрелого арбуза. В длину от макушки головного мешка с мозгом до кончиков мускулистых щупалец – по грубым прикидкам около 600 метров. Их у твари всего двенадцать. Я про щупальца. Восемь внешних и еще четыре (они длиннее на 30%) внутренних. Все сплошь покрыты костяными крюками снаружи и присосками изнутри. Два глаза размером с акулий аквариум (около 30 метров в диаметре), а в центре всего этого ужаса огромный клюв, способный переломить пополам сухогруз в 4000 тонн, как чипсину с беконом. Мозговой мешок, впрочем, торпедно-вытянутый, как у каракатицы, и с похожим перефирийным плавником, по краям острым, как лезвие, поэтому здесь морские биологи чуть друг другу рожу не набили в попытках отнести его к тому или иному подвиду. Нашли о чем спорить….

Вообще та пленка единственный раз, когда удалось заснять тварь вживую. До этого все попытки заканчивались крайне неудачно. Первые колонисты Ти потеряли не один десяток бортов, чтобы познакомиться с водными аборигенами поближе. Так или иначе, нашим удалось доказать, что сигнал на Землю послали именно местные головоногие. Их нервная система мощно излучает в широком радиодиапазоне, причем с явно сознательной кодировкой сигналов.

Ни у кого не было сомнений, что они способны общаться. Людям, понятное дело, захотелось узнать, чего они такое говорят и за каким, спрашивается лешим, отправили послание в нашу систему к черту на рога.

Но язык кракенов так и остался тайной. Попытки коммуникации с ними ни к чему не привели.

Хотя на самом высоком уровне был разработан проект «Цефалопод», который предполагал отлов одной особи с последующим вскрытием и изучением мозга. Долгие годы шли дебаты об этической и юридической стороне вопроса. В итоге проект пришлось закрыть, поскольку столь агрессивное вмешательство в неизвестную форму жизни влекло непредсказуемые риски. Хех…риски действительно оказались непредсказуемыми.

Рев кракена трудно описать земными аналогиями. Что-то типа гигантского медведя, может. Или великанского лося, которого задирает тот самый медведь. Скорее нечто среднее. Я однажды видел, как ревели медведь и лось в неравной схватке, и если это усилить в сто раз по свирепости, то получится примерно похоже.

И вот представляете, все эти два с лишним чертовых года я просыпался и засыпал под такой адский переклич. Вообще, когда такое слышишь впервые, кажется, что ты умер и попал в некий скрытый мир, вроде того, что находили герои Конан Дойла.

Помню, как нас доставили с космопорта Глория в Парву. У всех новоприбывших глаза были на выкате от этого жуткого рева, все нервно улыбались и немного в шутку, немного всерьез интересовались, а когда обратный рейс на Землю. Пилоты и принимающий персонал снисходительно перемигивался: мол, привыкайте новички, думаете, просто так тут так хорошо платят.

Запись1. Фрагмент 2. Что случилось в Башне

Запись 1. Фрагмент 2. Что случилось в Башне

Мы приземлись на крышу Башни А и по винтовой лестнице спустились на 33 333 этаж – место моего будущего многомесячного заключения. Каждому выдали электронный плоский ключ и, пожелав приятной адаптации, отправили по номерам. Кто-то на лифте спустился чуть ниже, остальные, как я, остались наверху, на самом последнем этаже.

Не знаю, сохранится ли это здание после всего случившегося, поэтому попробую его кратко описать, чтобы вы понимали, где мне приходилось выживать.

На самом деле это не башня в привычном смысле. Скорее, это две башни, соединенные переходами-перемычками через каждые несколько километров.

Башня А (круглая в поперечнике) – преимущественно жилая и построена, как отель, с учетом того, что выйти из него особо некуда, ведь вокруг одна вода. Башня Б – более вытянутая и намного большая по площади (эллиптическая в поперечнике) – отведена под офисные, технические, научные и производственные помещения.

Собственно говоря, все прибывающие на Ти по контракту – обычно работают в Башне Б, а живут в Башне А. Такая вот замкнутая экосистема. Человеческий муравейник. С той лишь разницей, что в прежние времена вы могли посещать и соседние муравейники Парвы на водно-летном транспорте. Сейчас то, понятное дело, если кто и выжил, остались в своих башнях, как на изолированных островах в бескрайнем океане. Причем они так далеко друг от друга, что без бинокля никак не разглядеть, есть там кто живой или нет. Бинокля у меня, конечно, не было, но надежда оставалась….

В направлении к океану Башня А ступенчато прирастает по площади, как пирамидка. Если самая верхняя ступень (там, где я собственно и застрял) имеет диаметр 150 метров, то двумя километрами ниже ( где начинается следующая ступень) этажи уже на 20 метров шире и так далее до самой воды.

