Kitobni o'qish: «Сказка на грани: Темные заметки»

Глава 1. Шёпот воображения

Маленький заснеженный городок, затерянный где-то в российской глубинке, замер в ожидании праздника. Декабрьский ветер завывал за окнами, бросая колкие снежинки в бледные стёкла хрущёвки. В маленькой кухне, освещённой лишь тусклым светом старенькой люстры, царила атмосфера будничной рутины. Мария Ивановна, сгорбившись над столом, методично чистила картошку, её морщинистые руки двигались с механической аккуратностью, отточенной годами. Тишину нарушало лишь монотонное шкрябанье ножа о кожуру и отдалённый гул старенького холодильника.

Внезапно дверь распахнулась с такой силой, что едва не слетела с петель. В кухню ворвалась Настя, прижимая к груди потрёпанную тетрадь, будто величайшее сокровище. Её каштановые волосы, взъерошенные и непослушные, обрамляли лицо, раскрасневшееся от волнения. Огромные карие глаза светились таким восторгом, словно она только что открыла новую планету.

– Бабушка! Бабушка! У меня новый рассказ! – выпалила девочка, задыхаясь от возбуждения. – Можно я тебе его прочитаю? Пожалуйста!

Мария Ивановна подняла усталый взгляд от картошки, и на её лице мелькнула лёгкая тень раздражения. Но как только она увидела сверкающие глаза внучки, то сдержанно кивнула.

– Ну, давай, Настюша. Только недолго, мне ещё ужин готовить надо.

Настя, не обращая внимания на явное отсутствие энтузиазма у бабушки, уселась на стул, раскрыла тетрадь и начала читать дрожащим от волнения голосом: «В маленьком городке, укрытом снегом, жила девочка по имени Лиза. Она была обычной школьницей, но в глубине души знала, что однажды с ней случится что-то необыкновенное. И вот, в канун Нового года, когда все готовились к празднику, Лиза обнаружила в подвале старого дома загадочную дверь…»

Пока Настя читала, голос становился увереннее, а глаза загорались всё ярче. Она так увлеклась, что не заметила, как за стеной послышалось странное царапанье, точно кто-то пытался пробраться сквозь штукатурку. Звук был различим на фоне шума ветра за окном, но он становился всё настойчивее с каждым словом Настиного рассказа.

«…Лиза собрала всю храбрость и открыла дверь. За ней оказался сверкающий мир. Там были волшебные создания, летающие рыбы…»

– Настюша, хватит, – перебила Мария Ивановна, качая головой. – Что за ерунду ты опять навыдумывала?

Девочка замолчала на полуслове и поникла.

– Но бабушка, это же не ерунда! Это волшебная история!

– Настя, милая, ну сколько можно? Ты уже не маленькая, пора бы понять, что в жизни нет места глупостям.

– Это не глупости! – воскликнула Настя, вскакивая со стула. – Это важно! Это… это искусство!

Бабушка тяжело вздохнула:

– Какое искусство, посмотри вокруг. Времена сейчас тяжёлые, людям не до сказок. Тебе нужно учиться чему-то полезному, а не тратить время на выдумки.

– Бабушка, как же ты не понимаешь, – внучка отчаянно размахивала руками. – Истории помогают людям мечтать, дают надежду!

– Надежду даёт хорошее образование и работа, а не какие-то там летающие рыбы, – Мария Ивановна горько усмехнулась. – Вон посмотри на соседскую Машу – она занимается английским и математикой, а не сказки сочиняет. И уже ездит на олимпиады. Какая молодец.

Слёзы подступали к глазам маленькой девочки. Она крепко прижала тетрадь, как будто кто-то мог отнять у неё самое дорогое.

– Я не хочу быть как Маша! Я хочу писать, создавать миры!

– Ох, Настюша, – Мария Ивановна покачала головой, возвращаясь к картошке. – Ты ещё маленькая, не понимаешь. Вот подрастёшь и поймёшь, что в жизни важно.

Царапанье за стеной стало громче, словно отзывалось на боль юной писательницы. Но ни бабушка, ни внучка не обратили на звук, ни какого внимания. Обе были поглощены своими эмоциями.

– Я не маленькая! – крикнула девочка, чувствуя, как обида и гнев переполняют душу. – И я не перестану писать!

С этими словами девочка выбежала из кухни, громко хлопнув дверью. Мария Ивановна вздрогнула от неожиданности, но лишь покачала головой и пробормотала:

– Господи, вся в мать…

Настя бежала по узкому коридору, казавшемуся бесконечным, едва сдерживая рыдания. Царапанье в стенах следовало за ней, становясь всё громче и настойчивее. Чудилось, будто стены сочувствовали горю начинающего творца. Влетев в свою крошечную комнату, девочка захлопнула дверь и рухнула на кровать. Слёзы прорвались наружу, пятная страницы многострадальной тетради. Царапанье достигло своего пика, а затем внезапно прекратилось, оставив после себя гнетущую тишину.

Юная писательница подняла голову, удивлённая внезапной тишиной. Огляделась по сторонам, словно ожидая увидеть источник странного звука. Но комната была пуста и неизменна: те же обшарпанные обои, тот же старенький шкаф, те же книжные полки, забитые потрёпанными томиками сказок и приключений. Вытерев слёзы рукавом свитера, Настя решительно выпрямилась. Нет, она не сдастся. Она докажет бабушке, всем докажет, что её истории чего-то стоят. Схватив карандаш, девочка открыла тетрадь на чистой странице и начала писать с удвоенной энергией.