Башня Б, к слову, не расширяется, снаружи она монолитна, однако в центре до самого океана пронизана широкой сквозной шахтой, по которой двигаются огромные грузовые платформы, на которых легко размещаются амфибилеты и тяжелые транспортные коптеры. Каждый уровень Башни Б, в сущности, это длинная замкнутая галерея. Чтобы обойти ее один раз по кругу (по эллипсу, точнее) вам потребуется минимум сорок минут.

Внутренние интерьеры Башни А сильно напоминают космический корабль, на котором нас доставили на Ти. Жилые номера и те похожи на каюты и располагаются вокруг трех лифтовых шахт, чередуясь с общими помещениями – кафешками, зонами отдыха, купальнями, спортивными залами, офисными комнатами и барами.

На круговой дорожке между номерами и лифтами цветут апельсиновые деревья в кадках, карликовые пальмы, лимоны, пестрые цветы – прям настоящий сад. Я, как увидел такое, сразу понял, что денег на колонизацию Ти не жалели. Инвесторы жаждали приобщиться к окультуриванию чужого мира. Само собой разумеется, рассчитывая в будущем поднять бешенные прибыли.

Номер, куда меня поселили, против ожиданий, оказался очень даже ничего. Шестьдесят квадратов для одного человека это более чем просторно. По правде говоря, я в таких хоромах отродясь не жил.

За дверью, поднятой верх с гидравлическим «пшшш», я словно оказался в раковине. Все вокруг отливало бело-розовым и свежим, как в покоях, куда должно быть поселяют только что отошедших в Рай перед аудиенцией у Господа.

Прямо в центре стояла широкая кровать, причем намертво прикрученная к полу. Видимо для того, чтобы во время блокировки дверей, постояльцу было вокруг чего ходить по часовой стрелке и обратно, чтобы не свихнуться – тут нужно отдать должное дизайнерской дальновидности. За 2 года и 3 месяца я намотал должно быть пару миллионов кругов.

Значительную часть розовой стены напротив кровати закрывал экран с голосовым управлением. Угол справа от двери занимал рабочий стол с креслом и компьютером для заоблачного жильца. В другой стене (напротив экрана, за изголовьем кровати) хорошо просматривались прямоугольные контуры дверей дополнительных помещений: кладовка хозяйственная, кладовка с аварийным запасом продовольствия и конечно ванная. Точно такая, в которой я прямо сейчас все это вам так подробно рассказываю, а заодно наблюдаю за мохнатым тараканом, который, похоже, забыл о приличиях и потихоньку спускается от потолка к моим мокрым ногам.

Прямо за ванной есть кухонный уголок с электроплитой, узкими барными столешницами с высокими табуретами и кухонной утварью, развешенной, как новогодние игрушки.

Ну и конечно здесь в каждом жилом номере предусмотрен выход на личную широкую лоджию с пластиковой мебелью, откуда я годами наслаждался видом солнца в голубом небе, верхушками соседних башен и незнакомыми звездами.

Балконы в Башне между номерами разграничены треугольными вертикальными панелями, которые выдаются метра на три вперед, чтобы никто не мог перелезть в соседний номер. Вероятно, такая конструкция диктовалось протоколами безопасности, которые стремились разграничить жилые пространства на максимальное число изолированных локаций в случае биологической, химической или иной угрозы.

Вместе с номером мне достался личный дворецкий. Не настоящий, конечно. Искусственный интеллект, привязанный к постояльцу номера. ИИ последнего поколения, очередное достижение «Самар-КарТроник». Он представился мне, как 235-Ви-68 и тут же вежливо добавил, что я могу дать ему любое имя. Я назвал его Мишаней….

Мишаня жил в основном в огромном экране перед кроватью, откуда с верностью домашнего песика внимал всем командам и рвался обеспечить мне самое комфортное пребывание на Парве, чтобы следующие новички летели сюда с зарядом позитива и ожиданиями волшебной новой жизни.

Точно такие же «Мишани» есть во всех номерах и отдельно в холле и в каждом специальном помещении первой ступени. В изначальных настройках они схожи по интеллектуальному потенциалу, но сильно отличаются по характеру и поведению в процессе обучения. Сразу после заселения личный дворецкий подстраивается под постояльца, под его привычки, характер и уклад жизни.

На ступенях ниже свои «Мишани», которые в основном отличаются опционально (всего в башне порядка 10 принципиально разных управляющих ИИ), но сотрудничают друг с другом, как разные органы в едином организме. Забавно, но более высокий статус ИИ фактически сразу наделяет его самомнением и легким пренебрежением к коллегам, которые иерархически стоят ниже. Этот феномен разрабы обнаружили совсем недавно и пока не могут найти ему точного научного объяснения.

После биокатастрофы «в живых», похоже, остался только мой Мишаня поскольку с братьями по разуму на нижних уровнях за все 2 года и 3 месяца ему так и не удалось установить контакта.

За время заключения в номере я очень привязался к Мишане. Трудно сказать, сохранил бы я рассудок за столь длительную изоляцию, не будь голоса, с которым можно говорить. Он, можно сказать, стал мне вместо лучшего друга. Я думал, что потерял его, когда покинул номер, но пока я в пределах ступени, Мишаня, как оказалось, может следовать за мной, занимая место «товарищей», которые ушли в режим гибернации после того, как их хозяева погибли.

Он, кстати, со мной прямо сейчас в ванной. Вон там, где остановился таракан (бедолага, похоже, смутился моего голоса), прямо в белой имитационной плитке встроен блок связи ИИ, такие две красные точки микросканера, между которыми небольшой динамик. Хотите я вам я его представлю?

– Эй, Мишаня!

Голос ИИ (мужской, с приятным тембром):

– Привет, Коляныч. Чем я могу помочь?

Коляныч:

– Передай привет потомкам. Я записываю свою историю.

Голос ИИ:

-Привет, потомки. Смотрю, отмокаешь на всю катушку. Как водичка? Скажи же клево, когда есть кожа.

Коляныч:

– Ну, сейчас начнется. Давай, пока. Я свяжусь позже.

Голос ИИ:

– Хорошо, Коляныч. Свисти, если что. Я буду неподалеку.

Слыхали, как Мишаня заворачивает земными речевыми оборотами? Это, понятное дело, он от меня нахватался. Смышленный он. А как иначе. Богачи вложили в колонизацию Ти огромные деньги и самые передовые технологии, которых на Земле в общем доступе не найдешь.

Коммуникация с нижними ступенями, как и вообще вся связь на Парве, пропала в первую же ночь. Я говорю «пропала» имея ввиду не технически сбой (здесь по датчикам все работало), а именно отсутствие откликов в эфире.

Но вернемся к моменту катастрофы или ксарс-инциндента, как мы называем его с Мишаней. Днем я подкрепился недурственным обедом в кафешке на этаже. Вечером мы с приятелем гидробиологом ( с которым немного подружились еще на межгалактическом корабле) пропустили по вискарю, поделились ближайшими планами на будущее (нам обоим с утра нужно было в Башню Б на формальное собеседование для определения специализации), а после я решил идти на боковую (по пути в номер я украдкой сорвал апельсин с дерева), а он сказал, что спустится на 15 этажей вниз, где судя по буклету-гиду находились ближайшие казино и девочки.

Я проснулся около трех ночи от звука сирены. С экрана на стене передавали экстренные новости. Взволнованная ведущая единственного ТВ-канала Парвы дрожащим сбивчивым голосом сообщала, что в башни (во все восемь) проникли ксарсы, агрессивные существа из океанических глубин, которые испускают смертельно ядовитые токсины. Всем постояльцам, сказала она, нужно немедленно убраться из общих помещений в свои номера и не выходить наружу до следующих оповещений…

Все тело этих зеленых блинов густо усеяно стрекательными клетками со сверхчувствительными рецепторами на тепло и движение. Любое живое или не живое существо, попадающее в зону неврологических «радаров» реактивно атакуется токсичными микроиглами. Одного легкого попадания в кожу достаточно, чтобы человек загнулся в течение минуты. Так она объяснила, насколько я успел запомнить…

Если б я не увидел это своими глазами, то не знаю, чем могло все закончиться для меня. Когда эфир с милой дикторшей сменился шипящей черно-белой рябью, я метнулся к двери и включил внешнюю камеру, которая показывала, что происходит на этаже. На дверном экране я увидел шокирующую картину.

Серые стеновые панели круглого коридора теперь стали совершенно зелеными и словно живыми. Скатоподобные блины покрывали полы, потолок, закручивались вокруг стволов деревьев, давили плоскими телами спелые, упавшие апельсины, поглощали под собой красные ковровые дорожки, лезли на продуктовые и кофейные автоматы, занимали диваны, кресла, лифты, двери соседних номеров, переползали друга через друга на барные стойки, на стулья и столы кафешек. Они слабо шевелились, извивались дискообразными краями, карабкались друг на друга и, казалось, хотели занять каждый клочок поверхности.

А немного погодя я увидел три человеческих тела. Один из них (это был бармен) лежал на животе прямо на стойке, рука свисала к полу, а отвратительные блины ползали по спине, закручивались вокруг головы, заворачивались вдоль висящей руки. Рядом на полу между высокими табуретами я увидел тела еще двух мужчин. Кажется, они были с моего рейса. К ним медленно двигались полчища ксарсов…